тия, которая мешает думать и
еще больше мешает действовать.
	Поднявшись, он сверху вниз взглянул на Мегана. -  Я собираюсь
найти что-нибудь поесть, -  сказал он. -  Хочешь пойти со мной?
	- Братья накормят тебя. -  Меган вскочил, улыбаясь, как будто бы
он решил проблему. -  Они дадут тебе вафлю и, может быть, попозже
что-нибудь еще, если смогут выпросить в Верхнем городе. -  Он шагал
рядом с своим высоким другом. -  Ты собираешься попробовать с
монахами, Эрл?
	- Нет.
	- Ты настроен против них?
	- Нет, если они добывают пищу и раздают ее, но я не пойду в
церковь.
	- Тогда?.. -  Это был вопрос. В лагере не было лишней пищи. Все
имело цену, и стоимость еды была выше всего. У Дюмареста не было
денег, и он не мог продать ничего, кроме своей одежды. Но у него были
руки. Инстинктивно он сжал их в ответ на вопрос Мегана.
	- Я еще не знаю, -  сказал он резко. -  Я должен осмотреться и
посмотреть, что происходит. Если будет пища, то я должен буду
получить ее. Я не собираюсь сидеть и голодать, пока у меня есть силы
идти и искать.
	Или, подумал Меган тупо, силы забрать. Он поспешил вперед,
надеясь найти одного из монахов и заручиться его помощью. Дюмарест
был в опасном настроении, и это могло погубить его. Ограбить Нижний
город значило получить впоследствии наказание. Ограбить Верхний
город значило попросить стражей пристрелить тебя за наглость.
Дюмареста следовало остановить -  ради его же блага.
	Дюмарест догнал его, когда они подошли к лагерю. В лагере не
было ни души. Даже у центрального костра не было обычной группы,
поджаривавшей кусочки пищи над огнем. Вымпел пластиковой церкви
безвольно свешивался со шпиля. Монахов не было видно. Меган
внезапно встревожился.
	- Нет, -  сказал он. -  Слишком рано. Они еще не могли начать
движение к горам. -  Он испугался потерять возможную работу.
	- Они там, около взлетного поля, -  сказал Дюмарест. Он
посмотрел на толпу вдали. -  Давай пойдем и посмотрим, что там такое.


	Принц Эмменеда скучал и принял меры, чтобы прогнать свою
скуку. Он сидел на краю чистого пространства, рядом с границей поля, в
безопасности среди придворных подхалимов, проявляя неудовольствие
вялыми зевками.
	- Почему они сомневаются? -  сетовал он. -  Мойдор закостенеет.
	Он указал на свой любимый экспонат, который почти обнаженным
стоял в центре очищенного пространства. Под смазанной жиром кожей
перекатывались мускулы. Нагое тело украшала только эмблема
Эмменеда на одном плече. Он был созданием принца, тренированным
бойцом против людей и зверей.
	- Они слабы, мой господин. -  Придворный склонился к уху
принца. -  Эти путешественники голодают и не могут заниматься
настоящим спортом. Как жаль, что Матриарша не приняла наш вызов.
	- Одна из ее стражниц против Мойдора? -  Эмменед сморщил губы
от разочарования. Когда Кроудер впервые предложил эту идею, она
казалась хорошей. Она все еще была хорошей идеей. Состязание
разнополых бойцов всегда вызывает интерес. -  Она получила наше
предложение?
	- Она проигнорировала его, мой господин. -  Кроудер понимал,
что лучше не приводить те выражения, в каких Глория с презрением
отвергла предложение. -  Может быть, она опасается за безопасность
своих людей.
	Эмменед кивнул, рассматривая своих царственных гостей.
Матриарша удостоила посещением его мероприятие. Она сидела под
блестящим желтым навесом, рядом с ней ее подопечная, а позади алой
тенью стоял Дин. Навес окружали стражницы, безразличными глазами
рассматривая толпу.
	- У Мойдора хорошая репутация, -  размышлял принц. -  Может
быть, она боится исхода схватки. -  Он слегка склонился вперед, и его
глаза заблестели, когда он увидел гибкую фигуру девушки. -  Ее
служанка?
	- Это леди Тос, мой господин.
	- У меня есть мысль, -  прошептал принц. -  Если ты сможешь
организовать мне персональный, частный турнир с ней, то станешь
богаче на целый город.
	- У вас великолепный вкус, мой господин. Она действительно
очень прелестная женщина. -  Кроудер специально не смотрел на
предмет их беседы. У стражниц были проницательные глаза, и они были
очень ревнивы относительно чести своей службы. -  Если возбудить ее
чувства видом крови, то кто знает?
