не  решился  взять  на  себя  ответственность  и
заговорить - никто, кроме Серебряной Снежинки.
   - Грозный Сын Неба, - сказала девушка, - прости ничтожной ее дерзость, но
она униженно предлагает спросить Мао Йеншу.
   Заговорила она не умирающим шепотом, какому ее учили, а громко,  глубоким
звонким  голосом.  Краем  глаза  она  видела,  как  поворачиваются  шунг-ню,
привлеченные силой ее голоса. Тот из них, который  был  одет  почти  так  же
богато, как заложник, поджал губы и одобрительно взглянул на нее.
   - Будь уверена мы так и поступим, - ответил император. Снова говорил  Сын
Неба, а не ученый, так не соответствующий драконьему трону. - Но прежде  чем
пред нами предстанет Мао Иеншу, госпожа, я  спрашиваю  снова.  Я  спрашиваю.
Почему мне не сказали о том, что у тебя внешность  моей  дорогой  утраченной
госпожи?
   - Священный повелитель... -  начала  Серебряная  Снежинка,  но  император
поднял руку.
   - Нет, - сказал он таким теплым, дружеским голосом, что  девушка  поняла:
через нее он говорит с призраком своей возлюбленной. - Она бы  меня  так  не
назвала Говори, мое дорогое дитя, и не бойся.
   Серебряная Снежинка снова опустилась на колени, благодарная полу  за  его
холодную  устойчивость.  Теперь  перед   ней   неумолимый   выбор:   солгать
императору,  а  это  почти  святотатство,  или  разоблачить  могущественного
повелителя  внутреннего  двора,  что  может  быть  смертельно  опасно.  Если
сравнить с битвой, она попала в землю смерти, и  у  нее  нет  иного  выхода,
кроме наступления.
   Сознание этого вернуло ей мужество и самообладание.
   - Мао Йеншу не хотел, чтобы ты меня видел,  -  спокойно  заговорила  она,
словно обсуждая этот случай  с  Ли  Лином.  -  Когда  я  прибыла  ко  двору,
величеств... - он поднял руку, но улыбнулся.
   - Когда я прибыла, администратор.., сказал, что твоя милость  зависит  от
его кисти и что его вдохновение будет возбуждено соответствующим даром. Но у
меня не было даров, кроме одного.., это был дар, предназначенный тебе.
   Сын Неба улыбался ей; его улыбка словно вопрошала,  что  это  за  дар,  и
одновременно уверяла, что лучший дар - это она сама.
   - Священный.., то есть, я хотела сказать.., господин,  земли  моего  отца
бедны; мы много лет живем лишенные твоей милости.  То  приданое,  которое  я
привезла в Шань-ань, гораздо больше того, что мог бы уделить мой отец, но он
дал его покорно и добровольно. И дал кое-что еще.
   - Повелитель, у  нашего  рода  было  одно  последнее  оставшееся  великое
сокровище - два набора доспехов из  нефрита,  достойных,  несмотря  на  наше
униженное положение, быть погребальным  нарядом  императора  и  его  старшей
жены. Он доверил мне эти наряды  и  приказал,  что  если  я  приобрету  твое
расположение... - Она покраснела, словно  окунула  руку  в  кипяток...  -  в
первую ночь... - Серебряная Снежинка покачала головой и быстро закончила:
   - Он приказал мне отдать тебе наряды в знак его покорности.
   Шум у двери подсказал девушке, что Мао Йеншу попытался покинуть  зал,  но
его остановили.
   - Она лжет! - воскликнул евнух, и его высокий музыкальный голос  вознесся
к балкам потолка.
   - Правда? - спросила Серебряная Снежинка, которая повернулась так,  чтобы
одновременно видеть и Мао Иеншу,  и  императора,  чье  лицо  побагровело  от
гнева. Растрепанный после своей попытки бегства, евнух казался  толще  и  не
таким страшным. Это был уже не тот человек,  который  терроризировал  бедную
девушку с севера, защищавшую отца и служанку. - Тогда назови ложью и это: ты
забрал нефритовые наряды, а когда я  возразила,  показал  мне  старые  зубы,
которые бросил в сундук. И сказал, что если я буду  возражать,  ты  обвинишь
меня в осквернении могил и уничтожишь весь род моего отца!
   Она снова повернулась к императору.
   - Умоляю тебя, - воскликнула она, - прикажи отыскать эти наряды, а  потом
суди нас. Несчастная слаба и предпочтет умереть, чем  жить  в  ледяной  тени
твоего неудовольствия.
