Некоторые документы, как кажется, подтверждают это  положение  и  внушают
даже, что в некоторой степени Сион  не  только  разрешил  уничтожение  своих
протеже, но и способствовал ему. Но правда и то, что эти  же  самые  тексты,
кроме того, подразумевают,  что  Сион  осуществил  в  обстановке  наибольшей
секретности что-то вроде поддержки  некоторым  тамплиерам  в  последние  дни
существования ордена. Если факты  точны,  то  Гийом  де  Жизор  сыграл  роль
"двойного агента" и, быть может, взял на себя  ответственность  предупредить
тамплиеров о том, что против них замышлялось.
   Но равно можно предположить, что, если после официального разрыва в  1188
г. Сион  продолжал  использовать  свою  официозную  власть  по  отношению  к
тамплиерам,  то  Гийом  де  Жизор,  по  крайней  мере  частично,  мог   быть
ответственным за уничтожение архивов ордена и за  необъяснимое  исчезновение
его сокровища.
   Среди текстов "Секретных досье" имеются три списка имен. Первый  из  них,
самый простой и наименее интересный, называет всех аббатов, поставленных  во
главе владений Сиона в Палестине в период между 1152 и 1281 гг. В ходе наших
поисков мы не раз  встречали  его  в  работах,  которые  представляются  нам
бесспорными и которые, таким  образом,  подтверждают  его  точность;  список
везде идентичен, кроме двух дополнительных имен, фигурирующих в  "документах
Общины". Они согласуются с исторической правдой и заполняют пробелы.
   Второй список содержит имена великих магистров ордена  Храма  с  1118  по
1190 гг., то есть со дня его официального создания до его разрыва с Сионом и
рубки вяза в Жизоре. Априори ничто не кажется в этом списке ненормальным, но
если его сравнить с другими, то появляются некоторые отклонения.
   Все списки, опубликованные историками ордена Храма,  устанавливают  число
великих магистров с 1113 по 1190 гг. - десять; однако  в  "Секретных  досье"
всего восемь имен. Среди первых - Андре де Монбар, дядя св. Бернара,  бывший
не только основателем ордена, но и великим магистром с 1153 по 1156 гг.;  но
в других списках он никогда не фигурирует в качестве  великого  магистра,  и
вся его карьера - действие в тени, за спинами тамплиеров. Во  всех  списках,
наконец, Бертран де Бланшфор - шестой великий  магистр,  с  1156  г.,  после
Андре де Монбара, тогда как в "Секретных досье" он становится не  шестым,  а
четвертым, в 1153 г. Впрочем, это не единственное расхождение,  существующее
между известными списками и "Секретными досье". Очень ли они  серьезны,  эти
расхождения, и достаточно ли их, чтобы потерять доверие к досье?
   В самом деле,  не  существует  никакого  официального  и  точного  списка
великих магистров ордена Храма, ибо, как нам кажется нужным упомянуть здесь,
такой список никогда не был передан потомкам. Как мы  знаем,  архивы  ордена
были уничтожены или же исчезли, а первый известный список великих  магистров
датируется 1342 г. - тридцать лет спустя  после  разгрома  ордена  и  двести
двадцать пять лет спустя со дня его основания.  Значит,  историки  набросали
этот список, согласно старинным летописям, авторы которых то там,  то  здесь
намекали на того или иного "магистра" или "великого магистра".
   Для большей уверенности можно получить  сведения  из  грамот  той  эпохи,
внизу текстов которых рядом с подписями названы титулы тамплиеров,  издавших
документ. Но мы с удивлением  вынуждены  констатировать,  до  какой  степени
неясен порядок следования имен великих магистров и  неточны  соответствующие
даты, потому что как первый, так и последние варьируются в разных  рассказах
и различных документах.
   Однако нельзя игнорировать фундаментальные различия, существующие в  этом
случае между "документами Общины" и другими известными текстами. Чем  грешит
список из "Секретных досье": незнанием или небрежностью?  Или  же  наоборот,
правдив  и  является  единственным,  содержащим   информацию,   от   которой
отказались все историки, именно этот список? Если Сион на самом деле  создал
рыцарей Храма, и если, по крайней мере, в архивах он дожил  до  сегодняшнего
дня, то можно  не  без  оснований  думать,  что  именно  он  владеет  некими
тайнами...
