тот или иной  элемент
этого  расследования  на  уровне   изученных   документов   или   отдельного
исторического факта; но главное не в этом. Прежде всего, мы считаем, что оно
состоит  в   нашей   собственной   оценке,   теперь   окончательной,   тайны
Ренн-ле-Шато. Но эта незначительная, как мы говорили в начале нашей  работы,
тайна  в   действительности   является   выражением   попытки   восстановить
меровингскую династию на французском троне, а, может быть  даже,  на  тронах
Европы; а попытка  такого  масштаба  под  прикрытием  влиятельных  личностей
оправдывается происхождением меровингской династии, ведущей свой  род  прямо
от Иисуса.
   В этих обстоятельствах большое число аномалий и  загадок,  появившихся  в
ходе  наших  поисков,  находит  логичный  ответ.  Таким  образом,  например,
объясняется название работы Николая Фламеля "Священная книга еврея  Авраама,
Принца, Священника, Левита, Астролога  и  Философа  из  иудейского  племени,
которое вследствие гнева Божия было  рассеяно  среди  галлов";  символ  Рене
Анжуйского,  обещающей  тому,  кто  выпьет  из  нее  вино  залпом,   увидеть
одновременно  Бога  и   Магдалину;   "Химическое   венчание"   Андреа,   где
рассказывается о таинственном  ребенке  королевской  крови,  лишенном  всего
состояния  мусульманами,  который  находился  в  лодке,  севшей  на  мель  у
пустынного берега; загадка Никола Пауссена, или  еще  одна  большая  "ТАЙНА"
Винсента де Поля между 1605 и 1607 гг. По поводу его путешествия в  Баварию,
а потом тайна Общества Святой Евхаристии...
   Таким  же  образом  нам  открываются  многочисленные   аспекты   Истории,
остававшиеся  до  сих  пор  в  тени,  по  поводу  которых  мы   остерегались
высказываться определенно, такими маловероятными они нам казались, а  теперь
мы в состоянии их правильно истолковать.  Вот  некоторые  из  них,  наиболее
значительные:  Людовик  XI,  видящий  в  Магдалеянке   начало   французского
королевского рода - верование явно абсурдное  даже  в  XV  в.;  венец  Карла
Великого, кусочек которого, носящий надпись "Rex Salomon", находится сегодня
среди сокровищ Габсбургов; "Протоколы  Сионских  Мудрецов",  предсказывающие
появление нового царя "из рода Давидова"...
   Наконец, что касается Лотарингского креста: в силу каких причин, не очень
определенных,  он  становится  во  время  второй  мировой   войны   символом
"Свободной Франции", возглавляемой генералом де Голлем? Почему  этот  крест,
герб Рене Анжуйского, был до такой степени ассимилирован с  Францией,  тогда
как Лотарингия, бывшая долгое время независимым герцогством и бывшей  землей
Империи, не являлась никогда центром страны?
   Ответ,  как  мы  считаем,  написан  между  строк:  безусловно,   в   силу
значительной роли, которую сыграла Сионская Община в Сопротивлении, и в силу
тесных отношений генерала де Голля с некоторыми членами Общины, например,  с
Пьером Плантаром. Впрочем, надо отметить, что еще за тридцать лет  до  этого
Шарль Пеги, близкий друг Мориса Барреса, автора "Вдохновенного  холма",  уже
посвятил следующие строки этому кресту незадолго до своей смерти в 1914 г. в
битве на Марне:
   Армия Иисуса - это крест Лотарингии,
   И кровь, текущая в жилах,
   И благодатный источник, и светлый родник;
   Армия Сатаны - это крест Лотарингии, И это те же  самые  жилы,  И  та  же
кровь, и мутный родник...
   В заключение напомним, что в конце  XVII  в.  отец  Винсент,  философ  из
Нанси, опубликовал в Лотарингии работу, посвященную Сиону, а затем следующую
- "Правдивая  история  святого  Сигиберта",  увеличенный  рассказ  из  жизни
Дагоберта II. Что же за фраза была взята эпиграфом второго тома,  помещенная
на титульном листе? Это была фраза из четвертого Евангелия: "Он среди вас, а
вы не узнаете Его".
