ается в городе. (Сергей вздрогнул и рефлекторно отпрянул от
решетки.) Мы не можем исключать помощи ему со стороны враждебного
элемента.
   - Сразу надо было их брать, -  зло сказал Березин, -  сразу! Го-
ворил же я вам...
   - Сначала надо выяснить, кто они такие, -  возразил Дробышев не
в первый, вероятно, раз. - Вдруг их и правда из Москвы прислали?
   - Вот бы заодно и выяснили, -  гнул свое Березин.
   - Ты, Володенька, свои НКВДшные привычки брось, -  брюзгливо
ответил Дробышев. - Знаем мы, как ты выясняешь... Что прикажешь с
ними делать после твоего выяснения?
   - Мало ли, что с людьми в тайге случиться может, -  философски
изрек Березин. -  Даже с сотрудниками органов. Машина в болоте увяз-
ла. Или с моста свалилась... А пока новых пришлют, мы бы уже под-
готовились. Да и никакие они не чекисты. У них на роже написано,
что фраера.
   - Рожа -  это не документ... -  проворчал кто-то у противопо-
ложного конца ствола.
   Березин устремил на говорившего немигающий взгляд, и тот за-
пнулся.
   - Я в органах с одна тысяча девятьсот двадцать первого года, -
холодно проинформировал капитан. - Когда я своего первого в расход
вывел, вас еще в проекте не было. Я человека насквозь вижу.
   - Ладно, товарищи, не ссорьтесь, -  примирительно произнес Дро-
бышев. - Значит, как только он объявится, Сермяга берет его за неза-
конное ношение оружия. ("Витька, брехло позорное!" -  зло прошептал
Петька.) А там уж либо он нам предъявляет корочки, либо -  работаем
по обычной схеме. А то Кузьма Емельяныч заждался, да и другие уже
в очереди стоят.
   - Вот именно, в очереди, -  недовольно сказал рябой субъект, по-
хожий на киношного Шарикова. - Нам уже давно тесно в Игнатьеве. Ког-
да мы, наконец, выйдем во внешний мир?
   - Ставить этот вопрос сейчас несвоевременно, -  поморщился Дро-
бышев.
   - Правильный вопрос, товарищ Дробышев, -  спокойно произнес Бе-
резин, вполоборота глядя на градоначальника. - Правильный.
   Сергей понял, что это открытый вызов. И уж тем более понимал
это Дробышев, однако прямо одернуть нарушителя субординации не ре-
шился.
   - Ну вы же понимаете, товарищи, какая сейчас обстановка в стра-
не, -  раздраженно напомнил он.
   - А по-моему, -  гнул свое Березин, -  обстановка сейчас как раз
подходящая. Народ устал от либеральной трескотни. Мы не должны не-
дооценивать наш народ.
   - Да при чем тут народ! -  не выдержал Дробышев. -  Мы не на ми-
тинге. Я хотел бы напомнить страдающим головокружением от успехов,
что во внешнем мире мы -  никто. Нас там просто сожрут.
   - Меня же здесь не сожрали, -  улыбнулся змеиной улыбкой Березин.
   - Потому что, Володя, оттуда ты бежал сюда, -  парировал Дробы-
шев.
   - Тогда я был один, -  не смутился Березин. - И времена были дру-
гие. Порядок был.
   - Нам пришлось бы все начинать с нуля!
   - Ничего, времени у нас достаточно, -  ответил Березин, и за
столом послышались смешки. - И рано или поздно все равно придется.
После того, как наш уважаемый Егор Михалыч напринимал столько но-
вых членов, на одного нашего приходится всего двадцать человек.
И они не могут не понимать, насколько возросли для каждого из них
шансы стать донорами. И то, что мы не можем и не будем до беско-
нечности расширять наши ряды, они тоже понимают. Наша власть здесь
всегда держалась на надежде и страхе. Но надежда тает, а страх рас-
тет. Пока еще страх парализует волю к сопротивлению, но придет вре-
мя -  и он обернется своей противоположностью, мужеством отчаяния.
Тогда нас просто сметут. Кроме того, пока у нас еще сохраняются
кое-какие связи в области, и мы должны их использовать. Когда те,
с кем мы контактировали в семидесятые, окончательно сойдут со сце-
ны, начинать будет сложнее.
   - Ладно, товарищи, ладно, -  примирительно поднял ладони над
столом Дробышев, -  сегодня мы собрались здесь не за этим. Сейчас
нам надо разобраться с приезжими...
