и,
возможно, другие - все принадлежали к франкмасонству "Шотландского ритуала".
А оно,  уточняет  автор,  во  многих  пунктах  отходило  от  ортодоксального
франкмасонства.  "Христианское,  герметическое  и  аристократическое",   оно
состояло не единственно из атеистов и свободомыслящих, но  скорее  наоборот,
оно было глубоко религиозным  и  принимало  всю  социальную  и  политическую
иерархию, божественный порядок и стоящее за всем этим существование великого
космического начала. Наконец - в данном случае - очень значительный  элемент
-  высшие  степени  этого  франкмасонства  соответствовали  низшим  степеням
Сионской Общины.
   Но, как мы уже знаем, это положение, несмотря на декларации Рима, не было
несовместимым с верованиями католиков, якобитов  XVIII  в.  или  французских
священников XIX в. Впрочем, и те, и другие, пройдя через папское  осуждение,
не перестали считать себя христианами, даже больше, чем  сам  глава  Церкви,
который упорствовал в отрицании достоинства их веры.
   Итак, оставаясь относительно уклончивым, Жан-Люк  Шомей  также  намекает,
что незадолго до 1914 г. ассоциация, к которой принадлежали Буде  и  Соньер,
слилась с другим тайным обществом. Не здесь  ли  следует  искать  объяснение
любопытным намекам, касающимся некоего монарха, содержащимся  в  "Протоколах
Сионских  мудрецов",  особенно  если,  как  далее  уточняет  Жан-Люк  Шомей,
Сионская Община сама управляла всем, скрываясь за другой организацией?
   Следовательно, нам надо было  более  серьезно  изучить  "Усадьбу  Золотой
Долины" ("Усадьба Валь д'Ор) - перестановка слогов в  названии  Орваль  (Val
d'Or- золотая долина). Это оккультное с политической окраской общество  было
основано около 1873 г.; оно имеет множество точек соприкосновения с  другими
своими собратьями по эпохе: понятие геометрических точек и  священных  мест,
мистических истин, присущих всем великим  мифологическим  темам,  интерес  к
происхождению человека, рас, языков и к символам, как в  теософии  -  таковы
основные  элементы   традиции   "Усадьбы   Золотой   Долины",   одновременно
христианские,  связывающие  понятия  священного  сердца  с   дохристианскими
символами,  и,  по  примеру  легендарного  Ормуса,   старающиеся   примирить
языческие и христианские таинства, придавая особое значение  идеям  друидов,
навеянное частично Пифагором.
   Кроме этих тем, уже слегка набросанных в своих трудах Анри Буде, "Усадьба
Золотой Долины" имела свой собственный идеал, обрисованный Жан-Люком  Шомеем
в  весьма  туманных  терминах  -  "эзотерическая  геополитика"  и   "мировой
этнархический порядок". Скажем в двух словах, что "Усадьба" мечтала  создать
в Европе XIX в. новую Священную Римскую империю, светское  государство,  где
все народы  будут  собраны  вместе  и  объединены  больше  общими  духовными
основами, чем экономическими, социальными  или  политическими.  "Священное",
"римское" и "имперское", но, может быть, не такое, как обычно представляется
из этих слов, это идеальное  государство  осуществит  одну  старинную  мечту
человечества - пришествие Царства небесного на Землю,  зеркало  и  отражение
космического порядка, всеобщей гармонии и ее иерархии. Таким образом,  будет
выполнено  наконец  давнее  обещание  герметической  традиции:  "Внизу   как
наверху"; мечта менее утопическая в глазах Жан-Люка Шомея, чем об этом можно
думать априори, и вполне представляемая в условиях конца европейского XIX в.
   "...Теократия, в глазах которой нации станут провинциями, их правители  -
проконсулами на службе оккультного  мирового  правительства,  состоящего  из
"элиты". Для Европы это царство "Великого Царя" означает  двойную  гегемонию
папства и империи,  Ватикана  и  Габсбургов,  которые  являются  его  правой
рукой...".
   Если прочитать то, что написано между строк, то не следует  ли  из  этого
заключить, что Габсбурги становятся  синонимом  Лотарингского  дома,  и  что
понятие "Великого Царя" подтверждает не только пророчества Нострадамуса,  но
и актуализируют монархистскую идею, намеченную в "Протоколах"?
