на  выходе  из  того  страшного
ущелья. Изображение нанесла та же неискушенная  рука.  Возможно,  этот
молодой студент побывал там же, хотя все это выглядит  очень  и  очень
странно...
   - О, если бы это оказался действительно  достойнейший  сэр  Ньюзор!
Он, несомненно, изыскал бы способ покинуть это печальное узилище, куда
мы угодили столь неосмотрительно.
   - Как говорится,  разбив  драгоценную  вазу  эпохи  Бинь,  напрасно
будешь разыскивать ее в эпоху Мяо. Человек этот, несомненно,  нарушает
последовательность времен...
   Жихарь уже пришел в себя и, слыша знакомые голоса,  боялся  открыть
глаза, чтобы все это не оказалось сном.  Потом  маленькие  сухие  руки
Бедного  Монаха  нажали  ему  на  виски,  и  в   голове   окончательно
прояснилось.
   Сначала  он  увидел  сырой  низкий  каменный   потолок,   озаренный
слабеньким рассеянным светом, потом  синий  шелковый  рукав  с  черным
отворотом. Желтая рука держала грубую каменную чашку.
   - Выпейте, уважаемый незнакомец, чтобы перестать  странствовать  за
пределами человеческого...
   Питье было горьким, как и  полагается  лекарству.  Богатырь  выпил,
приподнялся на локтях.
   Король Яр-Тур казался постаревшим лет на десять - то ли  здесь  уже
успел настрадаться, то ли это власть так быстро старит человека. А  Лю
Седьмой, подобно всякому аскету, пребывал в той же неопределенной поре
возраста.
   - Братцы, - сказал Жихарь и заплакал. -  Братцы  мои  дорогие,  как
вы-то здесь очутились?
   Побратимы переглянулись. Бедный Монах сокрушенно покачал головой.
   - Все узники,  несомненно,  братья,  сэр  незнакомец,  -  осторожно
сказал Яр-Тур. - Но для начала неплохо бы узнать, кто вы и откуда.  Мы
ведь здесь, можно сказать,  хозяева,  старожилы,  поэтому  именно  вам
надлежит представляться первому...
   - Да Жихарь, Жихарь я! Неужели не узнаете? Ваш побратим  Жихарь  из
Многоборья! За Полуденной Росой вместе ходили, Мироеда посрамляли...
   Король и монах вздохнули хором.
   - Вы совершенно правы, сэр Джихар,  -  мягко  сказал  Яр-Тур.  -  В
Многоборье у нас действительно есть побратим, отважнейший и  удивления
достойный сэр Ньюзор, но у вас с ним нет ничего  общего,  кроме  разве
что этих изображений на теле...
   - Молодые  люди  всегда  подражают  местным  героям,  -  сказал  Лю
Седьмой. - Немудрено, что  юные  многоборцы  украшают  себя  подобными
рисунками в честь господина Ни Зо. Что ж, это достойный пример...  Как
поживает ваш уважаемый кумир?
   - Невзор - сволочь кабацкая! - закричал  Жихарь.  -  Он  мою  славу
присвоил, вот вы меня и не узнаете...
   Король Яр-Тур нахмурился так грозно, что стал совершенно  не  похож
на прежнего Принца.
   - Только ваше бедственное положение, сэр, - процедил он,  -  мешает
мне вызвать вас на поединок за оскорбление нашего друга и брата. Да, в
нем есть некоторая слабость к вину, но не вам его осуждать. Я  уже  не
говорю о том, что присвоить чужую славу невозможно...
   - Возможно, еще как возможно, - сказал богатырь,  стуча  зубами  от
холода. - А с тобой мы уже дрались у Моста Двух Товарищей...
   Яр-Тур усмехнулся.
   - Я вижу, сэр Ньюзор достаточно  подробно  рассказывал  землякам  о
своих приключениях... Кроме того,  я  слышал,  появилась  даже  книга,
сочиненная этим... как его... Впрочем, благородному воителю ни к  чему
запоминать имена всяких там сочинителей. Вы разумеете грамоте или  эту
книгу читала вам на ночь ваша бабушка?
