епной и горный, к нам в гости зашедший! Позволю взять на себя смелость и поздравить вас всех с праздником. Ибо не каждый день наш город становится чище. А именно сегодня он станет чище, так как на ваш суд предстали два закоренелых преступника.
     - Ты хотел сказать, три, - уточнил гном.
     - Тяжесть их проступков велика и ужасна. Погрязшие в распутстве и пьянстве, жестокости и насилии, они, ведущие беззаботный образ жизни, и это в то время, когда народ не покладая рук трудится на благо нашего государства, устраивают беспорядки, подговаривают слабых на свержение законной власти...
     - Дож, ты не знаешь, что я там вчера наплел спьяну?
     - Мне-то откуда знать - меня там не было.
     - Они осквернили наши идеалы, наш строй, - продолжал надрываться Ушастый, - они даже предприняли попытку покушения на жизнь самого Владыки нашей великой страны.
     - А, твой ржавый молот! Помирать так подыхать, - прошептал гном и заорал во все горло: - Да простите вы нас, люди добрые, народ честной! Каемся мы в проступках своих, каемся в помыслах, по незнанию да недомыслию они. Признаем свою вину, каемся!
     Правду сказал этот человек, всю правду выложил, как она есть, гад! Не солгал он, сказав о покушении на Величайшего. Лукка, друг мой, - вдруг обратился он ко мне - расскажи, как оно дело было.
     - Дож, а чего рассказывать-то?
     - Что в камере тогда было, ну, про Владыку, старичка этого.
     - А-а... - дошло до меня, но искра сомнения закралась в грешную душу: - А это не будет, ну-у...
     - Не будет, не будет! - заверил Дырявый Мешок. - Поверь мне, Лукка!
     Я поверил. Собрался с мыслями. И, раздирая горло и легкие, честно и откровенно, со всеми подробностями и разъяснениями, как подобает настоящему троллю, все как есть рассказал...
     Когда я закончил свое повествование, площадь окутала гробовая тишина. Владыка, красный как рак, попытался встать, но, видимо, ноги не послушались его, и он плюхнулся обратно. Уж как там получилось, сказать не могу, но это кресло выскочило из-под него, а сам Владыка рухнул на пол с таким грохотом, будто упала не куча старого мяса и костей, а лавина в горах.
     Все бы еще и ничего, но, падая, старичок попытался удержаться за первое, что попалось под руку, то есть за свою жену, а если сказать точнее, то за ее платье. А так как она, в смысле супруга, в этот самый миг вздумала встать, то ее платье вместе с муженьком оказалось на полу.
     Перила балкона были не очень высоки, и, следовательно, Владычица предстала перед своим народом в первозданном виде. Единственной деталью одежды была какая-то широкая тряпка, обернутая вокруг пояса (как мне потом объяснили, называемая не то кастетом, не то корсетом).
     Над площадью раздался довольный рев кентавра:
     - А ничего титьки-то!
     Что здесь началось!
     Вся площадь дружно, от души захохотала, заулюлюкала, повторяя слова кентавра. Я даже немного оглох от этого шума.
     Не знаю, чего добивался гном, но превращения казни в посмешище добился бесспорно.
     Сквозь рокот всенародного веселья прорвался истошный вопль Ушастого Джо:
     - ВЕШАЙ!!!
     Палач (второй, усевшись на плаху и стащив колпак, ржал, вытирая слезы) в судорогах неудержимого смеха непонимающе воззрился на Джошуа:
     - Кого вешать-то?
     - Идиоты, вешайте их, быстро! Приказ Владыки! Оглохли, скоты! А-а-а!!! - Ушастый подскочил и накинул петлю мне на шею.
     - Эй, эй! - кинулся было гном. - А последнее желание?!
     - По прибытии в ад, - выдохнул мне в лицо Джошуа и, отскочив в сторону, рванул рычаг, торчащий из дощатого пола помоста.
