ак
провели весь день в отделе "Зодиака". "Если Это  плавает,  то  у  нас  Это
есть" утверждало меню, но ни один из копов не  ощущал  в  себе  достаточно
смелости, чтобы рискнуть.
     - Пенни за твои мысли, - сказала Кэрол.
     Цинк передвинул свидетельские показания, разложенные на столе.
     - Я все думаю о замечании Токуно о "северной связи" в свете того, что
Мак и Мак сказали о пожарной лестнице. Прочти эти показания и  скажи  мне,
что ты о них думаешь.
     Кэрол просмотрела то, что Эрни Смоленски, Лотос и Мартин Кван  и  Чак
Фрезер рассказали полиции. Когда она  закончила,  Цинк  пододвинул  к  ней
фотографию.
     - Я просмотрел досье о  канадцах,  присутствовавших  в  отеле,  когда
застрелили Мэрдока. Смоленски является канадским  связным  с  американской
адвокатурой. Это он организовал выступление Мэрдока. Номер  Смоленски  был
на верхнем этаже. "Х" на фотографии - окно его ванной комнаты. Видишь, как
пожарная лестница проходит одним этажом выше от крыши до аллеи внизу?
     Кэрол рассматривала внешний вид отеля.
     -  Пьяницы  на  аллее  клянутся,  что  никто   не   спускался   вниз.
Предположим,  что  им  можно  верить,  тогда  это  означает,  что  снайпер
ускользнул в отель. Двери на крышу были заперты, а лифт  находился  внизу,
следовательно,  убийца  должен  был  воспользоваться  пожарной  лестницей.
Первое окно, до которого он мог добраться - окно ванной комнаты Смоленски.
     - У Смоленски есть алиби,  -  сказала  Кэрол.  -  Он  пропустил  речь
Мэрдока ради того, чтобы лечь в постель с Лотос Кван.
     - В  своих  показаниях  Кван  утверждает,  что  она  задремала  между
траханьем. Что, если Смоленски вылез из постели,  пока  она  спала,  запер
дверь ванной комнаты якобы  для  того,  чтобы  воспользоваться  ею,  затем
взобрался на крышу и застрелил Мэрдока? Избавился от винтовки, сбежал вниз
по лестнице и вернулся в постель?
     - Если они с Лотос были сообщниками, то каждое из их алиби таковым не
является.
     - Еще одна возможность, - сказал Цинк, - снайпером  была  Лотос.  Она
воспользовалась ванной и вылезла на крышу. Или, может, это был  кто-нибудь
еще? Третий соучастник? Помощник Смоленски или Кван?
     Принесли вино, поэтому они оба сделали по глотку.
     -  Третий  человек  стреляет  в  Мэрдока  и  спускается  по  пожарной
лестнице. Он мог находиться на крыше несколько часов. Смоленски  или  Кван
отперли окно ванной. Когда новость застает их на месте  преступления,  они
спускаются вниз по лестнице, а убийца входит  в  комнату.  Он  прячется  в
отеле.
     - Кто этот третий человек? Мартин Кван?
     - Он единственный канадец, не имеющий алиби. Мартин утверждает, что в
момент убийства он разыскивал Лотос. После того, как  он  обсудил  дела  с
Фрэзером, он проверил в баре и в сквере. Я не могу найти никого -  включая
Фрэзера - кто бы был с ним в момент смерти Мэрдока.
     - Комната кого-нибудь из Кванов выходит к пожарной лестнице?
     - Нет, обе они выходят окнами на улицу.
     - А как насчет других окон вблизи пожарной лестницы?
     - Смоленски был единственным жильцом-канадцем.
     Принесли похлебку,  поэтому  они  освободили  стол.  Чандлер  засунул
показания обратно в папку.
     - Все это - если исходить из предположения, что мотив канадский.
     - Что, - сказала Тэйт, - является делом долгим.  Говорим,  что  мотив
находится на севере и "Зодиак" ни  при  чем.  "Происшествие"  в  Ванкувере
замаскировало бы убийцу и стало бы гораздо проще. Зачем идти на весь  этот
риск и все равно оставаться под подозрением?
     - Странные произошли преступления.
     - Когда я слышу цоканье копыт, то думаю о лошади, а не о  зебре.  Мне
кажется, что убийца - местный псих. Мэрдок просто оказался один на сцене.
     - Сколько теперь должно быть  Зодиаку?  Сорок  или  пятьдесят?  Кроме
того, обстоятельства были другими. Не  было  полнолуния  и  убийство  было
вдали от воды.
     - Все мы меняемся, становясь старше, - сказала Кэрол.


