учае
дохлая кошка, а в худшем -  отрезанная человеческая голова.
   В холодильнике с мягким щелчком зажегся свет, озарив почти
пустое белое нутро. Лишь на второй полке стояла початая банка то-
матного сока. В морозилке Сергей обнаружил большой завернутый в
бумагу кусок масла.
   - Идиотизм, -  сказал Коржухин вслух. -  Я -  трезвомыслящий че-
ловек. Что еще за фантазии в духе тупых ужастиков?!
   Он прошел мимо плиты, заглянув на всяких случай в духовку, и
подошел к стенным шкафчикам. В одном, как и следовало ожидать, бы-
ла посуда, в другом -  водка. "А действительно ли это водка? -  усом-
нился вдруг Сергей. -  Я знаю лишь, что это прозрачная жидкость,
разлитая в водочные бутылки." Однако стоявшая с левого краю початая
бутылка -  очевидно, уже новая, а не та, что в прошлый раз -  развея-
ла его сомнения: достаточно было лишь снять крышку и приблизить нос
к горлышку, чтобы почуять густой алкогольный дух.
   Повернувшись направо, Сергей обнаружил дверь, которую не видел
раньше. Она вела в узкую кладовку, расположенную между кухней и
комнатой Лиды по другую сторону от соединявшего их коридора. Внут-
ри, как и положено, оказалась всякая всячина: колченогий табурет,
стул с треснувшей спинкой, прислоненный к стене старый ржавый вело-
сипед, стоящие носами врозь болотные сапоги, старинная ножная швей-
ная машина, похоже, сломанная, сваленная в кучу старая одежда, пара
поставленных в угол удочек, ящик со столярным инструментом, большой
бумажный змей и бог весть какой еще хлам. Все это основательно за-
росло пылью и паутиной. Сергей несколько раз громко чихнул. "Дурац-
кая планировка, -  подумал он. - Куда логичней было прорезать дверь
из коридора, а не из кухни. Представляю, как они затаскивали сюда
велосипед." Некоторое время он пытался откопать что-нибудь любопыт-
ное во всем этом барахле, опрокинул банку с краской, к счастью,
давно засохшей, уронил на себя тяжелый лист многослойной фанеры,
порвал рукав рубашки торчавшим откуда-то ржавым гвоздем и, в конце
концов, чертыхаясь и отряхиваясь, выбрался из кладовки. Оставалось
последнее помещение -  комната Лиды. Коржухин прислушался, все ли
спокойно снаружи, а потом потянул на себя дверную ручку. Дверь из-
дала уже знакомый ему негромкий скрип.
   Как и ожидал подсознательно Сергей, комната девушки выглядела
уютней, чем апартаменты ее отца. Помещение Лыткарева казалось ка-
ким-то нежилым: слишком много пустого пространства, голый стол, го-
лые стены, строгие ряды академических изданий в шкафу. Жилище Лиды
было меньше, и уже одно это создавало совсем иное ощущение -  не
пространства, а убранства, хотя меблировка не отличалась особым бо-
гатством: у левой стены -  узкая металлическая кровать с неполирова-
нной тумбочкой в изголовье, у правой -  ближе к окну небольшой стол
с прибитыми над ним двумя книжными полками, а ближе к двери -  трех-
дверный платяной шкаф, плюс один стул, придвинутый к столу, а дру-
гой -  у стены рядом с тумбочкой; вот, собственно, и все. Однако на
стене между полками и шкафом задорно тикали ходики, чей циферблат
изображал забавную усатую физиономию, с каждым тик-таком поводив-
шую глазами влево-вправо, стол был накрыт цветастой клеенкой, на
которой стояли какие-то вырезанные из дерева безделушки и лежала
раскрытая книга, на тумбочке, покрытой вышитой салфеткой, стояла
фотография в украшенной резьбой деревянной рамке. Сергей взял фото-
графию в руки. Черно-белый снимок изображал счастливую семью -  му-
жа, жену и между ними девочку лет тринадцати в венке из одуванчи-
ков, которая весело хохотала, обнимая за плечи родителей, улыбав-
шихся дочке и друг другу. Не требовалось проницательности Шерлока
Холмса, чтобы понять, кого изображает фото. Судя по возрасту Лиды,
снимок был сделан лет пять назад; Лыткарев, однако, выглядел на нем
моложе лет на пятнадцать. Как видно, смерть жены сильно подкосила
его.