	Эмменед улыбнулся, и Кроудер внезапно похолодел. Его принц
был созданием жестоких причуд и садистских наклонностей. Если бы он
приказал придворному доставить девушку в его постель и тому бы это не
удалось, как и должно было случиться, то самым лучшим для
неудачника было бы выпить яд.
	- Подними цену вызова, -  сказал Эмменед резко. -  Соблазни
дураков вступить в схватку -  и прикажи Мойдору не церемониться с
ними. Нам нужен вид крови. -  Он задумчиво смотрел на девушку, в его
глазах горело предвкушение.
	Дюмарест проследил направление его взгляда. Он увидел старую
женщину и девушку рядом с ней. Его лицо напряглось, когда он заметил
алый халат кибера. Меган прошептал сбоку.
	- Это та свита, которая прибыла вместе с тобой.
	- Я знаю. -  Дюмаресту не за что было благодарить их. Он
подобрал живот, чувствуя его пустоту. Пот сбегал по его лицу. Было
жарко, как в печи.
	Кроудер вышел вперед, обходя периметр очищенного
пространства.
	- Билет путешественника любому, кто сможет хоть раз свалить
бойца, -  прокричал он. -  Перелет высшим классом любому, кто сможет
убить его.
	Дюмарест качнулся вперед.
	- Эрл! -  Меган сжал его руку. -  Это трава свела тебя с ума? У тебя
нет никакого шанса против этого зверя.
	Кроудер заметил это легкое движение. Он подошел ближе,
улыбаясь, повторяя предложение и добавляя еще немного для приманки.
	- Перелет за одно падение, перелет высшим классом, если ты
убьешь. Сотня юнитов, если ты рискнешь. -  Монеты завораживающе
блестели в его руке. Он улыбнулся шире, когда Дюмарест шагнул
вперед. -  Ты?
	- Да.
	- Хочешь ли ты раздеться, смазаться маслом, приготовить себя?
	- Нет. -  Дюмарест был краток. -  Дай мне деньги.
	- Минутку. Может, ты предпочтешь драться вооруженным?
Например, на ножах?
	- Голыми руками. -  Дюмарест протянул руку. -  Дай мне деньги.
	Кроудер пожал плечами и передал ему монеты. Дюмарест бросил
их Мегану, вытер руки о рубашку и вышел вперед, к бойцу. Мойдор
улыбался.
	Он был прекрасным хищником и знал это. Он стал в позу, сжал
свои мускулы так, что солнце заблестело на буграх его плоти,
отбрасывая тени в вогнутые места. Он развивал свое тело всю жизнь. Он
выглядел непобедимым.
	- Иди. -  Он улыбнулся, когда Дюмарест шагнул вперед. -  Подойди
к моим рукам, храбрец. Почувствуй мои объятья и -  умри!
	Его голос был слегка невнятным, его улыбки и жесты немного
медленными. Ему требовалось время, чтобы перевести взгляд. Лекарство
быстрого времени еще держалось в его крови и сжимало проходящие
секунды. Его рефлексы работали не с обычной скоростью, но все же он
был очень опасен. Дюмаресту не надо было смотреть на два трупа,
чтобы напомнить себе это. Но у него появлялся слабый шанс, а если бы
боец был в нормальном состоянии, то у него не было бы никаких
шансов.
	- Ты ждешь, -  промурлыкал Мойдор. -  Ты колеблешься. Не бойся.
Я принесу тебе смерть, как друг.
	Он шагнул вперед, улыбаясь, и его руки поднялись на высоту плеч.
	- Сейчас, -  прошептал он.
	Дюмарест ударил его ногой по коленке.
	Он лягнул его со всей силой, отпрянув назад от протянувшихся
рук, поворачиваясь на бедре, как на шарнире. Он предпочел не целиться
в пах. Его нога в этом случае должна бы была пройти в два раза большее
расстояние, это удваивало время для уклонения от удара. И он
сомневался, будет ли вообще такой удар эффективным. Цель была
слишком маленькой и слишком уязвимой, чтобы не быть хорошо
защищенным.
	Он почувствовал, как что-то подалось под ударом тяжелого
ботинка. Он позволил себе упасть назад, не препятствуя естественному
движению, и покатился, когда свалился на землю. Он успел отступить
назад наготове, быстро пригнулся, когда к его горлу протянулась рука, и
отшатнулся, когда противник сильно ударил в его направлении. Он
отступал быстро. Мойдор преследовал его, запинаясь при переносе веса
на ногу с поврежденным коленом. Дюмарест лягнул его еще раз, и боец
ухватил его за плечо. Мойдор с шумом вдохнул воздух.