   Сами мы, авторы настоящей работы, задолго до начала нашего  расследования
были агностиками, то есть - ни за Христа, ни против Христа. Естественно,  мы
менее  были  заинтересованы  богословским  или   догматическим   содержанием
религий, нежели силой их сияния и некоторой  долей  достоверности,  присущей
многим из них. В этом смысле всякая вера для нас была достойна уважения,  но
ни одна не обладала монополией на истинность.
   Поэтому  к  личности   Иисуса   мы   приблизились   со   всей   возможной
осторожностью, не имея никакого желания доказать или опровергнуть  что-либо,
и  никакие  предрассудки  не  повлияли   на   такой   подход.   Историческая
объективность  стала  нашим  единственным  правилом,  единственно  достойной
нашего интереса, и, таким образом, в  наших  выводах  мы  не  поставили  под
вопрос никакие из наших личных убеждений, не изменили в чем бы  то  ни  было
нашу систему ценностей. Короче говоря, мы ничего не выиграли и  не  потеряли
ни в какой области.
   Но что стало бы с другими? С миллионами людей в этом  мире,  для  которых
Иисус всегда был сыном Божьим, Спасителем и Искупителем  вины  человечества?
Какую угрозу представил  бы  для  их  веры  этот  исторический  Иисус,  этот
царь-священник, рожденный нашими  поисками?  В  какой  степени  мы  нарушим,
перевернем те понятия, которые для стольких  верующих  представляют  основу,
бесценный фундамент их прикосновения к святому?
   Ведь эти выводы, мы это прекрасно сознаем, противоречат некоторым главным
догмам современного христианства, и против них не преминут подняться большие
ереси, если не святотатства, а также и против способа, которым  мы  нарушили
незыблемый порядок.
   Однако, мы не считаем, что каким-либо образом  нарушили  святость  Иисуса
или признали его в глазах многочисленных верующих, его почитающих;  если  мы
лично в принципе не принимаем  его  божественность,  то  ни  один  из  наших
выводов не представляется препятствием этому убеждению.  Просто  мы  думаем,
что в случае с Иисусом понятие божественности не  является  несовместимым  с
тем, что он имел жену и детей, и что нет  никаких  причин  для  того,  чтобы
считать его бесполым существом. Действительно, даже если он и мог быть сыном
Божьим, ничто не запрещало ему жениться и создать семью.
   Вся христианская теология основана на принципе воплощения Иисусом Бога на
земле. Бога, полного сострадания к людям, к своим же  созданиям,  принявшего
человеческий облик и  ставшего  человеком  среди  людей;  Бога,  проводящего
личный эксперимент в человеческих условиях и познающего, как и его создания,
страдание, одиночество, горечь и отчаяние; Бога, противостоящего, как и тот,
кого он создал, земным порокам, а потом и  смерти;  Бога,  покидающего  свое
далекое царство, чтобы стать человеком в самом глубоком, самом полном смысле
этого слова, разделяющего каждодневную судьбу человека и познающего его, как
никогда еще в Ветхом Завете ему не было  дано  его  понять;  наконец.  Бога,
искупающего и оправдывающего человеческую природу,  пострадав  через  нее  и
придя к смерти...
   Опять же, как принять,  что  Иисус  познал  все  это  своим  человеческим
опытом, если  он  не  знал  двух  главных  аспектов  -  физической  любви  и
отцовства? Можно ли по-настоящему  в  этих  условиях  считать,  что  он  был
человеком? В наших глазах это невозможно, и Воплощение для  нас,  повторяем,
не может считаться истинным, если Иисус не был помимо всего прочего супругом
и отцом. Иисус из Евангелий, то есть из официального христианства,  неполон,
ибо Бог, воплощенный в нем, лишь частично принял облик человека. Тот  же,  о
котором  говорили  мы,  напротив,  человек  до  конца,  и  видится  он  нам,
безусловно, более правдивым, более доступным современному человечеству,  так
как такой Иисус действительно похож на него.  Это  основная  причина,  из-за
которой мы искренне считаем, что ничего не убавили в его бесподобном ореоле.
