прервался, хлебнул пива. Геральт молчал.
     - И вот так мы живем, Геральт, последние шесть лет...  За  это  время
были у нас и другие хлопоты, дрались с Визимиром  из  Новиграда  -  но  по
простым житейским причинам. Пограничные  споры,  и  никаких  дочек-свадеб.
Фолтест, меж нами говоря, начинает уже  заикаться  о  женитьбе:  когда  из
соседних держав присылают портреты невест, он уже их не  выбрасывает,  как
встарь... Но временами на него снова накатывает, и он рассылает конных  на
поиски новых чародеев. Обещал ту самую награду,  три  тысячи,  после  чего
сбежалась куча сумасбродов, чокнутых рыцарей, даже один пастушок заявился,
известный всей округе дурак, - да покоится в мире его  душа...  А  упырица
чувствует себя превосходно. Время  от  времени  кого-нибудь  да  разорвет.
Можно и привыкнуть. От  всех  этих  героев,  что  пробовали  снять  с  нее
заклятье, есть по крайней мере некоторая выгода: чудище поедает  их  прямо
во дворце и по окрестностям не шатается.  А  Фолтест  построил  прекрасный
новый дворец.
     - Шесть лет... - Геральт поднял голову. - Прошло шесть лет,  и  никто
не добился успеха?
     - Вот именно, - Велерад пытливо приглядывался к  ведуну.  -  Фолтест,
наш милостивый и любимый владыка, еще прибивает эти воззвания  на  больших
дорогах. Однако  охотников  все  меньше.  Совсем  недавно  пришел  один  и
попросил награду вперед. Мы его засунули в мешок и утопили в озере.
     - Жуликов хватает.
     - Хватает. Даже чересчур, - кивнул градоправитель, не спуская глаз  с
ведена. - А потому, когда пойдешь во дворец,  не  вздумай  просить  деньги
вперед. Если вообще пойдешь.
     - Пойду.
     - Ну, дело твое. Мое дело - предостеречь. Если  уж  мы  заговорили  о
награде, напомню о другой ее половине - принцессу в жены. Не знаю, кто эту
байку выдумал. Если упырица выглядит  так,  как  о  ней  рассказывают,  то
шуточка весьма мрачная. И все  равно,  хватало  дураков,  которые  галопом
припустили во дворец, едва услышали, что подвернулся случай  стать  членом
королевской семьи. Взять хотя бы тех двух  портняжек-подмастерьев.  Почему
эти портные такие дураки, а, Геральт?
     - Не знаю. А ведуны пробовали, градоправитель?
     - Ну как же, было несколько. Но едва услышали, что  с  упырицы  нужно
чары снять, а не убить, пожали  плечиком  и  отправились  восвояси.  После
чего, Геральт, мое уважение к ведунам значительно  возросло.  Ну  а  потом
приехал еще один, моложе тебя, имени не помню, если он его вообще называл.
Вот тот попробовал снять чары.
     - Ну и?
     - Зубастая принцесса разбросала его клочки по всей округе. На выстрел
из лука.
     - И все?
     - Был еще один...
     Градоправитель замолчал, но ведун не расспрашивал.
     - Да, - повторил наконец Велерад. -  Был  еще  один.  Сначала,  когда
Фолтест пригрозил ему виселицей, посмей он убить или  покалечить  упырицу,
парень только рассмеялся и стал сбирать вещички. Ну а потом...  -  Велерад
почти шептал, перегнувшись через стол. - Потом все же  согласился.  Видишь
ли, Геральт, в Стужне есть здравомыслящие люди, некоторые на очень высоких
постах, и вся эта история им безмерно надоела. По слухам, они посоветовали
ведуну не увлекаться заклинаниями, попросту прикончить упырицу,  а  королю
сказать, что дочка его сама упала с лестницы и  свернула  шею.  Несчастный
случай на работе. Король, мол, в  этом  случае  ограничится  тем,  что  не
заплатит ни гроша. Плут ведун смекнул,  что  к  чему,  и  заявил  им,  что
бесплатно они могут сами отправляться на упырицу. Что  им  было  делать...
Поторговались, скинулись... Вот только ничего из этого не вышло.
     Геральт поднял брови.
     - Ничего, - повторил Велерад. - Ведун не хотел идти во дворец  сразу,
первой же ночью. Кружил по околице, присматривался, собирался с духом.  И,
как болтают, увидел упырицу. Увидел за работой - она не вылазит  из  гроба
затем только, чтобы размять ноги. И той самой ночью  потихонечку  убрался,
не прощаясь ни с кем.
