лишь  разинуло  крючковатый
клюв,  издав  невнятный  шипящий клекот. Ухватив его за руку, оно настойчиво
повлекло его за собой, время от времени оглядываясь через плечо,  и  наконец
что-то  удовлетворенно прошипело, когда они спустились по лестнице в один из
металлических коридоров и Ши лицом к лицу натолкнулся на Полячека.  Существо
удалилось.
     --  Здоров,  Гарольд!  --  поприветствовал  тот его с жизнерадостностью
изобретателя, сумевшего вдохнуть  жизнь  в  атомный  двигатель  космического
корабля.  --  Слушай, в такой дыре без меня вы бы давно пропали. Я нашел тут
одного страшилу, у которого есть все, что нам нужно!  Единственный  затыр  в
том, что мне ее-то никак не отыскать!
     -- Что все? Кого ее?
     --  Да ту брюнеточку, которая танцевала тут вчера вечером. Единственно,
имя узнал: ее зовут Саммарад или что-то вроде того. А насчет "все" ты так  и
не въехал? Да чем горло полощут -- усек, наконец?
     --  Быстро  ты  тут освоился, а? Ладно: против спиртного не возражаю, а
вот насчет подружки зря топчешься. Даже если Руджер и не затащит ее к  себе,
только чтобы тебя подзадорить. Атлант наверняка отправит ее туда, откуда она
прибыла,
     --  Святой  Венчеслав!  Об  этом я не подумал. -- Физиономия Резинового
Чеха приняла унылое выражение. -- Ладно, тогда  я  состряпаю  чары,  которые
превратят этого гада...
     -- И не думай!
     --  Хорошо,  а как на это посмотришь: я иду к Атланту и безо всяких там
яких спрашиваю, не мог бы он выслать  мне  эту  малютку  в  Огайо.  С  ее-то
фигурой...
     --  Нет! Заморочек у нас и так по горло. Да потом, ты ведь ее совсем не
знаешь, Вотси.
     -- Да я...
     Ши вздохнул.
     -- Для образованного человека у тебя на удивление  пролетарская  модель
сексуального поведения...
     --  Да  чего  это  с тобой? Что же теперь, ложись да помирай? -- злобно
проворчал Полячек, направляясь вниз  по  винтовой  лестнице,  проложенной  в
одной из башен.
     Когда  все  аргументы  были  исчерпаны,  они  очутились  в чем-то вроде
буфетной, где восседало  очередное  страшилище  --  субъект  с  ярко-красной
кожей,  огромной  башкой и короткими ножками, занятый мытьем тарелок. В углу
лежал большой, изможденного вида пес с тарелкой  в  передних  лапах.  Монстр
доставал  одну  грязную  тарелку  за  другой,  бормотал  некое  заклинание и
присвистывал.  Пес  каждый  раз  принимался  вылизывать  лежащую  перед  ним
тарелку.  При  этом  с  той, что вынимал домовой, бесследно исчезали остатки
пищи.
     -- Ни фига себе! -- поперхнулся Полячек. --  Как  там  твой  обед  себя
чувствует?
     Ши ухмыльнулся.
     --  Брезгливость  оставь  при  себе.  Жир  с тарелки попадает в желудок
собаки без непосредственного соприкосновения.
     Ковыляя, словно краб, домовой подошел к ним поближе.
     -- Раздобыл, Одоро? -- подмигнув, спросил  Полячек.  --  Ему  вон  тоже
надо.
     --  Могу  раздобыть, -- проскрипел Одоро. -- Только деньги вперед, ага?
Деньги нужны.
     Они отправились в лабораторию Чалмерса за деньгами. В ответ на стук  за
дверью  послышалась какая-то возня, и когда они вошли, Флоримель была уже на
некотором расстоянии от Чалмерса, причем платье на ней было слегка помято, а
вид у обоих несколько виноватый. Без лишних слов доктор выдал  им  несколько
старинных квадратных монет.
     Когда они направились к себе в комнату. Ши расхохотался.
     --  На  эту  парочку посмотришь, так вроде это страшное преступление --
усадить девушку себе на колени!
     -- Он, наверное, никогда раньше этим не занимался, -- заметил  Полячек.
--  Ладно, пускай цацкается с этой живой ледышкой, если так хочется. Лично я
забираю Саммарад. Заметил, как она строила мне глазки?
     Домовой почти сразу же  присоединился  к  ним,  извлекая  из-под  мышки
небольшой бурдюк, обернутый засаленной, пришедшей в негодность чалмой.
     Полячек  выдал ему несколько диковинных монет, каждая из которых тут же
подверглась проверке при помощи зубов, больше  похожих  на  звериные  клыки.