   - Как только мы с ними разберемся, мы должны предпринять ре-
альные шаги по выходу во внешний мир, -  перебил Березин. - Предла-
гаю голосовать. Перспективный план у меня уже подготовлен.
   - Больно крут ты стал, Володенька, -  Дробышев с ненавистью по-
глядел на него.
   - Всегда был, Егор Михайлович, -  с улыбочкой ответил тот. -  А
что вы так волнуетесь? Ведь это не голосование о ваших перевыборах.
   Дробышев обвел тяжелым взглядом остальных, хотя уже понимал,
что чекист не решился бы на открытый демарш, не выяснив их настро-
ений. Двое или трое предпочли не встречаться глазами с первым сек-
ретарем; были и те, что смотрели с наглым вызовом.
   - Хорошо, -  сдался он, -  ставится на голосование вопрос о рас-
смотрении перспективного плана товарища Березина...
   - О _принятии_ плана, Егор Михалыч, -  ласково перебил капитан.
- Зачем нам разводить лишнюю волокиту? Товарищи, в основном, с пла-
ном уже знакомы. А детали доведем позже, в рабочем порядке...
   - Вопрос о принятии плана товарища Березина, -  бесцветным го-
лосом согласился Дробышев. - Кто за?
   Березин поднял руку первым, почти одновременно с ним -  еще
трое, сидевшие рядом друг с другом (включая "Шарикова"). Еще две
руки поднялись с другой стороны стола. Тут, однако, возникла неко-
торая пауза; некоторые, уже готовые было поднять руку, замешкались
под тяжелым дробышевским взглядом. Березин удивленно приподнял бро-
ви, отчего его лицо обрело вдруг комично-обиженное выражение.
   И в этот момент руку медленно поднял Кузьма Емельяныч.
   Дробышев, заметив это краем глаза, повернулся к нему. "И ты,
Брут!" -  говорил взгляд первого секретаря. Но дело было сделано.
Остальные, убедившись, на чьей стороне перевес, поспешно поднимали
руки.
   Сергей смотрел на совершающийся на его глазах переворот и ду-
мал, что, в принципе, отсюда он мог бы их всех перестрелять. Если
бы, конечно, в обойме было не три патрона. Тремя он мог бы уложить
Березина, Дробышева и Зверева (если, конечно, попадет, что не факт),
но остальные вряд ли дадут ему уйти. А героически жертвовать собой
он не собирался.
   И в этот момент, когда в полной тишине поднимались последние
руки, и Дробышев уже открывал рот, чтобы обреченно задать формаль-
ный вопрос "кто против?" -  часы Сергея издали короткий электронный
писк, возвещая о наступлении полуночи.
   - Что это? -  насторожился Березин.
   - Может, мыши, -  ответил похожий на Шарикова. - Проклятые твари!
- добавил он с ненавистью, глядя на свою правую руку, на которой не
хватало двух пальцев.
   - Какие, на хер, мыши, -  подал голос Кузьма Емельяныч, тяжело
поднимаясь с места. Голос его звучал глухо, как из могилы.
   Сергей замер, ни жив, ни мертв. Все, что он мог сделать -  при-
подняться на локтях, отстраняя лицо от решетки; если бы он попытал-
ся уползти, его бы услышали. Того же мнения был и Петька, строивший
ему страшные глаза.
   Зверев сделал несколько шагов в направлении вентиляционной ре-
шетки, глядя вверх. Еще двое тоже поднялись со своих мест и приня-
лись рассматривать потолок.
   - Зажгите полный свет! -  велел Березин.
   Кто-то шагнул в сторону, пропадая из сузившегося поля зрения
Сергея, и затем ярко вспыхнула люстра. И в этом ярком свете Кор-
жухин, наконец, отчетливо увидел их лица.
   Некоторые из них выглядели вполне обычно, так же, как днем.
Но лица других явно не были лицами живых людей. Бледная, без кро-
винки, какого-то даже синеватого оттенка кожа, сиреневые губы, за-
острившиеся скулы... На лицах некоторых явственно проступали труп-
ные пятна; особенно хорошо таковые были заметны на лбу и щеках Ку-
зьмы Емельяныча, кожу которого, вдобавок, покрывал тонкий налет
плесени. И поверх этого ужаса у многих сохранялись полосы нормаль-
ной розовой кожи.
   "Это не кожа, -  понял Сергей, -  это остатки грима. Днем они
гримируются. А здесь все свои, и стесняться нечего. Хотя, наверное,
они все же не зря обычно заседают в полумраке -  все-таки их пред-
ставления об эстетике сформировались тогда, когда они были живыми
среди живых..."
