к кенгуру, и при этом сверкали  зеленым  и  голубым,  будто
были защищены кольчугами их изумрудов и сапфиров.  Да  и  языков  таких  у
собак не бывает. Эти животные издавали свист.
     Алое существо бросилось в отчаянии направо, налево. Затем  неподвижно
скорчилось у основания другого монолита.
     Из деревьев показалась другая чудовищная фигура. Как и  те  животные,
она блестела, но так, будто ее бока покрыты полированным черным янтарем. У
нее было  тело  гигантской  ломовой  лошади.  Длинная  змеиная  шея.  И  у
основания этой шеи боком сидел человек.
     Грейдон осторожно поднял полевой бинокль и посмотрел на свору. В поле
его зрения  оказалось  одно  животное.  Оно  остановилось,  как  охотничья
собака, в стойке.
     Это был динозавр!
     Размером с датского дога, тем не менее ошибиться невозможно.  Грейдон
видел его тупой, лопатообразной формы хвост,  который  вместе  с  мощными,
похожими на столбы задними лапами образовывал треножник, на котором сидело
животное. Тело его располагалось почти вертикально.  Мускулистые  короткие
передние лапы. Оно держит эти лапы прижатыми к  груди,  готовое  схватить.
Лапы кончаются четырьмя длинными когтями в форме резцов,  один  из  когтей
торчит вперед, как большой палец.
     А то, что показалось сапфирами и изумрудами, на самом деле  оказалось
чешуей. Чешуя покрывала тело динозавра, как у броненосца. От краев  чешуек
отражалось солнце.
     Существо повернуло голову на  короткой  толстой  шее.  Казалось,  оно
смотрит прямо на Грейдона. Он увидел злобные красные глаза, посаженные  на
наклонном костистом лбу. Рыло похоже на морду крокодила, только  короче  и
более тупое. Челюсти усажены желтыми заостренными клыками.
     Всадник подъехал ближе. Он тоже сидел верхом на  динозавре.  У  этого
динозавра чешуя  была  черной,  хвост  длиннее,  змеиная  шея  толще,  чем
центральное кольцо большого питона.
     Всадник - человек племени Суарры. Та же бледность  кожи,  похожей  на
слоновую кость, та же классическая правильность  черт  лица.  Но  на  лице
выражение высокомерия и жестокости.  На  нем  облегающий  зеленый  костюм,
сидящий, как перчатка, волосы сияют золотом. Он  сидел  на  легком  седле,
прикрепленном к боку шеи его верхового животного. Тяжелая узда тянулась  к
пасти маленькой змеиной головы динозавра.
     Грейдон выронил бинокль из дрожащей руки. Что это  за  люди,  которые
приучили динозавров исполнять роли охотничьих собак и лошадей!
     Он взглянул на монолит, у основания которого сидело алое существо. Но
его там уже не было. Он уловил движение алого пятна в траве не более чем в
тысяче футов.
     Послышался свист, как от тысячи кипящих фумарол. Стая взяла след, она
устремилась вперед, как зелено-синяя волна прибоя.
     Алое существо  выскочило  из  травы.  Оно  раскачивалось  на  четырех
длинных ходулеобразных ногах, голова находилась  на  высоте  в  двенадцать
футов. Высоко на ходулях располагалось тело, почти  круглое  и  небольшое,
как тело ребенка. По бокам две  мускулистые  руки,  как  человеческие,  но
вдвое длиннее. Тело, руки и ноги покрыты алой шерстью. Лицо, повернутое  в
сторону преследователей, Грейдон не видел.
     Свора устремилась к существу. Оно, как молния, метнулось к краю чаши.
     Грейдон слышал под собой торопливое  царапанье  и  скрежет.  На  краю
выступа показались серые ладони,  цеплявшиеся  длинными,  не  менее  фута,
пальцами за камни. Дальше виднелись длинные, покрытые алой шерстью руки.
     Из-за края выглянуло лицо, серое, как и ладони. На  нем  два  круглых
немигающих золотых глаза.
     Лицо человека - и в то же время нечеловеческое!
     Лицо, которое не доводилось видеть никому... и все же лицо  разумного
существа... невероятное сходство с человеческим лежало на нем, как вуаль.
     Грейдону показалось, что в воздухе мелькнул красный жезл  и  коснулся
этого лица - красный жезл закутанного спутника Суарры. Показалось ему  или
нет, но пальцы разжались. Лицо исчезло.
