Чалмерс.  --  И  больше  того  --   глубоко
укоренившаяся  психология.  Здешние нормы заметно отличаются от тех, к каким
мы  привыкли,  но  они   достаточно   просты   и   прямолинейны.   Наверняка
предполагается, чтобы дама сохраняла верность своему рыцарю, пока она его не
поменяет.
     --  И  все  же,  --  стоял  на своем Ши, -- будь у меня дама, я вряд ли
пожелал бы выставлять ее на этот конкурс красоты, если б знал, что она может
перейти к победителю турнира.
     --  Опять-таки  обычай.  Лишать  надежды  других  рыцарей  из  опасений
расстаться с миловидной дамой считается... э-э... неспортивным поведением.
     Обмениваясь поклонами со знакомыми, они вступили в нечто вроде тронного
зала,  у одной из стен которого был возведен высокий помост. На краю помоста
в удобном кресле развалился  медведеподобный  Сатиран.  Шестеро  музыкантов,
вооруженных  трубами,  рожками  и чем-то вроде гавайских гитар с чрезвычайно
длинными грифами, производили некую комбинацию звуков, которая  не  походила
ни  на  какую когда-либо слышанную Ши с Чалмерсом музыку. Однако собравшиеся
рыцари с дамами, очевидно, находили эти музыкальные  опыты  восхитительными.
На лицах присутствующих ясно читался неподдельный экстаз. Наконец кваканье и
трезвон умолкли.
     Сатиран поднялся, помахивая уже известным поясом.
     --  Чего там долго рассусоливать, ребята, -- громогласно объявил он, --
вы и так знаете, что  теперь  у  нас  начинается  турнир  любви,  красоты  и
нарядов.  Вот  этот  пояс  перейдет  той  даме,  которая  победит. Вообще-то
Флоримель его нашивала, да потом потеряла, да и сама она неизвестно где, так
что, как говорится, чья потеря -- моя находка. Он примолк и огляделся.
     -- Короче, хочу сказать, что и даме, и  рыцарю  ее  такая  штуковина  в
хозяйстве  пригодится.  Не говоря уже о том, что тут драгоценностей до беса,
на нем лежит двойное заклятье. Что касается дам, то стоит  его  надеть,  как
становишься вдесятеро красивей и прелестней, чем раньше, да еще и неуязвимой
для того, кому вздумается распустить лапы. Но должен сразу предупредить, что
на  талии  дамы,  которая  не  блюла  себя  должным  образом, он попросту не
держится. Рыцарей это тоже касаемо!  Как  видишь,  что  с  дамочки  поясочек
валится, так сразу за ухо ее -- с кем гуляла?
     Это  вступление  он завершил оглушительным хохотом. Подхватили его лишь
немногие.  Остальные   недовольно   зароптали,   возмущаясь   неотесанностью
ведущего).
     Сатиран замахал руками, призывая к порядку, и продолжил:
     --  Что же касаемо того, кто победил, то почтенные судьи лишь сократили
число претенденток до четырех, но уверяют, что среди этих четырех  ну  никак
не  могут  выбрать  лучшую.  Так  что  они просят вас, господа и дамы, самих
сделать выбор.
     Сатиран обернулся к противоположной стороне помоста, где сидели  четыре
укутанные вуалями женщины, и объявил:
     -- Дуэсса! Дама сэра Париделла!
     ***
     Одна  из  девушек поднялась и подошла к краю помоста. Сатиран сдернул с
нее вуаль. Волосы у нее  оказались  почти  такими  же  алыми,  как  и  густо
намазанные  помадой  губы.  Брови  косо  сбегали  к переносице. С прямо-таки
королевским презрительным  высокомерием  обвела  она  взглядом  собравшихся.
Зрители  вполголоса  обменивались  впечатлениями.  Сатиран отступил на шаг и
назвал следующую участницу:
     -- Камбина! Дама и супруга  сэра  Кэмбелла!  Та  неторопливо  выступила
вперед -- светловолосая, почти такая же высокая, как и сам Кэмбелл, красивая
зрелой,  античной красотой, впечатление от которой, однако, несколько блекло
на фоне вызывающего блеска огневолосой соперницы.
     -- По мне так малость толстовата, -- шепнул Ши Чалмерсу.
     В этот самый момент лязгнула  брошенная  на  пол  железная  перчатка  и
прогремел голос Кэмбелла:
     -- Мой вызов тому, кто попытается отобрать ее у меня!
