го в ваше питье, и, пока вы спите, посоветуется -  с
Повелителем Тьмы - что с вами делать дальше. Не думаю, что таким путем  вы
когда-нибудь доберетесь до Матери.
     Одобрительный гул прокатился по Братству.
     В знак согласия кивнул и Хуон.
     - Однако, ему придется оценить меру риска, - сказал  он.  -  Если  вы
забраковываете этот план, встает вопрос о  нашей  помощи.  Честно  говоря,
Грейдон, она не может быть слишком большой. Тех, кто  еще  жив  из  Старой
Расы, осталось немного. По всей вероятности, нас две тысячи. Здесь -  едва
ли сотня. Из тех, кто в городе - вместе с нами  -  около  трехсот,  может,
несколько больше.  Там  они  приносят  нам  больше  пользы,  чем  если  бы
находились здесь. Еще полтысячи  -  Делатели  снов.  Ничто  земное  их  не
беспокоит. Остальные - с Лантлу: единые с ним и в делах, и в развлечениях,
последователи, в той или иной  степени.  Повелителя  Тьмы.  Мы  не  в  том
положении, чтобы в открытую схватиться с Лантлу. Он повелевает ксинли, как
охотничьими сворами,  так  и  теми,  которые  предназначены  для  езды,  а
последние так же ужасны, как и ксинли - охотники. Через Повелителя Тьмы он
властвует над урдами, человекоящерами. Наше оружие против всех них: мечи и
пики, луки и стрелы, боевые палицы. Некогда у нас было оружие иного рода -
громовое, огненное, испускающее молнии и убивающее всех, на кого оно  было
направлено: летучие тени, которые можно  было  направить  на  что  угодно,
превращавшие в лед все, на  чем  они  останавливались;  особый  вид  огня,
пожиравший все живое там, куда он попадал, и другие необычные смертоносные
приспособления. Но, как рассказывают наши легенды, после одной  войны  это
оружие было  спрятано  в  одной  из  пещер,  чтобы  мы  никогда  не  могли
использовать его друг против друга. Но, возможно, оно было  уничтожено.  В
любом случае, у нас его нет.
     С ноткой горечи Хуон добавил:
     - Я говорю вам это, Грейдон, чтобы объяснить, почему мы не берем  вас
под руку и не идем церемониальным маршем к белому дворцу. Если  бы  у  нас
был хоть один из видов того старинного оружия...
     - Если бы оно у нас было, мы бы именно так с вами  и  маршировали;  -
загрохотал Регор. - Если оно все  еще  существует,  Мать  знает,  где  оно
находится. Поэтому вы обязаны добраться к ней и убедить ее  позволить  нам
получить это оружие. Клянусь адом, если Повелитель Тьмы  -  это  Властелин
Зла, тогда Адане следует больше позаботиться о  собственной  безопасности!
Он, возможно, тоже знает, где оно спрятано!
     - Вот что мы можем сделать, Грейдон, - продолжал  Хуон.  -  Мы  можем
договориться с нашими друзьями  в  городе,  где  вас  спрятать,  если  нам
удастся тайно доставить вас туда. После этого нам придется придумать,  как
доставить вас во Дворец. Как только это будет сделано - все.  Если  Лантлу
попытается схватить вас, это будет означать открытую  войну  между  ним  и
Матерью, а это, честно говоря, в наших интересах.  Опасаться  нужно  того,
что вас могут обнаружить до того, как  вы  доберетесь  к  Матери.  Тем  не
менее, я уверяю вас, что у вас больше  шансов  добраться  к  ней  с  нашей
помощью, чем без нее!
     - Верю,  -  ответил  Грейдон.  -  Но  так  или  иначе,  Хуон,  что-то
подсказывает мне, что наши судьбы переплелись, и в случае  моей  победы  у
вас появится надежда. И для всех,  кто  хотел  бы  увидеть,  как  жизнь  в
Ю-Атланчи меняется. В любом случае, если вы меня  примете,  я  свяжу  свою
судьбу с вашей.
     Лицо Хуона просветлело. Он пожал руку Грейдону, а Регор тем  временем
что-то бормотал и молотил Грейдона по плечу.
     Над Братством пронесся вздох облегчения.  Внезапно  сквозь  этот  шум
пробился голос Дорины, томный и нежный.
     - Мне кажется, что вы упустили простейшее решение всей этой проблемы.