Когда домовой повернулся, чтобы уйти. Ши остановил его:
     --  Минуточку,  Одоро.  --  Он  взял  в  руки бурдюк. -- Хозяин твой не
очень-то расположен к спиртному, а?
     -- О да, ужас! Закон пророка!
     -- А что произойдет,  если  он  вдруг  узнает,  чем  ты  тут  снабжаешь
постояльцев?
     Домовой содрогнулся.
     --  Анафема,  по второму классу. Раскалят клещи и кишки рвать будут. --
Ухмылка его увяла. -- Вы ведь не скажете, нет?
     -- Посмотрим.
     Одоро побледнел чуть ли не до синевы и принялся неуклюже переминаться с
ноги на ногу, все быстрее и быстрее, так что под конец едва не подпрыгивал.
     -- О, только не это! Что угодно для вас сделаю! Сжальтесь! -- вопил он.
-- Нет, не надо вам вина, отдайте!
     Он заплясал вокруг Ши, пытаясь выхватить бурдюк. Ши поднял  тот  высоко
над  головой и быстро отпасовал Полячеку, который принял его, как заправский
защитник.
     -- Тихо, тихо, -- проговорил Ши. -- Не забывай, что я тоже волшебник  и
запросто превращу тебя в рыжего муравья, если только пожелаю. Это уж как бог
свят.  Все,  что мне нужно, это некоторая информация, и если ты ее нам дашь,
можешь ни о чем не волноваться.
     -- Нету у меня никакой информации, -- угрюмо  пробурчал  Одоро.  Глазки
его так и шастали по комнате, вращаясь на голове, как на шарнирах.
     -- Ах нету? Вотси, пойди-ка разыщи Атланта и расскажи, что за бутлегера
мы тут обнаружили. А я пока присмотрю... Э-э, да ты не хочешь, чтобы он шел?
Может, ты все-таки кое-что знаешь? Угу? Я так и думал. Ну, так существует ли
какое-то пророчество насчет Руджера?
     --   Д-да...   да.  Ужасное  пророчество.  Если  он  выйдет  отсюда  до
полнолуния, то будет с неверными, станет сражаться с истинно верующими.  Иль
хадму ль'Алла!
     --  Ну  вот видишь, как замечательно. Ладно: почему Атлант не позволяет
Руджеру отлучаться даже неподалеку? Он ведь колдун, и наверняка  знает,  как
удержать его на определенном расстоянии?
     -- Герцога Астольфа боится. Этот тоже волшебник -- гиппогрифа украл.
     --  По крайней мере, хоть что-то прояснилось! Но послушай, если Руджеру
так приспичило выйти из замка, почему он  не  задаст  жару  самому  Атланту?
Голову ему там не отрубит, или еще чего?
     --  Не знаю. Клянусь бородой пророка -- не знаю. Наверно, Атлант сделал
ему что-то такое... ну, сами знаете  --  с  мозгами,  --  Одоро  ткнул  себя
пальцем  в башку, -- и управляет, как лошадью. Но у Руджера мозгов не густо,
так что особо... э-э... не поуправляешь.
     Ши рассмеялся.
     -- Я так и думал. Подкинь-ка ему еще никель, Вотси. Ну вот что,  Одоро:
держись  нас  и  будешь  в полном порядке. Кстати, а что Атлант имеет против
Флоримели?
     -- Пророчество опять. В волшебной книге вычитал.
     -- Допустим. И что за пророчество?
     -- Он потеряет Руджера из-за воинственной девы, что  явится  верхом  на
гиппогрифе.
     Где-то там, далеко в горах, была Бельфеба. И гиппогриф тоже.
     -- А Флоримель-то тут при чем?
     --  Не  знаю. Наверно, хочет превратить ее в воинственную деву, сжечь и
фюйть!
     -- Хорошенькое дело! Что за чары он собирается использовать?
     -- Не знаю.
     -- Но ты ведь разбираешься в колдовстве, верно?
     -- Нет, не разбираюсь. Вот Атлант -- тот очень сильный волшебник.
     -- Ну ладно. Вотси, может, ты попросишь очень сильного волшебника.
     -- Да не разбираюсь я! Не  разбираюсь!  Я  неграмотный!  --  запричитал
Одоро, опять принимаясь подскакивать на месте.
     -- Может, он и вправду не разбирается, -- вступился за него Полячек.
     --  Может. А может, и наврал нам с три короба насчет Руджера. Свободен,
Одоро. Ты нас не знаешь, мы тебя не знаем.