   - Сам ты... бабушка... - сказал Жихарь и отвернулся к стене. Дорого
обходился ему кабацкий заем, ох дорого!
   - Видимо, означенная книга настолько потрясла слабый  разум  нашего
молодого соузника, что он стал  отождествлять  себя  с  ее  героем,  -
заступился за Жихаря Бедный Монах.
   От такого заступничества стало еще тошнее.
   - А может быть,  перед  нами  всего  лишь  лис-оборотень?  -  вслух
рассуждал Лю Седьмой. - Хотя нет, лис принял бы как раз  знакомый  нам
облик... И на подсадного он тоже не похож...
   - Дорогой сэр Лю, -  сказал  Яр-Тур.  -  Оба  мы  с  вами,  как  ни
прискорбно,  городим  вздор.  Ведь  каким-то  образом  этот   человек,
несомненно знакомый лично или по книге  с  сэром  Ньюзором,  попал  во
Время Оно? Извольте объясниться, сэр Темнила, и тогда, может  статься,
я переменю свое невысокое мнение касательно вашей особы.
   Перед Жихарем замаячила надежда - правда,  слабенькая  и  дрожащая,
как огонек в бумажном фонарике, освещавшем подземелье.
   - Да чего объясняться? - сказал он. - Как  и  в  прошлый  раз  меня
послал старый Беломор - разобраться с Вавилонской башней...  И  научил
всему, что полагается... Да вы послушайте с самого начала!
   - Ну-ну, - сказал король. - Тюремные дни и ночи длинны, а  тюремные
байки коротки. Времени у нас предостаточно  -  либо,  наоборот,  очень
мало.
   И Жихарь начал рассказывать с самого начала, то есть с возвращения.
Король при упоминании черного сэра Мордреда впал в угрюмость и  слушал
молча, а Лю Седьмой, напротив, как  опытный  дознаватель,  то  и  дело
задавал как бы случайные  вопросы,  норовя  подловить  рассказчика  на
каком-нибудь противоречии.
   - Ложь  и  клевета,  -  заключил  Яр-Тур.  -  Чтобы  благородный  и
великодушный сэр Ньюзор до смерти замучил своего  наставника?  Да  кто
такому поверит? Вы просто-напросто здешний злой дух, пришедший смутить
нас в трудный час и отнять последнюю надежду, поскольку мудрый Мерлин,
отправляя меня сюда, предсказывал, что я встречу во Времени Оном обоих
своих побратимов. Вы призрак, нечисть, я вас проучу...
   С этими словами он протянул руку, норовя сцапать богатыря  за  шею,
но  Жихарь  перехватил  его  руку  и  задержал.  Некоторое  время  они
боролись, покуда Жихарь не положил  королевскую  десницу  на  холодный
камень.
   - Да, вы необыкновенно сильны, - сказал Яр-Тур. - А может быть, это
я ослабел на тюремных харчах. Но это еще  ничего  не  доказывает.  Вот
если бы при вас был этот ваш пресловутый меч Симулякр...
   - Был бы он при мне - я бы сюда не попал, - гордо сказал Жихарь.  -
А в доказательство я тебе кое-что расскажу...
   Он и рассказал такое, что  ни  в  какую  книгу  войти  не  могло  и
касалось пребывания Жихаря с Принцем в Бабьей земле Окаянии.
   - Не знаю, что и думать, - сказал Яр-Тур после долгого молчания.  -
Вряд ли сэр Ньюзор, при всей его невоздержанности  на  язык,  стал  бы
говорить об этом посторонним людям, даже в  сугубо  мужском  обществе.
Если бы перед самым моим отбытием сюда я не получил через сэра  Демона
Костлные  Уши  устной  весточки  из  Многоборья,  я  бы   решил,   что
незабвенный сэр Ньюзор погиб и душа его переселилась в чужое тело...