     Подо мной раскрылась дыра люка, и, естественно, я в нее рухнул. Веревка захлестнула мне шею, стягивая глотку. Грудь что-то сжало, глаза полезли из орбит, ноги искали точку опоры, я вращался вокруг себя, как поросенок на вертеле. Руки наконец разорвали путы, и я схватился за раскачивающуюся веревку, на которой меня болтало. Узел петли находился прямо за левым ухом, и я сдуру попытался его распутать. Конечно же ничего не получилось. Я перехватил веревку в кулак и попытался подтянуться. Это мне немного помогло. Свободной лапой попытался расслабить петлю на шее. Не вышло - видно, освободил мало места. Подтягиваюсь еще, наматывая эту чертову веревку на кулак. И чувствую, что вместо того, чтобы освобождать себя, я просто себя душу. В глазах стало темнеть, сердце стучало так, что было готово, проломив грудь, выскочить наружу. Воздух в легких кончался, я судорожно пытался разорвать петлю. Вокруг все поплыло, в голове забил протяжный глухой колокол. ?Неужели все так и закончится?? - пронеслось в моей голове.
     Треска рвущейся веревки я не услышал.
     Ноги ударились о землю, затем рухнуло все остальное, то есть я сам. Голова кружилась, все тело было каким-то ватным и неестественно тяжелым. Падая, я перевернулся на спину и вот лежу самым счастливым троллем на этой земле и, разрывая петлю на шее, как в жару воду, огромными глотками хватаю воздух. Пытаюсь приподняться, но кашель прибивает к земле.
     Падающий из люка свет перекрывает чья-то тень.
     - Боги Небесной Горы! Чтоб я наконец сдох! Эй, великан, ты жив?!
     Через минуту-две сверху спускают лестницу.
     - Лукка, отца твоего за ногу! Если ты там еще жив, поднимайся скорее!
     Весь в опилках, в мусоре, я пытаюсь подняться на ноги, а когда мне это удается, начинаю карабкаться по лестнице.
     На улице все так же светило солнце, только было до жути тихо. Толпа, пришедшая поглазеть на казнь, молчала. На четвереньках вываливаюсь из люка и, поддерживаемый гномом, поднимаюсь во весь рост. Передо мной навытяжку белей белого стоял Ушастый Джо. Меня качнуло в его сторону. Он сиганул от меня, как пескарь от щуки. Тыча указательным пальцем своей клешни в меня, неубитого, он провизжал что есть мочи:
     - Подлог, подлог! Владыка велит начать все сызнова!
     - Вот брешет, а! - проревел кентавр. - Твоего... .... Повелителя уже гаргульи сожрали. Отпустить парня, как того обычай требует, или, клянусь всеми богами сразу, я первый подниму копыто в его защиту.
     Один из соплеменников Дожа, выделявшийся из своих ярко-рыжей бородой, проорал во все горло:
     - Эй, братва! Это что ж такое! Боги смилостивились над парнем и перегрызли его веревку. Все это видели. А этот, отца его за печень, шут вознамерился во что бы то ни стало придушить малого! Проклятие падет на голову тех, кто прет супротив воли Небес! Отпустить парня! Свободу ему, сво-бо-ду!!!
     Джошуа, прямо как я сам, окунем глотал воздух.
     - Это и называется ?молот и наковальня?, - съехидничал Дож. - Ушастик, ты бы отпустил парня, а? Общественность произвола не потерпит, набьет баки, как пить дать, и, знаешь, будет в чем-то права!
     Джошуа истуканом пялился на меня в оба глаза. А гном продолжал гнуть свою линию дальше:
     - Слышь, Джо. У твоего Владыки и так проблемы с народом, а тут такой случай! Оказать свое почтение древним обычаям и публичному мнению. Ты сам подумай. Зачем лить против ветра? А сегодня он вообще штормовой! Джошуа, ты меня слышишь? Подай слово - публика волнуется! Вон, гляди - мои уже топоры недоставали.
     - Да пошли вы все к... - Джошуа - Ушастый Джо, развернувшись на каблуках, подошел к краю помоста.
     - Властью, данною мне... - Он с таким сожалением посмотрел в сторону пустующего балкона! - Властью, данною мне Повелителем и народом королевства Бревтон, для свершения справедливого суда во благо королевства объявляю этого человека невиновным, ибо Небеса вмешались в земной суд, дав свой знак, чему свидетелями вы были. Я отпускаю его на все четыре стороны, как того требует древний и священный обычай!
     Подойдя ко мне вплотную, он прошептал, брызгая слюной:
     - Чтоб до захода солнца твою задницу в городе д собаками не нашли. Понял?
     - А мою? - пискнул гном.
     Таким взглядом убивают на месте, прожигают дыры в стене и заставляют уста замереть навечно.
     - Аналогично...