     После обеда они вернулись в его комнату в  "Гайд-парк  Свитс".  Перед
тем Цинк засунул бутылку "Шардоне" в ведерко  со  льдом,  чтобы  охладить,
поэтому они захватили вино, штопор и бокалы на крышу.
     Здесь, над пересечением Нос-Ройнт и Гайд, Золотые Ворота были  слева,
Алькатрас прямо, Телеграф-Хилл справа. Внизу троллейбусная  линия  убегала
на Ноб-Хилл, ведя к Китайскому кварталу, Юнион-сквер  и  расположенной  по
соседству Маркет-стрит. Ночь была ясной, небо усыпано звездами.
     - Я расскажу тебе одну историю, - сказала Кэрол, когда Цинк откупорил
вино. - Время действия 1851 год. Место действия - Сан-Франциско.  Пожарные
спасают маленькую девочку из бушующего пламени в отеле.  С  тех  пор  Лили
Хичкок Коит, восьми лет, бегает за пожарными машинами на все вызовы. Когда
престарелые родители отсылают ее в школу, отрыв от мест пожаров делает  ее
психически больной. В конце концов ей позволяют выполнять свой долг - быть
талисманом   на   пожарах,   с   течением   времени   становясь   легендой
Сан-Франциско. Взрослая Лил  становится  сорвиголовой,  курящей  сигары  и
носящей робу пожарного. Она устраивает матчи по боксу  в  номерах  отелей.
Когда в двадцатых годах она умирает в  возрасте  восьмидесяти  шести  лет,
пожарные Сан-Франциско устраивают ей пышные похороны. Сегодня,  -  сказала
Кэрол, указывая на Телеграф-Хилл, - Коит-Тауэр служит ей памятником. Башня
олицетворяет наконечник брандспойта.
     - Ты прямо ходячая энциклопедия, - сказал Цинк, протягивая  ей  бокал
"Шардоне".
     - У меня был здесь медовый месяц, - сказала Кэрол. - Влюбленные любят
такие истории.
     - Ты была замужем? Впервые слышу.
     - Ты многого обо мне не знаешь, Цинк.
     Она подняла свой бокал.
     - Твое здоровье.
     "Гайд-парк Свитс" был уютным отелем. Большие пышные подушки в  каждой
комнате, газета на подносе за завтраком по утрам. С момента вселения  сюда
Цинком владела волнующая фантазия: возвратиться  сюда  сегодня  вечером  с
Кэрол под руку, выпить вина и пофлиртовать до тех пор, пока не  разгорится
их взаимное влечение, а затем кататься по подушкам, до рассвета  занимаясь
безудержным сексом.
     - Чимо, - сказал он, отгоняя от себя  эти  мысли.  Подняв  бокал,  он
другой рукой потер свою грудь.
     - Это что - канадский тост?
     - Древнее эвенкийское приветствие.
     - И что же оно означает?
     - Обычно "Ты друг?"
     - А почему круговое движение?
     - Ритуальное действие. Вроде пожатия рук у древних рыцарей.
     - Чимо, - сказала Кэрол. - И что я должна делать?
     - Я покажу тебе, - ответил Цинк, взяв ее за руку. Согнув ее  кольцом,
он погладил ее груди. - Другой эскимос говорит: "Я - друг".
     - А что говоришь ты?
     - Твои соски напряглись.
     - Просто холодно, - сказала она, останавливая его.
     Расправив крылья, фантазия Цинка улетела прочь.
     - Мы с мужем расстались в 1984 году после того, как я поймала его  на
том, что он  меня  обманывает.  Женщина,  с  которой  я  его  застала,  не
волновала меня.  Он  связался  с  ней,  чтобы  возбудить  ревность  своего
любовника. Он сказал мне, что я не была достаточно "нежной".
     Кэрол отстранилась от Цинка.
     - После развода я решила все изменить. Уехала из Техаса на Род-Айленд
и начала все сначала. Когда появился ты, я подумала: "Вот мужчина, который
мне нужен. Который уважает меня такой,  какая  я  есть".  Но  я  полностью
заблуждалась потому, что у нас было так мало времени. Его  хватило  только
на то, чтобы узнать, что ты трахаешь Дебору у  меня  за  спиной.  Что  она
давала тебе такого, дорогой, чего я не могла дать?
     - Шанс быть спасителем, мне кажется.
     - Сэр Галахад, да?
     - Я сожалею, Кэрол. Я был глупцом. Я всегда питал слабость к девицам,
которые находятся в  отчаянии.  В  окружении  беспомощных,  мы,  рыцари  в
запятнанных доспехах, чувствуем себя такими сильными.