     Никакой  реакции  не последовало. Сатиран и глазом не моргнул. С воплем
"Леди Аморета!" он  сорвал  очередную  вуаль.  Названная  отважно  выступила
вперед,   поворачивая   головку,   дабы   получше   продемонстрировать  свой
безупречный  профиль,  но  когда  Сатиран  объявил:  "Дама  и  супруга  сэра
Скадамура!"  --  тонкие  ноздри ее дрогнули, и тут же, оставив любые попытки
взять себя в руки,  бедняжка  разразилась  потоком  слез  по  отсутствующему
Скадамуру.  На  лице  леди  Дуэссы  отразилось  гневное  презрение.  Камбина
попыталась  успокоить  Аморету,  но  всхлипывания  становились  все  громче,
перемежаясь  с  восклицаниями  вроде:  "... как подумаю о том, что ради него
вынесла..."
     Сатиран беспомощно развел руками и отступил к четвертой  участнице.  Ши
увидал,  как  один  из  судей  принялся  ему что-то нашептывать. "Чего?!" --
театральным шепотом  недоверчиво  откликнулся  лесной  рыцарь.  Снова  пожав
плечами, он повернулся к зрителям.
     -- Дама сэра Бландамура, леди Флоримель! -- объявил он, сбрасывая вуаль
с той самой женщины, с которой совсем недавно общался Чалмерс.
     Ши услышал, как у того перехватило дыхание. Девушка с широко раскрытыми
глазами, которая медлительной походкой лунатика приблизилась к краю помоста,
оказалась  самой потрясающей красавицей, которую Ши когда-либо видел. Хлопки
и восторженные восклицания ясно предопределили судьбу первого места.
     Но при этом почему-то послышался и недоуменный ропот. До  Ши  донеслась
реплика Бритомарты, обращенная к Чалмерсу:
     --  Добрый  паломник!  Ты, что в суевериях да магии искусен, запомни ее
хорошенько!
     -- А почему... почему, мисс Бритомарта?
     -- Потому что многое здесь весьма странно. Похожа она на  ту  Флоримель
Морскую,  коей  пояс принадлежит, как две капли воды, но все же поклясться я
готова, что не та это женщина, и смотри же! -- такого же мненья и остальные.
     И в самом деле -- хоть весь зал и кричал, что победила  Флоримель,  все
называли  ее  при этом "Флоримель Бландамура", словно подчеркнуто отделяя от
истинной обладательницы пояса.  Сатиран  с  поклоном  подал  ей  драгоценную
безделицу.
     Со  словами  благодарности она приняла кушак и обвила его вокруг талии.
Похоже,  что  у  нее  возникли  какие-то  трудности  с  застежкой.   Немного
повозившись,  она крепко стянула его, подняла руки, и... заколдованный пояс,
не расстегиваясь, скользнул по ее бедрам и свалился на пол.
     ***
     По залу пробежали приглушенные смешки. Все  уставились  на  Бландамура,
который   медленно  покрывался  красными  пятнами.  Флоримель  выступила  из
лежащего кольцом пояса и, недоуменно нахмурясь, подобрала его с пола.
     -- А ну-ка, позволь-ка  мне  его  надеть!  --  потребовала  рыжеволосая
Дуэсса, выхватывая пояс и подкрепляя слово делом.
     Но как только она его застегнула, он тут же раскрылся и скользнул вниз.
Подхватив  его  на  лету,  она  сделала  вторую  попытку  --  все  с  тем же
результатом. Ши  заметил,  что  губы  у  нее  при  этом  шевелились,  словно
произнося заклинание.
     --  Уж  я-то  надену его, будьте покойны, -- заверила Камбина, и Дуэсса
гневно швырнула ей пояс. Но  на  Камбине  он  не  держался  точно  таким  же
образом.
     Ничего  не  получилось и у остальных присутствовавших в зале дам, когда
они одна за другой пробовали его на себя нацепить. С каждой  новой  попыткой
шуточки  рыцарей становились все громче и откровенней. Сатиран с беспомощным
видом озирался по сторонам. Ши стало его жалко. Лесной рыцарь  из  кожи  лез
вон,  чтобы  провести оба турнира на должном уровне, но мужской был испорчен
подлой выходкой Бландамура, а женский оказался  под  угрозой  провала  из-за
какого-то несчастного ремешка.
     Но Сатиран все же не сдавался.
     -- Милые дамы! -- завопил он. -- Уймитесь, заклинаю вас! Правила гласят
лишь,  что  сей  пояс следует вручить победительнице, а насчет того, что его
следует надевать, там ничего не сказано!  А  победила  у  нас  Флоримель,  и
теперь  она  становится дамой победителя рыцарского турнира, коим -- клянусь
семью тысячами девственниц Колона -- является княжна Бритомарта!