   Дверца тумбочки легко открылась; внутри оказалась всякая жен-
ская дребедень, включая и полупустой флакон советских еще духов,
которые унюхал Алекс. Сергей совершенно не разбирался в подобного
рода вещах, однако с удивлением отметил, что Лида, очевидно, поль-
зуется косметикой. По ее облику это не было заметно. Выходит, связи
Игнатьева с внешним миром все же не столь призрачны, раз здесь мож-
но достать столь необязательные предметы.
   Больше в тумбочке ничего не было, к разочарованию Коржухина;
он надеялся обнаружить что-нибудь вроде дневника. Его не особо сму-
щала мысль, что он роется без спроса в чужих вещах: во-первых, в
городе творилось нечто странное и, весьма вероятно, опасное, так
что не до условностей, а во-вторых... во-вторых он был просто лю-
бопытен. Сергей лукавил, говоря Алексу, что романтические тайны
его не интересуют; он был достаточно рассудителен, чтобы не впу-
тываться ради них в неприятности специально, но раз уж все равно
впутался...
   Он подошел к столу и поднял книгу, почти уверенный, что это
окажется какая-нибудь муть про любовь. Удерживая пальцем раскры-
тые страницы, перевернул обложкой к себе. Эдгар Алан По. Однако.
Книга, разумеется, была старой, изданной в 1960 году. Наследие
оттепели, стало быть -  вряд ли ненужные советскому человеку упад-
нические буржуазные ужастики издавались при Сталине... Лида чита-
ла "Маску Красной Смерти". Сергей хорошо помнил этот рассказ. Впер-
вые он прочитал его в возрасте 11 лет, вечером один в пустой квар-
тире. Родители ушли в театр, а старший брат, член астрономического
кружка, был в Ленинграде -  тогда это был еще Ленинград -  на конфе-
ренции школьных научных обществ. И вот Сережа, усевшись на диван
и включив бра -  ибо уже темнело -  читал о замке, где посреди умира-
ющей от страшной эпидемии страны веселились гости принца Просперо,
о жуткой черной комнате, где гулко били часы эбенового дерева, на-
полняя страхом сердца самых рассудительных, и о безмолвной фигуре в
саване и маске мертвеца, появившейся неизвестно откуда ровно в пол-
ночь, с последним ударом часов, и размеренной поступью движущейся
между пятящимися от ужаса гостями... "Раздался пронзительный крик,
и кинжал, блеснув, упал на траурный ковер, на котором спустя мгно-
вение распростерлось мертвое тело принца. Тогда, призвав на помощь
все мужество отчаяния, толпа пирующих кинулась в черную комнату.
Но едва они схватили зловещую фигуру, застывшую во весь рост в тени
часов, как почувствовали, к невыразимому своему ужасу, что под са-
ваном и жуткой маской, которые они в исступлении пытались сорвать,
ничего нет..." Сережа обладал живым воображением, и ужас, охватив-
ший его, лишь ненамного уступал ужасу гибнущих придворных. Ему по-
казалось, что в соседней комнате что-то скрипнуло; складки зана-
вески на окне словно обрисовывали стоявшую за ней фигуру; к тому
же в сети скакнуло напряжение, и бра стало светить тусклее... Все
оставшееся время до прихода родителей Сережа провел, забившись с
головой под одеяло, сжавшись в комок и закрыв глаза. Ни до, ни тем
более после ни одно произведение не вызывало у него такого безраз-
дельного ужаса. Конечно, сейчас вспоминать об этом было смешно,
но тогда...
   Но в чем Сергей был уверен, так это в том, что он бы никому
не позволил оторвать себя от чтения подобной вещи на середине. Тем
паче что рассказ невелик, и другие дела могут немного подождать.
Значит, или Лида в действительности не любит литературу ужасов и
читала По только от скуки -  что было весьма вероятно -  или же, черт
побери, Алекс действительно успел ей понравиться. Что ж, в нынешних
обстоятельствах это, пожалуй, и не худший вариант...
   У стола не было ящиков, так что больше здесь осматривать было
практически нечего. Сергей поднял и повертел перед глазами деревян-
ную фигурку медведя на задних лапах. Это явно не был покупной суве-
нир; вероятно, в свое время резьбой по дереву увлекался сам Николай
Кондратьевич. "Впрочем, почему бы и не Лида?" -  подумал Сергей,
ставя медведя на место. Он уже собирался заглянуть для очистки со-
вести в шкаф, но тут со стороны сеней донесся какой-то грохот и
вопль Алекса: "Уййя!"