     - Понял, - с деланной покорностью вздохнул гном, потом, взяв меня за руку, скорбно произнес: - Пошли отсюда, Висельник! Хотя до захода солнца еще и далеко, а Повелителю сейчас не до нас, но он может вспомнить о нас, грешных, и спустить наши шкуры, как платьице своей горячо любимой женушки...
     На ночь мы остановились на постоялом дворе ?Южный Тракт?. Лично у меня не было ни монеты, но гном, уходя из столицы, ухитрился умыкнуть у зазевавшегося стражника ?честно выигранный? кошелек, так что с оплатой за еду и ночлег проблем не было. Гном распорядился подать ?достойный наших желудков? ужин, а в придачу к еде лично для меня заказал кварту горячего красного вина. По его словам, это должно было помочь моему ?шейно-глотательному отделу?. Я не спорил, тем более что горячий напиток действительно позволял дышать свободнее и глотать легче.
     На улице быстро, по-осеннему, темнело, в помещение внесли свечи. Расправившись с ужином, гном приказал принести пива, а для меня отвара из мяты и чабреца.
     Потягивая янтарную жидкость и выпуская ароматные дурманящие дымные колечки из своей глиняной трубочки, гном, прищурившись, как-то по-отцовски поглядывал на меня, хлебавшего чай.
     - Ну, и куда ты теперь? - после очередной затяжки спросил Дож. - Как шея? Не болит?
     - Шея нормально. Глотать только еще больно. - Я отхлебнул отвара. - Не знаю... Надо бы найти Большого Оза и убираться на родину.
     - Кстати, а куда девался тролль? - Гном, откинувшись на спинку стула, сладко потянулся. - Хорошо... боги, как хорошо...
     - Оз? Не знаю даже. Когда он саданул меня по голове и я отрубился, он, не сообразив, кого, собственно, уложил, кинулся по городу на мои поиски.
     - Пробегав до рассвета, он умудрился оказаться за городской стеной, где очутился в сточной канаве, в коей счастливо провалялся до второй половины дня. Затем, очнувшись, не был пропущен обратно в столицу. После чего присоединился к выходящему из города торговому каравану и сейчас направляется все дальше и дальше на юго-восток, с полной уверенностью, что возвращается на север, домой, в родное стойбище. Что вас, господа, еще интересует?
     Мы с гномом молча уставились друг на друга. Затем медленно повернули репы в сторону голоса.
     В торце стола сидел кто-то в черном плаще с капюшоном, надвинутым на лицо.
     - А ты... Вы, собственно, кто, простите?.. - нахмурился гном.
     Человек откинул капюшон, представив нам на обозрение свою физиономию.
     Лицо было наимерзжайшее, или наимерзавейшее, или... Короче, харя еще та! Маленькие, бусинками, глаза, мешки под ними; сухая белая кожа, покрытая глубокими морщинами; узкий, кривой на левую сторону, в вечной усмешке рот. Полное отсутствие волос на темени, средней длины, черная, с сединой, бородка ?а-ля козел?. Самое интересное, что, несмотря на отталкивающее обличье, голос новоявленного соседа был красивым, глубоким и, казалось, наполненным мудростью веков.
     - Впечатляет, - вздохнул гном и, сделав большой глоток пива, продолжил: - Ну и дальше что?
     Незнакомец внимательно посмотрел на гнома: ?не разыгрывает ли??, затем распустил шнуровку плаща, удерживающего ворот.
     На горле, почти на челюсти, красовалась разноцветная татуировка скорпиона вокруг черно-красного кружка, разрезанного кривой линией надвое.
     - Отродье и все святые! - отшатнулся гном. - Мастер Скорпо!
     Несмотря на боль в горле, мне надоело молчать:
     - Может, кто-нибудь мне объяснит, в чем здесь, ВАШУ БОГУ ДУШУ, дело?!
     Гном, не отрывая взгляда от парня в черном, прогундосил:
     - Лукка, перед тобой один из самых сильнейших колдунов на свете, один из Круга Двенадцати, мастер черной, белой и бог знает какой еще магии по имени Скорпо.
     - Спасибо за информацию, гном по имени Дож - Дырявый Мешок, - откинулся на спинку стула колдун. - Пожалуйста, продолжай. Интересно послушать, как представляет тебя простой люд.
     Откашлявшись, гном продолжил:
     - Значит, мастер Скорпо. Отшельник. Живет, естественно, один. Учеников не берет принципиально. Говорят, имеет зуб на существующее правительство. Хотя, по тем же слухам, имеет какое-то родственное отношение к ныне правящей верхушке.