   Кузьма Емельяныч сделал еще несколько шагов, поднимая к вен-
тиляции свое жуткое лицо несвежего трупа. Сергею казалось, будто
этот... это... смотрит ему прямо в глаза. Словно подтверждая его
догадку, Зверев подмигнул ему.
   Но в следующий момент Сергей, сердце которого колотилось уже
с какой-то ультразвуковой частотой, понял, что монстр не видит его.
Это было вовсе не подмигивание; Кузьма Емельяныч попросту моргал
левым глазом, словно туда попала соринка. Наверное, так оно и было,
ибо он снял очки и потянулся к глазу левой рукой, собираясь, веро-
ятно, его потереть.
   Но прежде, чем он успел это сделать, Сергей увидел нечто бо-
лее кошмарное, чем все, что ему доводилось видеть до этого. Глаз
Кузьмы Емельяныча большой белой студенистой каплей вывалился из
глазницы, дрябло дрогнул на щеке и шлепнулся в подставленную во-
время руку. В ярком свете люстры Сергей отчетливо увидел внутри
пустой глазницы мокрый волосяной ком, в котором шевелились черви.
Коржухину даже показалось, что он чувствует трупное зловоние, хотя,
возможно, это была всего лишь игра воображения.
   Это продолжалось какое-то мгновение; затем Зверев наклонил
голову и закрыл рукой с глазом глазницу. Двое стоявших на ногах
устремились к нему.
   Сергей порывисто выдохнул, осознав, что перед этим он не ды-
шал. В тот же миг Петька ткнул его кулаком в плечо и, когда Кор-
жухин поднял на него глаза, показал жестом -  мол, ползти надо. Сер-
гей, не пытаясь развернуться в узкой трубе, задом наперед пополз
обратно.
   Должно быть, ему все же удалось сделать это достаточно бес-
шумно, пока те, внизу, были отвлечены происшествием со Зверевым.
Он еще слышал в отдалении их голоса (уже не различая слов), когда
Петька сказал вполголоса: "Теперь жми быстрее, как можешь!" Сергей
послушно заработал руками и ногами, уже меньше заботясь о тишине.
   Через пару минут они выбрались из квадратного отверстия на
чердаке и устремились к двери. На сей раз Петька не зажигал фо-
нарик, и Сергей все-таки треснулся головой о балку. Шипя сквозь
стиснутые зубы, он выскочил вслед за опередившим его мальчишкой
на лестницу и, хватаясь за перила, побежал в темноте вниз, наде-
ясь, что к шишке на лбу сейчас не прибавятся переломанные конеч-
ности.
   Они выбежали на улицу.
   - Ну, удружил, твою мать! -  ругался Петька, закрывая дверь чер-
ного хода. - Ты бы еще с пожарным колоколом туда лез! Чего стоишь,
беги туда! -  он махнул рукой в сторону забора, за которым они пря-
тались перед экспедицией в мэрию.
   - А ты?
   - Запру дверь и догоню!
   Сергей не заставил себя упрашивать и припустил со всех ног.
Добежав до забора, он сначала не мог найти нужную доску, но вот,
наконец, одна из них поддалась, и Коржухин протиснулся в щель.
   Оказавшись внутри в относительной безопасности, он вновь чуть
отодвинул доску и посмотрел, как там Петька. Мальчишка бежал по на-
правлению к нему; ему оставалось метров пятнадцать. Но в этот мо-
мент слева и справа от здания мэрии показались какие-то фигуры, вы-
скочившие, очевидно, через главный вход; они, конечно же, увидели и
услышали бегущего, и устремились в погоню. Петька, подбегая к за-
бору, глянул через плечо и тоже заметил преследователей. Не сни-
жая скорости, он пробежал мимо укрытия Коржухина и умчался дальше
в темноту улицы, уводя погоню за собой.
   К тому моменту, как Сергей отдышался, он уже почти убедил се-
бя, что вывалившийся глаз ему померещился. "Ага, как и муха из ноз-
дри продавщицы, -  тут же ответил он себе. - Впрочем, а почему нет?
Ну, допустим, у Зверева действительно выпал глаз -  стеклянный. Да,
наверняка так и было. Недаром он так странно косил, еще когда мы
видели его в мэрии. А все остальное -  это уже мое воображение. Я
видел это какую-то секунду, да я просто не мог разглядеть все эти
подробности! А лица... ну что ж, что лица. Если у них радикально
изменился метаболизм, вполне мог поменяться и цвет кожи, и пигмен-
тация. Что значит какая-то внешность по сравнению с возможностью
жить столетиями!"