   - Не душа, а слава, - сварливо сказал Жихарь. - И не его, а моя.
   - В древнем трактате Ле  Цзы  "Записки  о  жабе,  держащей  во  рту
тридцать две  жемчужины  небесной  премудрости",  -  сказал  молчавший
дотоле  Бедный  Монах,  -  описывается   нечто   подобное...   А!   Я,
несовершенный,  понял!  Сей  молодой  студент  заснул   на   волшебном
изголовье, которое, вполне возможно, позаимствовал ему  достойный  Бео
Мо, и ему приснилось, что он стал героем Ни Зо, и до сих пор снится...
   - И мы снимся? - ехидно сказал король. -  И  эти  мерзкие  казематы
снятся?
   - Очень даже может быть... - растерянно ответил Лю.  -  Все  мы,  в
конце концов, кому-то снимся... Какой-нибудь Яшмовой Черепахе...
   - Стареешь, старина, - ласково  сказал  король.  -  Совсем  из  ума
выживаешь... Я вот у себя в  Камелоте  навсегда  отменил  допросы  под
пыткой. Но палача Хьюго по прозвищу Кровавый Дедуля, выгонять не  стал
- ну куда старик пойдет  с  такой  репутацией?  Вот  он,  Хьюго,  живо
доискался бы правды...
   - Думаю, что палачей и здесь хватает,  -  сказал  Бедный  Монах.  -
Просто мы им неинтересны. Мы - всего лишь нежелательные чужестранцы, и
действия местных властей я считаю вполне правомерными. Если бы мы  без
императорского соизволения проникли в Запретный Город, то, уверяю вас,
нас давно бы уже расчленяли на тысячу кусочков...
   Король  вздохнул,  снял  рваный  кожаный  камзол,   потом   рубаху,
связанную из собачьей шерсти. Рубаху он кинул Жихарю.
   - Наденьте это, сэр Придумщик, иначе простынете, и кашель ваш будет
мешать нашему сну...
   Жихарь покорно натянул  теплую  рубаху.  Рука  его  задержалась  на
ладанке...
   - Постойте! - сказал он. - Симулякра у меня при  себе  нет,  платок
тоже пропал, а вот костяная свистулька, которую  мне  подарил  степной
воин Сочиняй-багатур, осталась. Он велел подуть в нее в трудный час  и
обещал прийти на помощь. Правда, это было в другом времени...
   - Свистите, сэр, - великодушно разрешил король. - Не знакома ли вам
старинная песенка под названием "С маленькой помощью моих друзей"?
   Жихарь ничего не  ответил  насмешнику,  а  просто  прижал  костяную
игрушку к губам и начал дуть. Свист  выходил  пронзительный,  от  него
даже уши закладывало. Король и Лю недовольно поморщились и замахали на
музыканта руками.
   - Это вы еще звонкого кельмандара  не  слышали,  -  сказал  Жихарь,
чувствуя, что опять выходит перед побратимами круглым дураком.
   Столь же пронзительно заскрипел дверной засов.


                             Глава восьмая

                                 Воистину  широко  разлилась   милость
                              государя, и нигде  в  нашей  стране  нет
                              прибежища демонам.

                                                         Ихара Сайкаку

   Первыми зашли в подземелье четверо вавилонских стражников  и  сразу
выставили вперед копья, хотя никто  из  узников  и  не  думал  на  них
кидаться.
   Следом за стражниками  влетели,  провожаемые  пинками,  двое  новых
узников.
   - Горе вам, обостряющим отношения! - орал один, маленький, с  рукой
на перевязи.
   - Конь-бахмат не моги на махан пусти! Береги конь! -  орал  другой,
тоже не великан.
   - Сочиняюшка! Возопиилушка! - заорал  и  Жихарь.  -  Вот  они,  мои
послухи-свидетели!
   - Порадуйтесь напоследок! - сказал один из тюремщиков, а  остальные
захохотали. Железная дверь закрылась со все тем же противным скрипом и
визгом.
