ю,  на
континенте, а не в Англии, как  говорили  многочисленные  комментаторы  этих
романов. Быть может, уже тогда сам Грааль, был связан с  королевской  кровью
меровингской  династии,  кровью,  которую  считали  священной  и  наделенной
магической и чудодейственной властью.
   Быть может также, романы о  Граале  в  символической  или  аллегорической
форме рассказывали об определенных событиях меровингской эпохи,  встреченных
нами - а почему бы и нет? - в ходе нашего расследования. Например, эта очень
древняя свадьба, после которой  родилась  легенда  о  двойном  происхождении
Меровея; или же  история  семьи  Грааль,  символизирующая  тайное  выживание
меровингского потомства, королей, "потерянных" в горах и пещерах Разеса; или
же их изгнание в Англию около конца IX - начала Х вв.;  или  же  эти  тайные
династические браки,  благодаря  которым  меровингская  лоза,  как  и  древо
Грааля, расцветет пышным цветом в  Годфруа  Бульонском  или  в  Лотарингском
доме. А "медведь"  Артур  был  случайно  нарисован  в  виде  кельтского  или
галло-римского вождя, на самом же деле он был "Урсусом", а авторы романов  о
Граале завладели легендарным и  героическим  Артуром  из  хроник  Джефри  де
Монмауса, чтобы сделать его проводником некоего предания, совсем другого  по
смыслу и  очень  секретного...  Тогда  все  могло  принять  новое  значение,
объясняющее, например, что тамплиеры, названные Сионской Общиной хранителями
меровингского потомства, были объявлены хранителями Грааля  и  его  семьи...
Действительно, если семья  Грааль  и  меровингское  потомство  совпадали  во
времени и пространстве, то не было ничего удивительного в том, что тамплиеры
охраняли ее в эпоху, когда создавались посвященные Граалю  романы,  и  в  их
присутствии, следовательно, не было ничего анахронического.
   Соблазнительные  гипотезы,  в  которых   феерия   легенд   сплеталась   с
исторической действительностью, в которых потомство Грааля сольется в одну и
ту же и единственную ветвь с потомством Меровея. Да, но...
   Если действие романов о Граале разворачивалось в меровингскую  эпоху,  то
они, как мы уже видели, были  связаны  с  Иисусом,  Иосифом  из  Аримафеи  и
Магдалиной. Даже очень тесно связаны, раз Робер де  Борон  видел  в  Галааде
сына Иосифа из Аримафеи и раз "Поиски Святого Грааля" называли  его,  как  и
Иисуса, отпрыском царя Давида. Впрочем, для многих  средневековых  писателей
имя Галаада было производным от Гилеада, мистического наименования Иисуса.
   Если Грааль должен быть идентифицирован с меровингским родом, то  как  он
связан с Иисусом? Как примирить две связи, отдаленные друг от друга четырьмя
долгими столетиями и  множеством  различий?  Какая  нить  может  привязывать
Грааль, с одной стороны, к эпохе Меровингов, а с другой - к приезду в Галлию
Магдалины, привезшей с собой таинственный сосуд?
   Если, как говорит предание, в  этом  сосуде  находилась  кровь  распятого
Христа, то почему и каким образом надо  было  приобщать  ее  к  меровингской
династии, именно в эпоху крестовых походов, в момент, когда  она  носила  на
голове венец королевства Иерусалимского, защищаемая орденом Храма и Сионской
Общиной?
   Кровь Иисуса и кровь Меровингов... На каком неизвестном уровне  находится
их связь? Явно очень удаленные одна от другой  во  времени,  пространстве  и
историческом контексте, они где-то соединялись, сталкивались или  совпадали.
Пока мы на этот вопрос ответить не могли. Однако, кое-что общее  между  ними
существовало. В этом мы были почти уверены...
   Почему  мы  были  первыми,  кто  произвел  синтез  этих  отношений,   так
трудноустановимых, между личностями, датами и несчетным количеством  фактов,
принадлежащих то ли мифам,  то  ли  реальности,  то  ли  и  тем,  и  другой?
Различные элементы этого огромного целого существовали в  течение  столетий,
они были более или менее хрупкими или явными, и всегда рассеянными по разным
культурным и географическим областям, по никто, однако, насколько мы  знаем,
не догадался собрать их в связное целое. Почему вдруг такой прокол?