     Высокая блондинка выступила вперед и, бросив несколько  слов  Сатирану,
повернулась к собравшимся.
     --  Отвергаю я этот дар, -- объявила она, -- ибо поклялась сопровождать
Аморету, покуда не разыщет она своего Скадамура.
     Чалмерс прошептал:
     -- Гарольд, мне нужно поговорить с этой девушкой. По...  гм...  научным
соображениям. Не могли бы вы убедить Бритомарту взять ее с собой для...
     --  А я говорю, что мне!!! -- В вопле Бландамура потонули все остальные
звуки.  --  Ежели  победителю  она  не  нужна,  значит,  она  моя  по  праву
предыдущего собственника!
     Задумчиво чешущий в затылке Сатиран стоял среди столпившихся рыцарей.
     --  Чепуха!  --  орал сэр Кэмбелл. -- Ежели не нужна она победителю, то
перейти должна к сильнейшему с противоположной стороны, а это, чтоб ты  знал
-- я!
     --  Да  я  сразил  сегодня  рыцарей  куда  больше  тебя! -- завопил сэр
Феррамонт. -- Если уж речь зашла о втором месте...
     -- Добрые рыцари и господа, -- произнесла Бритомарта ледяным тоном.  --
Я передумала и заявляю о правах своих на сию девицу!
     --  Нету  никаких  прав  у  тебя,  клянусь гробом господним! -- взревел
Бландамур. -- Раз уж ты от нее отказалась, значит, кукиш -- она моя!
     -- Алле, -- встрял Ши. -- Мало я  тебе  врезал?  Опять  выдрючиваешься?
Тогда не будешь ли ты...
     Бландамур злобно сплюнул.
     --  Вот  тебе,  сопляк!  Пошли  вы все в задницу со своими юридическими
тонкостями! Все равно по-моему будет!
     Он бросился через зал, ухватил Флоримель за руку и  поволок  за  собой,
что-то невнятно ворча в усы. Флоримель захныкала от боли.
     Ши  кинулся  вслед за ними, и, развернув Бландамура к себе, отвесил ему
звонкую затрещину. Отскочив, он вовремя выхватил шпагу.
     -- Остановитесь, почтенные господа! -- запричитал Сатиран. Ответом  ему
был звон стали.
     Гости  дружно  повскакали  со своих мест, опрокидывая стулья. По общему
мнению, останавливать хорошую драку  было  совсем  не  в  правилах  местного
гостеприимства.
     Ши  вспомнил,  что,  имея  дело против палаша, надо побольше двигаться.
Если подпустить противника ближе, чем следует, можно  сломать  свой  клинок,
отражая  слишком  сильный  удар. Он скорее почувствовал, чем увидел, что его
загоняют в угол, и, чтобы избежать этого, резко перешел в  контрнаступление.
До него донесся чей-то голос:
     --   Нет,  да  разнимите  же  их!  Бландамур  может  лишь  одной  рукой
действовать!
     -- Второй тоже, -- послышался ответ, -- да и  клинок  у  него  полегче.
Пускай себе дерутся.
     Они  быстро  перекатывались  то вперед, то назад. Фить, блям, дзинь! Ши
удалось перехватить свирепый удар слева парирующим "сиксте",  но  замах  был
столь  могуч, что тонкий клинок прогнулся назад, и лезвие меча распороло ему
рукав,  едва  не  коснувшись  кожи.  Бландамур  захохотал.  Ши,  лихорадочно
просчитывая  тактические  комбинации, отпрянул и выронил шпагу. Правда, в ту
же секунду он перехватил ее левой рукой, и  как  только  Бландамур  метнулся
вперед,  нанес ему точнейший укол в ногу прямо над коленом. Клинок рыцаря со
свистом описал полукруг и отхватил кончик пера со шляпы  Ши,  но  проткнутая
нога Бландамура тут же подкосилась, и он обрушился на пол.
     --  Довольно!  --  взревел  Сатиран,  вклиниваясь  между ними. -- Будет
когда-то конец этому смертоубийству? В общем, я постановляю:  сэр  Бландамур
получил  по  заслугам за свое несовместимое с рыцарским званьем поведение --
как здесь, так и на турнире. Ежели кто-то желает это оспорить,  пущай  имеет
дело со мной! Сквайр Гарольд, выиграл ты Флоримель, и амуры можешь крутить с
ней теперь по закону... Э, язви ее в корень, да где ж она?
     Флоримель,  прекрасная  игрушка,  из-за  которой,  собственно говоря, и
разгорелся весь этот рыцарский сыр-бор, тем временем бесследно исчезла.

Глава 5.