   - Не я ли говорил, что все люди сволочи?  -  горько  сказал  пророк
Возопиил,  жалея  больную  руку.  -  Представляешь,  начальник,  купец
Шум-Бараш меня выдал! Сколько он у меня краденого за бесценок  скупил,
аспид и василиск! Дворец построил за мой счет!
   - Постой, Возопиил, - сказал Жихарь. - Деревяшку мою  ты  сохранил,
как я тебя просил?
   - Да какая там деревяшка! - махнул здоровой левой рукой  пророк.  -
Ничего не  помню.  Вот  спасибо  твоему  другу  -  он  меня  подобрал,
сломанную руку сложил, перевязал... Нету более ни тебе Содома, ни тебе
Гоморры, как я, впрочем, и предрекал...  Там  теперь  горячее  соленое
озеро...
   - Слышите! - воскликнул  Жихарь,  обращаясь  к  побратимам.  -  Моя
правда!
   Сочиняй-багатур скромно пристроился в углу, подогнув под себя ноги.
   - А ты, брат, - сказал ему Жихарь. - Я же тебе говорил, что  нельзя
со мной ходить...
   -  А,  чешим-башка,  -  ответил  Сочиняй.  -  Бабилон  хотел  шибко
посмотри, новую песню сложи, ясак-дуван собери, домой улус вези...
   - Как же ты сумел за мной последовать? -  спросил  богатырь.  -  Во
Время-то Оно? Это ведь тайное знание!
   - Зачем тайна? - сказал степной витязь, как бы  пощипывая  пальцами
рук струны мнимого кельмандара. - Этот тайна в степи на любой каменный
баба нарисован. От Сочиняя никто уходи - ни враг, ни  друг!  Якуб-хан,
хитрый корсак, хотел мой обмануть сделать  -  северный  сторона  посох
показывал, свой рот врал! Сыновья глаза смотрят  -  ата  врет!  Совсем
стыдно! Сочиняй след видел, все понимал. Потом вот  этот  Большой  Нос
находи совсем больной...
   - Достойные сэры! - негромко сказал Яр-Тур,  и  Сочиняй  тотчас  же
замолчал, признав его старшинство. - Прежде  чем  решится  наша  общая
плачевная  участь,  мы  с  товарищем  хотели  бы  все-таки   прояснить
положение вещей, иначе сэр  Джихар,  ваш  друг,  покинет  этот  мир  с
гнусным клеймом  лжеца.  Сэр  Лю,  вы  весьма  опытны  в  дознаниях  -
поговорите с этими людьми...
   Лю  Седьмой  неожиданно  бойко  заговорил  с  Сочиняем  на  степном
наречии. Сочиняй размахивал руками и время от  времени  начинал  петь.
Бедный Монах согласно кивал. Потом настал черед пророка Возопиила. Тот
поначалу шумел, что, мол, допрос с него  уже  сняли  и  он  ни  в  чем
признаваться не намерен и что в  кошелек  к  купцу  Шум-Барашу  он  не
залезал, поскольку левая рука его ремесла не знает, а правая  поражена
переломом. Лю успокоил его, рассказав притчу про одноногого  ворона  и
соломенную вдову, после чего стал выяснять подробности гибели  срамных
городов.
   Лю Седьмой достал из рукава маленькую тыквенную бутыль и пустил  по
кругу хватило, конечно, всем.
   - Персиковая настойка, - вздохнул Жихарь.
   Бедный Монах улыбнулся.
   - Выношу свое убогое решение, - сказал он. -  Недаром  в  старинной
песне поется:

                    Сын хорошего лучника
                    Сначала должен плести корзины.
                    Сын хорошего литейщика
                    Сначала должен шить шубы.

   Несовершенный в  продолжение  пятидесяти  лет  отправлял  должность
уездного судьи и сталкивался с весьма сложными и  запутанными  делами.