   С начала XVIII в. западную культуру и знания, как известно всем, называют
эпохой   Просвещения,   отмеченной   больше   аналитическим    духом,    чем
синтетическим.  Это  и  есть  причина  того,  что  сегодня  мы   видим   это
безжалостное расслоение знаний по понятиям "отдельных  дисциплин"  и  "узкой
специализации" - это знак нашего времени, проявляющийся во всех  областях  -
культурной или научной, школьной или университетской.
   Литературная традиция следует тем же законам.  Она  разгорожена,  что  мы
констатируем ежедневно, на строго  отдельные  сферы,  на  закрытые  области,
четко определенные  "специалистами",  "экспертами",  склонными  обрабатывать
свою собственную территорию, бросая лишь  подозрительный  или  презрительный
взгляд на участок своего соседа. Межнаучный поиск  для  них  не  существует,
эклектика тоже, и они совершенно сознательно отказываются от мысли  поискать
в другом месте, недостающую частичку знания...
   Эта немного карикатурная, но удручающая картина явно применима и к  нашим
собственным поискам. Имея корни, уходящие в самые различные земли и в  самые
отдаленные эпохи, затрагивающие человеческие реальности, не имеющие  никаких
явных связей, общих культур и образов мыслей априори несовместимых, загадка,
которую мы решили разъяснить, еще  задолго  до  нас  возбуждала  любопытство
многих, которые никогда не были объединены,  но  не  вызвала  углубленных  и
глобальных исследований.
   Работы,  посвященные   изучению   Грааля,   многочисленны,   серьезны   и
замечательны в своем разнообразии, и этот источник, кажется, еще  не  иссяк;
также многочисленны, серьезны и увлекательны работы, посвященные  тамплиерам
и крестовым походам. Однако, в первом случае специалисты -  не  историки  не
думали о том, чтобы искать  в  эпопее  крестоносцев  возможные  литературные
последствия; во втором - историки, приверженные больше к событиям, описанным
на бумаге, чем  к  устным  преданиям,  являющимся  источником  всех  легенд,
отбрасывали романы о  Граале,  мифы,  сказки,  символические  интерпретации,
обыкновенные плоды мечты и воображения,  а  следовательно,  бесполезные  для
науки, называемой точной. Искать историческую правду  в  романах  о  Граале?
Ересь!.. И, тем не менее, разве каких-нибудь сто лет тому  назад  Шлиман  не
нашел Трою, благодаря старательному изучению текстов Гомера?
   Правда,  несколько  попыток  все   же   было   сделано,   чтобы   придать
правдоподобие легендам, приписывающим тамплиерам роль мистических хранителей
некоего неопределенного Грааля,  но  ни  одно  серьезное  доказательство  не
привело к серьезным выводам. Тамплиеры были исторической реальностью, Грааль
принадлежал к  области  фантастики,  поэтому  они  были  априори  и  надолго
несовместимыми.
   Подобное отношение XIX и XX вв., очень возможно, было таким же, как и  во
времена Средневековья. Действительно, плохо  представляется  специалист  XII
в., черпающий свои доказательства из многочисленных романов о Граале, так же
как сегодня не известен ни один летописец  меровингской  эпохи,  упомянувший
легенды  из  "артуровского"  цикла,  которые,  однако,  могли  бы  быть  ему
чем-нибудь полезны.
   Все эти размышления, впрочем, точно так же применимы к  изучению  Библии.
Последующие века исследовали, разобрали, разложили на  части,  разрушили,  а
потом восстановили, определили  тем  или  иным  образом  личность  Иисуса  в
историческом контексте Нового Завета. Но никто никогда по  этому  поводу  не
вспомнил Грааль. Один принадлежал к истории религий и находился  на  Ближнем
Востоке; другой, сочиненный в Западной Европе спустя более тысячи лет, вырос
на фантастической поэзии. И поэтому не следовало объяснять одно другим.