     -- Меня уже тошнит от однообразия этой страны, -- жаловался Ши. --  Тут
хоть дождь-то когда-нибудь бывает?
     С  этими  словами  он  уселся  на спину белого мерина, приобретенного в
Колтрокском замке, придерживая увязанные в пакет доспехи сэра Париделла.  Он
честно  пытался  их  носить,  но  жара  делала  пребывание  в них совершенно
невозможным.
     Чалмерс как раз пытался сориентироваться в  деталях  сыромятной  сбруи,
которую они с Ши только что пытались зачинить на скорую руку. Он заметил;
     --  Гарольд,  вы  просто-таки неисправимый сторонник разнообразия! Будь
здесь непроходимые скалы и ливень,  вы  наверняка  бурчали  бы  и  по  этому
поводу.
     Ши ухмыльнулся.
     --  Что  есть, то есть, док. Только меня и впрямь это уже достало. Ради
небольшого развлечения я сейчас и льву бы обрадовался.
     Чалмерс вскарабкался обратно на осла.
     -- Н-но, Густавус! -- прикрикнул он, после чего продолжил: --  Осмелюсь
предположить,  что  развлечений  у вас будет еще просто по горло, если в сих
лесных пределах действительно столько колдунов, как рассказывают.  Хотя  мне
не   очень-то   хотелось   бы,   чтобы   вы  цеплялись  к  каждому...  гм...
отрицательному персонажу, полагаясь на свое фехтовальное искусство.
     -- Да елки-палки, я уже столько раз попадал в такие переделки, и каждый
раз...
     -- Не сомневаюсь.  Но  в  то  же  самое  время  нет  абсолютно  никаких
гарантий,   что   в  очередной  раз  не  случится  что-нибудь  действительно
серьезное. Мне очень не хотелось бы остаться тут в одиночестве.
     -- А-а, так  вы,  выходит,  за  себя  беспокоитесь?  Это  эгоизм,  док.
Слушайте,  правда,  чертовски жалко, что девчонки с нами не поехали? Рядом с
Бритомартой и ее черной пикой я чувствовал твердую уверенность в  завтрашнем
дне.
     --  Уж  не  хотите  ли  вы  сказать, что испытываете... гм... более чем
дружеские чувства к этой мускулистой леди?
     -- Упаси господь, только не  это!  Она  слишком  напоминает  мне  Герт.
Просто  я знакомил ее с теорией и некоторыми практическими приемами дамского
кокетства, выступая в качестве учебного объекта, чтоб ей  легче  было  потом
заарканить  своего  дружка.  Знаете, если уж тут кто и ходок по девицам, так
это вы!  Я-то  видел  вашу  физиономию,  когда  Сатиран  предположил,  будто
Флоримель увели при помощи колдовства!
     --  Ну...  кхе-гм... ничего такого... подобного, уверяю вас! -- Чалмерс
положительно  растерялся.   --   М-да,   основное   неудобство   совместного
путешествия  с  коллегой-психологом  заключается  в  том,  что ничего ровным
счетом не скроешь. Однако должен заметить, что и манера поведения  Флоримели
сразу  заставила  меня  насторожиться.  А когда тот пояс отказался держаться
абсолютно на всех присутствующих девушках, я окончательно уверился, что  без
какого-то  колдовства  не обошлось. Согласно теории вероятности, среди столь
большого количества должна была найтись хотя бы одна честная.
     Чалмерс вздохнул.
     -- Полагаю, что Флоримель представляет собой лишь иллюзию. А вообще все
это оказалось как нельзя кстати.  Теперь  у  нас  появился  хороший  предлог
поинтересоваться,  где искать колдунов. Иначе нас наверняка заподозрили бы в
том, что мы задумали... гм... пособничать противнику.  Рыцари  Царства  Фей,
видно,  убеждены,  что  все чародеи действуют против них. Возможно, в чем-то
они и правы.
     Некоторое время они ехали в молчании. Наконец Ши произнес:
     -- Похоже, начинается тот самый лес. Прямо перед ними  тропу  пересекал
ручеек,  за  которым  редко  разбросанные  там  и сям деревца уступали место
густой непролазной  чащобе.  Они  спешились,  спутали  Густавуса  и  лошадь,
которую окрестили Адольфусом, и вытащили провизию.
     Оба молча жевали, пока не подал голос Чалмерс:
     --  Гарольд,  мне  все-таки  хотелось  бы получить от вас окончательное
обещание не ввязываться ни в какие драки и битвы, если на то...
     -- Ого! -- воскликнул Ши, вскакивая на ноги.