   Параллельно осуществлению этого грандиозного  проекта,  "Усадьба  Золотой
Долины"  провозглашает  необходимость  важных   изменений   в   общественных
установках. Ватикан больше не будет похож на тот,  что  пребывает  в  данное
время в Риме, но будет совсем другим; что касается Габсбургов, то по примеру
древнеегипетских  фараонов  или   Мессии,   ожидаемого   евреями   на   заре
христианской эры, они станут династией царей-священников.
   Но Жан-Люк Шомей не уточняет,  в  какой  степени  Габсбурги  будут  лично
замешаны в  этот  тайный  и  честолюбивый  план,  ведь  визит  эрцгерцога  в
Ренн-ле-Шато не мог не быть причастным к его  развертыванию.  Впрочем,  надо
признать, что они в конце концов не сыграли в нем никакой роли,  ибо  первая
мировая война резко оборвала их мечты, сбросив представителей  Лотарингского
дома с престола.
   Зато это финальное явление "Усадьбы Золотой Долины" - или Сионской Общины
-  по-новому  осветило  наши  предыдущие   открытия:   "Протоколы   Сионских
Мудрецов", цели различных тайных обществ,  вроде  тех,  которыми  руководили
Чарльз Рэдклифф или Нодье, политические стремления Лотарингского дома -  все
это нашло здесь ясное значение.
   Но как обстояло дело с практической реализацией плана,  и  в  силу  каких
принципов Габсбурги предлагали себя в качестве  династии  царей-священников?
Даже принимая то, что им было дано всенародное одобрение, каким  образом  их
права оказались бы приоритетными по отношению к  французскому  правительству
или русской, немецкой или английской династиям? И в особенности как  бы  они
завоевали всеобщую поддержку, необходимую для того, чтобы их план удался?
   Мы снова зашли в тупик, утонули в гипотезах и  оказались  перед  нелепыми
выводами. Наверное, мы плохо истолковали  глубокую  мысль  "Усадьбы  Золотой
Долины"; быть может, мы переоценили беспочвенные замыслы...
   Наилучшим выходом было покинуть тупик, чтобы  ступить  на  другую,  более
близкую нам дорогу и поискать следы существования  Сионской  Общины  в  наши
дни. Так мы сможем найти более действенное подтверждение  ее  существования.
Да, члены ее, ее  следы  во  второй  половине  XX  в.  продолжали  следовать
программе во всех  отношениях  схожей  с  той,  которой  следовало  общество
"Усадьба Золотой Долины" каких-нибудь сто лет назад.
 
   8. ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО СЕГОДНЯ
   "25  июня  1956  г.  Регистрация  в  супрефектуре  Сен-Жюльен-ан-Женевуа.
Сионская Община. Цель: Обучение и взаимопомощь ее  членов.  Местонахождение:
Су-Кассан, Аннемас (Верхняя Савойя)".
   Эти несколько строчек, появившиеся в "Журналь оффисьель" от 20 июля  1956
г. дали нам доказательство того, что Сионская Община благополучно дожила  до
наших дней, что она в ладах с законом, обязывающим заявлять  о  себе  всякое
общество, и что она даже не давала себе труда скрывать  свое  существование.
По  крайней  мере,  внешне,  ибо  действительность  была  совсем   иной;   к
приведенному адресу не прилагалось никаких  телефонных  номеров,  да  и  сам
адрес,  весьма  неясный,  не  позволял  определить  ни  улицу,  ни  дом,  ни
контору... Сама супрефектура не смогла нам ни в чем помочь, не  смогла  дать
никаких дополнительных сведений, а адрес ничего не  значил.  Равнодушие  или
сообщничество? В самом деле, как полиция могла принять такую  фантастическую
регистрацию? Но в таком случае,  в  какую  сторону  нам  повернуться,  чтобы
раздобыть более подробные уточнения?
   Тогда нам пришла в  голову  идея  попросить  в  супрефектуре  Сен-Жюльена
экземпляр "Устава" Общины, который был ей дан.