   Но почерпнутые случайно из различных культурных  наследии  многочисленные
примеры могут, если  в  этом  есть  нужда,  свидетельствовать  об  узости  и
ограниченности подобного интеллектуального отношения. Действительно, начиная
с Гомера, упомянутого выше, с древних ирландских саг, запечатлевших  в  себе
переход от матриархата к патриархату, и до "Войны и мира"  -  картины  жизни
России в наполеоновскую эпоху, - многочисленные произведения доказывают, что
роман, как и История, может быть источником точных знаний. Никакой  материал
не должен быть отброшен априори,  и  в  том,  что  касается  поисков,  нужно
принимать  все  открытия,  представлять  все  возможности,  стараться   хоть
как-нибудь, даже если  это  явно  невозможно,  сопоставлять  события,  даты,
личности и реальности всякого рода.
   В особом случае, каковым является  наше  исследование,  рамками  которого
была целая западная цивилизация, а эпохой - тысячелетия, тем более  не  надо
было колебаться прыгать из III-го в ХII-й, а потом в ХХ-й век, или же искать
связь, существующую между такими  разными  документами,  как  тексты  Нового
Завета, романы о Граале,  меровингские  хроники  и  сочинения  франкмасонов.
Таким образом, мы должны были открыть, что  вторые  проясняли  первые,  а  в
особенности - жизнь и личность Иисуса.  Не  правда  ли,  здесь  присутствует
относительно распространенный  феномен  считать,  что  современный  документ
иногда объясняет более древнюю действительность?
   Пусть нас простят специалисты,  но  исторический  факт  сам  по  себе  не
является достаточным. Его корни уходят в глубокое прошлое,  его  ответвления
простираются далеко во времени и в пространстве, причем проявляются иногда в
неожиданных формах, например, в виде мифа или  легенды.  Осмелимся  сравнить
эти факты с камнями, брошенными в огромный океан  Истории;  они  исчезают  в
глубине,  и  только  движущиеся  круги,  расширяясь   и   перепутываясь   на
поверхности, отмечают место, куда эти камни упали.
   С нашей стороны, мы  посмотрели,  как  образуются  и  разглаживаются  эти
многочисленные круги на поверхности Истории; теперь надо было найти  камень,
покоящийся более двух тысячелетий в глубине вод...
   Как мы знаем  из  средневековых  легенд,  Магдалина  приехала  в  Галлию,
привезя  вместе  с  собой  Святой  Грааль  или  "королевскую  кровь".  Тесно
связанный с образом Иисуса, этот  Грааль,  как  кажется,  был  очень  близко
связан с неким потомством.  Он  вдохновил  авторов  многочисленных  романов,
действие которых было  помещено  в  эпоху  Меровингов,  и  написанных  после
Годфруа  Бульонского,  мнимого  "отпрыска"  семьи  Грааль,  но  реального  -
меровингского  рода,  взошедшего  на  трон  Иерусалима,  не  имея,   однако,
королевского титула.
   Если бы речь шла о любой исторической личности, кроме Иисуса, то мы,  без
сомнения,  не  колеблясь  и   без   обиняков   сформулировали   бы   выводы,
спровоцированные этими  последовательными  размышлениями.  Но  речь  шла  об
Иисусе, и наше взрывоопасное заключение не преминуло бы накалить страсти.  В
этих условиях более мудрым было представить его как  простую  гипотезу.  Вот
она:
   Магдалина, таинственная личность из Евангелия,  была  в  действительности
женой Иисуса. У них был  ребенок  или  несколько  детей,  и  после  распятия
Магдалина тайно добралась до Галлии, где, как ей было  известно,  она  могла
найти убежище в одной из еврейских  общин,  обосновавшихся  на  юге  страны.
Таким образом, прямое потомство Иисуса пустило  свои  корни  в  Галлии,  ибо
Магдалина привезла с собой этих детей или ребенка, и эта  в  высшей  степени
"королевская кровь" непрерывно продолжалась  в  потомстве  в  самой  строгой
тайне в течение почти четырехсот лет -  нормальный  промежуток  времени  для
высокого рода. Последовали  многочисленные  династические  браки  с  другими
еврейскими семьями, а также с римлянами  и  вестготами.  В  V  в.  потомство
Иисуса, слившись с франками, породило династию Меровингов.
