рогая
цена, любимый! Лучше, гораздо лучше было мне убить себя до твоего прихода.
Но я не знала... я надеялась... пока не было уже слишком поздно, пока  мне
не сковали руки... и тогда я уже не могла убить себя...
     Он тоже боялся! Очень боялся! Он утешил ее, как мог.
     Наконец  они  оказались  в  храме.  Носилки  остановились,  офицер  в
сопровождении солдат с фонарями  поднялся  по  широким  ступеням.  Грейдон
услышал окрик, бас Регора. Вниз по каменной лестнице слетел  гигант  к  их
носилкам, поднял Суарру и Грейдона, обнял, будто они дети, вернувшиеся  из
мертвых.
     Охрана в зеленых килтах застыла,  пока  они  шли  к  большим  дверям.
Грейдон услышал, как устремились вперед крылатые вестники,  туда,  где  их
ждала Мать. Обернувшись, увидел, что их эскорт возвращается назад.
     Он чувствовал страшную усталость. Покачнулся, его поддержали  сильные
руки Регора, понесли.
     Двери храма захлопнулись за ним.



                             25. ВОРОТНИК НИМИРА

     Мягкие руки Суарры ласкали его, она шептала слова жалости и нежности.
Он справился со слабостью и освободился от рук Регора. Огромный  вестибюль
был заполнен индейцами в голубых цветах  Матери;  было  также  около  двух
десятков аристократов. Эти последние энергично пошли им навстречу. Обычную
выдержку нарушило жадное любопытство. Но Регор знаком попросил их отойти.
     - К Матери, и немедленно. Суарра, ты не ранена?
     Она покачала головой, и он торопливо пошел вперед. Глаза его упали на
металлический воротник на шее Грейдона, Регор остановился, глядя на него в
замешательстве.
     - Опознавательный знак Нимира, - невесело рассмеялся Грейдон.  Гигант
протянул руку, собираясь сорвать воротник.
     - Нет. - Грейдон отвел его руку. - Все не так просто, Регор.
     Гигант беспокойно взглянул на воротник, брови его нахмурились.
     - Это дело Матери, - сказала Суарра. - Быстрее, ночь кончается.
     Она взяла Грейдона за руку и торопливо  повела  вперед,  Регор  пошел
следом. Они шли по широким коридорам,  заполненным  эмерами  и  небольшими
группами  людей  древней  расы,  не  останавливаясь,  чтобы  ответить   на
приветствия, пока не пришли к углублению  в  стене,  в  котором  находился
лифт, ведущий к святилищу женщины-змеи. Из лифта они вышли на крыше храма.
     - Мать! - воскликнула Суарра.
     Блеснул розовый перламутр, кольца Аданы  развернулись  ей  навстречу.
Тело  женщины-змеи  поднялось,  ее  детские  руки  охватили  шею  девушки,
привлекли ее голову к маленьким заостренным грудям. Впервые за  все  время
Грейдон услышал человеческое всхлипывание в голосе Аданы.
     - Моя дочь! Суарра! Дочь моя!
     Суарра прижалась к ней, плача, а  сердцеобразный  рот  Матери  ласкал
волосы девушки.
     Мать подняла голову, протянула  руку  Грейдону.  Взгляд  ее  упал  на
воротник  Властителя  Зла.  Она  застыла,  глаза   ее   расширились,   шея
наклонилась вперед, сверкнул заостренный красный язык - раз и два - как  у
змеи.
     Она отодвинула Суарру, коснулась сердца Грейдона, его лба; взяла  его
лицо в руки  и  пристально  всмотрелась  в  глаза.  И  постепенно  в  этих
пурпурных  бассейнах   появилась   жалость,   сожаление   -   и   какое-то
предчувствие. Так ему во всяком случае показалось.
     - Вот как! - прошептала она и опустила руки. - Вот как! Вот  какой  у
него план! - Она углубилась в  свои  мысли,  будто  разговаривала  сама  с
собой, не видя, не замечая их. - Но он не хочет использовать оружие...  до
конца. Я могу его встретить, да. Но я тоже не хочу пускать его в ход.  Так
же, как и он. Клянусь моими предками! Если бы рядом со мной был хоть  один
из моих соплеменников! Или хотя бы другие Властители, кроме Тиддо, я тогда
не опасалась бы.  Но...  выбора  нет.  И  если  в  схватке  мы  с  Нимиром
высвободим оружие, которое не сможем загнать обратно, разве уничтожение не
распространится, как чума, по всему этому вращающемуся  шару...  превратит
землю в пустыню... лишит ее жизни? Тогда и Нимир не избежит уничтожения...