   Затем его мысли обрели более практическое направление. "Теперь
ситуация изменилась. Если они поймают мальчишку, он, конечно, рас-
колется. Впрочем, даже если и не поймают, они нашу судьбу уже реши-
ли. Алекса надо спасать, они и в больнице до него доберутся. И рвать
когти из города этой же ночью." Тут же он понял и как именно это
сделать, несмотря на ногу Алекса -  надо угнать "КАМАЗ". Конечно,
это рискованно, грузовик могут охранять, но это единственный шанс.
Правда, пятнадцать лет назад кто-то уже пытался проделать то же
самое -  не очередной ли приезжий? Тогда Сермяга убил его. Но тогда
оружие было только у одной из сторон.
   Сергей прикинул последовательность действий. От больницы до
управления, где стоит грузовик, пешком по улицам достаточно далеко
(особенно для человека со сломанной ногой) и, судя по словам Петь-
ки, опасно (а уж теперь-то, когда поднялся переполох -  опасно втро-
йне). Коротким же путем Алексу не добраться -  лазить через заборы
он сейчас не может. С другой стороны, если угнать машину сейчас и
приехать в больницу прямо на ней (заодно и ворота можно снести,
если будут закрыты) -  это, конечно, здорово, но ему придется выйти
из машины, чтобы сходить за приятелем; даже если считать больницу
дружественной территорией, это -  в условиях начавшейся открытой
войны -  слишком большой риск. А ведь доктор доктором, но в боль-
нице есть еще и сестры из _этих_...
   В конце концов Сергей выбрал промежуточный вариант. Сходить
пешком за Алексом, вытащить его из больницы и спрятать где-нибудь
поблизости, а затем приехать за ним на машине -  так, чтобы он мог
вскочить практически на ходу.
   Посещала, конечно, Коржухина и другая мысль: плюнуть на Алек-
са, угонять грузовик и уматывать. Но если днем он собирался бежать
в одиночку, полагая, что у Алекса есть хоть какие-то шансы на спа-
сение, то сейчас он был уверен, что таких шансов нет, и решил, что
не может бросить товарища. "Победа сил добра над силами разума, -
усмехнулся Сергей. - Ладно, поиграем в героев еще немного."
   Приняв это решение, он заторопился: _эти_ могли нагрянуть в
больницу в ближайшее время. Но Сергей рассчитал, что напрямую через
плетни и огороды они не полезут, а по улицам будут добираться доль-
ше. Если же они воспользуются машиной, то он услышит шум мотора.
   Естественно, он не слишком хорошо запомнил путь, по которому
пробирался в темноте следом за Петькой, так что в результате откло-
нился от курса; окончательно он убедился в этом, когда ему пришлось
перелезать через незнакомый сетчатый забор, и он порвал штаны о
проволоку. Но в конечном счете его ошибка оказалась даже к лучшему:
он выбрался не к гостинице, а прямо на улицу Жданова, уже не так
далеко от больницы.
   Старательно оглядевшись по сторонам -  хотя, конечно, в такой
темноте толку от этого было мало -  он в несколько перебежек, в про-
межутках между ними прижимаясь к забору и прислушиваясь, добрался
до ограды больницы. Он попытался было ткнуться в ту калитку, через
которую проходил накануне, но она оказалась заперта, как и калитка
возле ворот, не говоря уж о самих воротах. Сергей двинулся дальше
направо, надеясь отыскать еще один вход; в конце концов, если кому-
то потребуется врачебная помощь ночью, должен он иметь возможность
попасть внутрь?
   И третья калитка действительно отыскалась -  уже за углом. Сер-
гей уже собирался потянуть ее на себя, как вдруг услышал приближаю-
щиеся с той стороны шаги. Цокали чьи-то каблучки. Коржухин отпря-
нул, выхватывая пистолет и наставляя его на калитку.
   "Бум!" -  ударило что-то в металлическую дверь изнутри, и она
открылась. В тот же миг Сергей понял, что цокали вовсе не каблучки,
а копыта. С территории больницы вышел старый тощий козел с обло-
манным рогом.