   Сейчас невозможно определить, кто  был  прямой  потомок  Иисуса.  Как  мы
видели,  генеалогические  древа  увеличиваются  ввысь  и  вширь,  от  одного
поколения к  другому,  и  образуют  настоящие  леса,  и  сегодня  существует
двадцать семей, по крайней мере, принадлежащихк роду Меровингов, в Англии  и
в Европе, а каждая насчитывает огромное количество  боковых  ветвей.  Прежде
всего,  назовем  имена  Габсбургов-Лотарингских,  Плантар   де   Сен-Клеров,
Люксембургов, Монтескью, Монпеза и, конечно, есть  многие  другие.  Согласно
"документам Общины", семья Синклер в Англии тоже входит в этот  список,  так
же как и различные ветви Стюартов или Девонширов.  То  есть  большинство  из
этих семей может претендовать на свое восхождение прямо к Иисусу,  но  никто
не знает точно, кто из их членов предстанет в  один  прекрасный  день  перед
нами как новый царь-священник. Не лишне будет по этому поводу дать несколько
уточнений.
   Мы думаем, что потомок Иисуса не будет  ни  в  чем  отличаться  от  всего
остального человечества, и если сегодня мир  узнает,  что  некто  или  некая
группа людей имели Иисуса своим предком, по всей видимости,  он  не  проявит
никакой особенной реакции, во всяком случае, гораздо более слабую,  чем  это
было бы один или два века назад. Даже самое  неопровержимое  доказательство,
на наш взгляд, не сможет преодолеть всеобщего  безразличия.  В  этом  смысле
прожекты Сионской Общины не имеют никаких шансов на успех, если  только  они
не основаны на политике, ибо, кроме серьезных отзвуков теологического  плана
наши выводы повлекут  за  собой  глубокие  перевороты  в  образе  мыслей,  в
ценностях и установках мира, в котором мы живем.
   Определенно то, что в прошлом различные семьи  из  рода  Меровингов  были
глубоко вовлечены в политику, и что среди их главных целей  власть  занимала
первое место. Это было верно для Сионской Общины  и.  некоторых  ее  великих
магистров, и это  остается  верным  и  сегодня  для  Сиона  и  меровингского
потомства. По всей видимости, Сион мечтает объединить Церковь и Государство,
собрать воедино духовное и временное, священное и невежественное, религию  и
политику. В соответствии с меровингской традицией, согласно Сионской Общине,
новый царь будет  "царствовать,  но  не  править";  он  будет  действительно
МОНАРХОМ, имеющим, в основном, символические и представительские функции,  а
политическое управление в узком смысле будет доверено другим.
   Так, в XIX в. Община, действуя через Усадьбу Золотой  Долины,  попыталась
создать новую Священную Римскую  Империю,  нечто  вроде  Соединенных  Штатов
Европы, теократическое государство, управляемое одновременно  Габсбургами  и
радикально реформированной Церковью. Первая мировая  война  и  крах  великих
европейских династий провалили этот план,  но  вполне  резонно  думать,  что
сегодняшние цели Сиона, по крайней мере, в  общих  чертах  на  цели  Усадьбы
Золотой Долины.
   Не стоит уточнять, что эти цели, конечно, могут  подвергнуться  серьезным
спекуляциям. Но, как бы то  ни  было,  речь  могла  бы  идти  о  транс-  или
паневропейской конфедерации, нечто вроде  современной  империи,  управляемой
династией, происходящей от Иисуса, облеченной временной властью, как  святой
Петр. Эта  династия  будет  царствовать  над  королевствами  и  княжествами,
объединенными между собой союзами, образующими подобие конфедерации,  но  не
увлекаясь  злоупотреблениями,  неотделимыми  от  такой  системы.  Ассамблея,
выбираемая народом, возьмет на себя действенное управление, как  европейский
парламент, обладающий законодательной и исполнительной властью.
   Такая Европа  составила  бы  международную  политическую  мощь,  новую  и
объединенную, сравнимую с тем, чем является в настоящее время Советский Союз
и Соединенные Штаты Америки; но, основывающаяся на духовном и  эмоциональном
больше, чем на идеологических концепциях, она, прежде всего, будет призывать
к  великодушию  человека  и,  следовательно,  станет  более  сильной.  Таким
образом, для новой судьбы в бесконечном религиозном  порыве  пробудится  вся
коллективная психика Западной Европы.