   Если все эти предположения, являющиеся,  напомним,  простыми  гипотезами,
оказались бы точными, то многие моменты нашего исследования получили бы свое
объяснение: поклонение, предметом которого во времена крестовых походов была
Магдалина, и исключительный статус,  предоставленный  меровингским  королям;
рождение легендарного Меровея, сына морского существа "из моря", может быть,
символизированное, как  и  Иисус,  мистической  рыбой;  пакт  между  римской
Церковью и потомками Хлодвига, в действительности происходящими от Иисуса  -
идеальный  договор  для  Церкви,  возведенной  на  его  имени;  реабилитация
Дагоберта II после его убийства, когда Церковь стала  сообщницей  не  только
цареубийства, но и некоей формы богоубийства;  ярость,  с  которой  пытались
стереть имя Дагоберта со страниц  Истории,  а  потом  -  ярость,  с  которой
Каролинги пытались узаконить себя как императоров Священной Римской Империи,
сливаясь с меровингской династией.
   Потомство Иисуса, продолжающееся в Дагоберте,  могло  также  объяснить  и
существование  семьи  Грааль,  ее   загадочное   сияние   и   ореол   тайны,
короля-рыбака, больного и не могущего царствовать, Персеваля,  наконец,  как
наследника замка Грааль. Одновременно это  потомство  объясняло  мистическое
происхождение Годфруа Бульонского, сына или внука Лоэнгрина, который, в свою
очередь, был внуком или правнуком Персеваля, то есть членом семьи Грааль.  А
если Годфруа Бульонский происходил от Иисуса, то взятие им Иерусалима в 1099
г. было чем-то большим, нежели просто победа над  неверными,  оно  принимало
совсем другое значение: вся эта война объяснялась тогда  желанием  отвоевать
священное наследство.
   Кроме того, многочисленные намеки на виноградарство, встреченные  в  ходе
нашего  исследования,-  символ  различных  династических  союзов,   -   тоже
принимали  смысл  продолжения  потомства  Иисуса,  часто   отождествляемого,
причем, даже им самим, с виноградной лозой. Эту гипотезу  подтвердило  бы  и
новое открытие: резная дверь, представляющая Иисуса в виде грозди винограда.
А дверь эта находится в Швейцарии, в Сьоне...
   Итак, как мы видим, наш сценарий не был лишен ни связности, ни  интереса.
Но, несмотря ни на что, мы угадывали в нем какую-то  хрупкость,  слабость  в
структуре, мешающую ему выразить себя со  всей  желательной  нам  силой.  Мы
чувствовали,  что  нашим   доказательствам,   чтобы   им   быть   до   конца
убедительными, не хватало какого-то неопровержимого аргумента, который помог
бы нам разрешить необъяснимые детали, сомнения, нерешенные  вопросы.  Только
тогда мы смогли бы твердо и определенно  остановиться  на  этой  гипотезе  и
представить ее на всеобщее рассмотрение.
   В этой перспективе нам  теперь  надо  открыть  и  просмотреть  Евангелие,
тщательно изучить весь исторический контекст Нового Завета и писания  первых
отцов Церкви...
 
   12. КОРОЛЬ-СВЯЩЕННИК, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ ЦАРСТВОВАЛ.
   Сегодня,  возможно,  больше,  чем  когда-либо,   наличествует   тенденция
говорить о христианстве, как о некоей сущности, абстрагируя его от различных
форм, иногда  очень  непоследовательных,  которые  оно  может  принимать.  У
католиков и англиканцев, у православных и бесчисленных  протестантских  сект
нашего времени христианство действительно предстает так часто под различными
личинами, что, не входя в детали, трудно дать  ему  четкое  определение.  Мы
скажем, что христиане, разделяющие одну и ту же веру в Иисуса,  принимают  -
правда, на разных уровнях,  более  или  менее  буквально  или  символически,
согласно их религии - слово Нового Завета по этому поводу, а особенно в том,
что касается распятия и воскресения.
   Например,  в  Новом  Завете  четыре   Евангелия   рассматриваются   всеми
христианами как определенный итог, источник всего того, что знают и  во  что
верят с детства. На этом основании авторы этих писаний  считаются  тоже  вне
критики, а их соответствующие свидетельства  -  дополняющими  друг  друга  и
подтверждающими друг друга. В действительности же очень мало христиан знают,
что Четвероевангелие не только различается в своих составных  частях,  но  и
что эти части иногда находятся в резком разногласии.