	- Быстрый, -  похвалил он. -  Злобный. Из тебя выйдет стоящий
соперник, мой дружок. -  Его руки сомкнулись вокруг горла Дюмареста. -
Ты повредил мне колено, -  промурлыкал он. -  Поэтому я не буду
добрым. Я тоже причиню тебе боль, и очень сильную. Ты будешь
умирать очень долго.
	Его руки начали сжиматься. Дюмарест отбросил себя назад,
вздернул вверх свои колени и прижал их к маслянистой груди бойца. Он
напряг бедра, отбрасывая себя назад от душащих его рук. Он старался
использовать всю силу своего тела против пальцев, сомкнувшихся у него
на горле. В ушах застучала кровь, его легкие начали гореть. Подняв руки
вверх и заведя их назад, он нашел мизинцы, взяв по одному в каждую
руку он потянул их в сторону, стараясь оторвать их от своего горла.
	Мойдор разжал руки.
	Отброшенный давлением своих бедер, Дюмарест отлетел назад и
тяжело ударился о землю плечами. Он издал звук, когда босая нога,
твердая, как камень, пнула его в бок. Он откатился, когда та же нога
ударила его по почкам. Шатаясь, он поднялся на ноги, ощущая во рту
вкус крови; пот заливал глаза. Он смахнул его, ища взглядом бойца.
Мойдор стоял в метре от него, следя за ним.
	- Ты попробовал то, что скоро произойдет.
	Дюмарест жадно глотал воздух. На горле проступили красные
пятна, рубашка, которую он оставил, как какую-то защиту, превратилась
в лохмотья под ногтями бойца. У него не было времени сбросить ее. Он
осторожно отступал, задыхаясь, стараясь набрать в легкие воздух. Он
отошел по кругу так, что ему в спину светило солнце.
	Мойдор сделал выпад вперед, но споткнулся.
	- Мое колено! -  Зубы блестели в полости его рта. -  Ты заплатишь
за это! -  Он прыгнул вперед, но Дюмарест вовремя успел отойти. Он
нагнулся и схватил рукой горсть грязи. Он бросил ее вперед, целясь в
злобное лицо, светящиеся ненавистью глаза. С таким же успехом он мог
бросить горсть тумана. Он отбросил себя назад и в сторону, поскольку
его бросок опасно приблизил его к борцу. Опершись правой рукой на
землю, он повернулся на руке, как на шарнире, бросив свой ботинок
короткой дугой удара на поврежденное колено. Кость подалась. Потеряв
равновесие, он старался откатиться в сторону от опасности.
	Он двигался слишком медленно. Мойдор, балансируя на одной
ноге, схватил его, когда он поднимался на ноги. Дюмарест изогнулся,
когда Мойдор схватил его за плечи, и ребром ладони ударил по носу
бойца. Хлынула кровь, смешиваясь с потом и с маслом, окрашивая
оскаленные зубы ярким розовым цветом.
	- Сейчас! -  прорычал Мойдор. -  Сейчас!
	Его руки стальными ловушками сжались на бицепсах, пальцы
впивались, отрывая мышцы от костей. Дюмарест застонал, с
маниакальной силой отчаяния вырвался на свободу и забежал за
блестящее тело бойца. Он жестоко ударил ногой в заднюю часть
поврежденного колена.
	Мойдор упал.
	Дюмарест сразу же очутился у него на спине, одной рукой
обхватив его горло, коленями впиваясь в его спину, а свободной рукой
захватив запястья противника. Он удесятерил усилия своих рук и плеч, и
со всей силой потянул вверх подбородок противника.
	Толпа зрителей затаила дыхание.
	Он потянул сильнее. В ушах звенело, а в глазах потемнело. Откуда-
то он слышал крики одобрения, но они звучали слабыми и удаленными.
Под ним крутился Мойдор, его руки искали в грязи упор. Секунда -  и он
освободится. Дюмарест поднял глаза к солнцу. Он налег изо всех сил.
	Кость хрустнула.
	Небо окрасилось в цвет крови.