     Ее взгляд снова упал на Грейдона.
     - Ничего, дитя, - негромко сказала она, -  не  отчаивайся.  Итак,  ты
пожалел Нимира? И принял его условия! А он посылал тебе  в  мозг  свой  яд
искусно, так искусно! Ну что ж, так было предначертано, я думаю. Так  тому
и быть! Это не твоя вина. Я попалась в ловушку, не  зная  об  этом,  когда
поддалась женскому тщеславию и изменила его оболочку по своему капризу  во
время Ландофакси. То, что произошло, лишь  следствие  моего  поступка.  Ты
ничего не мог сделать, и могло бы быть еще хуже. Пусть  кости  лежат,  как
они выпали. Не смотри на меня так. Это не колдовство. Я прочла твои мысли,
вот и все. Но я хочу послушать и твой рассказ. Суарра...
     Она  повернулась  к  девушке.  Очевидно,  впервые   увидела   зеленое
свадебное платье, раскрашенные щеки и губы. И при  этом  зрелище  весь  ее
гнев против Нимира, все  беспокойство,  долгими  часами  испытанное  из-за
Суарры, - все это достигло максимума и взорвалось. Она сорвала  с  девушки
платье, обнажив всю ее белоснежную красоту.
     - Иди вымой лицо! - зашипела  гневно  женщина-змея,  как  старомодная
женщина, поймавшая свою дочь за румянами и помадой.
     Девушка вскрикнула и убежала,  белая  тень,  в  полутьму  за  гнездом
Аданы. Грейдон, несмотря на всю свою усталость и тревогу, усмехнулся;  это
был один из чисто человеческих всплесков, который приближал это совершенно
нечеловеческое существо и лишал его чуждости.
     Мать гневно посмотрела на него, подняла руку, будто  хотела  ударить,
потом скользнула к  Суарре.  Грейдон  услышал,  как  она  негромко,  почти
раскаиваясь, говорит с девушкой. Потом она позвала его.
     Рядом с ней загорелся пульсирующий шар. При его свете Грейдон увидел,
что Суарра набросила на себя плащ и смыла с  лица  помаду  и  румяна.  Она
посмотрела на него и опустила голову. Женщина-змея рассмеялась  и  прижала
друг к другу их головы, щека к щеке.
     - Не смущайся, дитя, - сказала она. - Я  уверена,  он  видел  женское
тело. Или увидит еще. А Регор достаточно стар, чтобы быть  твоим  прадедом
по крайней мере. Иди  сюда,  Регор.  А  теперь  расскажи  нам,  дочь,  что
случилось. На, выпей это.
     Она достала из ящика маленький флакон,  наполнила  водой  хрустальный
кубок и капнула туда жидкости из флакона. Суарра отпила и протянула  кубок
Грейдону. Он выпил, все его тело заполнилось  звоном,  усталость  исчезла.
Напряжение оставило его, мозг прояснился. Грейдон  сел  рядом  с  Регором,
слушая Суарру.
     Мало что из ее рассказа ему было неизвестно. Только как ее захватили.
После того как она ушла от  Матери  и  смотрела  на  приход  спасенных  из
убежища Хуона, к ней пришел офицер-эмер. Он сказал, что принес ей послание
от  Властителя  Грейдона,  который  находится  на  нижней  террасе  храма.
Властитель Грейдон обнаружил кое-что и хочет, чтобы она взглянула на  это,
прежде чем новость сообщат Матери. Властитель Грейдон приказал  говорящему
это найти ее и привести к нему.
     Сама простота и смелость уловки обманули ее. Она знала,  что  террасы
храма охраняются, и  ей  не  пришло  в  голову  усомниться  в  подлинности
призыва. Она прошла на нижнюю террасу, миновав несколько постов  охраны  и
ответив на их окрики. Как раз после того, как она миновала один  из  таких
постов, ей на голову набросили плащ, подняли и унесли.
     - Это были люди Лантлу, - сказал Регор. - Они убили наших  стражников
и заняли их место. Были одеты в цвета Матери. Мы нашли тела  наших  людей,
их сбросили с террасы.
     В роще ей связали руки и  ноги  и  поместили  в  носилки,  продолжала
Суарра. И отнесли прямо во дворец Лантлу. Тут индейские женщины  накрасили
ее и, прежде чем она смогла что-то заподозрить, переодели в зеленое платье
и сковали руки наручниками. Потом ее отвели в комнату,  где  ее  и  застал
Грейдон, - чтобы узнать из насмешливых слов Лантлу,  какую  участь  он  ей
приготовил.