Несомненно, Грейдон оказался здесь из-за Суарры в не меньшей степени,  чем
из-за Матери. Несомненно, Суарра, мягко выражаясь, заинтересована в нем. А
Суарра  -  любимица  Матери.  Надо  тайно  сообщить  Суарре,  что  Грейдон
вернулся, и пусть она скажет, где она с  ним  встретится,  и  при  встрече
подскажет, как ему лучше добраться к Адане.
     Грейдон заметил, что Регор смотрит на нее с подозрением,  но  Хуон  с
радостью воспринял предложение, и после небольшого обсуждения ее совет был
одобрен братством. Было решено немедленно послать к  Суарре  вестника  для
того, чтобы сообщить ей, что  Грейдон  -  здесь.  В  доказательство  этому
Грейдон, по совету Регора, написал письмо в одну строчку:  "Клянусь  пером
караквенкве, лежащим у моего сердца, что это правда". Только это, и ничего
больше. Местом встречи, также по предложению Регора, была назначена первая
из пещер колоссов: та, что ближе всего находилась к большому водопаду. Она
была расположена почти на уровне озера.
     - Никто не остановит ее  и  не  спросит,  куда  она  направляется,  -
убеждал Регор. - Она может сказать, что послана с какой-то целью  Матерью.
Никто не осмелится помешать - и зачем бы? Она и  прежде  посещала  пещеры.
Хорошо бы, чтобы встреча состоялась после наступления сумерек,  скажем,  в
пять часов. Меня и еще полдюжины людей будет  достаточно,  чтобы  охранять
Грейдона. Я знаю дорогу, где опасность быть обнаруженными невелика.
     Так и решили.
     Подготовили послание Суарре, и курьер - один из индейцев - отбыл.
     Грейдон не совсем понял, как послание достигнет Суарры, но  пришел  к
смутному выводу, что оно будет передаваться от одного индейца  к  другому,
пока не  попадет  к  эмерам  -  служителям  и  телохранителям  Дворца,  не
обязанным никому хранить верность,  за  исключением  Матери  и  Властителя
Глупости.
     Они проследят, чтобы Суарра получила послание.
     Этот день Грейдон провел с Хуоном и его Братством и  нашел,  что  они
веселы и умны, что они восхитительные товарищи, а женщины обладают опасным
очарованием.
     Странно, но Дорина уделяла ему  заметное  внимание,  однако  ревность
Хуона спала.
     Как и Хуона, ее интересовало все, связанное со смертью, и  эту  часть
вечера, проведенную рядом с Дориной, Грейдон нашел не такой уж веселой.
     Наконец она надолго притихла, а затем сказала:
     - Хуон грозит, что если выиграет  эту  войну  и  придет  к  власти  в
Ю-Атланчи, то откроет для всех нас Ворота Смерти. Почему бы нам  не  иметь
права выбора?
     Не дав ему времени для  ответа,  она  пристально  взглянула  на  него
сузившимися глазами и с крайней непреклонностью сказала:
     - Ну, я ради него умирать не намерена! Можете так и  сказать  Матери,
если когда-нибудь до нее доберетесь!
     Она внезапно отвернулась и оставила Грейдона.
     Позже, когда он ложился спать, пришел Регор, уселся и сказал:
     - Парень, у меня плохое предчувствие. Я и сам  хотел  предложить  эту
встречу с Суаррой, и все же мне не нравится, что  этот  совет  исходит  от
Дорины, так что Суарра встретится с нами не в пять часов, а в три.  Местом
встречи, к тому же, будет не первая пещера, а пещера Женщины-лягушки.
     - Но послание уже ушло, -  сказал  Грейдон.  -  Как  узнает  об  этом
Суарра?
     - Не беспокойся, - парировал гигант. - По своему хитрому обыкновению,
помимо того послания я отправил другое, свое собственное.  Даже  посланец,
который несет его, не знает, что в нем. Если мы получим в ответ от  Суарры
перо караквенкве, это будет означать, что она все поняла. Если не получим,
то... Что ж, тогда нам придется идти в первую пещеру.
     Он мрачно кивнул.
     - Повторяю: мне не нравится,  что  идея  исходит  от  Дорины.  Ну  да
ладно...
     Он ворчливо пожелал спокойной ночи и удалился.



                         13. ПЕЩЕРА ЖЕНЩИНЫ-ЛЯГУШКИ

     На третий день, утром, Грейдон услышал от Регора, что Суарра получила
его послание, и их встреча состоится этой ночью. Она  послала  перо  птицы
караквенкве,  чтобы  показать,  что  все   поняла   и   будет   в   пещере
Женщины-лягушки.