   Этот тоже очень неясный документ, несмотря на его двадцать  одну  статью,
не давал ни одного точного сведения ни о целях ордена, ни о его роли,  ни  о
его ресурсах, ни о наборе его членов. Зато обыкновенные, на  первый  взгляд,
некоторые  детали  озадачили  нас.  Так,  один  из  параграфов   оговаривал:
"Принятие  в  члены  осуществляется  без  внимания  к   языковым,   расовым,
социально-классовым различиям и независимо от любой политической идеологии",
а чуть ниже другой: "Ассоциация открыта для  всех  католиков,  достигших  21
года". Итак, мы стояли лицом к лицу с  явно  католической  организацией.  Но
разве наши исследования не показали нам  много  раз,  что  великие  магистры
Сиона,  будучи  далеки  от  того,   чтобы   освободиться   от   католической
ортодоксальности, были скорее приверженцами герметической тенденции, если не
откровенно  еретической?  Смущающее  противоречие...   или   же,   наоборот,
подтверждение религиозного обязательства, необходимого для принятия в члены,
но легко нарушаемое впоследствии, относящееся только к вопросу принципа, как
в случае с орденом Храма и Обществом Святой Евхаристии,  которые  также,  по
примеру Сиона, требовали от  каждого  своего  члена  полного  "отрешения  от
личности, чтобы посвятить себя служению высоконравственному апостольству"?
   Являясь синонимом абсолютного повиновения, превосходящего все соображения
духовного или  временного  порядка,  это  отрешение  прекрасно  совпадало  с
изложенными  принципами.  Подзаголовком  названия   Сионской   Общины   было
"C.I.P.C.U.I.T." (Chevalerie d'lnstitution  et  Regles  Catholiques  d'Union
Independante   et   Traditionaliste)   -   аббревиатура   полного   названия
организации:
   "Учреждение   Рыцарства   и   Католического   Устава    Независимого    и
Традиционалистского Союза". Это же слово  было  использовано  как  заголовок
периодического бюллетеня, изданного ассоциацией для своих членов.
   Кроме того, благодаря одному документу из "Секретных досье", появившемуся
около 1956 г., мы знаем, что в  то  время  Сион  насчитывал  1093  человека,
распределенных  по  семи  степеням,  следуя   традиционному   пирамидальному
принципу. На вершине пирамиды находился  великий  магистр  или  "навигатор",
затем шли три "принца - ноахита Богоматери", за которыми на  нижней  ступени
следовали  девять  "крестоносцев  Святого  Иоанна".  Как  мы  видим,   число
посвященных  каждой  последующей  степени  было  в  три  раза  больше  числа
посвященных предыдущей, а великий магистр и его двенадцать  непосредственных
подчиненных - намек  на  Иисуса  и  его  двенадцать  учеников  -  составляли
"тринадцать розенкрейцеров".
   Но  в  Уставе,  датированном  маем  1956  г.,  который  был  перед  нами,
указывался 9841 член - цифра, иллюстрирующая  удивительно  быстрое  развитие
ордена, члены которого распределялись по девяти  ступеням,  а  не  по  семи;
впрочем, эти семь так и  остались,  просто  к  ним  прибавились  две  новые,
введенные в  основу  структуры,  окружающие  Ковчег  "Куriа"  широкой  сетью
новициатов.  Великий  магистр  носит  также  титул  "навигатора",  как  и  в
предыдущем  документе,  но  трое  "принцев  -  ноахитов  Богоматери"   стали
"сенешалями", а  девять  "крестоносцев  Святого  Иоанна"  -  "коннетаблями".
Впрочем,  вот  параграфы  XI  и  XII  Устава  с  загадочной   терминологией,
посвященные им:
   "Генеральная ассамблея состоит из всех членов  ассоциации.  Она  включает
729 провинций, 27 командорств и ковчег, названный "Купа".
   Каждое из этих командорств, также как и Ковчег,  насчитывает  40  членов.
Каждая провинция - 13 членов.
   Члены разделены на два штата:  Легион,  которому  поручено  апостольство,
Фаланга - охранительница Традиции.
   Члены составляют иерархию из девяти степеней. Иерархия из девяти степеней
включает:
   а) в 729 провинциях
   1. Новициаты: 6561 член
   2. Крестоносцы: 2187 членов
   б) в 27 командорствах
   3. Витязи: 729 членов
   4. Всадники: 243 члена
   5. Рыцари: 81 член
   6. Командоры: 27 членов
   в) в ковчеге "Kyria"
   7. Коннетабли: 9 членов
   8. Сенешали: 3 члена
   9. Навигатор: 1 член". Как было нужно по  закону,  во  главе  Устава  был
поименно назван "совет". Он состоял из четырех членов, трое из которых  были
нам неизвестны (но не были ли эти имена псевдонимами?), а именно:  президент
Андре Бономм, родившийся 7 декабря 1934 г.,  вице-президент  Жан  Делеаваль,
родившийся 7 марта 1931 г., и казначей Арман Дефаго, родившийся  11  декабря
1928 г. Зато мы уже встречали четвертого - это был Пьер Плантар,  родившийся
18 марта 1920 г. Согласно документу, он занимал должность секретаря. Но, как
мы узнали еще, он  был  также  официальным  "генеральным  секретарем  отдела
документации", а это означало, безусловно, наличие других должностей.