6

	В комнате было очень тихо и очень прохладно, свет был мягкий и
успокаивающий для глаз. В воздухе висел слабый аромат духов,
смягчающий более резкий запах антисептиков, почти уничтожая
неуловимый запах медицинских специй. С одной стороны что-то
издавало слабые металлические звуки, и он мог разобрать звуки
дыхания. Дюмарест повернул голову. Женщина, уже не молодая, сидела
на низком стуле перед приземистым аппаратом. Она была одета в
простое зеленое платье, на ее груди виднелся знак медицинской службы.
Она улыбнулась, когда увидела его открытые глаза.
	- Вы находитесь в палатках Матриарши Кунда, -  сказала она. -  Я
ее личный врач. Вы в безопасности, и вам нечего бояться.
	Она сразу все объяснила. Она ответила на все возможные вопросы.
Ее голос был сухой, с четким произношением, но более мягким, чем он
предполагал. Дюмарест посмотрел за нее на мягкую обивку комнаты, на
толстый ковер на полу, на приземистый аппарат рядом с кушеткой. От
аппарата исходило слабое металлическое пощелкивание. Женщина
нахмурилась.
	- Вы поняли, что я сказала?
	- Да. -  Дюмарест сглотнул, удивленный тем, что не чувствует
боли. Он коснулся горла. На нем не было никаких следов царапин и
синяков. Он посмотрел на свою руку. Ее скрывал рукав рубашки.
Рубашка была сшита из шелковистого металлического материала. Он
был полностью одет, даже обут, но одежда была не его.
	- Вы никак не отреагировали.
	- В этом не было необходимости. -  Он сел, свесив ноги с кушетки. -
Я полагаю, что мне оказали медицинскую помощь.
	- Вы знаете?
	- Я догадался. -  Он потянулся, немного удивляясь своему
хорошему самочувствию. Он чувствовал себя, как после пробуждения в
перелете. Конечно, он был вымыт, и напичкан таблетками, и одет в
новую одежду. Должно быть, его также кормили внутривенными
инъекциями быстродействующих концентратов. Он удивился, почему
старуха обошлась с ним так хорошо.
	- Матриарша не любит принца Эмменеда, -  сказала врач.
Казалось, она может читать его мысли, а возможно, это было просто
экстраполяцией очевидного. -  Ей было приятно увидеть смерть его
бойца.
	- Я убил его?
	- Да. -  Она немного наклонилась вперед, внимательно смотря на
него. -  Вы помните?
	Дюмарест кивнул, вспоминая, что произошло после его
последнего усилия. Хрустнула кость -  это он помнил, и это, должно
быть, была шея Мойдора. Потом Меган кинулся вперед с искаженным от
возбуждения лицом. Но потом?
	- Вы были как автомат, -  объяснила женщина. -  Вы стояли и
двигались, но в бессознательном состоянии. Последнее усилие бросило
вас в метаболический шок. Вы перенапрягли возможности своего
организма. Если бы вас оставили одного, то вы бы слегли в коллапсе и
без надлежащего ухода погибли бы. Матриарша поняла, что случилось,
и взяла вас под свою защиту.
	И, мрачно подумал Дюмарест, несомненно спасла мне жизнь.
Нужный ему уход был недоступен в лагере, и никто другой не стал бы
рисковать предоставлением ему такого ухода, из опасения стать врагом
принца.
	- Сколько времени я здесь?
	- Я воздействовала на вас препаратом медленного времени.
Субъективно вы были без сознания примерно неделю. В настоящем
времени прошло немногим менее трех часов.
	Она повернулась посмотреть на аппарат. За его прозрачными
окошками светились огоньки, мигая в одном ритме с металлическими
щелчками, отбрасывая маленькие цветные сполохи на ее лицо. Дюмарест
задумчиво массировал горло. Высококвалифицированное обслуживание,
эквивалентное недельному лечению, более чем объясняло его хорошее
состояние. Но медленное время было очень дорогим. Старуха была
более, чем щедра.
	- Я бы хотел встретиться с Матриаршей, -  сказал он врачу. -  Я
хочу поблагодарить ее за все, что она сделала для меня.
	- В этом нет необходимости.
	- Я думаю, что есть.
	- То, что вы думаете, -  сказала она ровным голосом, -  не имеет
никакого значения. -  Она говорила, не поворачиваясь к нему лицом. -
Позднее, если она пожелает, у вас будет возможность встретиться с ней.
	Смысл этого замечания был предельно ясен. Ему напомнили, что в
то время, как Матриарша правит множеством миров, он всего лишь
нищий путешественник. Ее великодушие не было направлено лично на
него, оно было просто удовлетворением каприза. Она ожидала
благодарности от него не более, чем от голодного пса, которого
приказала накормить.