     - Недостаточно "нежная" для тебя, да?
     Цинк протянул руку и дотронулся до ее щеки.
     - Проблема во мне, а не в тебе, - сказал он. - Я слишком  долго  жил,
не обращая внимания на то, как песок высыпается из песочных  часов.  Время
бежало для других людей, но не для меня. Год за годом я  оправдывал  себя,
словно был своим собственным ребенком, с удивительным  искусством  избегая
каких-либо обязательств. Внезапно я обнаружил,  что  обманываю  сам  себя,
потому что мое прошлое поведение не давало мне  возможности  держаться  на
плаву. Я  жил  сегодняшним  днем,  не  задумываясь  о  том,  что  "завтра"
неминуемо превратится в "сегодня". Моя слепота по отношению  к  тебе  была
симптомом той же болезни.
     - Не проскочи поворот, - сказала  Кэрол.  -  Не  пожалей  двух  сотен
долларов. Кости в твоих руках, милый. Начни с начала.
     Они забрали бутылку "Шардоне" обратно в комнату. Сбросив туфли, Кэрол
калачиком свернулась в кресле. Цинк включил радио и пробежался  по  шкале.
Найдя "Маленький кусочек мыла" Жармелса, он остановился.
     - Давай потанцуем.
     - Здесь?
     - Ты ведь умеешь танцевать? Не так ли?
     - Конечно, я умею танцевать, - ответила Кэрол.
     - Старина Цинк Чандлер всегда присматривается  к  тому,  как  танцует
женщина, чтобы найти хорошую любовницу. Гибкость в танце означает гибкость
в постели. Почему-то с тобой у меня все становится на свои места.
     Тело Кэрол, прижатое к его телу, вызвало такую же эмоциональную бурю,
какую он ощутил в аэропорту. Его разум говорил ему Держи ее нежно, но  его
пальцы одеревенели, в горле пересохло, сердце  стучало,  как  молот.  Цинк
чувствовал такое же головокружение, как  и  на  своем  первом  свидании  в
восьмом классе, танцуя в амбаре с Линн Миллер. Тело  Кэрол  было  твердым,
словно камень, за исключением грудей и плавного изгиба ее бедер возле  его
паха. Ее подбородок покоился у него на плече; они танцевали щека  к  щеке,
снова напоминая ему о том, каким невероятным глупцом он  был.  Интуиция  и
рационализм Цинка вели войну.
     - Начни с начала, - прошептал он, касаясь  ее  уха.  Жармелс  уступил
место "Стоунз" "Ты не можешь всегда получать то, что хочешь".  -  На  кого
была похожа Кэрол в детстве?
     Прижимаясь  к  нему  бедрами,  она  прогнулась  назад.  При  движении
щелкнула кнопка, открывая ложбинку между грудей.
     - На сорванца, - сказала она, наблюдая за тем, будет ли  он  украдкой
заглядывать к ней под платье. Было бы воспринято  его  подглядывание,  как
признак того, что его тянет к ней, или же что он не видит в ней  личности?
Секс был настоящим минным полем. Он перевел взгляд на ее лицо.
     - Мальчишки в Амарильо не давали мне играть с револьверами.
     - И правильно, черт возьми! - сказал Чандлер  преувеличенно  сердито,
чтобы поддразнить ее. - Девчонки никогда  не  могли  правильно  изобразить
КХХ-дджжззввиуу! от пули "Бентлайна-спешиал", рикошетирующей от камня. Они
всегда издавали такой звук, словно сплевывают на обочину.
     - Обычно я уходила и сама играла в апачских храбрецов. Раздевалась до
последней тряпки - на мне оставалось только полотенце  вместо  набедренной
повязки - и разрисовывала тело боевой раскраской.
     - Полагаю, уже просматривались твои теперешние формы?
     - Мне было восемь лет, и я была плоской, как доска.
     Глаза Цинка против его воли не могли избежать искушения. Прошел ли он
испытание или провалился?
     - Дальше по улице жил Сонни Твигг. Это был шутник, который пугал меня
змеями. Я сделала лук из ветки и куска струны. У  меня  была  только  одна
стрела без оперения, просто заточенная на конце. Я разрисовала ее кольцами
лаком для ногтей.
     В нашем дворе росло большое густое дерево. Я пряталась в его  ветвях,
подражая техасским  рейнджерам.  Однажды  Сонни  проезжал  мимо  на  своем
двухколесном велосипеде, после того, как наш сосед вымыл  свою  машину.  Я
целилась не в него, а так, чтоб  промазать  на  целую  милю.  Но  лишенная
оперения стрела вонзилась между спиц его переднего колеса. Сонни перелетел
через руль, словно акробат.