   Впрочем, существует  очень  простое  объяснение  противоречий  в  списках
великих магистров Храма из "Секретных досье"; объяснение, применимое ко всем
расхождениям, которые могут существовать между ними и другими  историческими
источниками, считающимися бесспорными. Достаточно привести один лишь пример:
   Кроме великого магистра, орден Храма состоял из  большого  числа  местных
магистров:  один  в  Англии,  один  в  Нормандии,  в  Аквитании  и  на  всех
территориях, где находились его владения. Был также один для всей  Европы  в
целом, один для морских дел и т. д.  Таким  образом,  мы  констатируем,  что
внизу  страниц  документов  и  грамот,  подписанных  тамплиерами,  все   эти
магистры, местные и региональные, подписывались, как правило, одним и тем же
титулом- Magister Templi. Сам великий магистр,  будучи  беззаботным  или  же
скромным, не прибавлял ничего к этим двум  словам.  Так,  Андре  де  Монбар,
региональный магистр Иерусалима, имел  на  грамотах  тот  же  титул,  что  и
Бертран де Бланшфор, великий магистр ордена.
   Следовательно, нет ничего удивительного в том, что историк,  основывающий
свои исследования на одной или двух грамотах и не проверивший своих  ссылок,
мог неправильно интерпретировать точный статус некоторых личностей из ордена
Храма.
   Верно это как для Андре де Монбара, так и для некоего Эверара  де  Барра,
фигурирующего во многих списках  в  качестве  одного  из  великих  магистров
ордена. Однако наши собственные исследования убедили нас в том, что  он  был
лишь региональным магистром, избранным и находившимся во  Франции  и  весьма
поздно отправившимся в  Святую  Землю.  Тем  не  менее,  каждый  знает,  что
согласно уставу  ордена,  великий  магистр,  который  обязательно  избирался
генеральным капитулом, находящимся в Иерусалиме, сам должен  был  находиться
там. В случае Эверара де Барра это не так, и поэтому  надо  было  вычеркнуть
его из списка великих магистров. Действуя таким образом,  "Секретные  досье"
проводят на этот счет тщательные уточнения.
   После того, как мы провели более года изучая и сравнивая различные списки
великих магистров Храма, нам надо было  изучить  ссылки  на  всех  историков
ордена - английских, французских, немецких, а также  их  источников,  хроник
того  времени,  например,  Вильгельма  Тирского,  и  всех   современных   им
рассказов; получив массу информации о других,  рассмотрев  при  помощи  лупы
титулы и подписи на прокламациях,  эдиктах,  актах  и  на  всех  документах,
имеющих  отношение  к  тамплиерам,  мы  можем   утверждать,   заключая   это
систематическое расследование, что список, появившийся в "Секретных  досье",
является наиболее точным не только в плане  установления  личностей  великих
магистров, но также и дат. Следовательно,  если  какой-либо  список  великих
магистров Храма - единственный - должен считаться точным и окончательным, то
это именно список из этих досье.
   Не то, чтобы этот список сам по себе имел главнейшее значение, но выводы,
вытекающие из него, его имеют. Мы вправе  думать,  что  он  основывается  на
исключительной и, вероятно, секретной информации. Кто-то  получил  доступ  к
этому источнику, использовал его, доверяя  ему,  составил  свой  собственный
список великих магистров Храма. Повторяем, что  он,  несмотря  на  некоторые
расхождения, чаще всего бывает наиболее точным, и  эта  точность  неоспоримо
свидетельствует в пользу всех документов "Секретных досье".
   Нам необходима эта уверенность;  без  нее  мы  меньше  доверяли  бы  всем
документам. Мы сразу же отказались от третьего и последнего из  списков,  то
есть списка великих магистров Сионской Общины, который,  на  первый  взгляд,
мог лишь сбить нас с толку.