     --  Ф-фиу!  --  присвистнул  Полячек,   когда   за   багровой   фигурой
захлопнулась дверь. -- Нервишки у тебя хоть куда, Гарольд. Ну, за твою удачу
и мои мозги нам следует треснуть.
     Ши  извлек  из  громоздившегося  в  углу  комода  пару оловянных чашек,
вытащил из бурдюка пробку, нюхнул, фыркнул и разлил часть его содержимого по
чашкам.  Вино  оказалось  сладким  и  темным,  почти  черным,  и   несколько
напоминало портвейн, хотя, по его мнению, для портвейна было крепковато.
     Потягивая из своей чашки, с видом опытного конспиратора Ши заметил:
     --   Никогда  не  пытайся  расспрашивать  наемную  прислугу,  ничем  ее
предварительно не удержав. Тебе будут врать обо всем, о  чем  интересуешься,
боссу  потом настучат -- особенно, если за это платят. А этому субъекту, как
ни крути, в нужный момент придется играть за нашу сборную. Единственно,  мне
очень не нравится его рассказ про всю ту кашу, которую заваривает Атлант.
     -- Речь шла о Бельфебе, насколько я уловил? -- уточнил Полячек, наливая
себе еще порцию.
     --  Боюсь,  что  да.  Эй,  Вотси, оставь хоть немножко -- чтоб было чем
держать этого Одоро в узде. А потом не хватало, чтобы от тебя несло на целый
квартал -- Атлант тут же сообразит, что дело нечисто. Нам теперь придется за
каждым своим шагом следить.

Глава 6.

     Было совершенно очевидно, что и вечеринка особо  не  прибавила  Руджеру
настроения,  несмотря  на  то,  что  семеро девственниц-китаянок уделяли ему
львиную долю своего внимания. Правда, Гарольд Ши пришел  к  заключению,  что
одного только воинственного громилу в этом винить нечего. Все было бы как во
вполне   приличном  второразрядном  варьете,  если  бы  имелась  возможность
расположиться с  большим  комфортом,  чего-нибудь  выпить  и  покурить.  Рид
Чалмерс пораньше откланялся и удалился наслаждаться обществом Флоримели.
     Танцевальная  программа,  между  тем,  продолжалась. Посреди очередного
номера Руджер неожиданно поднялся.
     -- Во имя Аллаха! О дядюшка, не видывал я еще скучнее представленья! Уж
печень моя даже сжалась, и желаю расширить я ее охотою на медведей в горах.
     Атлант немедля прервал свою беседу с кем-то из многочисленных владык  и
принялся  всплескивать руками, причем отнюдь не от отчаяния и беспомощности,
а явно делая некие магические пассы. Однако  на  Руджера  это  не  произвело
ровно  никакого видимого эффекта, поскольку он твердой поступью направился к
выходу.
     Расположившийся сбоку от Ши Полячек бросил: "Есть  идея!",  после  чего
вскочил на ноги и устремился следом. Похоже, что никто, кроме семи девиц, не
обратил  на  это бегство особого внимания, даже Атлант продолжал преспокойно
перешептываться со своим собеседником. Но как только номер подошел к  концу.
Ши  почувствовал  некоторое  беспокойство:  Полячек  обладал слишком большим
талантом влипать во всякого рода истории, чтобы  можно  было  позволить  ему
слишком  долго  шататься  по  замку  с  какой-то  непонятной идеей в голове.
Поэтому он тоже поднялся и потихоньку выскользнул в коридор.
     Ни Руджера, ни коллеги в поле зрения не было. Ши пересек соседний зал и
заглянул за угол, так и не обнаружив ничего примечательного. Он уже собрался
было возвращаться, когда  взгляд  его  остановился  на  боковом  ответвлении
коридора, в глубине которого виднелась какая-то дверь. Тусклый свет выхватил
из   темноты   переплетенные  меж  собою  пентаграммы,  призванные  охранять
колдунов, которые имеют дело с дьяволами. Лаборатория самого Атланта!
     Он быстро огляделся по сторонам. Сам колдун сейчас наверняка  занят,  а
если  и  пойдет  кого  искать,  так в первую очередь Руджера. Ши подступил к
меченой двери. Ничего похожего  на  ручку:  не  двинулась  она  и  когда  он
навалился  на  нее  плечом. Вне всяких сомнений, заперта при помощи каких-то
волшебных чар, но  теперь  он  уже  достаточно  разбирался  в  магии,  чтобы
справиться  с  ситуацией.  Сняв  чалму,  он  выдернул  из приделанного к ней
спереди плюмажа несколько жестких щетинок, оторвал от каймы своей абы  нитку
и  связал  щетинки  между  собой  в  виде  креста.  Поднеся  его к двери, он
прошептал:
     Пентаграммы тут, и пентаграммы  там,  Немедленно  исчезнуть  приказываю
вам! Шемхамфораш!