     Геральт покривил губы - это должно было обозначать усмешку:
     - Ведуны не берут плату вперед. Значит, эти деньги до сих пор лежат у
твоих благоразумных людей?
     - Наверняка, - кивнул Велерад.
     - А что говорит молва - сколько там денег?
     Велерад оскалился:
     - Одни говорят - восемьсот...
     Геральт покачал головой.
     - Другие говорят о тысяче...
     - Немного, особенно если вспомнить, что молва всегда  преувеличивает,
- сказал ведун. - В конце концов, король дает три тысячи.
     - Ну да, и принцессу  в  жены...  -  Буркнул  Велерад.  -  О  чем  ты
говоришь? Я же знаю что трех тысяч тебе не получить.
     - Ты уверен?
     Велерад стукнул ладонью по столу:
     - Геральт, я начну хуже думать о ведунах! Эта история тянется шесть с
лишним лет! Шесть! Упырица пожирала человек  пятьдесят  в  год  -  теперь,
правда, чуть меньше, потому что меньше стало охотников шататься  ночью  по
дворцу. Братец, я верю в чары, видывал на своем веку не одно  чародейство,
я верю в способности магов и ведунов. Но то, что упырицу можно превратить,
сняв  чары,  в  принцессу  -  вздор!  Это  выдумал  тот  горбатый   дурак,
свихнувшийся в своем отшельничестве! В эту сказку не  верит  никто,  кроме
Фолтеста! Адда родила упырицу, потому что спала с  родным  братом,  -  вот
истина, и никакие чары тут не помогут. Упырица  жрет  людей,  как  обычная
упырица, и ее нужно  попросту  убить  -  мечом  по  голове,  без  возни  с
заклятиями. Года два назад дракон повадился пожирать  овец  у  крестьян  в
каком-то захолустье под  Магакамом  -  крестьяне  пошли  на  него  толпой,
прикончили дубинами, и никто из них не подумал этим хвалиться. А мы тут, в
Стужне, ждем чуда, запираем двери в полнолуние, привязываем преступников к
колу перед дворцом, чтобы эта тварь нажралась  досыта  и  оставила  нас  в
покое...
     - Ловко вы придумали, -  усмехнулся  ведун.  -  И  что,  преступность
уменьшилась?
     - Ничуть...
     - А не пора ли нам отправиться во дворец?
     - А как быть с суммой, собранной благоразумными людьми?
     - Зачем спешить,  градоправитель?  -  сказал  Геральт.  -  Несчастный
случай  на  работе  может  произойти  сам  по  себе,  независимо  от  моих
намерений. Вот тогда-то разумные люди должны подумать, как уберечь меня от
гнева короля. И приготовить те полторы тысячи оренов,  о  которых  судачит
молва.
     - Молва судачит о тысяче...
     - Нет, господин Велерад, -  сказал  ведун  решительно.  -  Тот,  кому
предлагали тысячу, удрал, увидев упырицу,  и  даже  не  пытался  попросить
больше. А значит, риск стоит больше тысячи. А может, и больше  полутора...
Сначала я должен увидеть все сам.
     Велерад почесал в затылке:
     - Тысячу двести?
     - Нет, градоправитель. Работа нелегкая. Король дает три, и нужно тебе
сказать, что снять чары иногда легче, чем убить.  Если  бы  убить  упырицу
было проще, это давно  сделал  бы  кто-нибудь  из  моих  предшественников.
Думаешь, они дали себя загрызть только потому, что опасались гнева короля?
     - Ну ладно, братец, - с неохотой согласился Велерад. -  Договорились.
Только королю -  ни  слова  о  возможном  несчастном  случае.  Очень  тебе
советую...


     Фолтест был стройным и  красивым  мужчиной.  Лет  ему,  как  прикинул
ведун, меньше сорока. Король сидел в резном кресле из черного дерева, ноги
вытянул к камину, у которого  грелись  два  пса.  Сбоку,  на  ларе,  сидел
пожилой бородатый  мужчина  могучего  сложения.  Другой  вельможа,  богато
одетый, с задумчивым лицом, стоял за спинкой королевского кресла.
     - Ведун из Ривии, - сказал король.
     - Да, государь, - поклонился Геральт.
     - Почему ты такой седой? От заклятий? Я вижу, что  ты  еще  не  стар.
Ладно, это шутка. Можешь не  отвечать.  Какие-нибудь  соображения  у  тебя
есть?
     - Да, государь.
     - Хотелось бы послушать.
     Геральт поклонился еще ниже:
     - Государю следовало бы знать: наш закон запрещает нам рассказывать о
своей работе.
     - Весьма удобный закон, мой милый  ведун,  весьма...  Ну  хорошо,  не
будем вдаваться в подробности. С лешаками тебе приходилось иметь дело?