     Скорпо кивнул:
     - Увы, ты прав, гном. Я родной брат нынешнего Владыки королевства Бревтон.
     Гном поперхнулся. Колдун между тем спокойно продолжил:
     - А что здесь такого? Брат брату, как... Как там у вас говорят, тролль, ?кувшин кувшину - рознь?, не так ли?
     На этот раз поперхнулся я сам - знать расхожие слова моего народа - это, знаете ли, ну...
     Скорпо с видимым удовольствием взирал на то, как мы переваривали услышанное.
     - Предупреждая ваши вопросы о моих взаимоотношениях с семьей, ограничусь лишь следующим: да, нынешний правитель действительно мой родной старший брат. И каждый из нас желает смерти другого больше, чем вы могли бы себе представить, и, поверьте, на это у нас есть очень веские причины. Почему я это вам рассказываю? Объясняю - мне нужна ваша помощь, господа. И вы мне ее окажете, так как вы оба с сегодняшнего дня мои должники.
     Гном шевелил лохматыми бровями, гоняя мысли в своем чердаке, а у меня неожиданно возник один вопросик, и я его задал:
     - А с чего бы это, а?
     - Не понял, - почему-то хором ответили колдун и гном. \
     - Ну, я хочу спросить, с какого перепугу мы сегодня стали вашими должниками? - разъяснил я непонятливым собеседникам. - Вроде мы с гномом ничего у вас такого не брали и не занимали. Или все совсем не так и я что-то пропустил?
     Дырявый Мешок молча рассматривал показавшееся дно в его кружке. Колдун усмехнулся:
     - Видишь ли, в чем дело, Висельник. Вы должны были сегодня утром умереть, но остались живы. И причиной этому - мое искусство. Я спас вас, господа. Я подарил вам жизнь. И думаю, что жизнь не такая уж и мелочь, которая могла бы быть для вас лишней. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
     Скажу честно: для меня все услышанное было неожиданным. Но была одна вещь, которая ну... интересовала, что ли... нет, именно беспокоила!
     - Дож, ты ему веришь?
     - В смысле? - Гном поднял голову.
     - Он сказал правду? Я верю в магию и ее силу, но.. я не знаю... - я задумался, подбирая наиболее понятные слова, - как она выглядит.
     Гном, сделав последний глоток из кружки, пододвинул к себе сразу весь кувшин.
     - Я понимаю, о чем ты думаешь. Есть одна деталь, которая подтверждает правоту сказанного и заставляет меня ему верить: веревка... Веревка, на которой нас должны были повесить, привезена с Южных Гор.
     - Ну и что?
     - Ее делали гномы, сынок. Она выдержит пятерых таких, как ты. А она оборвалась... Парень, он действительно спас нам жизнь, а следовательно, мы должники этого человека.
     Гном посмотрел в глаза колдуна:
     - Что вы хотите от нас, мастер Скорпо? Волшебник, накинув капюшон обратно на голову, сделал знак трактирщику принести вина.
     - То, что я сделал сегодня, было сделано не только из одной ?любви? к братцу. Грядут большие перемены, господа, и они коснутся каждого. Мне нужны расторопные ребята, как вы, например, ибо есть вещи, которые я при всем моем искусстве и силе не могу сделать лично сам.
     - Надеюсь, мы не должны кого-либо убивать? - прервал гном.
     - О боги! Конечно, нет!.. Ну если только в порядке самообороны.
     - Спасибо, - снова уткнулся гном в свою кружку.
     - Итак, я повторяю: грядут события, в которых мне ни в коем случае нельзя ?светиться?, то есть быть на виду, - перевел он мне сказанное. - Господа, если вы заметили, то даже ваше ?спасение? я обставил как ?несчастный случай?.
     - А что, были другие варианты? - усмехнулся Дож.
     - Почему нет? Например, просто растворить вас в воздухе, как утренний туман. Или неожиданно объять вас пламенем и в грохоте ?кары небесной? перенести вас ну... допустим, прямо сюда, в этот трактир. Эффектно? О да! Но что бы тогда произошло? Простой народ убедился бы во власти, силе, правоте своего сюзерена. И, видя, как Небеса сами расправляются с врагами Владыки, поверил бы, что этот трон, эта власть, этот правитель находятся под сенью богов! А вкупе с событиями, связанными со скорой сменой правительства в конкретно данном королевстве, именно эффектный, ?красивый? способ вашего ?спасения? мне просто невыгоден. Поэтому все было тихо, мирно, почти само собой, и опять же ?Небеса? подпортили авторитет нашего Властелина. Ну и как вам?
