о было доброе сердце. Он был стар, и у него не
было сына. -  Он помолчал. -  Это было очень давно. Мне тогда было
десять лет.
	Он потряс головой, как бы сбрасывая с себя неприятные
воспоминания. -  С тех пор я путешествую все глубже и глубже в
населенные миры. Вот и все, моя леди. Всего лишь обычная история о
мальчике-беглеце, которому удача улыбнулась больше, чем он того
заслуживал. Но Земля в самом деле существует.
	- Тогда почему я не слышала о ней? Почему все считают, что такая
планета никогда не существовала? -  Она нагнулась и подняла горсть
грязи. -  Земля! Но это тоже земля! Каждая планета, так или иначе, земля.
	- Но в самом начале была только одна планета. -  Он заметил в ее
взгляде неожиданное понимание, сразу за которым последовало
отрицание. -  Ты не веришь мне -  я не могу винить тебя за это. Но поверь
мне всего на минуту. Земля, моя Земля, находится очень далеко от
границ населенных миров. И теперь ни у кого, за исключением очень
немногих, нет никаких причин лететь туда. Но допусти на минуту, что я
говорю правду. В какую сторону двинутся люди со своей первой
планеты? Естественно, к самым ближайшим звездам. А оттуда? К
другим, но тоже ближним звездам. И так далее, пока центр цивилизации
не сместился глубоко в галактику и Земля не стала просто легендой. Он
помолчал. -  Нет, моя госпожа, я не могу винить тебя за то, что ты не
знаешь о Земле. Но я знаю.
	В этом был какой-то странный смысл, содержался элемент логики.
Добавь несколько тысяч лет, развитие колониальной политики,
искажающее влияние времени, и то, что однажды было
действительностью, станет легендой. А кто в здравом уме верит в старую
легенду? Конечно, не помогает и имя. Но как еще он может выделить
свое солнце?
	Сина поняла его затруднение и почувствовала внезапную волну
сочувствие.
	- Ты хочешь вернуться назад, туда. -  Ее глаза внимательно
смотрели в его лицо. -  Ты хочешь и ты не можешь, потому что никто не
знает, где это. Именно поэтому ты рассказал Мелге о своей родной
планете. Ты надеялся, что она сможет помочь тебе.
	- Я думал, что она или кто-нибудь может знать о ней, -  согласился
он. -  Я ошибался.
	- Заброшенное место, -  пробормотала она. -  Пустыня, покрытая
шрамами старых войн. И все же там есть жизнь?
	- Подобие жизни.
	- И корабли прибывают?
	- Да.
	- Тогда у тебя есть ключ к разгадке. Кто-то должен знать
координаты. Расскажи мне о жизни там, об этих кораблях.
	- Нет.
	- Но почему? -  Ее глаза засветились. -  Дин может помочь тебе.
Иногда я думаю, что он знает все.
	- Да, -  сказал Дюмарест напряженно. -  Я думаю, что в этом ты
права.


	Колонна ползла вперед со скоростью четырех километров в час.
Двигаться с такой скоростью могли даже слабые, несущие на себе
припасы в половину собственного веса. Меган заворчал, всей тяжестью
налегая на веревку, чувствуя напряжение в рубцах на плечах, злобно
ругаясь про себя при мысли о надсмотрщиках, хлеставших кнутом.
	Он по-прежнему работал на того же человека, несмотря на данное
Дюмаресту обещание. На его решение повлияла гордость и кое-что еще.
Принц Эмменед подписал контракт на оплату его услуг, и он будет
платить. Меган получал удовольствие при мысли о деньгах, это было
лучшим лекарством для его изуродованной спины. Он заворчал, когда
проходящий стражник злобно уставился на него; он налег на веревку и
изобразил на лице усмешку. Стражник пошел дальше. Впереди лежала
только темнота, оживляемая призрачным светом звезд, но Меган не
нуждался в свете. Он слишком часто ходил по этой дороге в прошлом.
Впереди лежали горы Гата.
	Принц Эмменеда мог видеть их во всех подробностях. Он
рассматривал их через инфракрасный бинокль, затем хмыкнул с
нетерпеливым раздражением.
	- Ничего. -  Он опустил бинокль. Только обычная горная гряда,
состарившаяся, но вполне натурально. Он рывком сел на свое
троноподобное кресло, унизанные кольцами пальцы забарабанили по
подлокотнику. -  Почему? -  требовательно спросил он. -  Почему
неожиданное движение? Я понял, что управляющий заверял тебя, что у
нас еще много времени.