   Вскоре после 1970 г. Сионская Община стала предметом обсуждения в  прессе
и в определенных кругах французской общественности. Так, 13 февраля 1973  г.
"Миди  Либр"  публикует  большую  статью,  касающуюся   Сиона,   Соньера   и
Ренн-ле-Шато, внушая мысль о том, что Община  может  являть  собой  потомков
рода Меровингов в XX в., и что среди них находится  истинный  претендент  на
французский трон - Алэн Поэр.
   Если Алэн Поэр не очень известен за рубежом, то  он  очень  популярен  во
Франции, где уже два раза он был временно исполняющим обязанности Президента
Республики: сразу же после отставки генерала де Голля с 28 апреля по 19 июня
1969 г. и после смерти Жоржа Помпиду со 2 апреля по 27 мая 1974 г.  Известно
также, что он был награжден медалью Сопротивления и военным крестом  1939  -
1945 гг. и что, когда "Миди Либр" опубликовала свою статью, т. е. в 1973 г.,
он уже был президентом Сената.
   Насколько нам известно, Алэн Поэр никогда не давал  никаких  комментариев
по поводу своих предполагаемых связей с Сионской  Общиной  или  с  потомками
Меровингской династии. Однако в генеалогиях "документов Общины"  упоминается
некий Арно, граф Поэр, чья жена происходила из семьи Плантар  (834  или  896
г.?), считавшийся прямым потомком Дагоберта II; его внук Алэн де Поэр стал в
937 г. герцогом Бретонским.
   Следовательно, мы не  знаем,  известно  ли  современному  Алэну  Поэру  о
Сионской Общине, но, во всяком случае, ясно, что  сама  Община  считает  его
бесспорным представителем рода Меровингов.
   Теперь мы постоянно задавали себе вопрос: каковы были обоснования и  цели
тех, кто, капля за каплей, если можно так выразиться, дистиллирует  документ
за документом, информацию за информацией такой  замечательный,  неистощимый,
касающийся нашего дела материал, который к тому же все продолжал появляться?
   Мы уверены, что здесь не могло быть и речи о мистификации, иначе  она  бы
длилась  уже  слишком  долго  и  потребовала  бы  слишком  много  средств  и
воображения. Речь также не идет о какой-то серии работ, ловко опубликованных
с целью получения выгоды вокруг  волнующей  умы  тайны,  которая  заставляет
трепетать публику, как если бы это была тайна Бермудского треугольника. Нет!
И не о коммерческой афере идет речь, ибо появление  "документов  Общины"  не
мотивируется деньгами. Чтобы в  этом  убедиться,  достаточно  констатировать
очень  малое  количество,   сдержанность   и   довольно   кустарный   способ
производства соответствующих брошюр. Что же тогда? Мы оказались лицом к лицу
с неким подобием произведения искусства, чьи исторические основы не вызывают
сомнения, серьезность и качество сведений достойны самых  высоких  похвал  и
чей метод, как бы делающий вас причастным  к  тайне,  играя  на  любопытстве
публики, является просто замечательной находкой.