   Император махнул рукой, и послышались шаги, удалявшиеся от  зала.  Пошли,
несомненно, туда, где  евнух  хранил  свои  награбленные  сокровища.  Только
теперь у Серебряной Снежинки нашлось время испугаться за себя. Что если  Мао
Иеншу продал или разбил доспехи? Продать их он не мог:  кто  купит  подобное
сокровище? И  ценность  его  не  столько  в  нефрите  и  золоте,  сколько  в
мастерстве изготовления и древности; поэтому он не мог  и  разбить  доспехи.
Стражники их найдут.
   И хотя разум говорил ей, что это правда, ей очень хотелось  заплакать  от
страха. Да, это страна смерти, и она составила план,  нанесла  удар  и,  как
командующий - как ее отец, - теперь должна придерживаться плана  битвы,  что
бы он ей ни принес: победу или поражение.
   Она услышала приближающиеся к залу шаги. Стражники возвращаются!  Девушка
не решалась посмотреть на них, только  прислушивалась  к  звукам  окружения.
Какие у них медленные, тяжелые шаги!  Они  идут  так,  словно  несут  что-то
тяжелое.., два погребальных убора их нефрита?
   Как она на это надеялась!
   Стражники прошли  по  залу,  опустили  свою  ношу  и  низко  поклонились.
Серебряная Снежинка заставила себя посмотреть, что они принесли: она  узнала
сундуки!
   Именно из них доставал Мао Йеншу нефритовые уборы, требуя их себе.
   Сын Неба сделал нетерпеливый жест. Давайте, - говорили его  взволнованные
движения, - открывайте быстрей!
   Сундуки  открыли,  в  них  ждала  мирная  зелень  прекрасного  нефрита  и
великолепие золота.
   - Я тебе доверял! - крикнул Сын Неба Мао Йеншу, который бросился  на  пол
лицом вниз. - Я тебе доверял, а ты нарисовал этот  лживый  портрет  госпожи,
достойной  стать  моей  сверкающей  возлюбленной.  Разве  тебе  не   хватало
сокровищ? Разве я не был щедрым хозяином?
   Лицо Мао Йеншу так побагровело, что Серебряная Снежинка опасалась, как бы
он не скончался на месте. Она почти жалела его.  Рот  евнуха  раскрывался  и
закрывался; толстые складки шеи, стиснутые высоким воротником, тряслись,  но
он не мог произнести ни слова.
   - Уведите его, - сказал император скучным голосом. Он махнул рукой.  -  Я
хочу, чтобы к закату его голова украшала западные ворота.
   На этот раз Мао Йеншу обрел голос. Он резко закричал,  но  стражники  уже
тащили его мимо прежних подчиненных (которые отшатнулись,  подбирая  одежду,
словно прикосновение могло их осквернить), тащили на смерть.
   Мгновение все в зале стояли неподвижно, глядя на дверь. Потом  все  взоры
обратились к Серебряной Снежинке.
   - Ничтожная умоляет Сына Неба принять дар ради любви и верности,  которые
ее отец всю жизнь испытывал к Сыну Неба. - Вот! Ради этих слов проделала она
долгий путь к Шаньану. Наконец она их произнесла.
   Сын Неба под аккомпанемент удивленных возгласов встал с драконьего трона.
Он медленно и торжественно прошел к  сундукам  и  провел  рукой  по  гладкой
поверхности нефрита.
   - Мы принимаем дар, - провозгласил он. - И благодарим Чао Куана, которому
возвращаются все его прежние титулы и звания. Он снова становится  вельможей
и полководцем. Пусть писцы запишут это, и эдикт будет послан Чао Куану.
   Серебряная Снежинка так стремительно прижалась лбом  к  полу,  что  перья
зимородка запутались в ее волосах, а жемчужинки со звоном ударились  друг  о
друга. Слезы покатились из ее глаз, грудь пронзило словно  кинжалом.  Но  ей
это было уже безразлично.
   Если в следующее мгновение я умру, - подумала она, - я прожила достаточно
долго. Я победила. Отец, честь возвращается тебе!
   К ее изумлению, заботливая рука коснулась ее волос.
   - Встань, госпожа, - прошептал  император.  -  Кажется,  я  получил  свой
погребальный наряд. Но кто будет та женщина, которая наденет  второй  набор?
Может, ты?
   - Грозный император, - тоже шепотом ответила Серебряная  Снежинка,  -  ты
пообещал меня шан-ю. Кто я по сравнению со святостью твоего слова?