     - Даже Хуон не знает, куда мы идем, - сказал  Регор.  -  Если  бы  он
знал, Дорина выпытала бы у него все. И даже два ночных  сна  не  уменьшили
моего недоверия. Давая свой совет, она имела в  уме  что-то  большее,  чем
просто облегчить вашу  дорогу  к  Адане  или  удовлетворить  ваше  желание
увидеться с девушкой, чьей теткой, скажем так, она  является,  -  закончил
он.
     Он ухмыльнулся.
     Грейдон и сам уделил значительное внимание этому  вопросу.  Он  много
думал и теперь повторил Регору свой странный разговор с Дориной.
     - Возможно, - сказал он, - она задумала ловушку, чтобы  предать  меня
Лантлу. Она, видимо,  полагает,  что  если  я  доберусь  до  Матери,  наше
предложение будет немедленно принято. Далее, если Лантлу будет побежден, и
Хуон придет к власти, произойдет то, чего она так страшится: Хуон  откроет
Двери Смерти - для нее тоже. Тогда как  если  меня  устранить  по  дороге,
дела, вероятно, будут идти по-прежнему, что даст ей время отговорить Хуона
от его намерения. Это - единственное основание, какое я смог подвести  под
ваши подозрения, если у них действительно есть какие-либо основания.
     Регор задумчиво слушал.
     - Не секрет, что в этом вопросе Дорина противостоит Хуону. Это всегда
вызывало конфликт между ними. Его желание иметь детей так же сильно, как и
ее - остаться бессмертной. До того; как мы  пришли  сюда,  он  убеждал  ее
вместе с ним открыть обе Двери. Она отказалась. Существуют другие женщины,
которые согласились бы, но Хуон  однолюб.  Он  убил  бы  Дорину,  если  бы
обнаружил, что она - предательница, но он не  хочет  стать  отцом  ребенка
какой-либо иной женщины.
     Ворча, он зашагал по комнате.
     - Сказанное вами убеждает меня в правильности догадок...
     Он остановился.
     - Сказанное вами убеждает меня в правильности догадок. Однако в  этом
вопросе существует и другая сторона, и  я  не  думаю,  что  Дорина  ее  не
заметила. Если вы попадете в ловушку, то, по всей вероятности,  в  ловушку
попадет и Суарра. Встречаясь с вами,  она  идет  на  большой  риск.  Этого
достаточно, чтобы гарантировать ей приговор Совета,  который  контролирует
Лантлу, то есть в лучшем случае ее объявят вне закона.  Совет  вправе  так
поступить с нею. Но если я хоть немного знаю  женщин,  не  забывайте,  что
Мать Змей - женщина, она не позволит, чтобы ее приемная дочь пострадала. И
в конечном итоге, пожалуй, - уничтожение Лантлу, либо смерть самой Матери.
А это, если не ошибаюсь, именно то, чего Дорина не хочет.
     - Господи-Боже, Регор! - пораженный  ужасом,  воскликнул  Грейдон.  -
Почему вы не предупредили меня до того, как я  рассказал  им,  что  Суарра
вернулась ко мне? Если эта ведьма даст знать  Лантлу,  Суарра  обязательно
окажется в его власти.
     - Нет, - ответил гигант, -  это  не  так.  Понимаете,  парень,  тогда
вместе с нею был Властитель Тиддо. Она лишь выполняла его приказ.
     - Может быть, он придет вместе с ней и сегодня вечером? - с  надеждой
спросил Грейдон.
     - Нет.
     Регор покачал головой.
     - Я не верю в то, что он придет. Есть разница.  Вы,  четверо,  шли  к
своему наказанию, и если бы не Мать, вы вместе с остальными скатились бы в
пропасть каплей золотого пота. Тогда вмешалась Мать. Думаю, она снова  это
сделает ради Суарры, но не ради вас. Кроме того, как вы говорили мне,  она
сказала, что вы должны добраться  к  ней  с  помощью  собственного  ума  и
смелости. Таким образом, я твердо полагаю, что ни на какую защиту  сегодня
вечером мы рассчитывать не можем, разве что сами что-нибудь придумаем.
     Он снова что-то невнятно проворчал.
     - Более того, Адана - женщина и, следовательно, непостоянна.
     Он наставил копье на Грейдона, словно палец.