   В этом методе нет  ничего  произвольного,  напротив,  в  нем  все  строго
подчинено  логике.  Кажется,  что  вся  информация  исходит  из  единого   и
секретного источника, и каждый фрагмент, каким бы малым он ни  был,  придает
предыдущему дополнительный смысл и несколько видоизменяет  его;  неожиданное
свидетельство постоянно возбуждает нетерпение и интерес читателя  и  в  один
момент успокаивает его любопытство. Да, это так.  Возможно,  что  "документы
Общины"  увидели  свет,  благодаря  соответствующим  образом  разработанному
порядку и тщательно подготовленному плану: сначала привлечь внимание публики
к определенным фактам, затем  установить  их  достоверность,  потом  создать
психологический климат, способный держать ее в напряжении  и  подготовить  к
получению  дальнейшей  информации.  Так,  таинственные   организаторы   этой
странной операции, кажется, шаг за  шагом  готовили  объявление  о  каком-то
инсценированном  открытии,  которое  в  нужный  момент  будет   выдано   для
удовлетворения  заботливо  поддерживаемого  в  возбуждении  любопытства.  Мы
думаем,  это  открытие  касается  меровингской  династии,  ее  выживания   и
продолжения до сегодняшнего дня и подпольного королевства. Разве не нашли мы
в "Шаривари" написанное пером одного из  членов  Сионской  Общины  следующее
заявление: "Без  Меровингов  не  существовала  бы  Сионская  Община,  а  без
Сионской Общины меровингская династия угасла  бы"?  Связь  между  орденом  и
династией частично подтверждается в продолжении статьи:
   "Король одновременно является  пастухом  и  пастырем.  Иногда  он  спешно
отправляет какого-нибудь блестящего посла к  своему  вассалу,  своей  правой
руке, чье счастье подвергается смертельной опасности.  Это  Рене  Анжуйский,
коннетабль Бурбонский, Никола Фуке, кардинал де  Рец  и  многие  другие,  за
чьими блестящими удачами следовали необъяснимые несчастья, ибо эти  эмиссары
ужасны и уязвимы. Посвященных в тайну можно либо превознести, либо  свалить.
Это также Жиль де Рэ, Леонардо  да  Винчи,  Джузеппе  Бальзамо  или  герцоги
Неверские,  де  Гонзаги,  чей  путь  окутан  магическим  благоуханием,   где
страдание смешано с ладаном - благоухание Магдалины.
   Если король Карл VII при  входе  Жанны  д'Арк  в  залу  его  замка  Шинон
прячется в толпе придворных, он делает это не для того, чтобы пошутить  -  в
чем была бы соль подобной шутки? - но потому что он уже  знает,  что  она  -
посланница и что перед ней он такой же  придворный,  как  и  все  остальные.
Тайна, которую она открывает ему в этих стенах, заключена всего в нескольких
словах:
   "Любезный сеньор, я прибыла к  вам  от  короля".  Намеки  в  этом  тексте
небезынтересны. Прежде всего, король -  "потерянный  король",  возможно,  из
рода Меровингов - продолжает царствовать только в силу своей личности. Затем
следует еще более удивительный намек: находящиеся у  власти  сознают  о  его
существовании,  знают  его,  уважают  и  боятся.  Наконец,  великий  магистр
Сионской Общины или другой член ордена служит  посланником  от  "потерянного
короля"  к  его  представителям,  а  его  посланники   вполне   могут   быть
взаимозаменяемыми.
   В 1966 г. появилась любопытная переписка, касающаяся смерти Лео  Шидлофа,
который, как мы помним,  под  псевдонимом  Анри  Лобино  был  предполагаемым
автором генеалогий, фигурирующих среди "документов Общины".
   Первое письмо, опубликованное в "Женевском  католическом  еженедельнике",
датировано 22 октября и подписано неким  Лионелем  Бюрю,  членом  "Женевской
христианской молодежи". Объявив о  кончине  Шидлофа  в  Вене  17  октября  в
возрасте  восьмидесяти  лет,  автор  яростно  восстает   против   обвинений,
брошенных  Римом  в  адрес  покойного;  этот  же   последний   был   автором
"замечательного исследования", опубликованного в 1956 г. -  генеалогического
древа меровингских королей и дела Ренн-ле-Шато.
   Ватикан, продолжает Лионель Бюрю, имел полное и  тайное  досье  на  этого
человека и его деятельность, но никогда не  осмеливался  на  него  нападать.
Впрочем, после его смерти медленно, но  неуклонно  возрастала  пропаганда  в
пользу Меровингов. Например, эмблема,  которую  выбрала  для  себя  нефтяная
фирма Антар (это уже 1966 г.), представляющая короля-Меровинга с  обручем  и
лилией в руках, выполненная карикатурно, но все же вполне  узнаваемо,  -  не
навеяна ли она, быть может, неосознанным, но явным влиянием на умы? И  разве
французские церковные круги не действовали в том же направлении, что и  Рим?
Короче, заключает Лионель Бюрю, используя термины франкмасонства и  катаров,
Анри Лобино был "великим путешественником и  велик