     Снизу донесся болезненный вопль и торжествующее шипение. Потом в поле
зрения  Грейдона  опять  оказался  черный  динозавр  со   своим   кричащим
золотоволосым   всадником.    За    ними    неслась    свора.    Преследуя
изумрудно-сапфировую молнию, они пронеслись по равнине. И исчезли в лесу.
     Суарра вышла из-за деревьев, трое авантюристов, бледные  и  дрожащие,
за ней. Она смотрела туда, где исчезли динозавры, лицо ее  было  печально,
глаза полны отвращением.
     - Суарра! - выдохнул  Грейдон.  -  Суарра!  Это  существо...  которое
бежало... что это? Боже, у него человеческое лицо!
     - Это не человек, - она покачала головой. - Это - ткач.  Он,  видимо,
захотел сбежать. А может, Лантлу спровоцировал его  на  бегство,  дал  ему
такую возможность. Лантлу любит охотиться с ксинли, - голос ее задрожал от
ненависти, - а ткач для такой охоты подходит лучше всего!
     - Ткач? Но у него  человеческое  лицо!  -  Это  Сомс  повторил  слова
Грейдона.
     - Нет, - повторила она. - Это не человек. Во всяком случае  не  такой
человек, как вы. Давным-давно его предки были такими же людьми, как вы,  -
это верно. Но теперь он всего лишь - ткач.
     Она повернулась к Грейдону.
     - Ю-атланчи своим искусством создали его и ему подобных. Помни о нем,
Грейдон, - когда наше путешествие подойдет к концу!
     Она снова вышла на  дорогу.  Здесь  стояла  фигура  в  плаще,  ожидая
терпеливо, ни разу не пошевелившись. Девушка подозвала белую ламу и  опять
заняла свое место во  главе  каравана.  Сомс  коснулся  Грейдона,  прервав
тревожные мысли, которые вызвало загадочное предупреждение Суарры.
     - Займите свое место, Грейдон, - прошептал он. -  Мы  пойдем  следом.
Позже я поговорю с вами. Может, вы сможете получить  свое  оружие  -  если
поведете себя разумно.
     - Торопитесь, - сказала Суарра, - солнце садится, и  мы  должны  идти
быстрее. До завтрашнего полудня вы увидите свой сад с драгоценностями и  с
живым струящимся золотом, с которым сможете делать, что  захотите,  -  или
золото будет делать с вами, что захочет.
     Она с легкой насмешкой взглянула на троих. Губы Сомса напряглись.
     - Двигай вперед, сестренка, - сардонически ответил он. - Все, что  ты
должна сделать, это показать нам. И твоя роль сыграна. А уж мы позаботимся
об остальном.
     Она беззаботно пожала плечами. Они  снова  двинулись  по  выступу  на
скале.
     Равнина внизу молчалива и пуста. Из далекого леса  не  доносилось  ни
звука. Грейдон пытался найти разумное объяснение увиденного.  Ткач  -  так
назвала Суарра алое существо. И  сказала,  что  его  предки  были  людьми,
такими же, как они сами. Он вспомнил, как при первой встрече она  говорила
ему о силе этих загадочных ю-атланчи. Неужели она имела в виду,  что  люди
так овладели тайнами эволюции, что смогли повернуть ее в обратную сторону?
Смогли контролировать - деволюцию!
     А почему бы и нет? На своем долгом пути от  первобытного  существа  в
мелких водах самых первых морей человек сменил  мириады  форм.  И  как  бы
далеко он ни продвинулся от одной формы к другой, став позвоночным, сменив
холодную кровь на теплую, он все равно родственник пойманной сегодня рыбе,
пернатому существу, чьими перьями украсили себя  его  женщины,  обезьянам,
которых он для забавы и изучения привел из джунглей. Даже  паук,  плетущий
свою сеть в его саду, скорпион, убежавший из-под его ноги, - даже они  его
отдаленные кровные родственники.
     Когда Франциск Ассизский говорил о братце мухе, братце волке и братце
змее, он высказал научную истину.
     У  жизни  на  земле  общее  происхождение.  Разошедшиеся,  сменившие,
подобно Протею, множество форм, все же  человек  и  зверь,  рыба  и  змея,
ящерица и птица, муравей, пчела и паук - все они - все они  происходят  от
одного-единственного комочка первичного желе, которое плавало  когда-то  в
мелководье  первобытного  океана.  Грегори   из   Эдинбурга   назвал   его
протебионом - первое живое вещество на планете, от которого происходят все
формы жизни.
     А может, все формы, которые  сменил  человек  на  своем  пути  вверх,
таятся скрытно в нем?