   Император сделал  жест  группе  шунг-ню.  К  удивлению  девушки,  подошел
молодой, роскошно одетый  варвар  и  медленно,  с  удивительной  неловкостью
поклонился. Эта неловкость свидетельствовала, что  он  всю  жизнь  провел  в
седле. Мускулистый и крепкий, хотя  и  не  такой  упитанный,  каким  был  бы
чанский принц, он ростом с самого Сына Неба.
   - Принц Вугтурой, - резким голосом обратился к нему Сын Неба, - давай еще
раз поговорим о заключенном нами договоре. Это не та  принцесса,  которую  я
обещал твоему отцу. В качестве невесты будет предоставлена  другая  женщина.
Примете ли вы ее?
   Молодой посол шунг-ню посмотрел на императора, потом повернулся к  группе
своих воинов и шаманов.
   Вперед выступил старейший из шаманов.
   - Император, - сказал он резко, - другую мы не примем.

Глава 11

   - Нас устраивает эта женщина как невеста нашего шан-ю, - продолжал старик
варвар. - Она очень красива, и наши кам-квамы, говорящие с  духами,  сказали
нам, что она приносит удачу.
   - Я не могу отпустить ее, - прошептал император,  больше  сам  себе,  чем
Серебряной Снежинке или шунг-ню. - Моя утраченная возлюбленная..,  шорох  ее
юбок, когда она шла по залу. Я утратил ее, мечтал о  ней  и  нашел.  Неужели
только для того, чтобы снова потерять?
   Шунг-ню  начали  переговариваться.  Придворные  отступили.   Они   словно
ожидали, что  варвары  вот-вот  натянут  луки.  Это  передвижение  позволило
Серебряной Снежинке впервые заметить в зале  Ли  Лина.  К  ее  удивлению  (и
легкому ужасу), он ей подмигнул.
   Она снова посмотрела на шунг-ню. Хоть и с трудом, она понимала их слова.
   - Он хочет забрать у нас эту женщину и дать другую, похуже, может,  косую
или с родинками, - сказал тот, кого император назвал Вугтурой. -  Но  мы  не
пленники в этом городе каменных ютр. Позволим ли мы ему это?
   - Конечно, нет, - ответил старейший из послов. -  Эту  женщину  пообещали
нашему шан-ю  как  знак  удачи.  Посмотрите,  как  она  прекрасна.  Если  бы
император Срединного царства не боялся нас, не ставил бы  нас  превыше  всех
остальных, разве он расстался бы с таким сокровищем, чтобы купить мир?
   Вугтурой что-то ответил о позолоченных птицах и о невозможности сохранить
мир, если... Но его слова тут же приглушили.
   Серебряная Снежинка  снова  посмотрела  на  Ли  Лина,  искусно  занявшего
положение, в котором император его заметит и попросит совета. Тот  приподнял
бровь, глядя на нее. Казалось, он спрашивает: Хочешь остаться?
   Если не захочет покидать Шаньань, она вполне может остаться; останется  и
станет самой прославленной сверкающей возлюбленной в столетиях. Толпы женщин
будут  перед  нею  раболепствовать.  Она  сможет  отомстить  за   все   зло,
причиненное ей; сможет  призвать  ко  двору  отца,  обогатить  его,  вернуть
милость Ли Лину...
   Или она может  сохранить  верность  своему  происхождению  и  воспитанию,
сдержать слово, данное императором, и  отправиться  на  границу.  Перед  ней
пример ее отца, который  все  десять  лет  плена  у  этих  самых  шунг-ню  и
впоследствии, когда его объявили изменником, сохранял  верность.  Перед  нею
пример Ли Лина, который продолжает служить, хотя и потерял  свою  репутацию,
семью и мужественность. Но продолжает служить,  потому  что  остается  верен
своему слову.
   Перед ней стоял сам Сын Неба, печальный,  тихий  мужчина,  который  хочет
сохранить ее для себя. Серебряной Снежинке казалось, что  она  сделала  свой
последний бросок. Но оказывается, в этой игре нужно сделать еще один.
   Она задумалась. Что если остаться? Что станется с миром, который с  таким
трудом заключили Сын Неба и шунг-ню? Разумеется,  он  разлетится  на  куски.
Сколько может продержаться такой договор с варварами? Она понимала,  что  ей
придется отвечать на этот вопрос. Если она отправится в степи,  может  быть,
мир продержится долгие годы.
   Они не варвары! - припомнила она слова отца. А что же люди Чины?  Сколько
продлится милость Сына Неба, особенно если она станет причиной войны?
   Он изменчив, непостоянен, не таков, как стоящие перед ним шунг-ню.
   - Мы дадим вам другую принцессу и больше золота, нефрита  и  шелков...  -
Желание в голосе Сына Неба глубоко поразило девушку.