   Коржухин опрометью бросился из комнаты Лиды. В первое мгнове-
ние его занимала лишь мысль о том, успеет ли он добежать до двери
отведенной им комнаты, прежде чем появятся хозяева. Он успел -  и,
не останавливаясь, выскочил на крыльцо.
   Там он застал следующую картину. Хичхайкер сидел на ступень-
ках, вытянув правую ногу, согнув левую и обнимая ладонями лодыжку
этой последней. Перед ним, на земле у крыльца, сидела на корточ-
ках Лида, и выражение лица у нее было встревоженное. От калитки
к этой парочке быстро шагал Лыткарев.
   - Что случилось? -  спросил Сергей.
   - Нога, блин! -  ответил Алекс страдальческим тоном. - Оступил-
ся...
   Внезапно по ноткам неподдельной боли в его голосе Коржухин
понял, что это -  не спектакль, разыгранный с целью предупредить
его. То есть, возможно, изначально это и был спектакль, но Алекс,
бросившийся в дом, действительно споткнулся на крыльце и повредил
ногу.
   Подошедший Лыткарев тоже опустился на корточки, решив, как
видно, не расследовать, случайно ли его дочь и постоялец оказались
рядом.
   - Показывайте, -  велел он.
   Алекс послушно расшнуровал кроссовку, задрал штанину и спустил
носок. Лодыжка быстро опухала.
   - Сильно болит? -  осведомился хозяин дома.
   - Сначала жуть просто, -  сконфуженно признался Алекс, -  сейчас
уже легче.
   - Боль острая или тупая?
   - Тупая.
   Лыткарев посмотрел на лодыжку, затем осторожно потрогал ее.
Алекс поморщился.
   - На перелом не похоже, -  констатировал Николай Кондратьевич.
- Просто подвернул, скорее всего. Само пройдет.
   - К доктору надо! -  горячо возразила Лида.
   - Да ерунда это все, -  скривился Алекс.
   - Ничего не "ерунда", -  в голосе девушки появились строгие нот-
ки, словно у матери или учительницы, отчитывающей нерадивого ре-
бенка. - Борис Леопольдович -  хороший врач, опытный. Пусть посмот-
рит. Здесь недалеко, в конце улицы Жданова...
   - Не так уж недалеко, -  заметил Коржухин. Это на машине было
близко, а идти пешком с человеком, подвернувшим ногу...
   - Так вы ж там, небось, кружным путем оказались, -  Лиду вовсе
не удивила его осведомленность. -  А тут напрямую можно, огородами.
Я покажу дорогу.
   - Лида! -  Лыткарев явно не пришел в восторг от этой идеи.
   - Николай Кондратьевич, по-моему, нет ничего страшного, если
Лида нас проводит. Среди бела дня, -  добавил Сергей. Он уже взве-
сил "за" и "против" и решил, что визит к доктору уж явно не опасней
визита в местную милицию или мэрию -  а Алекса желательно как можно
скорее поставить на ноги.
   Лыткарев хотел было что-то сердито возразить, но затем вдруг
махнул рукой, повернулся и пошел в дом.
   Алекс еще немного посидел на крыльце, затем Сергей помог ему
подняться. Обняв Коржухина правой рукой за плечи, хичхайкер похро-
мал вперед, следом за уверенно шагавшей Лидой.
   Пройдя с полсотни метров по улице Ленина, они нырнули направо
в очередную щель между заборами, за которой начиналась узкая зарос-
шая тропка. Слева и справа тянулись то покосившиеся плетни, то ржа-
вые проволочные сетки, а то и глухие досчатые заборы. Кое-где тро-
пинка совсем терялась в зарослях лопухов, репейника и крапивы; и
если последнее обстоятельство не могло волновать Сергея и Алекса с
их брюками, то юбка Лиды заканчивалась лишь чуть ниже колена, а чу-
лок в эту летнюю жару она, естественно, не носила; тем не менее,
девушка бесстрашно шагала вперед. Сергей, впрочем, предпочел бы
иное проявление бесстрашия -  однако дочь Лыткарева по-прежнему не
склонна была что-либо рассказывать, хотя здесь их уж точно не мог
услышать никто посторонний.
   К больнице они вышли сзади, миновав захламленный пустырь, где
среди каких-то полусгнивших ящиков, вросших в землю железяк, облом-
ков мебели, линялого тряпья и прочего частично уже скрытого репей-
ником мусора покоился насквозь проржавевший остов "эмки". На един-
ственной уцелевшей бурой дверце кто-то старательно процарапал не-
изменное трехбуквенное сочетание. От всего этого безобразия боль-
ницу отделял неширокий овраг, через который переброшен был дощатый
мостик; за оврагом Лида свернула направо и, дважды обогнув углы
каменной ограды, вывела своих спутников на ту самую тропинку, ко-
торую они видели, когда приезжали сюда на машине.