     Руо, великий французский ученый, взял яйца лягушки  и,  подвергая  их
различным воздействиям, получил гигантских и карликовых лягушек, лягушек с
двумя головами  и  одним  телом,  с  одной  головой,  но  восемью  лапами,
трехголовых лягушек с лапами, многочисленными,  как  у  многоножки.  И  он
получил из этих яиц существа, которые вообще не напоминали лягушек.
     Русский Ворников и немец Шварц экспериментировали  с  более  высокими
формами жизни и произвели химер - кошмарные  существа,  которых  вынуждены
были уничтожить - и немедленно.
     Если Руо и другие проделали все это - а они  это  проделали,  Грейдон
знал, - разве невозможно, чтобы еще  более  великие  ученые  не  разбудили
спящие в человеке жизненные формы и  произвели  существа,  подобные  этому
алому? Человек-паук!
     Сама природа намекает на возможность этого. Природа время от  времени
производит уродов - людей с отчетливыми признаками животных, внутренними и
даже внешними  приметами  зверя,  рыбы  или  даже  ракообразного.  Дети  с
жаберными щелями на  горле;  дети  с  хвостами;  дети,  поросшие  шерстью.
Зародыш человека проходит через все  стадии  от  первобытной  протоплазмы,
сжав весь процесс эволюции в менее чем год.
     Может, для живущих в Ю-Атланчи тигель, формирующий жизнь, не содержит
никаких тайн? Они черпают в нем любые формы, какие захотят.
     Ткацкий станок - мертвая машины, и пальцы человека справляются с  ним
неуклюже. Паук -  одновременно  и  станок,  и  ремесленник,  он  действует
увереннее  и  изысканнее,  чем  любая   машина,   управляемая   человеком.
Человек-машина вполне может соперничать с изяществом и тонкостью паутины.
     Перед  Грейдоном  мелькнуло  видение   мира,   полного   гротескными,
чудовищными   существами:   люди-пауки   ткут   огромные   ткани    своими
иголкообразными  пальцами,  люди-кроты  прорывают  для  своих   создателей
подземные  ходы,  люди-амфибии  работают   под   водой   -   фантасмагория
человечества, еще во чреве искусно сплетенного с машинами.
     Дрожа, он постарался уйти от этого кошмарного видения.



                              5. ТРУБЫ ЭЛЬФОВ

     Солнце уже было на полпути  к  закату,  когда  они  подошли  к  концу
овальной равнины. Здесь от противоположной  скалы  отходил  выступ,  почти
смыкавшийся с той стеной, по которой они двигались. Они углубились в узкий
проход и в полутьме шли по ровной поверхности скалы; тропа шла вверх, хотя
и не круто. Солнце скрылось за  западными  вершинами  и  спускалась  тьма,
когда они вышли из прохода.
     Они стояли на краю  небольшого  болота.  Слева  от  них  продолжалась
изогнутая скала. Место скорее походило  не  на  болото,  а  на  равнину  с
избытком влаги. Она была покрыта чистым белым  песком.  Повсюду  виднелись
круглые холмы, будто сглаженные  ветром.  На  склонах  этих  холмов  росла
редкая жесткая  трава.  Холмы,  высотой  в  сто  футов,  располагались  со
странной регулярностью, как могильные насыпи на кладбище гигантов. Вся эта
пустошь занимала около пяти акров. Ее окружал лес. Грейдон слышал журчание
ручья.
     Суарра провела их по песку, пока они  не  добрались  до  центрального
холма.
     - Здесь вы переночуете, - сказала она. - Вода рядом.  Можете  разжечь
костер, спите без страха. На рассвете мы пойдем дальше.
     Вместе с одетым в плащ спутником она перешла на ближайший холм. Белая
лама пошла за ней. Грейдон ожидал, что Сомс остановит ее, но он  этого  не
сделал. Напротив, он сделал какой-то  знак  Старрету  и  Данкре.  Грейдону
показалось, что они довольны отсутствием девушки  в  их  лагере,  что  они
приветствовали разделявшее их расстояние.
     И их обращение с ним изменилось. Они опять вели себя по-товарищески.
     - Не напоите ли животных? - спросил Сомс. - А мы пока разведем костер
и приготовим ужин.
     Грейдон кивнул и отвел осликов к ручью.  Они  напились,  и,  ведя  их
назад, Грейдон посмотрел на холм, куда ушла Суарра. У его подножия  стояла
маленькая квадратная палатка,  блестевшая,  как  шелковая.  Рядом  паслась
стреноженная лама. Корзины, сплетенные из золотых лент, висели  у  нее  по
бокам. Ни Суарры, ни ее спутника не было видно. Вероятно, они в палатке.