   - Предложи нам другую принцессу, - сказал шунг-ню, - и мы предложим  тебе
войну!
   Император повернулся к ней с видом загнанного в угол.
   - А ты что скажешь, госпожа? - почти умоляюще спросил он.
   - Ничтожная просит его священное величество думать  о  судьбе  Срединного
царства, нашей матери, - прошептала она. Слезы блестели в ее  глазах,  когда
она произносила собственный приговор к изгнанию. - Нет ничего превыше этого.
   - Мы дадим вам ее вес в золоте и жемчугах! - воскликнул  Сын  Неба,  и  в
голосе его звучало отчаяние.
   Шунг-ню сложил руки на груди и не удостоил его ответом. Сын Неба медленно
опустился на драконий трон. Он сделал неуверенный жест, рядом с ним оказался
Ли Лин, что-то прошептал. Шунг-ню между тем  разговаривали  друг  с  другом.
Серебряная Снежинка знала: евнух говорит императору, что ни одна женщина  не
стоит войны.
   - Но как она  будет  жить  среди  варваров?  -  Этот  вопрос  задавал  не
император, а человек, которому больно,  который  хочет  защитить  ее.  Такой
защиты у нее  никогда  не  было.  Теперь  она  не  знала,  смеяться  ей  или
сердиться. Не имея права ни на то, ни на другое  в  присутствии  императора,
она  сохраняла  бесстрастное  выражение.  А  Ли  Лин  тем  временем   уверял
императора в ее силе, выносливости, знаниях языка и обычаев шунг-ню.
   - Я забыл, - донеслись до нее слова Сына Неба. - Это женщина  говорит  на
языке шунг-ню. И умеет писать, ты говоришь? Она пишет своему отцу?
   Ли Лин поклонился в знак согласия.
   - Тогда она будет писать и тебе, а я буду читать ее  письма.  По  крайней
мере хоть это мне останется! - заключил Сын Неба. - Буду читать ее письма  к
отцу и письма отца к ней. Да будет так! - приказал император.
   Ли  Лин  поклонился  и  вышел  из  зала.  Серебряная  Снежинка  стояла  в
одиночестве, лицом к Сыну Неба. Шунг-ню  по-прежнему  разглядывали  ее,  как
лошадь, которую им удалось после ожесточенной торговли купить. Или  украсть.
Старик поклонился и вышел из зала, а император Юан Ти заверил  шунг-ню,  что
Серебряная Снежинка отправится с ними, как только они будут готовы.
   - Госпожа должна ехать быстро и с небольшим количеством спутниц, - сказал
молодой человек, по имени Вугтурой, слегка подчеркнув слово "госпожа".  -  У
нее может быть своя карета и осел. Если она умеет ездить  верхом,  мы  можем
предоставить ей лошадь.
   На мгновение Серебряная Снежинка испытала гнев и замешательство:  неужели
они считают ее таким слабым созданием, что она не сможет усидеть на одной из
их лошадей? Или просто считают ее слишком изнеженной. Но она тут же  решила,
что презрение  к  варварам  не  принесет  ей  ничего  хорошего.  Она  должна
заставить их уважать себя. И когда их слова передали ей, она кивнула.
   - Мне не нужны никакие спутницы, кроме Ивы, - сказала  она.  -  Я  с  ней
приехала в Шаньань и не расстанусь сейчас. Таким образом, никакие придворные
женщины мне не нужны. Я уверена, это их успокоит.
   Она представила себе, что ее сопровождает в пути Сирень, и у нее от одной
мысли о плаче и воплях заболели уши.
   - Это хорошо, - сказал Вугтурой. - Степи зимой - не место для  изнеженных
женщин. -  Серебряной  Снежинке  не  показалось:  в  его  голосе  прозвучало
презрение  к  таким  слабым,  избалованным  созданиям.  -  Я  пошлю   вперед
всадников, чтобы вызвать жен и дочерей орды  -  приветствовать  принцессу  и
служить ей.
   Вугтурой поднял голову и посмотрел куда-то за плечо Серебряной  Снежинки.
Впервые девушка внутренне дрогнула, представив себе, что подумают о ней  эти
жены и дочери. Это  родственницы  шан-ю;  и  они  вынуждены  будут  уступить
первенство женщине из Срединного царства? А ведь это  царство,  сколько  они
себя помнят, их злейший враг. Кстати, а  что  же  этот  ее  проводник,  этот
Вугтурой? Говорят, он сын старика, который - она с трудом сдержала  дрожь  -
станет ее мужем. Жива ли его мать? Что станет делать эта женщина, если шан-ю
прикажет называть молодую "старшей сестрой"?