	- Да, мой господин, -  сказал Кроудер.
	- Тогда либо он солгал, либо эта старая сука с Кунда должна что-
то знать. Я сомневаюсь, что он солгал. -  Его лицо потемнело. -  Что она
может достичь, Кроудер?
	- Ничего, мой господин. То время, что она сэкономила, она
потеряла, пока оставалась в лагере. Теперь вы возглавляете колонну.
Если там можно что-то найти, то вы обнаружите это первым.
	- Если бы я знал, что надо искать.
	- Возможно, там ничего нет, мой господин.
	- Но это нелепо! Она здесь неспроста. Должно быть, она отбыла
заранее именно из-за этой причины. Может быть, она нашла это в
лагере, и поэтому ее устраивает задержка, а, может быть, нет. Это может
быть очень важно. Я должен знать, что это.
	- Может быть, она просто желает отдалить свою воспитанницу от
искушения, -  успокаивал его придворный. Кроудер был хитрым
дипломатом. -  Я следил за ней, когда умер Мойдор, -  соврал он. -  Вы
были правы, мой господин, она -  женщина, которую можно возбудить
видом крови. Еще одна такая схватка, и я сомневаюсь, что все
стражницы старухи смогли бы удержать ее от утоления страсти.
	- Ты так думаешь? -  Принц знал многих таких женщин.
	- Я это знаю, мой господин, -  Кроудер был настойчив. -  И
понятно, к кому она могла обратиться. Кого еще, кроме вас, она может
считать себе парой? -  Он уловил зарождающееся недовольство. -  Или
своим господином, -  поправился он поспешно. -  Такой женщине нужно
почувствовать чужую власть, сильную руку, мой господин. Ее баловали
слишком долго.
	- Возможно. -  Принц думал о другом. Он вновь поднял бинокль и
принялся рассматривать лежащий перед ним пейзаж. И вновь он увидел
только то, что было создано природой: высокую гряду состарившихся и
покрытых расщелинами скалистых гор, круто вздымающуюся к звездам.
Он перевел бинокль и увидел только море и пустое небо. Потом он
посмотрел на восток и приостановил движение бинокля, когда заметил
пару. Вид женщины напомнил ему о словах придворного; вид мужчины -
о кровавой схватке, в которой он потерял любимого бойца. -  Кроудер.
	- Что, мой господин?
	Принц передал ему бинокль. -  Вон там. Что ты видишь?
	- Леди Сина и этот Дюмарест.
	- И?
	- Еще стражницы Матриарши.
	- Они сопровождают ее все время, -  размышлял принц. Он
задумался. Кроудер был бы удивлен выражением его лица, но
придворный был занят с биноклем.
	- Стражу можно перехитрить, мой господин. -  Кроудер вернул
бинокль. -  Девушку можно захватить.
	И, думал принц, завоевать ее вместе с ее знанием о намерениях
Матриарши, которое у нее должно быть.
	- Ты заинтересовал меня, Кроудер, -  сказал он вкрадчиво. -  Будет
очень интересно увидеть, не ошибаешься ли ты в своих предположениях.
Так ты говоришь, девушку можно захватить?
	- Да, мой господин. И когда это случится, что она сможет сделать?
Она или эта старуха Кунда? -  Кроудер улыбнулся, когда принц
задумался над вопросом.
	- Убийство, -  сказал он после паузы. -  Эти стражницы пойдут хоть
к черту в пасть, если им приказать. У меня нет никакого желания,
Кроудер, жить в постоянном страхе неожиданной смерти. Такая
перспектива не радует меня.
	- Но если бы удалось организовать все так, что можно было бы
доказать ее желание... -  Кроудер покрылся потом, но не из-за жары. -
Матриарша вряд ли будет возражать против тебя в качестве мужа ее
воспитанницы. Монах из Братства может обручить вас и завязать узел. -
Его плотоядное хихиканье намекало на что-то непристойное. -  Узел,
который вы можете разрубить, когда пожелаете, мой господин. В этом
нет никакого вопроса.
	Принц кивнул, играя в уме с этим предложением, проникая вглубь
очевидной простоты плана придворного. И все же в этом было что-то
интригующее. Девушка была привлекательной, привыкшей к богатству;
они должны быть хорошей парой. Это может скрасить монотонность
полета домой, как ничто другое, и создать ему ореол ответственности, о
недостатке которого так сожалеют его министры. В крайнем случае он
всегда может представить себя ее спасителем и завоевать ее доверие
посредством чьей-либо крови. Естественно, крови Кроудера. Секреты
Гата стоят дюжину таких, как он.