	Машина прекратила пощелкивать. Низко наклонившись, женщина
прочла в прозрачных окошках сообщение и нахмурилась. Она
нетерпеливо нажала несколько кнопок и заново запустила аппарат.
Щелчки возобновились -  теперь в более высоком темпе.
	- Это диагностический аппарат? -  У Дюмареста были причины
интересоваться. Она угадала причину его интереса.
	- В определенном смысле да. Я устроила вам рутинную проверку.
Вам, может быть, интересно узнать, что у вас нет никакого
инфекционного заболевания, вирусной инфекции, злокачественных
образований или нарушения органических функций. Также нет никаких
следов, что какие-либо посторонние объекты были вживлены в ваше
тело. -  Она замялась. -  Я не смогла отыскать никаких следов какого-
либо постгипнотического внушения или умственной обработки,
наложенной на ваше подсознание.
	Он расслабился, улыбаясь. -  Этот аппарат рассказал вам все это?
	- Это и кое-что еще. -  Она вновь взглянула на окошки, когда
машина прекратила пощелкивать. Она помрачнела, потом повернулась и
взглянула ему в лицо. -  Есть некоторые вопросы, которые я хотела бы
задать вам. Я изучила ваши физические данные и энцефалограмму
вместе с составом вашей крови и секрецией желез. Я нахожусь в
некотором замешательстве. Где вы родились?
	- Вы подразумеваете, что я не совсем человек?
	Она нетерпеливо отринула это предположение. -  Это не так. В
этом аппарате содержатся закодированные данные о всей известной
физиологии, вплоть до молекулярного уровня. По введенной о вас
информации аппарат должен был бы сообщить мне, на какой планете вы
родились. Но он не смог сделать этого. Следовательно, либо аппарат
неисправен, либо вы появились на свет в том мире, о котором в аппарате
нет никаких знаний. Она сделал паузу. -  Аппарат исправен.
	- Следовательно, согласно логике, я должен быть рожден на
планете, о которой нет никаких сведений, -  Дюмарест улыбнулся. -
Разве это настолько невозможно? Имеется бесчисленное количество
населенных миров.
	- В действительности их не так уж много, и в аппарат введены
данные обо всех известных.
	Дюмарест пожал плечами. -  Предположим, что все это верно, но
не просмотрели ли вы возможность мутации?
	- Нет, причина не в этом. Как называется ваша родная планета?
	- Земля.
	Она нахмурилась, раздраженно поджав губы. -  Пожалуйста, не
шутите, я спрашиваю серьезно. Многие расы называют так вещество
своей планеты, которое они называют также грунтом или почвой. Как
называется ваше светило?
	- Солнце.
	- Это нелепо и возмутительно. -  Она встала с оскорбленным
видом. -  Я спрашиваю у вас имя вашего светила, и вы отвечаете мне
словом, означающим в точности тоже самое. Солнце! -  Она почти
выплюнула это слово. -  Какое солнце?
	- Солнце. -  Он поднялся и улыбнулся ей сверху вниз, удивленный
ее гневом. -  Уверяю вас, я говорю правду.
	Она фыркнула и вышла из комнаты. После паузы он попробовал
последовать за ней, но ему преградила путь охранница. Она была почти
такая же высокая, как и он сам. Обильные дозы тестерона усилили ее
мужские черты. Она стояла напротив него, одна рука спокойно лежала
на спусковом курке ее оружия, вложенного в кобуру.
	- Нет. -  Ее голос был глубокий, такой же сильный, как и ее
решительность. -  Ты должен ждать здесь.
	- Ждать? Но кого?
	Она не ответила, и Дюмарест вернулся к кушетке. Он лег,
наслаждаясь мягкостью постели, лениво изучая узор на потолке. Он был
не против заключения в такой роскошной обстановке.


	Вино было сверкающим изумрудом, в котором вспыхивали
движущиеся пылинки рубина. Кубок сделан из великолепного стекла и
украшен золотом. Капельки влаги сконденсировались на внешней
поверхности бокала. Жидкость была холодной, как полярный лед.
	- Из Вотена, -  беззаботно сказала девушка. -  Ты был там?
	- Нет. -  Дюмарест пил вино маленькими глотками, испытывая
холод, когда оно касалось языка, и более сильный холод, когда оно
опаляло горло. Согретый теплом его рук, букет запахов поднимался к
его ноздрям, чтобы насытить их тонким ароматом. -  Это, по-видимому,
редкое вино, моя госпожа.
	- Многие используют его как духи. -  Сина Тос не и