 
   6. ВЕЛИКИЕ МАГИСТРЫ И ПОДЗЕМНАЯ РЕКА
   Третий список из "Секретных досье" -  это  последовательное  перечисление
великих  магистров  Сионской  Общины  или  же,  если   использовать   старое
французское   слово,   которое   еще   употребляется,    -    "навигаторов",
"перевозчиков". Этот список представлен следующим образом:
   Жан (Иоанн) де Жизор 1188-1220
   Мари де Сен-Клер 1220-1266
   Гийом де Жизор 1266-1307
   Эдуар де Бар 1307-1336
   Жанна де Бар 1336-1351
   Жан де Сен-Клер 1351-1366
   Бланш д'Эвр„ 1366-1398
   Никола Фламель 1398-1418
   Рене Анжуйский 1418-1480
   Иоланда де Бар 1480-1483
   Сандро Филипепи 1483-1510
   Леонардо да Винчи 1510-1519
   Коннетабль Бурбонский 1519-1527
   Фердинанд де Гонзаг 1527-1575
   Луи де Невер 1575-1595
   Роберт Флудд 1595-1637
   И. Валентин Андреа 1637-1654
   Роберт Бойл 1654-1691
   Исаак Ньютон 1691-1727
   Чарльз Рэдклифф 1727-1746
   Карл Лотарингский 1746-1780
   Максимилиан Лотарингский 1780-1801
   Шарль Нодье 1801-1844
   Виктор Гюго 1844-1885
   Клод Дебюсси 1885-1918
   Жан Кокто 1918Прочитав этот  список,  мы  снова  засомневались.  Ведь  он
содержит  имена,  причастные  к  оккультизму,  что  признано  официально,  и
включает другие, кто не мог бы явно иметь ничего общего с членами президиума
тайного общества. Кроме того, это именно те  имена,  на  которые  так  легко
ссылаются некоторые современные организации, озабоченные тем, чтобы  придать
себе вид достоверности; так,  калифорнийские  розенкрейцеры  объявляют  себя
потомками знаменитых представителей  западной  культуры,  а  именно:  Данте,
Шекспира, Гете...
   Некоторые имена из этого списка, однако, не  вызывают  удивления.  Никола
Фламель был одним из самых известных алхимиков средневековья, Роберт  Флудд,
философ XVII в. - специалист по тайным наукам, что же касается его немецкого
современника Иоганна Валентина  Андреа,  автора  труда  или  трудов,  давших
начало  знаменитому  мифу  о  Христиане  Розенкрейце,  то  с  ним   мы   уже
встречались. Другие имена не менее  знамениты:  Леонардо  да  Винчи,  Сандро
Филипепи  (более  известный   как   Боттичелли),   Роберт   Бойл   и   Исаак
Ньютон-блестящие ученые; Виктор Гюго, Клод Дебюсси и Жан  Кокто  -  все  они
были замечательными личностями в культурной жизни своей эпохи.
   Тем не менее, по этому поводу возникает вопрос. Мыслимо ли,  что  люди  с
такой известностью могли выполнять функции великих магистров тайного  ордена
так, что никто и никогда об этом и не подозревал? В  самом  деле,  можно  ли
вообразить Ньютона или Кокто вступившими на таинственный путь  герметической
мысли?.. Но продолжим.
   Список включает не только известные имена, но и другие, более неизвестные
как обыкновенному  читателю,  так  и  опытному  историку:  Гийом  де  Жизор,
например,  который  в  1306  г.  сделал   Сионскую   Общину   "герметическим
франкмасонством", и его дед, Жан (Иоанн) де Жизор,  первый  великий  магистр
ордена после рубки вяза и отделения от тамплиеров в 1188 г.
   Жан де Жизор, безусловно, существовал. Он родился в 1133 г., умер в  1220
г., и его имя упоминается во множестве  грамот.  Богатый  и  могущественный,
хозяин знаменитой нормандской крепости, где  много  раз  встречались  короли
Франции и Англии, до 1193 г. он был вассалом английского короля, страны, где
у него, впрочем, имелись земли в Сассексе и усадьба в Тичфилде, в  Хэмпшире.
Согласно  "Секретным  досье",  которые,  правда,  не  уточняют  причины,  он
встречался в 1169 г. в Жизоре с Томасом Беккетом; встреча  вполне  возможна,
ибо Беккет как раз в этом году ездил в Жизор, но конкретно проверить это  не
удалось.
   Что же такого сделал  этот  безвестный  Жан  де  Жизор,  который  оставил
Истории только свое имя и свой титул, который не создал ничего грандиозного,
что он заслужил пост великого магистра ордена Сиона? Ничего, если,  конечно,
не считать - и это единственное объяснение - его  присутствия  на  густом  и
сложном генеалогическом древе, сок которого есть  не  что  иное,  как  кровь
самих Меровингов... Да, Жан де Жизор,  так  же  как  и  остальные  личности,
упомянутые в списке, принадлежал - условие необходимое  и  достаточное  -  к
этому знаменитому роду, который дал ордену много великих магистров.