1О

	Наконец они достигли гор. Дорога расширилась в серпообразную
равнину, которая узко изгибалась, зажатая между горами и морем.
Меган направил их к вершине скал, подножья которых с громовой
яростью атаковали волны мор я. Он остановился и бросил веревку.
	- Здесь, -  объявил он. -  Это лучшее место для лагеря.
	Один из стражников подошел ближе к краю обрыва. -  Ты уверен в
этом?
	- Я абсолютно уверен. -  Лицо Мегана в холодном свете огней
было напряженным. -  Это ваше место.
	Принц Эмменед посмотрел вниз со своего кресла на плоту. Он
прислушался к голодному реву моря и спросил Кроудера.
	- Управляющий сказал, какое место самое лучшее?
	- Нет, мой господин. Но этот человек был здесь много раз раньше.
Он должен знать.
	- Должен, -  согласился принц. -  Но он -  тот, кого мы стегали
кнутом в начале нашего похода. Мы должны перейти ближе к горам.
Гораздо ближе.
	Он откинулся назад, иронично улыбаясь, пока Кроудер давал
команды, заулыбавшись еще шире, когда увидел, как плечи Мегана
вздрогнули под натяжением веревки. Со стороны Мегана это была
смелая попытка, но она не удалась, а принц мог получить
удовлетворение даже от самой мелкой из своих побед.
	- Вон тот человек, -  приказал он, показывая на Мегана. -  Когда
мы станем лагерем, ничего ему не плати. Если он будет спорить, скажи
ему, что он расплачивается за свое поражение. Он поймет.


	У Матриарши Кунда не было никакой необходимости принимать
решение. Ее свита подошла к основанию удаленных от моря холмов, ее
плоты заняли большой участок земли. Слишком большой, если
подумать об ограниченном пространстве этой долины и о числе людей,
желающих занять его. Но она никогда не думала о чужих проблемах.
После того, как ее стража установила палатки и расплатилась с
носильщиками, она села и задумалась в плотной теплой темноте. Ее мозг
был занят проектом, который не допускал никакой задержки.
	Телепатические способности местных животных необходимо было
выделить для того, чтобы использовать их. Она знала, что Мелга не
будет тратить время зря, но такую вещь невозможно было проделать
быстро. Потребуется время на проверки, еще больше времени на
эксперименты и гораздо больше времени, чтобы убедиться, что эта
штука не только работает, но и безвредна.
	И только тогда она сможет почувствовать себя по-настоящему в
безопасности.
	Она не шелохнулась, когда стражницы окружили ее пластиковой
тканью палатки, укрепили стены и потолок надувными секциями,
соединили их с другими так, что теперь она сидела в безопасности в
центре растущего комплекса комнат. Позднее они распакуют некоторые
из ее безделушек, гобелены, зеркало, другие вещи. Сейчас они спешили
опередить бурю.
	Дин следил за ними, посмеиваясь про себя. Он знал с точностью до
минуты, когда начнется буря, и знал, что несмотря на все время,
потраченное на дорогу, у них не было никакой нужды торопиться. У него
еще был достаточный запас времени, чтобы сделать все то, что должно
быть сделано.
	- Вы пойдете к горам, -  приказал он двоим из своей личной свиты,
суровым молодым людям, для которых он был наставником во всех
вопросах. -  Мне нужны образцы -  как воздуха, так и камней. Вы будете
брать их на горе до бури, во время бури и после бури. Мне нужны
последовательно взятые образцы воздуха. Понятно?
	Они поклонились.
	- Сейчас же идите и установите все нужное оборудование.
Подождите! -  Окликнул он, когда они были уже почти у двери. -  Вы все
время будете носить в ушах беруши. Вам понятно? И не пытайтесь
слушать шумы Гата. Теперь идите!
	Оставшись в одиночестве, он подошел к двери своей палатки и
позвал оставшегося члена его свиты. -  Полная изоляция, -  приказал он.
Его пальцы немного дрожали, когда он увеличил энергию своего
браслета.