     - Да.
     - С вампирами?
     - Да.
     Фолтест поколебался:
     - А с упырицами?
     Геральт поднял голову и посмотрел королю в глаза:
     - С ними тоже.
     Фолтест отвернулся:
     - Велерад!
     - Слушаю, господин мой.
     - Ты рассказал ему подробности?
     - Да, господин мой. Он твердит, что с принцессы можно снять заклятье.
     - Это я сам давно знаю. А вот каким образом, милый мой ведун? Ах  да,
я  и  забыл.  Закон.  Что  ж...  Будь  по-твоему.  Я  только   хочу   тебя
предупредить: здесь уже побывало  несколько  ведунов...  Велерад,  ты  ему
рассказывал? Отлично. Так  вот,  я  уже  знаю,  что  ваше  ремесло  скорее
убивать, а не снимать заклятие. Это мне не подходит. Если  у  моей  дочери
упадет с головы хоть один волос, я положу на плаху твою.  Твою  голову,  я
хочу сказать.  Вот  так,  и  никак  иначе.  Ты,  Острит,  и  ты,  Сегелин,
останьтесь, расскажите ему все, что он захочет узнать. Эти  ведуны  всегда
много расспрашивают. Накормите  его  и  поселите  во  дворце.  Нечего  ему
болтаться по корчмам.
     Король встал, свистнул псам и направился к двери, разбрасывая мантией
покрывавшую пол солому. Обернулся.
     - Если у тебя все получится, ведун, - награда твоя. Может быть, еще и
прибавлю, если останусь доволен. Понятно, все россказни насчет  того,  что
победитель получит руку принцессы, - ложь от начала и до конца. Ты ведь не
думаешь, что я способен отдать дочь за первого встречного?
     - Нет, король. Не думаю.
     - Прекрасно. Вижу, что ты неглуп.
     Фолтест вышел и прикрыл за собой дверь. Велерад  и  вельможи  тут  же
расселись вокруг стола.  Градоправитель  осушил  недопитый  кубок  короля,
заглянул в пустой жбан и выругался.  Занявший  королевское  кресло  Острит
исподлобья рассматривал ведуна, гладя  ладонями  резные  поручни.  Бородач
Сегелин кивнул Геральту.
     - Садись, любезный ведун, садись.  Сейчас  подадут  ужин.  О  чем  вы
хотели бы  узнать?  Градоправитель  Велерад  и  так  должен  был  вам  все
рассказать. Я его  знаю,  он  всегда  предпочтет  рассказать  больше,  чем
недоговорить.
     - Всего несколько вопросов.
     - Задавайте.
     - Вы говорили, градоправитель, что король, когда  появилась  упырица,
призвал множество Ведающих.
     - Вот именно. Но говори не "упырица", а "принцесса". Если обмолвишься
"упырица" при короле - тебя ждут крупные неприятности...
     - Был среди Ведающих кто-нибудь известный, знаменитый?
     - Были, и сначала, и  потом.  Вот  только  имен  не  помню...  А  вы,
господин Острит?
     - И я не помню, - сказал вельможа. - Помню только, что некоторые и  в
самом деле были известные и славные. Народ о них много рассказывал...
     - И они согласились, что заклятие можно снять?
     - Вот чего им не хватало, так  это  доброго  согласия,  -  усмехнулся
Острит. - О  чем  бы  речь  не  заходила...  Но  мысль  такую,  о  снятии,
высказывали. Говорили, что дело это, в общем, простое, даже  не  требующее
познаний в магии. Насколько я понял, достаточно было, чтобы кто-то  провел
в гробнице у саркофага  ночь  напролет  -  от  захода  солнца  до  третьих
петухов.
     - Ну да, уж чего проще! - прыснул Велерад.
     - Я хотел бы знать, как выглядит... принцесса.
     Велерад вскочил.
     - Принцесса выглядит как упырица! -  крикнул  он  в  сердцах.  -  Как
упырейшая  упыриха,  каких  только  видывали!  Ее  высочество  королевская
доченька, ублюдок проклятый, ростом в целых  четыре  локтя,  смахивает  на
пивной бочонок, пасть от уха до уха, клыки как кинжалы, красные буркалы  и
рыжие космы! Лапищи с коготками, как у  дикого  кота,  до  земли  достают!
Странно даже, что мы до сих  пор  не  разослали  ее  парсун  дружественным
королям! Принцессочке - чтоб ее чума взяла! - уже  четырнадцать,  пора  бы
подыскать жениха из соседних принцев!