Так вот: либо эти люди - величайшие актеры и мошенники на свете  (хотя
никакой выгоды от мошенничества на пороге небытия не вижу),  либо  наш
побратим Ни Зо действительно предстал перед нами в ином обличье и  под
другим  именем.  Нам,  достойный  Яо-Тун-ван,  следует  отправиться  с
проверкой в уезд Многоборье, каковая проверка  не  представляется  мне
возможной по причине скорой гибели проверяющих. И это все.
   - Погоди, - сказал Жихарь. - То есть как это - погибели? Лю, ты  же
у нас известный чародей, неужели допустишь? И за что? Нас  ведь  никто
не судил еще?
   -  Да,  -  вздохнул  Лю  Седьмой.  -  Действительно,  в  рукаве   у
недостойного  есть  пара  ярмарочных  фокусов,  но  они,  увы,   здесь
бессильны. Слишком много чужих варварских богов.
   - Как же они тебя скрутили? - спросил Жихарь.
   Лю пожал плечами.
   - В Небесную Канцелярию поступил донос,  что  большеносые  западные
варвары  возводят  здание  недозволенной  высоты.  Император   изволил
обременить меня поручением - проверить донос и, буде он  подтвердится,
пресечь преступное строительство. Оседлав легкое  весеннее  облачко  и
применив  четвертое  свойство  яшмовой  таблицы,  я  прибыл   сюда   с
верительной грамотой инспектора второго ранга и полномочиями  конюшего
Западного дворцового крыла. Но варвары не знают истинных законов и  не
понимают подлинных установлений.
   Главный  жрец  просто-напросто  разорвал  императорскую  грамоту  и
растоптал нечестивыми ногами  золотую  печать.  Меня  же  этим  подлым
евнухам удалось одолеть с помощью обыкновенного куска глины и каких-то
палочек. Даже самый искусный борец кун-фу  бессилен  против  железного
лома. Спустя некоторое время в это же  сырое  подземелье  был  ввержен
уважаемый Яо-Тун-ван. Воистину тут радость встречи смешалась с горечью
обстоятельств...
   - Да, - только и сказал богатырь. - Влипли. А как попали  сюда  вы,
сэр... брат?
   Яр-Тур, казалось, не заметил этого обращения.
   - Да очень просто, -  сказал  он.  -  Настал  мой  черед  ехать  за
подвигами, чтобы потешить своих рыцарей добрым правдивым рассказом. Но
сэр Пеллинор только что прикончил последнего в наших краях великана, а
великанские  дети  еще  не  взошли  в  тот  возраст,  когда   с   ними
приличествует  сражаться.  Вот  мой  наставник  Мерлин  меня  сюда   и
направил, поставив в круг из веток омелы. Он тоже просил меня  пресечь
возведение башни, пообещав при этом братнюю поддержку.
   Чужеземцев здесь не любят, да я еще вмешался в какие-то их  грязные
жреческие  дела.  Негодяи  собрались  спалить  в  печи  живьем   троих
мальчишек - они-де молились не тому  богу.  Ну,  я  налетел,  разрубил
пополам пару каких-то халдеев. Парни скрылись в толпе, а я  вызвал  на
поединок здешнего царя. Как равный равного. Но они  же  и  о  правилах
благородного  боя  не  имеют  ни  малейшего  понятия!  Царь   как   бы
согласился, и две пригожие девицы, коих  я  наметил  освободить  после
победы, повели меня в отведенные мне покои отдохнуть перед  поединком.
И только что я снял перевязь с мечом (а меч у  меня  новый,  по  имени
Эскалибур), как плиты пола подо мной разверзлись...  Что  же  касается
вас, сэр Джихар...  Я,  пожалуй,  вам  поверю:  так  нам  будет  легче
встретить смерть.
   - Да что вы заладили: смерть, смерть! - воскликнул богатырь и  даже
топнул босой ногой  от  досады.  -  Вот  выведут  на  казнь,  тогда  и
посмотрим. Они нас даже заковать не удосужились...