   В самом  деле,  орден  Сиона  выбирал  своих  верховных  вождей  из  двух
различных источников. Во-первых, как мы уже видели,  среди  самых  известных
личностей, принадлежавших к  миру  науки  или  искусства,  во-вторых,  среди
членов определенного рода, имеющего в своих жилах знатную, даже  королевскую
кровь. Эти последние, как правило, были персонажами второстепенными, сегодня
канувшими в забвение (например, живший в XVIII в. Карл Лотарингский,  деверь
императрицы Марии-Терезии, прославившийся своей непригодностью к сражениям и
постоянно направляемый великим Фридрихом Прусским).
   Бесспорную достоверность этому  списку  великих  магистов  Сиона  придает
именно посредственность некоторых его  членов.  Действительно,  разве  автор
выдуманной генеалогии не ввел бы в нее более замечательных  персонажей,  чем
эти не  очень-то  блестящие  аристократы?  Таким  образом,  Сионская  Община
предстает перед нами осененная реализмом и простотой; она  далека  от  того,
чтобы вверять свою судьбу только гениям, мудрецам или святым, короче,  людям
необыкновенным,  но  кажется,  что  она  выбирает   решительно   людей   без
исключительной судьбы, следуя сбалансированной и умеренной "дозировке".
   В общем, если бы этот список был придуманным,  то  он  содержал  бы  лишь
знаменитые имена. Например, Данте,  Микеланджело,  Гете  или  Толстой  лучше
соседствовали бы с Винчи, Ньютоном и Виктором Гюго, чем неизвестные Эдуар де
Бар или Максимилиан Лотарингский. Не предпочтительнее ли были бы Байрон  или
Пушкин такому менее значительному писателю, как Шарль Нодье? Жид  или  Камю,
имеющие  международное  признание,  вместо  Жана  Кокто,   поэта   несколько
двусмысленного? И что сказать, наконец, об  отсутствии,  например,  Пуссена,
чья связь с  интересующей  нас  загадкой  была  уже  в  достаточной  степени
установлена?..
   Вот сколько появилось вопросов, не дающих нам покоя и требующих  с  нашей
стороны очень глубокого изучения. Каждое  процитированное  имя  должно  было
подвергнуться самой строгой проверке как в плане  биографическом,  так  и  в
плане  деятельности   и   поступков   заинтересованных   людей.   Потом   мы
сформулировали четыре следующих вопроса:
   1) Имел ли  место  личный,  прямой  или  непрямой  контакт  между  каждым
предполагаемым великим магистром, его предшественником и его преемником?
   2) Существовала ли связь, кровная или  какая-либо  другая,  между  каждым
великим магистром и семьями, фигурирующими в генеалогиях "документов Общины"
и, как предполагается, принадлежащих  к  роду  Меровингов,  в  частности,  к
герцогскому Лотарингскому дому?
   3) Был ли связан каждый из великих  магистров  с  Ренн-ле-Шато,  Жизором,
Стенэ, обителью Сен-Сюльпис и другими местами, обнаруженными в  ходе  нашего
расследования?
   4) Так как орден Сиона определил себя как "герметическое франкмасонство",
был ли каждый великий магистр замечен в склонности к герметической  мысли  и
поддерживал ли он отношения с тайными обществами?
   Достать документы по великим магистрам до 1400  г.  было  трудным  делом,
если не сказать невозможным, но они открыли  нам  удивительные  подробности,
касающиеся последователей. Так, мы обнаружили, что большинство из них  имело
действительно  более  или  менее  тесные  связи  с  одним  или   несколькими
вышеупомянутыми  местами,  а  именно:   Ренн-ле-Шато,   Жизор,   Стенэ   или
Сеп-Сюльпис. Кроме  того,  некоторые  из  них  имели  ту  же  кровь,  что  и
представители Лотарингского дома, или же были связаны с ним каким-то  другим
образом, как, например,  Роберт  Флудд,  который  являлся  наставником  сына
герцога Лотарингского. Мы обнаружили также, что, начиная с  Никола  Фламеля,
каждый  из  великих  магистров  Сиона   без   исключения   был   сторонником
герметической мысли и входил в какое-либо тайное общество, даже  такие,  как
Бойл и Ньютон, которых никто даже не заподозрил бы в  причастности  к  таким
учреждениям. Наконец, в большинстве своем великие магистры имели прямую  или
косвенную связь через посредство общего друга с  тем,  кто  ему  наследовал;
единственный разрыв в этой цепи произошел между Максимилианом Лотарингским и
Шарлем Нодье со время Французской революции.