   А  ведь   эти   массовые   движения   возможны,   и   История   нам   это
продемонстрировала событиями в Иране. Не имея армии и  никакой  политической
партии за собой, Хомейни воззвал к духовным  силам  всего  народа,  который,
преисполнившись фанатизма, встал, чтобы идти за ним.
   Очевидно, что эти трагические иранские события совершенно чужды  нам,  но
они хорошо показывают энергетический потенциал, скрытые страсти, дремлющие в
глубинах человеческих существ с обостренным чувством мистицизма. Разбуженные
в благоприятный момент, правильно управляемые и  направляемые,  например,  к
политическим  целям,  эти  силы  могут  принять   исключительные   масштабы,
буквально воспламениться, как это было во время второй мировой войны,  когда
две противоположные силы противостояли  друг  другу  в  титанической  дуэли,
развернувшейся на всей поверхности земли.
   В нашей работе мы не  раз  показывали  серьезную  роль  Сионской  Общины,
широту ее финансовых возможностей и высокие качества ее членов;  выходцы  из
самых разных стран, вовлеченные в политическую, экономическую, культурную  и
религиозную  жизнь  большей  части  света,  они  насчитывают  сегодня  своих
сторонников в четыре раза больше, чем это было в 1956 г. Во  всяком  случае,
кажется, они работают  в  унисон  во  имя  точной  цели,  которая,  согласно
директивам ее настоящего Великого Магистра, запрограммирована на  длительное
время.  Мы  знаем  также,  что,  начиная  с  1956  г.,  орден  Сиона   через
определенные промежутки времени, тайно и по  частям  приоткрывает  сведения,
которые позволили данной работе выйти в свет.
   Итак, для Сионской Общины пришло время открывать свои цели.  Политические
и идеологические системы, которые с начала века столько  обещали,  потерпели
или почти  потерпели  крах;  все  они  тем  или  иным  образом  предали  или
разо-чаровали людей, прежде чем хоть одна из надежд, которые они  проходили,
смогла реализоваться. Политические деятели сегодня внушают лишь недоверие, а
весь Запад погряз в цинизме и неудовлетворенности, тогда как остальные части
света находятся во власти тревоги и отчаяния.
   Но в то же время мы присутствуем при некоем  расширении  духовных  границ
индивидуума. Мы констатируем в нем жажду  знаний,  настоящих  чувств.  Новое
желание верить, бесспорно, тоже присутствует, доказывая, что наш  мир,  явно
десакрализованный, никогда не нуждался в том, чтобы обогнать самого себя,  и
поэтому никогда не имел чувства святого. Не объясняется ли этим быстрый рост
числа сект и религиозных культов  -  одной  из  главных  особенностей  нашей
эпохи?
   Сегодняшний мир,  мы  убеждены  в  этом,  находится  в  состоянии  поиска
настоящего главы и духовного вождя, Монарха, достойного  его  доверия.  Наша
цивилизация, бывшая  материалистической  столь  долгое  время,  и  сознающая
пробелы в своем опыте, больше не скрывает своего желания напиться из другого
источника, непохожего на предыдущий, источника, который утолит ее  духовную,
эмоциональную и психологическую жажду.
   На наш взгляд, Сионская Община прекрасно приспособилась к выполнению этой
миссии, и все ее цели находятся в прямой связи с духовным возрождением.  Для
осуществления своих планов она  располагает  главным  козырем  -  уникальным
наследием, которое, быть  может,  по  причинам,  ускользающим  от  понимания
простыми смертными, прошло через века, чтобы дойти до нас.
 
 
   Примечание: текст не выверен,  поэтому  может  содержать  орфографические
ошибки; книга, с  которой  производилось  сканирование,  содержала  огромное
количество ссылок и комментариев, обширную библиографию, карты, историческую
справку о магистрах  ордена  Сиона  и  генеалогические  древа  упоминающихся
династий, но из-за технических трудностей они не приводятся в данном тексте.
На русском языке книга была  издана  в  Санкт-Петербурге  в  1993  году  под
названием "Священная загадка" тиражом 10000 экземпляров.