     Женщина-змея  слушала,  угрожающе  раскачивая   головой,   глаза   ее
блестели; она не задавала вопросов, не прерывала.
     - Регор, - негромко сказала она, когда Суарра кончила, - иди проверь,
чтобы не осталось ни одной щели, через которую смогли бы  пролезть  другие
крысы Нимира. Поспи, сколько сможешь: на рассвете все в храме должны  быть
на постах. А к следующему рассвету я или Нимир  будем  побеждены.  Суарра,
Грейдон, остаток ночи будете спать здесь, рядом со мной.
     И когда Регор ушел, она взяла руку Грейдона в свои.
     - Дитя, - мягко сказала она, - не бойся. Ты будешь спать крепко,  без
снов и страха перед Нимиром. До рассвета еще четыре часа. Я разбужу  тебя,
тогда и поговорим о том, что нужно сделать. Об этом, - она  коснулась  его
воротника, - и о другом тоже. Теперь выпей это. Ты тоже, Суарра.
     Она достала из сундука другой флакон, налила  бесцветной  жидкости  в
кубок. Они выпили. Суарра зевнула, опустилась на подушки, сонно улыбнулась
ему, глаза ее закрылись. Грейдон почувствовал, как его охватывает приятная
расслабленность, голова его упала на подушки. Он взглянул на женщину-змею.
Она достала систрум и высоко его подняла. Из него устремился стройный  луч
молочного света. Она повернула этот луч вверх и начала вычерчивать им  все
расширяющуюся спираль.
     Она посылала сигнал. Кому, сонно подумал он. И уснул.


     Его разбудило прикосновение Матери; он смотрел в ее  наклонившееся  к
нему  лицо.   Пурпурные   глаза   расширились,   блестели,   огромные   на
сердцеобразном лице. Он вскочил на ноги. У края платформы стоял Властитель
Глупости,  он  смотрел  в  сторону  озера;  рядом  с   ним   алая   фигура
человека-паука Кона и черные очертания Регора. Суарра все еще спала,  лежа
щекой на руке, которая высовывалась из-под шелкового покрывала.
     Грейдон вздрогнул, ему вдруг стало холодно. Впервые за все то  время,
что он находился в Запретной земле, небо затянули тучи. Они висели  низко,
не  более  чем  в  трехстах  футах  над  храмом.  И  походили  скорее   на
серо-стальной неподвижный потолок.
     Над ним и  вокруг  него  непрерывно  шелестели  крылья  бесчисленного
количества невидимых птиц. Эти невидимые крылья пульсировали ритмично...
     Крылатые змеи! Вестники Матери-Змеи! Их она вызывала светом!
     Она взяла  его  за  руку,  отвела  к  краю  платформы,  дала  бинокль
наподобие того, каким пользовались  в  убежище  Хуона,  указала  на  берег
озера. Он посмотрел в бинокль.
     Берег был усеян ящеролюдьми. Их там сотни, тысячи; ряды  их  медленно
двигались вперед, к ним присоединялись все новые, они  вброд  выходили  из
озера. Грейдон увидел, что новые орды появляются из  пещер,  а  все  озеро
испещрено плывущими людьми-ящерами. Перед теми, кто уже вышел из воды,  на
черных динозаврах разъезжало несколько аристократов,  сторонников  Лантлу.
Они подгоняли своих  животных  большими  плетеными  бичами.  Один  из  них
повернулся.  Грейдон  уловил  тусклый  красный  блеск  у  него   на   шее,
пригляделся.
     У всадника был такой же воротник,  как  тот,  что  застегнул  на  нем
Властитель Зла.
     Другие  всадники  тоже  были  в  таких  воротниках.  Грейдон  опустил
бинокль, повернулся к женщине-змее. Она  кивнула,  отвечая  на  его  немой
вопрос.
     - Да, - сказала она, - Нимир привязал тебя к себе. Часть из того, что
он тебе сказал, - правда, но часть - ложь. Когда он сказал,  что  воротник
защитит тебя, он говорил правду. Но когда говорил,  что  он  не  дает  ему
власти над тобой, то лгал.
     Она молчала, а он жалобно смотрел на нее.
     - Поэтому  ты  не  сможешь  оставаться  с  нами  и  помогать,  как  я
надеялась. Нимир  хитер  и  доведен  до  отчаяния  -  надеюсь,  скоро  его
положение станет еще отчаяннее. И, возможно, он через тебя прорвется  сюда
и нарушит мои планы.
     - Не через меня! - простонал Грейдон. - Нет, нет!