   Разумеется, в пределах одной  главы  невозможно  изучить  в  подробностях
каждого  великого  магистра  Сионской  Общины.  Впрочем,  некоторые  из  них
выходили из безвестия только благодаря эпохе, во время которой они  жили,  и
определение их точного места повлекло бы целую серию отступлений на  забытые
уже пути Истории.  Что  касается  других,  то  невозможно  обосновать  роль,
которую они играли, на нескольких страницах. В  приложении  мы  привели  всю
касающуюся их информацию, устанавливающую связи,  которые  они  могли  иметь
между  собой,  чтобы  более  широко  обрисовать  социальную   и   культурную
атмосферу, в создании которой они коллективно  приняли  участие  под  эгидой
Сионской Общины.
   Рене Анжуйский, "добрый король Рене",  одна  из  самых  знаменитых  фигур
европейской цивилизации проторенессанса заслуживает того, чтобы мы ненадолго
задержали внимание на его очаровательной персоне.
   Он родился в 1408 г. и за время своего существования  собрал  невероятное
количество титулов, среди  которых  самыми  замечательными  являются  титулы
графа  де  Бара,  Провансальского,   Пьемонтского   и   де   Гиза,   герцога
Калабрийского,  Анжуйского  и  Лотарингского,  короля  Венгрии,  Неаполя   и
Сицилии, Арагона, Валенсы, Майорки и Сардинии, и, наконец, самый главный  из
всех-титул короля Иерусалима. Хоть он и был чисто номинальным, однако же был
принят  всеми  европейскими  монархами,  и  восходит  он  прямо  к   Годфруа
Бульонскому.
   Жизненный путь Рене Анжуйского, одна из дочерей которого, Мария,  в  1445
г. вышла замуж за Генриха VI Английского и сыграла важную роль в войне  Алой
и Белой Розы, кажется, очень рано пересекся с жизненным путем  Жанны  д'Арк,
причем весьма таинственным способом. Жанна,  родившаяся  в  Домреми,  что  в
герцогстве Бар,  в  самом  деле  была  подданной  Рене.  В  первый  раз  она
появляется в Истории в Вокулере, на берегу Мезы, недалеко от своего  родного
городка, чтобы объявить коменданту крепости о "божественной миссии", которой
она облечена: спасти Францию от английских захватчиков и  обеспечить  дофину
королевский венец. Она должна присоединиться к нему в Шиноне, но сначала  ей
надо встретиться с герцогом Лотарингским, тестем и двоюродным дедом Рене.
   Герцог удостоил ее  аудиенции  в  своей  столице,  Нанси,  по  слухам,  в
присутствии Рене Анжуйского, и когда герцог Лотарингский спросил ее, что  ей
угодно, Жанна ответила просто,  несколькими  словами,  которые,  однако  же,
озадачили многих историков: "Вашего зятя, коня и несколько  храбрых  мужчин,
чтобы повести меня во Францию..." Многие  долго  спекулировали  на  истинной
природе связей, соединявших Рене и Жанну. Если верить кое-кому - но откуда у
них такие сведения? - они были любовниками, ибо неоспорим тот  факт,  что  с
самого начала миссии Жанны Рене находился рядом с ней, что он присоединяется
к ней позже при дворе дофина в Шиноне, что он также сопровождает ее на штурм
Орлеана. Но в дальнейшем История постаралась стереть из  жизни  Жанны  д'Арк
все следы
   Рене и не дает никаких уточнений по поводу поступков и действий в  период
между 1429 и 1431 гг. - период, являющийся апогеем карьеры  Жанны,  принятым
всеми молчаливо, но без всяких доказательств того, что Рене в  то  время  не
покидал герцогского двора в Нанси.
   Но вернемся в Шинон, где Рене оказался рядом с Жанной и где при дворе  на
переднем плане блистала Иоланда  Анжуйская.  Действительно,  именно  Иоланда
постарается оказывать минимум поддержки болезненному и  бесцветному  дофину;
им