	Слияние с центральным комплексом Киклана всегда действовало
опьяняюще. Для рационального использования формулы Самочази и
активации элементов Хомочона требовалась строгая умственная
дисциплина; если дисциплина не будет достаточно строгой, то
объединение прерывается. Но в этот раз у него была серьезная причина
для контакта. Важно, чтобы центральный интеллект структуры Киклана
узнал о последних событиях.
	Он думал о них, расслабившись на кушетке. Мелга подтвердила
его предсказания, и теперь не было никаких сомнений в телепатических
способностях местных животных. Проблема изоляции и последующего
использования этих способностей теперь стала просто вопросом
времени.
	У него даже голова закружилась от этой перспективы.
	Эти животные были физиологически подобны человеку. Сегмент
их мозга, обуславливающий способность к телепатии, можно было
вживить в живой человеческий мозг.
	Такие пересадки уже выполнялись ранее с элементами Хомочона,
но эти элементы были взяты у бесформенных созданий, живущих в
вечной ночи, запертых в темноте под толщей многих миль черной
атмосферы их планеты. Они обеспечивали мгновенную связь и были
важнейшим инструментом в создании единого комплекса структуры
Киклана. Но они не позволяли читать мысли человека.
	Это открытие позволит. С этим открытием, вместе с элементами
Хомочона, Киклан станет воистину всезнающим.
	Его награда за это достижение вряд ли будет меньше, чем
немедленное принятие в общность мозгов, отдыхающих в глубинах своей
одинокой планеты.


	Узкая равнина ожила от множества людей, палаток, стражников,
туристов и путешественников. Они густо усеяли полумесяц земли между
горами и морем. Отблески их фонарей и красные глаза их костров
светились мозаикой живых красок в угрюмой тяжести неподвижного
воздуха.
	- Эти костры, -  сказала Сина. -  Не будут ли они опасными, когда
подует ветер?
	- Вместе с бурей придет дождь, -  объяснил Дюмарест. Меган
научил его многому. -  Даже если дождя не будет, костры скоро погаснут.
Здесь нечего жечь, кроме травы. -  И одежды путешественников и
некоторых туристов, подумал он, но вслух этого не сказал. Было глупо
разводить костры в такое время и в таком месте, но люди всегда любили
отдыхать вблизи танцующего пламени.
	- Здесь жутковато, -  сказала она и едва заметно вздрогнула, но не
от холода. -  Мне кажется, что в любой момент может что-то случиться.
	- Это будет буря, -  сказал он рассеянно. Его взгляд скользнул от
впечатляющего массива гор туда, где равнина опускалась в море.
Должно быть, раньше эта равнина была намного шире, а горы намного
выше. Над ними хорошо потрудились океан и ветер. Когда-нибудь здесь
совсем не останется суши, и только сердитые волны будут слушать
хваленую музыку миров. Он сказал об этом, и она пожала плечами.
	- Если действительно есть такая музыка. Мне трудно поверить в
это.
	- Разве? -  Он с любопытством посмотрел на нее. -  Зачем же ты
прибыла на Гат?
	- Я сопровождаю Матриаршу.
	- А она?
	- Она направляется туда, куда пожелает. -  Он узнал этот тон; он
уже слышал его от врача, когда та напомнила ему об их относительном
положении. -  Я никогда не спрашиваю Матриаршу, -  сказала она резко.
	- И я не должен спрашивать? -  На него это объяснение не
произвело впечатления. -  Почему вы здесь, моя госпожа? Услышать
звуки умерших голосов? Встать лицом к ветру и услышать погребальную
песню умирающего мира? Такие штуки для туристов.
	- Я воспитанница Матриарши!
	- Да, -  сказал он мягко. -  А она уже стара и еще, насколько я
понимаю, не назвала свою преемницу. Может быть, это будете вы, моя
госпожа? Предназначено ли вам стать следующей Матриаршей Кунда?
	- Ты забываешься! -  Ее лицо ожесточилось от гнева. -  Что можешь
ты, путешественник, знать об этом?
	- И все же, моя госпожа?
	Он затеял разговор на опасную тему, более опасную, чем он думал.
Но тут во мраке появилась приближающаяся тень, она превратилась в
капитана стражниц Матриарши Элспет. Она была казенно-вежливой.
	- Вы нужны, моя госпожа, -  сказала она девушке. -  Вы нет, -
обрезала она Дюмаресту. -  Пойдемте, моя госпожа.