     - Умерь свой пыл, градоправитель, - поморщился Острит, покосившись на
дверь. Сегелин усмехнулся:
     - Картина та весьма живописная, и полностью достоверная.  Именно  это
ты хотел узнать, любезный ведун, не так ли? Велерад только забыл добавить,
что  принцесса  движется  невероятно  быстро,  она  гораздо  сильнее,  чем
полагалось бы при ее росте и сложении. И ей в самом деле четырнадцать лет,
если это так важно.
     - Это важно, - сказал  ведун.  -  Она  нападает  на  людей  только  в
полнолуние?
     - За пределами дворца - да, - сказал Сегелин. - А любой,  кто  войдет
во дворец, погибнет при любом состоянии луны. Но  из  дворца  она  выходит
лишь в полнолуние, и то не всегда.
     - А днем она нападала? Хотя бы раз?
     - Нет. Никогда.
     - Свои жертвы она пожирает?
     Велерад смачно плюнул на пол:
     - Тьфу! Что ты, Геральт, перед ужином! Пожирает, раздирает, убивает и
оставляет  нетронутыми  -  смотря  по  настроению.  Одному  только  голову
отгрызла, парочку обглодала дочиста. Догола раздела, так  сказать!  Вся  в
маму, та обожала голое...
     - Довольно, Велерад! - резко бросил Острит. - Про упырицу болтай, что
хочешь, а вот Адду при мне не трогай! При короле ведь не осмелился бы?
     Ведун, притворившись, что пропустил эту перепалку мимо ушей,  спросил
спокойно:
     - А случалось так, что человеку удавалось вырваться из  ее  когтей  и
спастись?
     Сегелин и Острит переглянулись.
     - Да, - сказал бородач. - В самом начале, шесть лет назад. У гробницы
стояли в карауле двое солдат,  и  она  на  них  кинулась.  Одному  удалось
убежать.
     - И потом еще один, -  вмешался  Велерад,  -  Мельник,  которого  она
сцапала у городской стены, помните?


     На другой день, поздним вечером,  мельника  привели  в  комнатку  над
кордегардией, где поселили ведуна. Привел его солдат в плаще  с  опущенным
на лицо капюшоном.
     Толкового разговора не вышло. Мельник был явно не в  себе:  заикался,
бормотал неразборчиво. Ведуну больше сказали шрамы на теле  несчастного  -
пасть упырицы в самом деле широка, зубы  остры,  особенно  резцы,  по  два
сверху и снизу. Когти наверняка острее, чем у дикого  кота,  но  не  такие
кривые - благодаря чему мельнику и удалось вырваться.
     Закончив осмотр, Геральт кивнул  мельнику  и  солдату,  отпуская  их.
Солдат вытолкнул мельника за  дверь  и  откинул  капюшон.  Король  Фолтест
собственной персоной.
     - Сиди уж, не вставай, - сказал король.  -  Визит  неофициальный.  Ну
как, осмотром доволен? Я слышал,  в  полдень  ты  прогуливался  у  старого
дворца?
     - Да, государь.
     - Так когда же приступишь?
     - Через четыре дня. Когда настанет полнолуние.
     - Хочешь сначала обозреть ее издали?
     - Не в том дело. Сытая... принцесса будет бегать не так проворно.
     - Принцесса? Упырица,  мастер,  упырица.  Давай  уж  без  дипломатии.
Принцессой ей еще только предстоит стать. Вот об этом я с тобой  и  пришел
поговорить. Отвечай неофициально, коротко и ясно: будет она принцессой или
нет? Только не прячься за ваши законы.
     Геральт в раздумье потер лоб:
     - Я уже говорил государь, - заклятие можно снять. Если я не ошибаюсь,
для этого и в самом деле придется провести ночь во  дворце.  Чары  спадут,
если упырица после третьего петушиного крика все еще не ляжет в  саркофаг.
С теми, кто заклятьем превращен в упырей, так обычно и бывает.
     - Так просто?
     - Я бы не сказал. Во-первых, мне нужно еще дожить до утра. Во-вторых,
бывают отклонения от нормы. Например, во дворце придется просидеть не одну
ночь, а три подряд. Ну и потом... бывают безнадежные случаи...
     - Ну да, - зло сказал король. - Кое-кто мне  это  давненько  твердит.
Попросту убить чудовище, потому что случай безнадежный. Мастер, я  уверен,
с тобой об этом уже говорили. Верно ведь? "Прикончить людоедку без  всяких
церемоний, а королю сказать, что иначе нельзя было.  Король,  конечно,  не
заплатит, зато заплатим мы". Выгодное дельце  -  для  тех,  кто  тебе  это
предлагал. Потому что король повесит  ведуна  или  снесет  ему  голову,  и
золото останется у хозяев.