   Не доходя до главных ворот, девушка остановилась перед калит-
кой.
   - Здесь пройдете по дорожке к левому флигелю и там на крыльцо,
- напутствовала она и, не дожидаясь ответа, повернулась и легкой
походкой, чуть ли не в припрыжку, отправилась обратно. У Алекса
тут же мелькнула мысль, что ей не очень-то хочется встречаться с
хорошим врачом Борисом Леопольдовичем -  но рука Сергея уже протяну-
лась к калитке. Протяжно скрипнули петли.
   В этой части больничного парка росли невысокие сосны; их длин-
ные пожелтевшие иглы устилали узкую тропинку. В воздухе стоял при-
ятный запах хвои. Несомненно, прогулки здесь были вполне благотвор-
ны для здоровья, однако в это время в парке не было видно больных.
Поначалу Сергей не придал этому значения, однако, проходя мимо еди-
нственной на этой дорожке скамейки, заметил, что она тоже засыпана
иглами; там лежала даже пара маленьких шишек, и вид у них был гни-
лой и влажный. Похоже было, что на эту скамейку давно никто не при-
саживался.
   Наконец они добрались до невысокого, в две ступеньки, крыльца
флигеля, и Коржухин потянул на себя дверь, на сей раз отворившуюся
беззвучно. Они оказались в обычном холле медицинского учреждения,
с окошком регистратуры впереди, небольшим, на полдюжины вешалок,
гардеробом справа и уходившим налево коридором. Гардероб был, ес-
тественно, пуст по летнему времени; однако никого не было видно и
в регистратуре. Сергей просунул голову в окошко и с недоумением
оглядел комнату, имевшую совершенно заброшенный вид: полки карто-
течных шкафов были совершенно пусты, равно как и стол регистратор-
ши; стула не было вовсе. Сергей провел пальцем по пыльной поверх-
ности стола, осмотрел грязный палец и вытер его о штаны.
   - Похоже, тут сегодня неприемный день, -  пробормотал Алекс,
который стоял, держась за стену.
   - Наверное, действующая регистратура в главном корпусе, -  пожал
плечами Коржухин. - Но Лида почему-то направила нас сюда. Ну, раз уж
пришли, давай все тут осмотрим. Дверь была незаперта, значит, кто-то
здесь есть...
   - Пойдем-ка лучше назад. Дверь ловушки, знаешь ли, тоже обычно
не запирают.
   - Убежать ты, с твоей ногой, все равно уже не сможешь, -  логич-
но возразил Сергей. - И вообще, я помню, что Игнатьев -  странное
место, но давай все-таки не впадать в паранойю, -  он решительно
двинулся по полутемному коридору, оставив Алекса на прежнем месте.
Миновав засиженный мухами настенный "Санпросветбюллетень" с неза-
мысловатыми стихами типа "Доктора говорят: папироса -  это яд!" и
рисунком черных легких курильщика, а затем -  выход на лестницу,
Сергей подошел к двери кабинета номер 1 (ничего, кроме номера, таб-
личка на двери не содержала), постучал, затем подергал ручку -  без
всякого успеха. Тот же результат ждал его с кабинетами 2 и 3. Уже
без особой надежды Сергей дернул дверь кабинета номер 4, находив-
шуюся в торце коридора -  и так вдруг легко распахнулась.
   В нос ударил запах лекарств, не ощущавшийся в холле. После
коридорного полумрака кабинет показался ослепительно белым. Белыми
были стены, шкаф с прозрачными дверцами, кушетка и стол; за столом
вполоборота к Сергею сидел человек в белом халате и читал книгу.
Он повернул голову.
   - Здравствуйте, -  сказал Сергей, смущенный своим резким втор-
жением.
   - Добрый день, -  ответил врач без малейшего удивления. - Вы ко
мне?
   - Наверное ("И почему на дверях не написаны специальности вра-
чей?") Только не совсем я. Это мой друг, он повредил ногу...
   - Не может идти?
   - Может, он уже здесь.
   - Очень хорошо, зовите вашего друга, -  голос доктора был мягким
и располагающим, с чуть заметным приятным грассированием. Столь же
располагающим было и округлое интеллигентное лицо, словно сошедшее
с одного из тех портретов, которые часто можно встретить на стенах
медицинских учреждений; для полного сходства не хватало только пен-
сне и бородки клинышком. Доктору было, наверное, лет пятьдесят.