	Он посмотрел им вслед и потом медленно побрел через лагерь. Он
заметил, где разместился со своим гробом Сим, близко прижавшись к
границе участка с палатками Матриарши. В стороне возилась у костра
старая карга. Мерцающий свет костра делал ее похожей на ведьму. Она
не обратила на него внимания, когда он проходил мимо.
	Дюмарест продолжал шагать, разыскивая Мегана. Он
остановился, когда кто-то коснулся его руки, и в свете ближайшего
костра узнал одного из монахов.
	- Да?
	- Тебя зовут Дюмарест?
	- Это так. А в чем дело?
	- Твой друг был ранен. Он просил найти тебя. -  Монах повернулся
показать дорогу. -  Ты пойдешь за мной, брат?
	Меган лежал навзничь на куче нарванной травы, собранной в
одном углу компактной церкви. На нем не было рубашки, спину
уродовали длинные лилово-синие рубцы. Их оставил не обычный кнут.
Дюмарест присел на колени, чтобы осмотреть их. Его лицо посуровело,
когда он повернулся к сопровождающему монаху.
	- Когда?
	- Мы нашли его недавно вблизи обрыва на скалах. Он был почти
без сознания. Он просил найти тебя. -  Брат Анжело осторожно втирал
мазь в раны. Дюмарест отвел в сторону его руку.
	- Эта мазь бесполезна. Его избили страгом. Ему нужны
болеутоляющие препараты и нейтрализаторы.
	- Я знаю, брат. -  Монах был очень спокоен. -  Но мы можем
использовать только то, что у нас есть.
	Этого было недостаточно. Сухое гибкое тело морской змеи,
живущей в океанах Страга, содержало в своей зазубренной чешуе
вызывающий обжигающую боль нервный яд. Эту змею любили
использовать надсмотрщики и аристократы для наказания рабов и всех
слабых. Дюмарест чувствовал, как его мускулы сжимаются от гнева,
когда он смотрел на тонкие плечи и худую спину своего страдающего
друга.
	- Идите к палаткам Матриарши, -  сказал он. -  Ей не чужда
благожелательность. Купите у нее все, что нужно. -  Он поискал в своих
карманах деньги, выигранные им в качестве приза. Он пересыпал их все в
руки монаха. -  Торопись!
	Он осторожно склонился над стонущей фигурой. Его сердце
сжалось, когда он осмотрел лицо Мегана. Удар страгом по глазам
приводил к полной слепоте. Мегану повезло. Удар, пометивший его
щеки, не попал по глазам. Рубцы на тыльной стороне его кистей
объясняли причину этого.
	- Что произошло? -  Дюмарест близко склонился к устам друга. -
Кто сделал это?
	- Кроудер. -  Голос был мучительным шепотом. -  Принц отказался
платить мне -  сказал, что это была цена моей ошибки. Кроудер добавил
к этой цене. -  Судорога исказила его страдающее лицо. -  Боже! Какая
боль!
	- Держись! -  Дюмарест сжал тонкое плечо. -  Почему он отказался
платить тебе?
	- Я хотел перехитрить его. -  Меган всхлипнул в своих мучениях. -
Держись подальше от скал, Эрл. Когда обрушится ветер, у некоторых
людей может появиться навязчивое желание бежать. Иногда они бегут и
падают вниз прямо с обрыва. Я видел это.
	- Ну и что?
	- Я хотел, чтобы принц расположился у обрыва, на скалах. Я
думал, что, когда начнется ветер, он может свалиться. Хотел проучить
свинью... Его кнут... -  Бормочущий голос вдруг превратился в крик. -
Какая боль! Боже, какая боль!
	- Ты ничего не можешь сделать? -  Дюмарест взглянул на
оставшегося монаха. Брат Бенедикт развел руками, на его лице в свете
единственной лампы было заметно сострадание.
	- Яд страга повышает чувствительность к боли настолько, что
простая царапина приводит к почти невыносимой агонии. Так будет до
тех пор, пока яд не будет нейтрализован или не рассосется.
	- Я знаю это, -  нетерпеливо ответил Дюмарест. -  Как насчет
вашего гипноза? -  Он почти зарычал на монаха, когда тот ничего не
ответил. -  К черту, я все знаю о вашем свете благословения. Он ходил в
вашу церковь там, у взлетного поля. Он еще должен быть восприимчив к
вашему внушению, поработайте с ним, черт побери!
	- Полегче, брат, -  сказал монах мягко, но непреклонно. -  Мы уже
пробовали это. Для гипноза требуется содействие гипнотизируемого
субъекта. Яд ст