     На их холме трещал костер, ужин уже был готов. Когда Грейдон подошел,
Старрет ткнул пальцем в маленькую палатку.
     - Достала ее из корзины, - сказал он. - Похоже на сложенный зонтик, и
раскрывается так же. Кто бы мог подумать, что здесь,  в  дикой  местности,
встретится такое?
     - Там в корзинах еще много такого, что нам не  мешает  посмотреть,  -
прошептал Данкре.
     - Еще бы, - согласился Сомс. - Того, что мы уже видели,  нам  хватило
бы на всю жизнь. А, Грейдон?
     - Она пообещала гораздо больше, - ответил Грейдон, встревоженный этим
намеком уроженца Новой Англии.
     - Да, - согласился Сомс, - да, вы правы. Ну, ладно, давайте есть.
     Они вчетвером сели у костра, как сидели много раз до его  схватки  со
Старретом. И, к удивлению Грейдона, они ни словом не упомянули о  трагедии
на равнине, избегали упоминаний о ней, быстро сменяли тему, когда  Грейдон
дважды, чтобы убедиться, вспомнил о ней. Они говорили только о  сокровищах
и о том, что можно будет сделать с ними, когда они вернутся  в  свой  мир.
Предмет за предметом обсуждали то, что видели в корзинах Суарры; обсуждали
драгоценности Суарры и их цену. Как будто нарочно старались  заразить  его
своей алчностью.
     - Дьявол! Да с одними этими изумрудами нам не о чем  беспокоиться!  -
раз за разом повторял Старрет с вариантами.
     Грейдон слушал с растущей тревогой. Что-то крылось за этим уклонением
от разговора об алом существе и  преследовавших  его  динозаврах,  в  этих
постоянных упоминаниях о добыче, находящейся рядом, о том, что принесет им
эта добыча.
     И вдруг он понял, что они боятся, что с алчностью в них борется страх
перед неизвестным. И поэтому  они  вдвойне  опасны.  Что-то  скрывается  в
сознании этих троих, а разговоры о сокровищах - только предисловие.
     Наконец Сомс взглянул на часы.
     - Почти восемь, - неожиданно  сказал  он.  -  Светает  в  пять.  Пора
поговорить начистоту. Грейдон, садитесь ближе.
     Они прижались друг к другу под укрытием холма. Отсюда палатка  Суарры
не видна, но и их не видят наблюдатели из этого шелкового павильона.
     - Грейдон, - начал уроженец Новой  Англии,  -  мы  приняли  кое-какие
решения. Поступим иначе. Мы рады забыть прошлое. Здесь нас  четверо  белых
против бог его знает чего. Белые должны держаться вместе. Разве не так?
     Грейдон выжидательно кивнул.
     - Ну, хорошо, - сказал Сомс. - Вот какова ситуация. Не  отрицаю,  что
виденное сегодня вызывает дрожь. У нас нет снаряжения, чтобы противостоять
этой своре шипящих дьяволов. Но ведь  мы  можем  вернуться  с  достаточным
снаряжением. Вы поняли?
     Грейдон снова кивнул, готовясь к встрече с тем, чего он ожидал.
     - На этой ламе и на девушке достаточно  ценностей  для  нас  всех,  -
продолжал Сомс. - Тем более достаточно для снаряжения небольшой экспедиции
за сокровищами. И вот что мы намерены сделать, Грейдон. Взять  корзины  со
всем  их  содержимым.  Снять  драгоценности  с  девчонки.  Уйти,  а  потом
вернуться. Отберем небольшой отряд надежных  парней.  Мы  четверо  возьмем
половину  найденного,  другую  половину  отдадим  остальным.  Эти  шипящие
дьяволы не устоят  против  пулемета  или  нескольких  бомб,  сброшенных  с
самолета. А когда дым рассеется,  мы  соберем  добычу,  вернемся  и  будем
сидеть на самом верху. Что скажете?
     Грейдон пытался выиграть время.
     - А как вы возьмете вещи сейчас? - спросил он. - И если возьмете, как
сможете уйти с ними?
     - Легко, - Сомс придвинулся ближе.  -  Мы  все  обдумали.  В  палатке
только девчонка и старик. Они не следят за нами, мы уверены.  Ладно,  если
вы с нами, мы все обделаем. Данкре и Старрет  займутся  стариком.  Никакой
стрельбы. Только нож в ребра. Мы с вами  занимаемся  девушкой.  Мы  ей  не
повредим. Только свяжем и заткнем рот. Упакуем вещи и уйдем.