     Шум  заставил  нашего  соседа  выйти  наружу.  И  он  увидел   Сонни,
барахтающегося  в  грязи.  Единственной  уликой  был  сломанный  прутик  с
нарисованными кольцами. Никто не заметил меня на дереве. Я смогла бы выйти
сухой из воды, если бы мой отец не подъехал как раз тогда, когда я слезала
вниз. Он сложил два и два и выпорол меня своим  ремнем.  Он  придерживался
того мнения, что балованные девчонки, которые играют словно  мальчишки,  и
кнута заслуживают как мальчишки. Мой отец был прямо помешан  на  том,  как
"надлежит вести себя настоящим леди". В ту  ночь  он  сжег  мои  джинсы  и
последующие три года заставлял меня носить юбку. Где-то в глубине  души  я
осознаю, что стала копом потому,  что  во  мне  спрятана  какая-то  часть,
которая ведет себя не так, "как подобает леди".
     Deja vu, подумал Чандлер. Мой двойник женского пола.
     - Кто твой любимый ковбой? - спросил он.
     - Ты задаешь весьма странные вопросы.
     - У меня имеется теория, что весь мир  превратится  в  дерьмо,  когда
вестерны выйдут из моды. Каждый вестерн несет в себе моральный заряд, хотя
временами и не тот, какой задумывался. То, что ты чувствуешь по  отношению
к ним, очень много говорит о тебе.
     - Хорошие парни или плохие парни?
     - И те и другие.
     - Хорошие парни:  Гари  Купер.  Он  покорил  мое  сердце  в  "Высоком
полудне". Плохой парень: Генри Фонда. "Однажды на Западе".
     - Хммм. Это хороший парень. Забудь  о  нем.  Назови  своего  любимого
поющего ковбоя. Рой Роджерс? Жене Отри? Хопалонг Кэссиди?
     Дай  мне  передышку!  Хороший  парень:  Паладин.   "Имея   револьвер,
отправлюсь в путь". Плохие парни: Джек Паланс. Вильсон в "Шейне".
     - Это все поясняет. То, почему ты носишь черное.
     - Черное подходит к моим волосам, ты, вонючий осел.
     "Стоунз" сменились "Ю-ту", "Я все еще не нашел то, что ищу".
     - У нас с братом была  собака,  колли  по  кличке  Джет.  Он  сдох  в
последний день перед каникулами, когда мне было восемь лет.  Том,  который
был на два года младше, был буквально убит горем. Поэтому мама взяла нас в
Штаты, чтобы купить "Сталлион" 38-го.
     В те времена револьверы в Канаде никуда не годились. Это были  жалкие
поделки, из которых только и можно было палить  по  тарелочкам.  Пересекши
границу, можно было купить настоящий "Маккой": шестизарядный револьвер,  в
который нужно было засовывать по круглому капсюлю в каждый патрон и только
потом заряжать барабан.
     Когда мне было восемь лет, в Техасе мы стреляли  из  настоящих  22-го
калибра.
     Лавка в Грэйт-Фолз в Монтане была  мальчишеской  мечтой  пятидесятых.
Том вернулся домой одетый как Лэш ла  Ру,  весь  в  черном.  На  мне  была
цветастая ковбойка и белая стетсоновская шляпа, сапожки  "Акме",  шпоры  и
кобура, прикрепленная к ноге.
     У нашего отца были низкие стаканчики для  виски  с  золотым  ободком.
Мама украсила бар бутылкой апельсинового крюшона. Держа в руке стакан, Том
уселся за кухонный стол.
     - Парень в белом вошел внутрь и сел рядом. "Прривет, Вилсон.  Слышал,
что ты быстр". Предполагалось, что Том должен ответить: "Я слыхал, что  ты
быстр тоже", но вместо этого  маленький  мерзавец  поднял  свой  стакан  с
апельсиновым крюшоном и выплеснул его мне в лицо.  Шляпа  потеряла  форму,
рубашка была вся в пятнах, с моего подбородка стекали капли. Я  тогда  был
готов убить его прямо на месте. "Это хорошо только в фильмах, а, Цинк?"  -
сказал он. Теперь я ношу черное, "чтобы скрывать пятна".
     - Это аллегория твоей жизни? - спросила Кэрол.


                              11:12 пополудни

     Цинк был в постели один, когда зазвонил телефон.
     Это был де Клерк.