     - Она может решить, что, в конце концов, вы - не обязательное условие
благополучия Суарры. Или она может на  мгновение  устать  от  всего  этого
дела,  и   это   короткое   безразличие   может   прийтись   на   наиболее
неблагоприятный для вас момент.
     - Дьявольщина! - закричал Грейдон.
     Он вскочил.
     - Вы, наверняка, очень веселый спутник, Регор!
     - Ну, - посмеивался Регор, - если вам нужна  веселая  мысль,  то  вот
она: то, что Мать - женщина, это правда. Поэтому никто  из  вас  не  может
наверняка знать, что она выкинет!
     Вселив в Грейдона наводящую уныние  уверенность  в  своей  абсолютной
правоте, Регор удалился.
     Остаток дня Грейдон провел с Хуоном и несколькими  членами  Братства.
Как и за день до этого, все они стремились побольше узнать о том  мире  за
пределами Запретной Страны, в котором он вырос и повзрослел.
     Дорина не появлялась.
     Их заинтересовали его винтовка и пистолет, но показалась сомнительной
эффективность этого оружия против динозавров.
     Словно детей, вспышка их интересовала  больше,  чем  то,  что  делает
пуля. Они объяснили, что ксинли уязвимы только в одном месте -  в  области
шеи под челюстью, и что единственный способ убыть их - ударить снизу вверх
пикой в это место.
     В охотничьих сворах около двух сотен динозавров.  Не  больше  чудовищ
используется и для верховой езды.
     Размножаются они редко, и их число медленно, но неуклонно уменьшается
из-за  драк  между  ними.   Твари   большего   размера   легко   поддаются
использованию в качестве лошадей, и на любой из них можно ездить.
     Своры  состоят  из  рыскающих  в  поисках  добычи  и  все  пожирающих
дьяволов. Полный контроль над ними имеет только Лантлу.
     Существует  амфитеатр,  где  регулярно   происходят   гонки   больших
динозавров. Он также является  ареной,  где  устраиваются  сражения  между
специально  отобранными  динозаврами  из  охотничьих  свор  и   маленькими
группами человекоящеров, на которых периодически  делаются  облавы,  чтобы
уменьшить их численность. Теперь Грейдон узнал, почему ни один из индейцев
не умирает таким образом, чтобы просветить Хуона в  его  попытках  познать
различные виды смерти: когда индейцы начинают  стариться,  их  скармливают
сворам.
     Кроме того, оказалось, что Лантлу страстно увлечен такой  игрой,  как
охота  на  человека.  Совершивших  проступок  перед   законом,   а   также
совершивших проступок против него лично (открыто в первом случае и тайно -
во втором) нередко выводят за границы страны, отпускают и травят.
     Грейдон также узнал, каким образом Регор получил свои шрамы и потерял
руку.
     Посмевший выступить против одной из жестоких игр Лантлу, он попался в
ловушку, затем его отпустили и устроили травлю. Он  ухитрился  ускользнуть
от преследователей, от всех, кроме  одного  охотничьего  динозавра.  Регор
бился с ним и убил его. Страшно израненный,  каким-то  чудом,  напряжением
всех жизненных сил, он добрался до убежища Хуона, и  там  был  вынянчен  и
возвращен к жизни. За его  поимку  Лантлу  назначил  цену  лишь  ненамного
меньшую, чем за поимку Хуона.
     Понимание Грейдоном этого потерянного народа становилось все глубже.
     Это были остатки того, что некогда являлось расой,  уровень  развития
которой  превосходил  любую  цивилизацию   Земли   за   всю   историю   ее
существования; расой, вершин научных познаний которой никогда и  никто  не
достигал. Этот народ - все, что осталось от могучей  волны  доисторической
цивилизации. Маленькая лужица быстро застаивающейся воды. Сверхзащищенные,
сверхнеуязвимые,  застрахованные  от  любого  нападения,  избавленные   от
необходимости прилагать к чему-либо усилия, они  сохранили  красоту  своих
тыл. Но инициатива, стремление к  дальнейшему  продвижению,  побуждение  к
возвращению утраченных знаний своих предков атрофировались или,  в  лучшем
случае, остановились на мертвой точке. За исключением этой красоты (да еще
-  беспокоящей  их  мысли  о   долговечности)   они   казались   обычными,
очаровательно вежливыми людьми.
     Между ними был явно резкий раскол.
     Хуон и его Братство - атавизм. Они стремятся вернуться к прошлому,  к
более человеческому периоду жизни своей расы. Лантлу и  его  последователи
идут в  противоположном  направлении  -  к  жестокости,  к  равнодушию,  к
получению удовольствий от причиненных другим страданий.