     - Мы не можем рисковать, - ответила Мать. - Я могла бы избавить  тебя
от этого знака, но что-то говорит мне, что не  нужно  этого  делать.  Что,
поступив так, Нимир допустил ошибку. Что если бы он был мудр,  он  оставил
бы карты лежать так, как они расположились. Он должен был думать  лишь  об
одном, но его подвело желание получить твое тело, как меня подвело женское
тщеславие. Я не знаю, что мы получим от этого преимущества, но оно есть...
     - Последние урды на берегу, Адана, - прошептал  Регор.  -  Мы  должны
идти.
     - Иди с Регором и Хуоном, - сказала Мать. - Они  тебя  используют.  И
будь уверен: Нимир тебя не получит. Я обещала тебе это. И теперь я, Адана,
подтверждаю обещание.
     Неожиданно она наклонилась и поцеловала его в лоб.
     - Разбуди Суарру, - сказала она, - попрощайся с ней и быстро уходи. И
если мы больше не увидимся - я любила тебя, дитя.
     Она снова поцеловала его и  оттолкнула  от  себя.  Он  склонился  над
спящей девушкой. Она открыла сонные глаза, посмотрела на него,  обняла  за
шею и прижалась губами.
     - Я спала, - прошептала она полусонно. - Уже рассвет?
     - Да, мое сердце, - ответил он ей. - Я должен идти с Регором и Хуоном
вниз в храм...
     - В храм! - она села, сразу проснувшись. - Но  я  думала,  ты  будешь
здесь. Со мной. Мать...
     - Не бойся, дорогая. - Он рассмеялся,  и  только  Адана  знала,  чего
стоил ему этот смех. - У меня есть привычка возвращаться к тебе.
     Регор коснулся его плеча. Грейдон мягко оторвал руки девушки, еще раз
поцеловал ее и быстро пошел между гигантом  и  Хуоном.  Он  последний  раз
взглянул на Суарру, когда лифт пошел вниз.  Суарра  прислонилась  к  груди
женщины-змеи, рука ее была у рта, в глазах сомнение.



                          26. РАГНАРОК В Ю-АТЛАНЧИ

     [Рагнарок - в скандинавской мифологии битва богов, последняя схватка,
в которой боги своим могучим оружием уничтожают друг друга и весь мир]
     Лишь часть из того,  что  происходило  в  последующие  ужасные  часы,
Грейдон  видел  собственными  глазами.   Полную   картину   ему   пришлось
восстанавливать по рассказам других.
     Втроем они быстро шли, задержавшись только,  чтобы  Грейдон  захватил
патроны. И пришли к входу в тронный зал. Здесь Регор остановился.
     - Мы уничтожили все открывающие механизмы во всех туннелях, ведущих в
храм, за одним исключением, - резко начал он. - А этот  единственный  вход
силой взять  нельзя.  Это  приказ  Матери.  Если  только  она  чего-то  не
предусмотрела... а иначе нас нельзя захватить  врасплох  изнутри.  Поэтому
Нимир и Лантлу постараются выманить нас из храма, туда, где у них ксинли и
урды. Мы должны предотвратить это.
     - За  прошедшую  ночь  мы  построили  крепкие  баррикады  на  большой
лестнице. Вокруг всего храма  на  трех  террасах  размещены  войска.  Если
нападение будет слишком сильным, наши люди  смогут  вернуться  в  храм  по
лестницам, которые выброшены из окон, и  через  большие  двери.  У  каждой
двери и каждого окна  стоят  люди  с  копьями,  луками  и  палицами.  Хуон
командует на баррикаде. Ты, Грейдон, будешь  рядом  с  ним.  Если  нападут
верховые на динозаврах,  стреляй  из  твоего  оружия  по  всадникам.  Если
сможешь заставить ксинли повернуть на бегущих за  ними,  очень  хорошо.  В
худшем случае ксинли без всадников принесут Лантлу мало пользы.  Нужно  их
перебить, вот и все. Мы не знаем, что приготовил  Нимир.  Над  всеми  нами
Мать. Она, вероятно, знает. И у нее есть оружие, не  менее  страшное,  чем
то, что у Властителя Зла, в этом можешь не сомневаться. Не думаю, что  это
прощание, парень, - голос гиганта стал хриплым, - но если прощание... - он
здоровой рукой прижал к себе Грейдона пожал руку Хуона и ушел.
     - Ты и я, Грейдон. - Голос Хуона был мрачен. - Помнишь, что я  сказал
тебе, когда ты отправился в пещеру женщины-лягушки? Ты и я  вместе  -  под
красным небом, с которого падают ледяные тени и сражаются с огненными. Час
настал, и я рад. Смотри.