     - Хорошо изложено, - прищурился гном, - красиво...
     - Благодарю, - шутовски поклонился колдун.
     - А я, если честно, ни хрена не понял! - громко вздохнул я.
     - Этот колдун мог спасти наши задницы только так, по-другому не мог - нельзя было. Теперь понятно? - повернулся ко мне Дож.
     - Более-менее... - кивнул я.
     - Если я вас правильно понял, господин колдун, то вам нужны наши услуги, так сказать, в знак благодарности за наше спасение, ведь так?
     - О да, мой друг! Aquila non captat muscas! - капюшон колдуна съехал назад, и мы могли видеть его довольную морду.
     - Я не понял вас, господин волшебник. При чем. здесь мухи?
     Мне показалось, что колдун осекся.
     - Это древняя пословица, гном. Очень древняя... И, надеюсь, ты понял ее правильно.
     - Я немного знаю этот язык, маг. Я multi  путешествовал, multum  видел...
     Лично для меня разговор начал терять всякий смысл, в то время как эта парочка просто прожигала друг друга глазами, как те два бойца на поединке.
     Не знаю, сколько бы еще они играли в гляделки, но вдруг из темноты зала вынырнула невысокая, на голову выше гнома, фигура, закутанная с ног до головы в плащ. Она наклонилась к Скорпо, что-то нашептывая ему на ухо. Под тканью плаща слышался приглушенный звон металла, а еще от этой фигуры несло... как из свинарника.
     - Орк, - одними губами произнес Дож, в то время как рука тянулась к голенищу сапога, где гномы прячут свой штоск - средней длины обоюдоострый нож с широким лезвием.
     Не думаю, что дело могло дойти до мордобоя, хотя бы потому, что свинорылый, видно, знал мага, по крайней мере, тот его внимательно, не шевелясь, слушал. Наконец орк отвалил так же неожиданно и быстро, как и появился. Гном с облегчением выпрямился и не спеша принялся выколачивать пепел из своей трубочки.
     Неожиданно рассмеявшись хриплым голосом, маг обратился к Дырявому Мешку:
     - Гном, тебе что-нибудь говорят имена: Огненная Борода, Железный Лоб, Потухший Горн, Крох-Пьянчуга?
     Сейчас Дож больше всего был похож на деревянного идола у Сорочьего Озера.
     - Ну...
     - Как только что ты видел, ко мне подходил соглядатай. Ты понял все правильно - он из племени орков. А еще он из племени тех лихих ребятишек, что не любят работать при свете дня. Для этого они предпочитают другое время суток. Надеюсь, ты понял, о ком именно идет речь. Увы, иногда я пользуюсь услугами существ такого сорта, племени и профессии. Так вот, гном, - мастер Скорпо тяжело вздохнул, - минут через десять эти бравые гномы, о которых доложил орк, окажутся здесь, в добропорядочном трактире ?Южный Тракт?. И, как я понял, они ищут какого-то пройдоху, который выиграл у них, да еще не совсем честно (как оказалось), все деньги и в придачу уволок мешочек с чем-то жизненно важным для этих мужественных и честных парней. Ты случайно не знаешь этих добропорядочных ребят, Дож - Дырявый Мешок?
     - Кто? Я? Первый раз о них слышу. Мастер Скорпо, господин маг, а разве мы не трогаемся в путь?
     - Куда? На ночь глядя! Дож, друг мой! На улице сейчас темно и холодно, да и после такого плотного ужина просто необходимо посидеть у пылающего камина, погреть старые кости.
     - А вот мне говорили, что после хорошего плотного обеда просто НЕОБХОДИМА прогулка для улучшения пищеварения и самочувствия!
     - Думаешь?.. Ну, я не знаю. - Колдун опять тяжело вздохнул. - В принципе ты прав, но вот шея Лукки.
     Из простого человеческого сострадания я бы не посмел тащить его в такой холод - сегодня просто ужасный ветер.
     - Правда?! Странно. Когда мы заходили, был полный штиль.
     - Погода, ничего не поделаешь!
     - Господин маг, поймите правильно, мне просто необходимо, я