   - Ффу-ты, напугал, черт, -  с облегчением выдохнул Сергей и в
тот же момент вспомнил, что именно черта нередко изображали в об-
разе козла. Тут же, разумеется, Коржухин выругал себя за очередные
нематериалистические мысли. Козел меж тем окинул его равнодушным
взглядом и спокойно потрусил мимо.
   Не опуская пистолета, Сергей осторожно заглянул в открывшийся
темный проем. Что, если за животным последует кто-нибудь еще, на-
пример, его хозяин? Но, похоже, поблизости никого не было. Сергей
вошел внутрь и двинулся через больничный парк, казавшийся в этот
полуночный час настоящим дремучим лесом.
   "Однако, что козлу делать на территории больницы, да еще но-
чью? -  недоумевал он, шагая по направлению к неосвещенному зданию.
-Случайно забрел днем и только сейчас нашел выход? Все может быть,
конечно..."
   Дверь правого флигеля оказалась запертой. Идти через главный
вход ("интересно, неужели и там нет света?") ему не хотелось, так
что он всунул в щель топор и попробовал отжать язычок замка. С чет-
вертой или пятой попытки ему это удалось.
   Внутри было темно. Сергей с неудовольствием вспомнил, что его
фонарик остался у Петьки; впрочем, пожалуй, тут бы он не осмелился
его включить, не зная расклад сил внутри больницы. Практически ощу-
пью (не выпуская, однако, пистолета из рук), он двинулся к лестни-
це, по которой так резво сбегал вниз накануне.
   Лестница тоже была погружена во мрак. Все-таки, что ни говори,
странная это была больница. Хотя в Игнатьеве ему уже довелось видеть
и более странные вещи. Отгоняя мысль о возможности наткнуться в тем-
ноте на бредущую в морг бабу Надю, он добрался до площадки второго
этажа. И здесь, наконец, увидел свет.
   Свет, проникавший сквозь матовое стекло двери, исходил, по
всей видимости, из лампы на столе дежурной медсестры. Сергей оста-
новился, не зная, что делать дальше. Разглядеть стол отсюда не было
никакой возможности. На месте ли сестра? Если да, то та ли это са-
мая, что пила спирт из чашки -  то есть одна из _этих_? Или сегодня
дежурство у другой? Даже если и так, как она на него прореагирует?
   В конце концов, понимая, что стоянием на площадке проблему не
решить, Сергей осторожно приоткрыл дверь, в каждый миг ожидая пре-
дательского скрипа. Но дверь не скрипнула. Он осторожно заглянул
в щель.
   Сестра была на месте и сидела за своим столом. Впрочем, "си-
дела" -  не совсем удачный термин. Скорее, полулежала, откинувшись
на спинку жесткого стула. Обе руки свисали вниз, голова была за-
прокинута назад, рот открыт. Ноги в туфлях, носками врозь, торчали
из-под стола.
   В общем, это совсем не походило на позу спящего человека. Ско-
рее, человека убитого.
   Некоторое время Сергей смотрел на это, не решаясь двинуться
дальше. Картина оставалась неизменной, как фотография. Было так
тихо, что Сергей слышал частые удары собственного сердца.
   Наконец он приоткрыл дверь еще шире и шагнул внутрь, быстро
обведя окрестности стволом пистолета, словно голливудский полицей-
ский. Коридор был пуст; никакой коварный убийца не таился в засаде.
Коржухин, стараясь ступать неслышно, сделал пару шагов по направ-
лению к сестре. Две мысли мелькнули в его сознании одновременно:
"Это не та, что спускалась в подвал         "Ее глаза открыты!"
за бабой Надей; прежде я ее не видел."
   Глаза, уставленные в потолок, были не только открыты, но и
почти закатились, так что виднелось не больше трети глазных яблок.
Грудь под халатом оставалась неподвижной. В общем, не было сомне-
ний, что Сергей смотрит на труп -  хотя никаких следов насилия не
было видно.
   Он сделал еще один нерешительный шаг к столу. Щупать у сестры
пульс ему не хотелось, но, может, достать из ящика зеркало и прове-
рить дыхание? Он уже почти решился на это, как вдруг из открытого
рта сестры вылез большой, сантиметра три, рыжий таракан, сбежал по
подбородку и упал на белый халат. Сергея чуть не стошнило.
   Он отвернулся от стола и поспешил к палате Алекса, боясь, что
уже опоздал. Когда он уже подходил к нужной двери, позади вдруг
раздался негромкий хлопок, и свет погас. Сергей вздрогнул, как от
выстрела, и сам едва не нажал спусковой крючок "браунинга", но за-
тем понял, что,