     Они неуклонно опускаются на черное дно зла,  что  делает  их  орудием
Темного.
     Те, кого  называют  Делателями  снов,  застыли,  удалились  от  всего
человеческого. Грейдон подумал, что он  понимает,  почему  Хуон  стремится
открыть эти таинственные Двери, годами старается избавить  свой  народ  от
бессмертия, которое сделалось проклятием  этой  расы:  смутное  убеждение,
что, сделав это, он вернет источник юности своему народу, пробудит  в  нем
его былую силу.
     Теперь Грейдон принимал бессмертие как факт. Поразмыслив о  Коне,  он
уже не мог сомневаться, что наука, создавшая эту чудовищную помесь паука и
человека, несомненно могла совершить меньшее чудо  -  продление  жизни  на
неопределенно долгий срок.
     Другим доказательством  того  же  служили  люди-ящеры.  Помимо  всего
прочего,  существовала  Женщина-змея,  Адана,  Мать  Змей,  и  несомненная
реальность ее существования свидетельствовала: "Когда  могут  быть  такие,
как я, и там, где есть такие, как я, - возможно все!"
     День был на исходе. На окруженную горами чашу Запретной Страны начали
спускаться сумерки. Незадолго до начала выступления Регор принес  Грейдону
кольчугу из черного металла и вместе с Хуоном натянул ее на Грейдона.
     Кольчуга  оказалась  необычайно  легкой  и  гибкой.   Наколенники   и
дубленые,  достигающие  лодыжек  сапоги  Грейдон  отверг,  предпочтя  свои
собственные прочные ботинки. Подпоясавшись собственным же ремнем,  Грейдон
заткнул за него один из автоматических  пистолетов  и  несколько  запасных
обойм.
     Второй пистолет - хотя он и не смог бы достать его - Грейдон  оставил
в кобуре под левой подмышкой. Зачем он это сделал, он и сам не знал, разве
что знакомое ощущение  пистолета  придавало  ему  больше  уверенности.  Он
видел, что Регор и Хуон не очень верят в его оружие и, чтобы удовлетворить
их, позволил Регору прикрепить к поясу ножны, в которых  находился  острый
короткий меч черного металла, а также взял у него необычной формы  булаву.
Регор сказал, что если случится битва, то она  будет  рукопашной.  Грейдон
понял, что гигант  знает,  что  говорит,  и  что  необычное  оружие  может
оказаться полезным.
     Но себе он сказал, что в первую  очередь  будет  полагаться  на  свой
автоматический.
     Проблему представляла винтовка.
     Грейдону не хотелось оставлять ее, поскольку была вероятность, что  у
Суарры может быть какой-то план, как  ему  добраться  к  Матери  Змей,  не
возвращаясь в убежище. Если бы возможная схватка оказалась рукопашной, как
предсказывал Регор, винтовка была бы полезнее, чем  пистолет,  палица  или
меч: они даже стали бы помехой. Грейдон  нашел  компромисс.  Он  попросил,
чтобы ее нес один из воинов-индейцев, причем держался  к  нему  как  можно
ближе. На том и порешили. Затем Хуон надел ему на голову  подбитый  мягким
кольчужный шлем. Шлем плотно прилегал к голове, закрывая уши  и  спускаясь
на плечи.
     Когда все было сделано, Хуон сжал руками плечи Грейдона.
     - Грейдон, - сказал он, - что-то говорит мне, что с вашим  появлением
весы Ю-Атланчи, так долго пребывавшие в неподвижности, пришли к  движению.
Вы - новая гиря, которая нарушила их покой, и,  кто  знает,  послужит  это
добру или злу? Кто знает: Лантлу ли перевесит тех, кто  противостоит  ему,
или случится обратное и весы снова придут в равновесие? Но я предчувствую,
что жизнь в Ю-Атланчи скоро изменится. Так или иначе,  но  старый  порядок
близится к концу. И еще: что вы и я,  Грейдон,  никогда  здесь  больше  не
встретимся,  вернее,  встретимся  еще  раз  ненадолго  и  расстанемся  под
темно-красными небесами, из которых падают тени, убивающие  холодом  тени,
сталкивающиеся со сгустками пламени, а затем никогда больше не встретимся.
До той поры - всего вам лучшего, Грейдон.
     Он резко повернулся и большими шагами вышел из комнаты.
     - Хотел бы я знать... - пробормотал Грейдон.