     Он  замер,  уповая  на  то,  что  за  дверью  не окажется какого-нибудь
василиска на страже.
     Так и оказалось. Помещение было гораздо длиннее, а  потолок  ниже,  чем
представлялось   снаружи.  Перегонные  кубы,  реторты  и  прочие  магические
приспособления аккуратно выстроились в ряд на длинном  столе  сбоку,  тускло
отблескивая  в голубоватом фосфоресцирующем свете, который отбрасывали глаза
совы и крокодила, разместившихся на двух шкафах. Животные были,  к  счастью,
совершенно  неподвижны и, очевидно, представляли собой нечто вроде аварийной
системы освещения покоев Атланта -- системы,  пока  не  получившей  широкого
распространения   среди   дизайнеров   по   интерьеру.  В  следующем  шкафу,
разделенном на небольшие  отсеки,  сплошными  рядами  выстроились  книги.  К
каждому из отсеков был прилажен ярлычок с надписью.
     Названия  самих  книг,  написанные  на  корешках, Ши долго и безуспешно
пытался   разобрать,   пока   не   пришел   к   выводу,   что    в    данном
пространственно-временном  континууме он вряд ли сумеет читать по-английски,
или на каком там языке были напечатаны книги, без специальных инструкций.  С
ярлыками на свитках он справился быстрее:
     "Принципы   магические   с   примененьем   сил   зла";  "Яды  и  отравы
натуральные"; "Законные имена Аллаха"; "Тысяча  ходовых  проклятий";  "Ковры
волшебные    джиннов    меньших";   "Способы   чудодейственных   превращений
Аль-Касиба"...
     Ага, а вот, похоже, и то, что  надо.  Ши  вытащил  свиток  и  торопливо
просмотрел  его  в  свете звериных глаз. Сама по себе теория, судя по всему,
проработана не  хуже,  чем  у  Чалмерса,  только  вот  насчет  практического
применения  не  сказано  ничего  или  практически  ничего.  Как  и следовало
ожидать, при беглом знакомстве не обнаружилось ни оглавления, ни  указателя,
а  стиль изложения оказался столь тяжеловесным, что для извлечения чего-либо
путного понадобилась бы по меньшей мере неделя работы.
     Ши сунул свиток обратно в тубус и перешел к оставшейся  части  комнаты.
Если  колдун  и  впрямь  задумал  трансформировать  Флоримель  в пресловутую
"воинственную деву", обязательно должны были  остаться  какие-то  следы  его
опытов.  Однако  ни  в одном из аппаратов не обнаружилось и следа фильтра, а
обширный дубовый стол с изрезанной крышкой был девственно  чист.  Атлант  --
чародей аккуратный. Где же он может держать свою записную книжку? Неподалеку
от  стола  стоял табурет, а чуть подальше -- низенький шкафчик, встроенный в
стену. Подобно входной двери, никаких ручек на его дверцах  не  наблюдалось,
и,   приблизившись.   Ши  обнаружил,  что  спереди  на  него  тоже  нанесены
пентаграммы. Правда, при первом же касании дверцы тут же распахнулись, и  Ши
твердо  уверился,  что его контрчары действительно способны преодолеть любые
преграды, с которыми можно столкнуться в пределах замка. При  мысли  о  том,
что  появись  вдруг в округе какие-нибудь шайтаны или ифриты, которым теперь
ничего не стоит проникнуть в замок и очень весело провести  время,  он  даже
приглушенно фыркнул.
     Шкафчик  оказался  довольно  глубоким. Ящики были до упора задвинуты, а
прямо передними висела  сабля  в  ножнах,  прицепленных  за  крючок.  Клинок
наверняка  был  заколдован,  но  на  этот  случай имелось противодействующее
заклятье. Ши  протянул  было  руку  к  выдвижным  ящикам,  дабы  изучить  их
содержимое,  как  вдруг  до  слуха  его  донесся  чей-то едва слышный голос,
приказывающий двери открыться. В один миг Ши сдернул с крючка саблю и застыл
на четвереньках под прикрытием большого стола, который, к счастью,  украшали
почти доходившие до пола резные панели.
     Дверь  распахнулась.  Из своего укрытия Ши не мог ее видеть, но свет из
коридора на мгновение отбросил на противоположную от двери стену тень головы
бабуина. Пришелец  оказался  одним  из  слуг  Атланта,  причем,  как  назло,
наименее аппетитным представителем всей его шайки.