     Откуда-то  из  гущи  деревьев   выпрыгнула   пара   голых,   волосатых,
обезьяноподобных  существ  футов по семи росту. У них были огромных размеров
уши, заросшие пучками спутанных клочковатых волос, и горловые мешки,  как  у
орангутангов. В руках они держали дубины. На миг они застыли, всматриваясь в
путешественников, после чего галопом бросились к ним, шлепая по воде ручейка
и поднимая тучи брызг.
     Чалмерс  кинулся распутывать лошадь с ослом, но те уже неуклюже скакали
прочь, охваченные ужасом. Бросив взгляд им вслед. Ши понял,  что  меча  сэра
Париделла  ему не видать, как собственных ушей. Оставалось лишь использовать
шпагу, которая по сравнению  со  здоровенными  дубинами  казалась  не  толще
зубочистки.
     Первый  из  человекообразных  с  ревом  набросился на него. Ши так и не
понял, то ли он совершил тактическую ошибку, то ли просто  сдали  нервы,  но
первые  мгновенья  они  с  Чалмерсом  только и делали, что бестолково гоняли
вокруг  спутанных  животных,  преследуемые  взмыленными,  оскалившими  клыки
существами.
     Вдруг одно из них что-то проревело другому. На очередном круге беглецов
ждал неприятный   сюрприз:   они   лоб   в   лоб   налетели   на  одного  из
человекообразных, который остановился и преспокойно их поджидал. Ши оказался
впереди. Он увидел, как в волосатых  лапищах  взметнулась  дубина,  и  успел
сделать  лишь  одну  возможную  вещь  --  выставил  шпагу и скакнул вперед в
совершенно невероятном выпаде.
     Уткнувшись лицом в шерсть, он крепко вцепился в нее,  чтобы  удержаться
на  ногах.  Рукоять шпаги вырвалась у него из руки, и чудище с пронзительным
визгом бросилось прочь, насквозь проткнутое тонким клинком.
     Ши и сам бросился бежать, обернувшись на бегу, он через  плечо  увидел,
что  Чалмерс тоже мчится со всех ног, настигаемый оставшейся тварью, которая
уже занесла дубину для удара. Ши иглой пронзил ужас и какая-то  удивительная
отстраненность  --  бедный  старый  док,  не  избегнуть  ему теперь страшной
участи, когда сам он помочь уже ничем не может...
     Банг!
     В боку существа возникло, словно проклюнулось изнутри, оперение стрелы.
Дубина просвистела мимо головы Чалмерса, а  чудище  оступилось  и  повернуло
голову.  Банг!  Вторая  стрела  вонзилась ему точно в горло, и оно рухнуло в
кусты папоротника, хрипя и  конвульсивно  подергиваясь.  Ши  попытался  было
остановиться,  но в него врезался набежавший сзади Чалмерс, и оба шмякнулись
на землю.
     Ши сел и отлепил от физиономии  приставший  сухой  листок.  Послышались
чьи-то  шаги,  и  они  увидели высокую, стройную девушку в короткой тунике и
мягких кожаных сапожках. В одной  руке  держала  она  лук,  а  в  другой  --
охотничий дротик и двигалась к ним такой стремительной пружинистой поступью,
словно  ходить  по-другому просто не умела. Украшенная перышком шляпа, почти
такая же, как и у самого Ши,  увенчивала  ярко-рыжие,  чуть  ли  не  золотые
волосы, убранные в развевающийся у нее за спиной хвост.
     Ши поднялся.
     --  Спасибо,  юная  леди.  Ты  спасла по крайней мере одну человеческую
жизнь. Я-то думал, что нам уже каюк.
     -- Не сомневаюсь. Лозели не знают жалости, -- откликнулась девушка.
     Углубившись в папоротники, она  резко  ткнула  куда-то  вниз  дротиком.
Когда  она  вытащила  его обратно и вытерла наконечник пучком мха, вид у нее
был весьма довольный.
     -- Ранен ли старик?
     Чалмерсу наконец удалось перевести дыхание настолько, чтобы сесть.
     -- Просто... уф-ф... запыхался. Я все-таки...  гм...  уже  в  возрасте.
Кому мы обязаны своим спасением?
     Девушка  приподняла  брови,  причем  Ши  заметил,  что они у нее весьма
приятной масти.
     -- Не изволишь ты знать меня? Прозываюсь я Бельфеба.
     -- Ну... -- замялся Ши. -- А я... э-э... прозываюсь Гарольд Ши, сквайр,
а мой друг  прозывается  Рид  Чалмерс,  паломник,  как  у  вас  тут  принято
изъясняться.
     -- Должно быть, твой это клинок остался в другом лозеле?
     -- Угу. Так получилось.
     --  Могу тебе даже показать. Чудище испустило дух прежде