   Серебряная Снежинка достаточно  настрадалась  от  отношения  наложниц  во
внутреннем дворе, чтобы опасаться этого.  Говорят,  женщины  степей  гораздо
свободнее. Позволит ли им эта свобода обижать  попавшую  к  ним  женщину  из
чужой страны?
   - Мне этого достаточно, -  решилась  она  обратиться  к  принцу  шунг-ню.
Никакого умирающего голоса, никаких  "ничтожная  считает":  эти  манеры  она
оставит в Шаньане, как груз, брошенный в пути. И она подумала, что  придется
отказаться от гораздо большего. Впрочем, она сомневалась,  что  пожалеет  об
этом.
   Серебряная Снежинка смотрела на зал, зная,  что  больше  никогда  его  не
увидит. Больше того, она чувствовала, что это ей безразлично.
   - Когда отправляемся? - спросила она.
   - Сейчас лето, - ответил Вугтурой, хотя создавалось впечатление, что  ему
не очень хочется обращаться непосредственно к ней.  -  Нам  нужно  добраться
отсюда до Стены. От Стены до степей, где пасутся стада моего отца шан-ю, три
месяца пути. Надо закончить путь до наступления холодов.
   Серебряная Снежинка постаралась казаться равнодушной.  Сзади  послышалось
легкое покашливание. Это Ли Лин говорит ей, что она  ведет  себя  правильно.
Советуйся только с самой собой,  -  предупредила  она  себя.  -  Никогда  не
проявляй слабости  перед  этими  людьми.  Тебя  никогда  не  должны  застать
врасплох.
   Ее отец сумел прожить среди них; она тоже сумеет.
   -  Госпожа,  -  прошептал  Юан  Ти.  Серебряная  Снежинка  повернулась  и
посмотрела ему в глаза: в них блестел не только  интерес  к  путешествию.  -
Неужели ты действительно это сделаешь?
   Это мой последний шанс, - сказала она себе. Если на  самом  деле  она  не
хочет уезжать, достаточно сказать об этом, и он  оставит  ее  во  внутреннем
дворе. Или даже больше: она будет рядом с ним. Такой судьбе позавидовала  бы
любая женщина Чины. Но если он это  сделает,  он  нарушит  договор  и  снова
ввергнет Срединное царство в войну. В такую же, какая погубила жизнь ее отца
и Ли Лина. Ни одна женщина не стоит этого; и ни один мужчина - военачальник,
принц или сам Сын Неба - не должен поступать так.
   Она решила, что Юан Ти - человек  странных  желаний  и  решений.  В  один
момент он изгоняет ее, в другой - готов вести войну, лишь бы  сохранить  ее.
Он обращается к таким советникам, как Мао Иеншу, потом вознаграждает тех, от
кого отвернулся, - как ее отец.
   Серебряная  Снежинка  посмотрела  на  неподвижных  неуступчивых  шунг-ню.
Пожалуй, она предпочитает искать удачи среди них.
   -  Ничтожная,  как  всегда,  покорна  твоим  повелениям,  -  сказала  она
императору. - Но если  бы  ей  позволили  действовать  по  своей  воле,  она
поступила  бы  так,  чтобы  лучше  служить  Сыну  Неба,  который  оказал  ей
необыкновенную честь, сделав принцессой Чины, Срединного царства,  и  своему
отцу. И по слабому разуму ничтожной, как ни скорбно ей это  признавать,  она
лучше послужит, став старшей женой шан-ю.
   Она прощально поклонилась в ноги императору, как когда-то, теперь уже так
давно, поклонилась перед отцом.
   Сын Неба хлопнул в ладоши.
   - Мы пошлем с  тобой  к  Стене  свиту,  которая  подобает  твоему  рангу,
госпожа:  императорская  колесница,  верховая   охрана,   музыканты,   чтобы
развлекать тебя в пути, и все, слуги, какие тебе понадобятся.  Если  хочешь,
можешь взять спутников. Мы хотим сохранить при  себе  только  достойного  Ли
Лина  и  приказываем  тебе  писать  ему  и  твоему  отцу,  чтобы  мы   могли
воспользоваться твоими наблюдениями.
   Двор одобрительным гулом  встретил  эти  слова.  Затем  Юан  Ти  выступил
вперед.
   - Что касается меня, госпожа, - дрожащим голосом сказал он, - как  только
ты отправишься, я издам указ о трауре. Двор будет поститься и наденет  белые
одежды, - голос его дрогнул, - как в прошлый раз, когда я  потерял  тебя.