     - Куда уйдем? - спросил Грейдон. Он  придвинулся  к  Данкре,  готовый
выхватить его пистолет.
     - Уйдем, черт побери! - сказал Сомс.  -  Мы  со  Старретом  приметили
вершину на западе, которую видели на пути сюда. Как  только  доберемся  до
нее, я буду знать, где мы. Идя налегке и всю ночь, к  утру  мы  будем  уже
далеко отсюда. Лес не густой, и сейчас полнолуние.
     Грейдон осторожно протянул руку и коснулся кармана  Данкре.  Пистолет
все еще там. Но  прежде  чем  сделать  отчаянную  попытку,  он  попытается
обратиться к их страху.
     - Вы забыли об одном, Сомс, - сказал он. -  Нас  будут  преследовать.
Что мы сможем поделать, если по нашему следу пустят этих чудовищ?  Да  они
нас тут же догонят. Мы не сможем уйти от них.
     И тут же он понял слабость своего аргумента.
     - Вовсе нет, - злобно улыбнулся Сомс. - В том-то  и  дело.  Никто  не
беспокоится об этой девушке. Никто не знает, где  она,  и  она  не  хочет,
чтобы кто-нибудь знал об этом. Она очень старалась, чтобы  ее  не  увидели
сегодня днем. Нет, Грейдон, я думаю, она сбежала от  своих,  чтобы  помочь
вам выбраться. Снимаю шляпу перед вами - вы работаете быстро, и она у  вас
на крючке. Единственный, кто может поднять тревогу, это старый дьявол.  Он
получит нож, прежде чем поймет что-нибудь. И останется только девушка. Она
будет рада показать нам путь, если мы опять заблудимся. Но, говорю вам, мы
со Старретом узнали эту вершину. Мы возьмем девчонку с собой, чтобы она не
позвала на помощь, а когда выберемся  на  знакомую  дорогу,  отпустим  ее.
Пусть идет домой. Вот и все, верно, парни?
     Старрет и Данкре кивнули.
     Грейдон сделал вид, что обдумывает их предложение. Он точно знал, что
задумал Сомс: воспользоваться им в том хладнокровном убийстве, которое они
втроем  задумали,  и  когда  они  будут   уверены,   что   оторвались   от
преследователей, покончить, конечно, и с ним. И  Суарре  они  не  позволят
вернуться. Она будет убита - после того как ее отдадут Старрету.
     - Давайте, Грейдон, - нетерпеливо  сказал  Сомс.  -  План  хорош,  он
сработает. Вы с нами? Если нет...
     В руке его блеснул нож. Одновременно Старрет и  Данкре  придвинулись.
Их движение дало Грейдону шанс. Он сунул руку в карман  француза,  вытащил
пистолет и одновременно пнул Старрета  в  пах.  Великан  со  стоном  упал.
Грейдон вскочил на ноги. Но прежде чем он сумел направить оружие на Сомса,
Данкре схватил его за ноги, и он упал.
     - Суарра! - падая, закричал Грейдон. Может,  его  крик  разбудит  ее,
предупредит. Вторично крикнуть он не смог. Костлявые руки Сомса сжали  ему
горло.
     Он попытался вырваться. Руки Сомса слегка подались,  и  Грейдон  смог
вдохнуть. Он мгновенно оставил руки Сомса, пальцы одной руки сунул Сомсу в
угол рта и потянул изо  всей  силы.  Сомс  издал  крик  и  выпустил  горло
Грейдона. Грейдон попытался встать, но рука тощего янки ухватила его.
     - Ножом его, Данк! - рявкнул Сомс.
     Грейдон  неожиданно  дернулся,  уронив  на  себя  Сомса.  И  вовремя:
мелькнуло лезвие  Данкре,  лишь  ненамного  миновав  Грейдона.  Сомс  сжал
Грейдона ногами, стараясь придвинуть его под удар ножа  француза.  Грейдон
впился зубами с прижимавшее его плечо.  Сомс  заревел  от  боли  и  гнева;
забился,  пытаясь  вырваться.  Вокруг  них  приплясывал  Данкре,   выбирая
возможность для удара.
     Послышался рев Старрета:
     - Лама! Она убегает! Лама!
     Невольно  Грейдон  разжал  зубы.   Сомс   отскочил.   Грейдон   тоже,
повернувшись плечом навстречу удару, которого ожидал от Данкре.
     - Смотрите, Сомс, смотрите! - кричал маленький француз,  указывая.  -
Она убегает! Боже! Со всем золотом! С драгоценностями!
     Сияла полная луна, и в ее свете белые пески напоминали  озера,  среди
которых возвышались х