     Он  указал  на  высокое  окно,  из  которого  выглядывали  с  десяток
лучников. Сквозь окно виднелся участок неба. Облачный  потолок  больше  не
был серо-стальным. Он становился  огненным,  приобретал  зловещий  красный
оттенок, который все углублялся.
     - Пошли! - сказал Хуон. Молча прошли  они  в  большой  вестибюль,  из
которого открывался выход из  храма.  Вестибюль  был  заполнен  эмерами  с
луками, дубинами, мечами и копьями. Ими командовали  человек  двадцать  из
древней расы, вооруженные только мечами и палицами. Они ждали  Хуона.  При
его  приближении  массивные  металлические  створки  дверей  распахнулись.
Сквозь них двинулись  солдаты,  они  выходили  на  обширную  площадку,  за
которой начиналась лестница.
     Вдоль парапетов трех террас стояли ряды солдат, как стены осажденного
города. Поперек лестницы возвышалась двойная баррикада из каменных блоков.
Эти две баррикады достигали высоты в шесть  футов,  нижняя  находилась  на
самой нижней террасе, а вторая - в пятидесяти футах за первой.  За  каждой
баррикадой блоки, на которых могли стоять защитники. Грейдон подумал,  что
это пятидесятифутовое пространство между баррикадами может стать ловушкой,
и от всего сердца пожалел, что у него  нет  нескольких  пулеметов.  Их  бы
поместить наверху первой баррикады! Какую бойню они бы устроили!
     Он сдержался: какой смысл думать  в  терминах  современного  военного
дела, если противостоящие полководцы располагают  оружием,  о  котором  не
подозревают ни рядовые, ни офицеры. Он прошел  к  первой  баррикаде,  снял
ружье, выложил перед собой патроны и порылся в мешке с боеприпасами. Всего
две сотни, с сожалением подумал он. Если тщательно целится, это немало. Он
зарядил магазин, а Хуон в это время размещал свои силы.
     Грейдон взглянул на берег озера. Видно очень плохо: красноватый  свет
облачного покрова не позволял рассмотреть что-нибудь на таком  расстоянии.
Конечно, это дело Нимира. А где сам Нимир? Будет ли сражаться среди  своих
приверженцев или, подобно  Матери-Змее,  расположится  в  укрытии,  оттуда
направляя свои загадочные силы?
     Нимир был уверен в победе. В чем-то он мог  солгать,  но  в  этом  не
лгал. Он считал, что победит. Не лучше  ли  перебраться  через  баррикаду,
пойти к Властителю Зла и - сдаться ему? Пусть начнется  немедленно  адский
эксперимент с  его  телом.  Это  заставит  заключить  перемирие,  хотя  бы
временное. А после этого он смог бы бороться с Нимиром. А почему бы и нет?
Стоит попытаться! Если он выиграет, спасет Суарру... и Мать... и Регора...
доброго старину Регора. К чему вся эта бойня, если он может  предотвратить
ее?
     Эти мысли, как шепот, текли в его мозг.
     Шепот!
     Грейдон вскрикнул и взял себя в руки. Шепот? Подобный шепоту Тени!
     Женщина-Змея была права! Это Нимир -  шепчет,  соблазняет,  искушает,
лжет. Играет с ним! Слава Богу, она не позволила ему  остаться  с  ней  на
крыше! Грейдон схватился за воротник, рванул  его  -  ему  показалось,  он
слышит хохот Властителя Зла!
     Хуон схватил его за руку. Грейдон, дрожа, повернулся к нему, холодный
пот выступил у него на лице.
     - Хуон, - задыхаясь, сказал он, - если я побегу к врагу, если  сделаю
хоть что-то... не свое, бей  меня  по  голове.  Или  проткни  мечом,  если
понадобится.
     - Не бойся, - серьезно ответил Хуон. - Я слежу за тобой: ты не будешь
предан.
     От храма донесся предупреждающий звук рогов. Далеко,  на  краю  луга,
началось движение, сверкала черная чешуя, тускло мерцала желтая кожа.
     - Идут! - сказал Хуон и закричал своим людям. Его крик  повторили  по
террасам. Зазвенели натягиваемые тетивы. Затем молчание,  защитники  храма
смотрели на приближающегося врага.
     Вначале нападающие двигались медленно. Впереди большие  динозавры  на
расстоянии в пятьдесят футов друг от друга. Их всадники в кольчугах,  лица
закрыты  забралами.  Грейдон  не  пробовал  раньше  пробить  пулей   такое
вооружение и не знал, можно ли его прострелить; подумал,  что  если  и  не
прострелит, то удар пули все равно свалит всадника.
     За динозавра