                               КРОВАВАЯ БАНЯ

                        Ванкувер. 11:12 пополудни

     Де   Клерк   позвонил   в   Сан-Франциско   из   адвокатской    ложи,
воспользовавшись  телефоном,  расположенным  по   соседству   с   комнатой
присяжных.  Канадские  законники  носят  полный  набор  судейских  регалий
"Старых Придворных бойцов", за исключением парика. Ничто не могло перебить
запах зануд, любящих задавать дурацкие вопросы,  которые  стоили  миллиона
долларов или приводили к выходу на свободу психопата  только  потому,  что
обвинительное заключение было составлено неправильно. Пока Цинк  и  Роберт
разговаривали, тысяча перебывавших здесь мантий раздражала нос де  Клерка.
Он был рад поскорее повесить трубку и вырваться на свежий воздух.
     Старый Суд, где Сэм Ньютон сражался с "голубями из Ада", был выше  по
улице. Здание Нового Суда - им стали пользоваться с 1978 года - напоминало
по форме кусок сыра. Тридцать пять судебных комнат на  пяти  расположенных
ярусами этажах уходили вправо под  углом  к  стеклянному  клину.  Вьющиеся
растения свешивались с каждого этажа,  словно  Висячие  Сады  Вавилона.  В
солнечные дни  Большой  зал  под  наклонной  стеклянной  крышей  заставлял
законников жариться, словно в Долине Смерти. В ночи, подобные сегодняшней,
Большой зал превращался в  морозильник,  отчего  дыхание  Джека  Макдугала
прерывалось, пока он потирал замерзшие руки.
     - Так как убийца забрался внутрь?
     - Посмотрим там.
     Де Клерк присоединился к Макдугалу перед нижним ярусом.
     - Двери были заперты и поставлены на сигнализацию, - сказал  Джек.  -
Можешь ее потрогать. Техники внутри.
     Большой  зал  Суда  использовался  по  двум  назначениям.  Когда  суд
собирался на сессию, публика использовала его в  качестве  зала  ожидания.
Время от времени, представители  правоохранительных  профессий  устраивали
здесь приемы: обильные обеды и посвящения в адвокаты. В  подобных  случаях
дверь с переговорным устройством давала возможность судьям  ее  величества
попадать в Большой зал из своих комнат позади залов заседаний.
     Де Клерк осмотрел замок.
     Слева от дверной  рамы  располагалась  клавиатура.  Она  представляла
собой кнопочный телефон:

                                  1   2   3
                                  4   5   6
                                  7   8   9
                                  *   0   #

     Тот, кто знал необходимый код, нажимал на соответствующие  кнопки,  а
затем на кнопку "#", чтобы открыть дверь. Кнопка  "*"  служила  для  того,
чтобы исправлять ошибки. Для тех, кто  кода  не  знал,  двери  оказывались
запертыми, ограждая судей от гнева публики.
     - В полицейском управлении Ванкувера отметили время вызова, -  сказал
Макдугал. Он сверился со своими записями. - В 9:54 в  службе  безопасности
Суда  раздался  сигнал  тревоги.  Он  длится  тридцать  секунд.  Если  его
специально  не  включить  снова,  тревога   отключается.   Ночная   стража
отправилась проверить.
     - В это же время, когда охрана  обнаружила  дверь  взломанной,  судья
Клод  Домани  вернулся  в  комнату,  где  умер   Максвелл.   Их   кабинеты
располагались рядом в крыле, отведенном Верховному Суду.  Он  находился  в
зале 53, перечитывая приговор. Он позвонил в  ВПУ  в  9:58.  Через  минуту
прибыли первые полицейские.
     - И никого больше вокруг?
     -  Во  всяком  случае,  не  в  помещении   Верховного   Суда.   Судьи
апелляционного суда и адвокаты были на этаже апелляционного суда,  но  эти
крылья здания не связаны между собой.
     - Почему Максвелл был здесь?
     - Завтра ему предстояло выносить приговор.
     - По какому делу?
     - Колумбийские наркотики.
     - А Домани?
     - Азиатская банда. В жюри по вопросам лишения свободы на пятом этаже.
     - Зал был открыт для публики, когда Максвелла пристукнули?
     - Ага, с улицы можно было войти через ту дверь. - Макдугал показал на
выход на Нельсон-стрит. Теперь он был заперт более тщательно, так,  что  к
нему не смог бы придраться и член депутатской комиссии.
     Стоя спиной к судейской двери, де Клерк оглядел  Большой  зал.  Слева
располагался выход на Нельсон-стрит, охраняемый несколькими  полицейскими.
Справа стояла статуя Фемиды с повязкой на глазах и