   - Вы ошибаетесь, сэр новый друг, - печально сказал  король.  -  Нас
никуда не будут выводить. Казнь сама придет к нам. И, возможно,  очень
скоро.
   - Пророк всегда готов к смерти, - сказал Возопиил. -  Вот  базарный
вор, прямо скажем, не готов. И еще рука эта...
   - Сочиняй трудно помирай сделать, - сказал багатур. - Сочиняй будет
врагу кадык рвать зубами... Один помирай плохо. Столько багатур  рядом
стой помирай хорошо, славно...
   - Кто способен дружить без мысли  о  дружбе?  -  воскликнул  Бедный
Монах и воздел руки к  каменному  небу.  -  Кто  способен  действовать
совместно без мысли действовать совместно? Кто способен  подняться  на
небо, странствовать среди туманов, кружиться  в  беспредельном,  забыв
обо всем живом, как бы не имея конца?
   Все пятеро поглядели друг на друга и неожиданно рассмеялись.
   - Сочиняюшка, - сказал Жихарь. - На  тебе,  я  знаю,  много  штанов
навздевано поделился бы? Нехорошо помирать без штанов.
   -  Нехорошо,  -  подтвердил   степной   витязь.   Штанов   на   нем
действительно хватало.
   Богатырь похлопал обновкой  об  стену,  чтобы  слегка  повыколотить
блох. Степные шаровары были ему до колен, и вся малая дружина еще  раз
зашлась в хохоте.
   - Право, я слышу своего побратима, - сказал король Яр-Тур.
   - Кстати, - напомнил Жихарь. - Кто нас казнить-то будет?
   - А я разве не сказал? -  спросил  король.  -  Здешнее  хтоническое
чудовище Тиамат выползет из-за вон той решетки...
   Только  сейчас  богатырь  действительно   рассмотрел   решетку   из
толстенных медных прутьев. За решеткой была тьма.
   Пророк Возопиил обхватил голову здоровой рукой и завыл.
   - Перестань, -  приказал  Жихарь.  -  Нужно  было  внимательней  за
Симулякром приглядывать, из рук не выпускать,  пусть  их  хоть  трижды
переломают... Был бы он со мной, никакой Тиамат нас не осилил бы...
   - Да откуда ж я знал? - Пророк поднял заплаканное лицо. Нос у  него
распух и стал раза в два больше. - Деревяшка и  деревяшка,  начальник,
ее уже давно кто-нибудь на растопку пустил,  тот  же  дедушка  Лот,  к
примеру...
   - Э, так он и держал деревяшка - мой ему  еле  пальцы  разжимай,  -
сказал вдруг Сочиняй-багатур. - Большой Нос свое слово честно держи...
   - Да? - заорал Жихарь так, что тьма за решеткой глухо загудела. - И
куда же ты ее дел, чучело степное?
   - Сочиняй не чучело, - с достоинством ответил Сочиняй. - Моя  много
певец, мало-мало воин,  мало-мало  шаман,  мало-мало  человек  лечи...
Твой, Джихар-хан, сама чучело за такие слова! Вот он, твой  деревяшка!
Крепкий, ровный! Кость заживай - прямо расти!
   С этими словами степной витязь показал на сломанную руку пророка.
   Возопиил испуганно прижал руку к груди. А  Жихарь  прижал  к  груди
Сочиняя:
   - Золотое ты чучело! Ты не мало-мало воин - ты большой багатур!  Ты
всех нас спас! Не зря я с  тобой  братался!  А  ты,  Возопиилушка,  уж
потерпи, мы тебе потом руку лучше новой приделаем...
   - Ему не будет больно, - сказал Лю Седьмой, подходя к Возопиилу.  -
У него все скоро заживет - уж этого умения у несовершенного  никто  не
отнял... Хэ, как искусно  наложена  эта  повязка!  Воистину  вы  князь
лекарей, дорогой хунну! Но и я был