   Что касается рождения и происхождения Иисуса, о  котором,  как  полагают,
все известно, то только  двое  евангелистов  затрагивают  эту  тему,  и  оба
говорят разное. По Матфею, Иисус был  аристократом,  происходившим  от  царя
Давида через Соломона; у Луки - хотя он и принадлежал к колену Давидову,  но
происхождение имел менее блестящее. Эти две  генеалогии  сильно  расходятся,
тогда как Марк, со своей стороны, в очень туманных  выражениях  поддерживает
легенду о "бедном плотнике".
   Также у Луки при рождении Иисуса его посетили пастухи; у Матфея это  были
цари. У Луки семья Иисуса жила в Назарете, откуда направилась в Вифлеем  для
переписи населения, которую  История  рассматривает  как  гипотетическую;  и
родился он в убогой конюшне. У Матфея,  напротив,  родители  Иисуса  жили  в
Вифлееме, и он родился в доме. Уничтожение новорожденных младенцев в городе,
предпринятое Иродом, по версии того же Матфея, вынудило их бежать в  Египет,
и только по возвращении они объявились в Назарете.
   Каждая из этих деталей, за исключением, быть  может,  переписи,  со  всех
сторон совершенно правдоподобна;  но  они  категорически  противоречат  одна
другой у разных авторов, а в подобных условиях невозможно совместить рассказ
Матфея с рассказом Луки. Либо один из них неточен, либо оба, но  все  равно,
мы вынуждены заключить, что Евангелия не являются неопровержимыми,  раз  они
друг друга опровергают.
   А  противоречия  продолжаются.   По   Иоанну,   действительно,   распятие
совершилось накануне Пасхи, тогда как у Матфея, Луки и Марка  оно  произошло
на следующей неделе после нее... Кроме того,  личность  Иисуса  меняется  от
Евангелия к Евангелию, и иногда буквально во всем. Агнец у Луки он у  Матфея
- всемогущий государь, "пришедший, чтобы  принести  не  мир,  но  меч".  Что
касается последних слов Иисуса на кресте, они одинаковы у Марка и у  Матфея:
"Боже мой. Боже мой, для чего Ты меня оставил?"; но у Луки
   Иисус восклицает: "Отец, в руки Твои предаю дух  мой!",  а  у  Иоанна  он
произносит всего одно слово: "Свершилось".
   Вывод напрашивается сам  собой.  Евангелия  представляют  собой  источник
бесспорно серьезной информации, но надо  суметь  оценить  их  правильно.  Не
будем забывать, что это произведение не Бога, а  рук  человеческих,  которые
его  подвергали  цензуре,  перечеркивали  и  часто  переписывали  по-своему.
Вспомним, что Библия, впрочем, с самого начала была  сборником  относительно
произвольных  рассказов,  из  которого  некоторые  тексты   были   умышленно
исключены. Известно, что в 367 г. епископ Афанасий Александрийский  составил
список заголовков, из которых  должен  был  состоять  Новый  Завет,  список,
который ратифицировал Совет в 393 г.,  а  потом  Совет  Карфагена  -  спустя
четыре года. Так родилась книга, которую мы знаем  сегодня,  плод  селекции,
повторим это, произведение человеческое,  а  значит,  не  застрахованное  от
ошибок. Ибо по каким критериям  эти  конклавы  церковников  определили,  что
такой-то текст принадлежит Новому Завету, а такой-то с ним расходится?
   Это еще не  все.  В  1958  г.  профессор  Мортон  Смит  из  Колумбийского
университета обнаружил в одном монастыре близ Иерусалима письмо,  содержащее
неизвестный  фрагмент  Евангелия  от  Марка.  Это  письмо  было   адресовано
епископом Климентом Александрийским  своему  ученику  Феодору  после  спора,
произошедшего между последним и гностической сектой карпократийцев.
   Порекомендовав ему хорошенько различать  в  этом  деле  "истину,  которая
кажется истинной в глазах человеческого мнения, и настоящую истину,  которая
является  таковой,  благодаря  вере",  Климент  Александрийский  подходит  к
предмету  спора  -  Евангелию  от  Марка,  -  и  плохому  использованию  его
карпократийцами. Речь идет о тексте, написанном евангелистом на основе своих
заметок и заметок Петра, предназначенных для тех, "кто находится  на  дороге