     - А король непременно повесит ведуна, если она умрет? - покривил губы
Геральт.
     Фолтест долго смотрел ему в глаза.
     - Король еще не знает наверняка, - сказал  он  наконец.  -  Но  ведун
должен считаться с такой возможностью.
     Теперь молчал Геральт.
     - Я сделаю все что, что в моих силах, - сказал он. - Но если придется
плохо, буду спасать свою жизнь. Вы, государь,  тоже  обязаны  считаться  с
такой возможностью.
     Фолтест встал:
     - Ты не понял. Я не о том. Ясно, понравится мне это или нет, но ты ее
убьешь, если станет жарко. Иначе она тебя убьет. Наверняка. Хоть я об этом
и не объявлял, но не наказал бы ни кого,  кто  убил  бы  ее,  спасая  свою
жизнь. Но не допущу, чтобы ее убили, не попытавшись спасти. Пробовали  уже
поджечь дворец, стреляли в  нее  из  луков,  копали  волчьи  ямы,  капканы
ставили. Пришлось повесить кое-кого, чтобы унялись... Мастер!
     - Слушаю!
     - Если я правильно понял, после  третьего  петушиного  крика  упырица
исчезнет. Но во что она превратится?
     - Если все пройдет гладко - в четырнадцатилетнюю девочку.
     - Красноглазую? С крокодильими зубами?
     - Выглядеть она будет как обычная девочка. Вот только... С виду.
     - Вот тебе на! А разум? Что, придется ее кормить человечиной?
     - Нет, я не то хотел сказать.  Как  бы  объяснить,  государь.  Думаю,
разум у нее будет...  трехлетки,  четырехлетки.  Не  знаю.  За  ней  долго
придется ухаживать, как за младенцем.
     - Ну, это другое дело. Мастер...
     - Да?
     - А _э_т_о_ может к ней вернуться? Пройдет время, и она вновь...
     Ведун молчал.
     - Ага, - сказал король. Значит, может. Что тогда?
     - Если она вдруг впадет в  оцепенение  на  несколько  дней,  а  потом
умрет, нужно сжечь тело. И все. Но не думаю, чтобы  до  этого  дошло.  Для
полной уверенности я вам расскажу, как уменьшить угрозу...
     - Прямо сейчас и расскажешь?
     - Теперь же, - сказал ведун. - Всякое бывает.  Может  случиться,  что
утром вы найдете в гробнице бесчувственную принцессу и мой труп.
     - Даже так? Несмотря на мое позволение защищать свою  жизнь?  Сдается
мне, что ты и без моего позволения...
     - Дело серьезное, король. И риск велик. А потому запомните, принцесса
должна   носить   на   шее,   на   серебряной   цепочке,   сапфир,   лучше
сапфир-талисман. Постоянно. Не снимая ни днем, ни ночью.
     - А что такое сапфир-талисман?
     - Сапфир с пузырьком воздуха внутри. И еще. В комнате, где она  будет
спать, нужно что ни час сжигать  в  очаге  ветки  можжевельника,  дрока  и
орешника.
     Фолтест подумал.
     - Спасибо за совет, мастер. Я так и поступлю, если... А теперь слушай
меня внимательно. Если убедишься, что случай и в самом  деле  безнадежный,
ты ее убьешь. Если сумеешь снять заклятие, но увидишь, что с  девочкой  не
все ладно, если хоть чуточку будешь сомневаться... тоже убьешь. Не  бойся,
тебе ничего не грозит. Я на тебя накричу принародно, выгоню из дворца и из
города, и все. Денег, понятно,  не  заплачу.  Но  ты  знаешь,  с  кого  их
получить.
     Они помолчали.
     - Геральт, - Фолтест впервые назвал ведуна по имени.
     - Слушаю.
     - Болтают, будто ребенок родился таким исключительно потому, что Адда
была мне сестрой. Это правда?
     - Вряд ли. Чары не приходят сами по себе. Заклятие обязательно должен
кто-то наложить. Другое дело, что чары кто-то наложил именно за то, что ты
вступил в связь с сестрой.
     - Вот и я так думаю. Так  мне  говорили  ведающие,  хотя  и  не  все.
Геральт... Откуда все это берется - чары, магия?
     - Не знаю, король. Мы, ведуны, занимаемся всем этим,  но  не  гадаем,
как и откуда оно возникло. Знаем  лишь,  что  явления  эти  можно  вызвать
сосредоточением мысли, упорным желанием. И знаем, как с этим бороться.
     - Убивать тех, кто навел чары?
     - Чаще всег