   Сергей выглянул наружу и сделал знак рукой Алексу. Тот поко-
вылял к кабинету. Когда они вошли уже вдвоем, врач мыл руки над
раковиной. Закончив, он тщательно вытер их махровым полотенцем и
обернулся к вошедшим.
   - Вы ведь прежде у нас не бывали? Позвольте представиться -
Борис Леопольдович Барлицкий, главный врач игнатьевской городской
больницы.
   - Да мне не к главному, -  с чего-то вдруг заробел Алекс, -  мне
к травматологу просто...
   - Не беспокойтесь, вы пришли по адресу -  позвольте узнать ваше
имя-отчество?
   - Алоизий Петрович, -  хичхайкер еще больше смутился.
   - Очень хорошо, Алоизий Петрович. Присаживайтесь пока на куше-
точку. Так как карты у вас нет, сейчас мы с вами заведем историю
болезни... -  доктор открыл ящик стола, убрал туда книгу, достал
какой-то бланк и снял золотой колпачок с перьевой ручки. - Фамилия
ваша?
   - Ситников.
   - Ситников Алоизий Петрович... Год рождения?
   - 1980.
   - Проживаете?
   Алекс назвал тюменский адрес. У него мелькнула было мысль со-
врать, но он вспомнил, что Сермяга внимательно разглядывал его пас-
порт.
   - Где работаете, учитесь?
   - Учусь. В Тюменском институте нефти и газа.
   - Группа крови?
   - Не знаю.
   - Это напрасно, свою группу крови надо знать... Хроническими
заболеваниями страдаете?
   - Да нет вроде...
   - Хорошо, очень хорошо... А наследственные болезни в роду были?
   - Не знаю, нет, наверное. Доктор, а зачем это? Я ведь только
ногу подвернул!
   - В медицине, Алоизий Петрович, лишних знаний не бывает. К при-
меру, окажись у вас гемофилия, и травма, пустяковая для обычного
человека, имела бы для вас совсем иные последствия. Не говоря уже
о всякого рода аллергиях на лекарства... Но не будем о грустном.
Очень хорошо, что у вас всего этого нет. А сейчас давайте посмотрим
вашу ногу.
   Алекс стащил кроссовку и задрал ногу на кушетку.
   - Таак, что тут у нас... Здесь больно?
   - Немного.
   - А здесь?
   - Ой!
   - Гм... Может быть, конечно, что и ничего, а может быть и тре-
щина в кости. Точнее может сказать только рентген. Сейчас на втором
этаже в шестом кабинете сделаете, я вам выпишу направление... И но-
гу вам пока что лучше не тревожить. Вы и сюда-то напрасно шли, но,
раз уж дошли, погостите у нас немного. Вы ведь не торопитесь?
   - Я не хочу в больницу! -  испугано сказал Алекс.
   - Ну что вы, право же, как маленький: хочу, не хочу... А не-
правильно сросшуюся ногу хотите? Вам сейчас нужен покой. Сделаем
рентген, если надо, наложим гипс... заодно анализ крови сделаем,
узнаете свою группу... да и вообще, вы, чай, у врача давно не были?
В молодости все думают, что у них здоровья на семерых, знаю, сам
таким был... а профилактический осмотр не помешает.
   - Доктор, спасибо за заботу, но мы вообще-то не собираемся за-
держиваться в Игнатьеве, -  вмешался Коржухин.
   - Да это не надолго. День-два... Я слышал, вы сейчас уехать
все равно не можете, вам хулиганы машину сломали? У нас, знаете
ли, городок маленький, событий никаких -  слухи быстро доходят...
Как, простите, ваше имя-отчество?
   - Сергей Владимирович. Вообще-то можно просто Сергей.
   - Так вот, Сергей Владимирович, не волнуйтесь за своего друга,
все с ним будет в порядке. Проведет денек-другой в отдельной па-
лате, чтоб туда-сюда не таскаться. У нас сейчас больных почти нет -
население-то небольшое, и народ крепкий, сибиряки... тем более ле-
то, воздух лесной чистый... у нас вообще мало кто болеет. Так что
нам ваш друг просто спасенье, чтоб квалификацию не терять, -  доктор
широко улыбнулся.
   - Вот и залЕчите его на радостях, -  в тон ему пошутил Коржухин.
   - Ну что вы, Сергей Владимирович, больница сейчас для не