     На миг он нерешительно застыл в дверях, точно так же, как недавно и сам
Ши. Затем,  прикрыв  за  собой  дверь, уверенно двинулся к книжным полкам. И
вдруг в  комнате  стало  тихо  --  слишком  уж  тихо.  Ши  слышал,  как  тот
принюхивается.  Вот снова принюхался, пофыркивая, как игрушечный моторчик. У
него, конечно, куда более чуткое обоняние, чем у человека. Слуга  направился
к  столу,  на  котором стояли тигли, повторяя пройденный Ши путь. Ступни его
едва  слышно  погружались  в  ковер.  Ши  представил,  как  бабуинское  рыло
повернется  к  нему,  и  тогда... Он подобрался и перенес вес тела на другую
сторону, а освободившейся рукой  взялся  за  ножны,  в  которых  по-прежнему
скрывался  клинок,  прикидывая,  как  будет  выхватывать  его  в решительный
момент.
     Бабуиноголовый тем временем уже  приблизился  к  противоположному  краю
стола:   пуф-паф,  пуф-паф,  в  гнетущей  тишине  это  звучало  громче,  чем
работающий паровоз.
     Внезапно в замок, не встретив никаких препятствий, ворвались силы  ада.
Под  сводами залов разнесся дикий рев и трезвон. Бабуиноголовый на мгновение
замер, после чего почти бесшумно пронесся к двери и был таков.  Ши  заставил
себя  сосчитать  до  семи  и  только после этого вскочил на ноги и кинулся к
двери. Слуга уже скрылся за углом, и торопливые шаги его все еще  отдавались
металлическим лязгом.
     Ши  повернул  в  сторону гостиной, откуда доносился шум, лишь ненадолго
задержавшись в боковом тупичке, чтобы прицепить саблю на  ремень  под  своей
просторной абой. Это несколько придало ему уверенности.
     Оказавшись  в  гостиной,  он понял, что шум слышится откуда-то с другой
стороны. Он быстро сбежал по длинной винтовой лестнице и  в  самом  низу,  у
площадки углядел Атланта и всех его гостей. Вооружившись саблями, дубинами и
даже  музыкальными  инструментами,  те  преследовали  волка  с доброго телка
размером. Волк кинулся прямо на Ши, правдам поджав хвост и вид имея  глубоко
несчастный.
     Ши  попытался  увернуться,  потом вспомнил про саблю, но, прежде чем он
успел ее выхватить, зверь оказался уже совсем рядом. Но вместо того, чтобы с
ходу вцепиться ему в горло, волк неожиданно брякнулся оземь  и  перевернулся
кверху  брюхом, заерзав спиной по железному полу. При этом, болтая в воздухе
лапами, он исторгал совершенно не волчье "Гав-гав! Гав-гав!" Потом он  опять
перевернулся, прильнул к полу и облизал Ши ботинки.
     --  Эй,  погодите-ка минуточку! -- бросил Ши толпе преследователей, все
еще старающихся уязвить зверя. -- Волк-то странный какой-то! Хочет, чтоб его
погладили. Атлант, не желаете на него взглянуть?
     Чародей  отшвырнул  отобранную  у  кого-то  из   музыкантов   лютню   и
приблизился.
     --  И  впрямь  весьма необычайное существо, настоящее чудо из чудес! Не
подвинешься ли малость, сэр Гарольд?
     Он наклонился и в упор посмотрел животному прямо в глаза. То  испустило
стон.
     -- Нет бога, кроме Аллаха! Наверняка это оборотень. О владыки мои, не в
счастливый  час  занесло  явленье  сне  в  Карену! -- При этих словах он для
большей выразительности дернул себя за ворот и даже слегка надорвал его.  --
Теперь  должен  я призвать все уменья свои, дабы вызнать, как проникла тварь
эта чрез нашу защиту. Нет сомненья, работа это того  христианского  колдуна,
паладина Маладжиджи, отпрыска борова и суки, хоть и слыхал я, что заточен он
в темницу в Альбракке.
     Он огляделся по сторонам.
     --  Владыки  мои,  следует  отыскать нам теперь клинок серебряный, дабы
кто-то из вас поразил сне страшилище. Сам я, чародеем будучи, не могу  этого
учинить.
     Серебряного клинка, конечно, под руками не оказалось.
     --  О  величайший  из  волшебников,  --  посоветовал Марджин, -- может,
насыпать нам серебряных монет в деревянную дубину да забить его до смерти?
     Волк жалобно завыл. Чалмерс, который высунулся из своих покоев на  весь
этот  шум  и  гам,  подошел  как  раз  в  тот  момент,  когда прозвучало это
остроумное предложение. Он тоже решил вставить словечко: