й меня, прошу тебя... На свете нет ничего полностью белого, но нет ничего и совершенно черного. Я уже однажды пробовал тебе это объяснить. Рапис умер, но по каким-то причинам Шернь не приняла его. Он был необычным человеком и остался таким даже теперь, после смерти. Думаю, он желает каким-то образом... искупить свою вину, хотя бы в отношении тебя. Может быть, тебе грозит некая опасность, от которой он пытается тебя предостеречь...
     - Все это чересчур надуманно. Будешь теперь ходить и толковать сны? Даже если они и имеют какое-то значение, сомневаюсь, что мы сумели бы его понять.
     Он покачал головой:
     - Но капитан... стал каким-то другим. Скажи: если бы он был жив и захотел стать другим, ты тоже пробовала бы ему в этом помешать?
     Она сидела на краю стола, машинально водя по нему пальцами.
     - Это не он стал другим... Он хочет, чтобы я стала другой.
     Молчание.
     - Странный ты пират, странный человек... Как ты попал на этот корабль? Кто ты вообще такой?
     Раладан опять не ответил. Девушка подняла взгляд:
     - Будь он жив, я не хотела бы иметь с ним ничего общего.
     - Даже если бы из-за этого он должен был остаться пиратом?
     Она долго не отвечала, потом устало сказала:
     - Не знаю. Не мучь меня. Наступила долгая тишина.
     - Это Рубин Дочери Молний, ведь так его называют?
     - Да, госпожа.
     - Странное название... Я слышала, что он обладает силой почти столь же могучей, как и Серебряные Перья. Но он намного более таинственный, и в нем в сто раз больше зла. Говорят, он убивает, когда его обладатель совершает слишком много добрых поступков. Это правда?
     - Не знаю, госпожа. Никто не знает Рубин до конца. О нем ходят разные истории. Есть дартанская легенда о Трех Сестрах, которых Шернь послала сражаться со злом. Я слышал когда-то эту сказку в таверне. Далара, самая младшая из сестер, появилась на континенте Шерера, когда вокруг бушевала страшная гроза, и потому ее назвали Дочерью Молний. Она должна была сразиться со злым магом, которым овладел именно такой рубин. Говорят, когда-то Шернь отвергла две Темные Полосы. Рубин принадлежит именно этим Полосам. Девушка кивнула:
     - И ты хочешь, чтобы я поверила, что тот, кого призывает этот камень, является во имя добра?
     Раладан нахмурился:
     - Ведь это только легенда.
     Снаружи, с середины корабля, донесся какой-то шум. Они обменялись взглядами, после чего лоцман направился к двери. В то же мгновение кто-то начал в нее колотить. Раладан открыл.
     - В чем дело?
     - Парус на горизонте, - сказал матрос, неуклюже кланяясь при виде Ридареты. Раладан обернулся:
     - Пойдем, госпожа? Она кивнула.
     Вскоре они уже стояли рядом с опершимся о фальшборт Таресом.
     - Где?
     Офицер показал пальцем. Они прикрыли глаза руками.
     - Это дартанец, - сказал Тарес. - Похоже, один. С большим трудом ей удалось разглядеть корабль.
     - Как ты узнал? - спросила она. - Что это дартанец?
     - У него красный парус.
     Раладан сосредоточенно вглядывался в горизонт.
     - Красно-серый, - наконец сказал он. - Пополам. Тарес взглянул ему в глаза и не говоря ни слова побежал к мачте. Вскоре он уже карабкался наверх по вантам.
     - У дартанцев всего несколько эскадр, - проговорил Раладан то ли про себя, то ли обращаясь к девушке. - Паруса у кораблей такие же, как мундиры у солдат. Красные. Это обычные корабли, морская стража. Но у этого парус красно-серый. Это не стражник, а гвардеец. Морская Гвардия, госпожа. Если какой-либо дартанец достоин того, чтобы называться солдатом, то он наверняка идет под этим парусом.
     Она вопросительно посмотрела на него.
     - Дартанцы - плохие вояки, - пояснил он. - Как легионы, так и морская стража. Однако есть несколько отборных отрядов, которые, впрочем, по большей части состоят из армектанцев. Хотя бы приближенные Князя-Представителя. Ну и эти. - Он показал на горизонт. - Есть две большие каравеллы, в команде которых не стражники, но гвардейцы. Большие, как "Морской Змей". Дартан - богатая провинция, госпожа. Эти корабли сопровождают или везут очень ценные грузы.
     Он замолчал и снова прикрыл глаза рукой.
     - Один! - крикнул с мачты Тарес. - Эй, внизу! Оди-ин!
     Раладан криво усмехнулся:
     - Он идет один, госпожа, а не охраняет торговца. И в это время года, незадолго до осенних штормов, скорее всего он не везет ценный груз. Он идет один. Это облава.
     - Облава?
     Лоцман посмотрел на небо.
     - До ночи еще много времени, - сказал он как будто без особой связи. - "Морской Змей" потопил немало кораблей, госпожа. А есть еще и другие парусники, такие как наш. Их много. Больше, чем ты думаешь. В последнее время мало кто из купцов мог быть уверен, что довезет груз до места. Тогда они начали устраивать облавы. Армект, Гарра, иногда даже Дартан. Они собирают летучие эскадры, перекрывают Замкнутое море и вылавливают пиратские корабли. В этом году такое уже второй раз.
     - Но ведь это один корабль, не эскадра. Раладан кивнул:
     - Таких парусников во всей империи, может быть, восемь... Один Демон мог бы противостоять такой крепости. Это огромная каравелла, похожая на нашу. А на ней двести солдат. И двадцать орудий. Она может плавать и одна. - Он на мгновение замолчал. - Твой отец...
     Когда молчание затянулось, девушка поторопила:
     - Ну, дальше? Раладан тряхнул головой:
     - Я забылся, госпожа. Я знаю, что ты не желаешь слушать рассказов о разбойничьих подвигах.
     Она кивнула, однако, к его удивлению, негромко попросила:
     - Расскажи.
     - Хорошо, госпожа. Мы ходили тогда еще на "Чайке", старом, пузатом торговом барке, едва вооруженном. Твой отец напал на одну из этих каравелл, "Гордость Империи". Самую большую и самую могучую из всех.
     - Он ее потопил?
     - Нет, госпожа. "Гордость Империи" теперь называется "Морской Змей".
     К ним сзади подошел Тарес.
     - Нас уже заметили, - сказал он. - Это облава. Вся команда давно уже была на палубе. Матросы стояли у борта, висели на вантах, глядя на горизонт, где виднелись, уже совершенно отчетливо, серо-красные паруса
     - Придется сматываться. Тарес отошел к грот-мачте.
     - Поднять паруса! - крикнул он. - Давайте, парни1 Посмотрим, кто быстрее!
     Посыпались команды.
     - Идем, госпожа, - сказал лоцман. - Мне нужно встать у руля. Я провожу тебя в каюту.
     Они ушли.
     Дартанец шел им наперерез. Тарес, обладавший орлиным взглядом, отчетливо видел, как блестит окованный посеребренной жестью нос. Он стиснул зубы. Бежать от такого богатства! Один дартанский корабль стоил больше трех любых других. Дартанцы обожали роскошь - и были богаты. Командир этого корабля наверняка был достаточно богат для того, чтобы купить себе звание капитана гвардейской каравеллы. Выкуп за такого пленника...
     Он сердито отвернулся, глядя на суетившуюся команду. Канониры, услуги которых не требовались при парусах, заряжали пушки. Абордажные группы поднимались на палубу в полном вооружении, бросая топоры на доски. На носу и корме лучники втыкали в дерево стрелы, чтобы иметь их под рукой. Несколько матросов под руководством Дороля готовили канаты с крючьями Кто-то принес багры. Корабль, ведомый уверенной рукой лоцмана прямо по ветру, все быстрее рассекал волны. Пока ничто не говорило о том, что ему удастся оторваться от преследователей. Однако Тарес знал, что ситуация вскоре изменится: "Морской Змей" имел огромную площадь парусов. Но он был слишком велик и тяжел, чтобы быстро набрать полную скорость.
     Он посмотрел на небо, как до этого Раладан. Приходилось ждать до ночи. Ночью они могли сменить курс и уйти от погони.
     Со стороны кормы донесся приглушенный грохот. Он даже не оглянулся, зная, что расстояние слишком велико; гвардеец лишь пытался их напугать. Однако грохот выстрела был достаточно сильным Это означало, что у дартанца на носу тяжелые орудия. Новинка. Прогресс в вооружении кораблей быстро шел вперед. Тарес прекрасно помнил времена, когда на кораблях возили метательные машины, а потом две-три слабенькие бомбарды. "Морского Змея" следовало бы довооружить. Однако это было не так просто. Перенести добытые орудия с захваченного корабля в открытом море было делом нелегким. Кроме того, для этих орудий еще нужно было найти место; корабль не сухопутная крепость, стены которой выдержат что угодно... Первоочередное значение имели баланс и размещение груза.
     На палубе закончили приготовления к схватке, оставалось лишь ждать. Матросы вцепились в фальшборт и столпились на юте. Тарес подумал, что они будут так стоять и смотреть на преследующий их корабль, пока не наступит темнота, сожалея о недостижимых богатствах и проклиная всех и вся.
     Он направился к капитанской каюте, намереваясь поговорить с Ридаретой, но неожиданно увидел Раладана, который шел в том же направлении. Повинуясь странному импульсу, он скрылся от взгляда лоцмана..
     Когда Раладан вошел в капитанскую каюту, Ридарета беспокойно кружила вдоль стен. Она бросила на него короткий взгляд и, как только он закрыл за собой дверь, сказала:
     - Бежим отсюда.
     Прежде чем он успел опомниться, она продолжила:
     - У нас за кормой на буксире две шлюпки. Ночью переберемся в одну из них. Этот парусник нас выловит Скажем, что мы пленники, которым удалось сбежать. Поверят?
     Раладан быстро собрался с мыслями.
     - Кто знает? - пробормотал он. - На пленников мы не очень-то похожи, но если добавить пару неопасных царапин... порванную одежду... Это очень рискованно, госпожа. Намного более рискованно, чем ты думаешь.
     Она хотела что-то сказать, но он поднял руку.
     - Подожди, госпожа. Я не говорю, что мы не станем этого делать. Но давай все обдумаем как следует и без спешки. До ночи еще далеко.
     Поразмыслив, она кивнула.
     - Скоро осень, - сказал лоцман. - Если нас не выловит этот гвардеец, то вряд ли нам встретится какой-либо другой корабль. В это время года мало кто плавает в этих водах.
     - Идет облава...
     - Ну и что?
     Он подошел к сундуку и достал карту Гарры и Островов, охватывавшую также часть Замкнутого моря.
     - Смотри, госпожа. Вот Замкнутое море, вот Гарра... Мы здесь. Но если бы ты командовала облавой, куда бы ты послала свои эскадры, чтобы захлопнуть ловушку? Сюда? Сюда?
     Подумав, она показала пальцем.
     - Именно. Вдоль островов, окружающих Замкнутое море. Вот этих, впрочем они называются Барьерными. Это естественный котел. Корабли, которые ходят по этой линии, - охотники. Каравелла позади нас - загонщики. Думаю, лишь немногие корабли прочесывают Замкнутое море. Большинство выстроились в цепь вдоль побережья.
     Девушка, наморщив лоб, смотрела на карту.
     - А мы не смогли бы, в худшем случае, сами доплыть до берега?
     - Если ветер не переменится... Однако, учитывая, что на этой дартанской каравелле нам скорее всего не поверят... думаю, разумнее было бы придерживаться первоначального плана.
     Она посмотрела ему прямо в глаза.
     - Раладан, - она в первый раз назвала его по имени, - а если нас догонят? Та каравелла или другие имперские корабли? Все будут болтаться на реях, и мы тоже Нет, Раладан. Бежим сегодня ночью.
     Он подумал, что девушка, возможно, права.
     - А Тарес?
     - Тарес...
     Она отрицательно покачала головой.
     На губах стоявшего под дверью капитанской каюты офицера появилась слабая усмешка. Полагая, что вряд ли еще услышит что-либо достойное внимания, он осторожно и тихо удалился.
     Присутствие девушки и лоцмана на корабле было теперь в большей степени неизбежно, чем когда-либо, размышлял Тарес, возвращаясь на свое место у мачты. Перед лицом облавы и скорых штормов исчезновение этих двоих обязательно отразилось бы на дисциплине и настроении команды. Он обязан был перечеркнуть их планы. Впрочем - он снова мрачно усмехнулся, они не оставили ему выбора...
     Вечером, когда было уже достаточно темно для того, чтобы никто не заметил отсутствия шлюпок, он пошел на корму и попросту перерезал канаты.
     - Шлюпки пропали, - сказал Раладан. Девушка остолбенела. Лоцман же был спокоен, как всегда, но в уголке его губ она заметила легкую гримасу.
     - Кто-то слышал наш разговор.
     - Кто-то из команды7
     - Сомневаюсь. Внезапная мысль поразила ее.
     - Это, случайно... не твоя работа?
     Он положил на стол приготовленный мешок с провизией.
     - За кого ты меня принимаешь? - спросил он таким тоном, что она тотчас же, почти инстинктивно, виновато махнула рукой.
     - В таком случае... честно говоря, мне в голову приходит лишь один человек.
     Он молчаливо согласился с ней.
     - Слишком легко все шло, - сказала она, помолчав.
     - Тарес не враг нам, госпожа. Стоило тебе отказаться от мысли бежать со "Змея", и он оставался бы верным и преданным офицером.
     - Значит, ты тоже хочешь сделать из меня настоящую королеву пиратов?
     Раладан не выдержал:
     - Ради Шерни, я хочу, чтобы тебе ничто не угрожало, только и всего. Я просто говорю о том, как это выглядит в глазах других. Я достаточно хороший лоцман, для того чтобы не умереть с голоду, могу с равным успехом ходить как под пиратским флагом, так и под имперским, за мной нет никакой вины. Но поставь себя на место Тареса. Для него мир начинается и заканчивается здесь, на этой палубе. Он обвиняется в подстрекательстве к бунту на имперском корабле, за его голову назначена награда. Что же ему остается?..
     - Он награбил достаточно добра, чтобы уехать куда-нибудь далеко, хотя бы в Громбелард, и начать нормальную жизнь, - резко перебила девушка. - Хватит с меня разговоров о несчастном Таресе. Он смешал нам все планы.
     - Мне что, его убить?
     - Нет! Этого я не говорила... - перепугалась она.
     - Значит, будем держаться первоначального плана. В конце концов мы пристанем к берегу. Тогда никто нас не станет держать.
     - Я в этом не настолько уверена. Он тряхнул головой:
     - Чего ты, в конце концов, хочешь, госпожа? Ждешь от меня чуда? Может быть, мне прыгнуть за борт и притащить эти шлюпки обратно?
     Молчание.
     - Думаю, тебе нужно лечь спать. Да и мне бы не помешало. Прошлая ночь была не из приятных.
     Девушка вздрогнула.
     - Я не смогу заснуть... Он вздохнул:
     - Хочешь, чтобы я остался с тобой? Они опять помолчали.
     - Странно, но... я уже говорила... ты не такой, как остальные. Если бы я не знала, никогда бы не подумала, что ты...
     Она оборвала фразу на полуслове.
     - Злодей, - закончил он за нее, садясь за стол. - И убийца. Морской разбойник.
     Снова наступила тишина.
     - Может, это даже и хорошо, - наконец сказал он, - что мы можем спокойно поговорить. Я давно уже хотел тебе кое-что объяснить, но ты всегда была такая... - он поколебался, - неприступная... Видишь ли, госпожа, - помолчав, продолжил он, - иногда я завидую тебе, как просто ты смотришь на все. Пираты плохие, а солдаты хорошие, хотя убивают и те и другие. Торговец, по уши погрязший в обмане, - порядочный человек, но воришка, который крадет у него кошелек, - подлый злодей. Команда этого корабля, Тарес, Дороль и остальные, - просто пираты. А ты когда-нибудь думала о том, откуда берутся пираты? - Он испытующе посмотрел на нее.- Известно ли тебе, госпожа, что такое служба на имперском корабле? Или торговом барке?
     Все делают баснословные барыши на продовольствии: поставщик, который продает давно протухшее мясо; капитан, который закрывает на это глаза. А моряк все это жрет. Сначала вылавливает из котла червей, а потом хлебает теплые помои, которые кок специально варил так долго, чтобы все разварилось до конца; никто не узнает, что самое лучшее, хотя бы немного съедобное, он оставил себе.
     А знаешь ли ты, госпожа, какие наказания грозят на имперском паруснике? Очень мягкие: за легкий проступок обычно дают пять палок. Это и в самом деле немного. Поэтому придумали способ, который моряки называют "офицерской легендой". К примеру, матрос опоздал на вахту. Пять палок за опоздание. Но еще пять - за неуважение к офицеру, поскольку, опоздав, он встал на вахту, вместо того чтобы идти оправдываться. И еще пять за то, что подал дурной пример команде. И еще пять за то, что нагло скрыл все свои проступки, назвав лишь один - опоздание. Вот это и есть "офицерская легенда". Не смотри на меня так, госпожа, - продолжил он, немного помолчав. - Попытайся понять, что почти всем им нечего терять. Работа на пиратском корабле столь же тяжела, как и на любом другом. Жесткие канаты сдирают кожу точно так же, вечная сырость тоже точно такая же. Но еда не воняет, офицерской легенды нет и в помине, а в кошельках звенят не жалкие медяки, но золото.
     - То есть все они были обижены на весь белый свет и сбежали на пиратский корабль, поскольку на другом уже не могли выдержать, - устало сказала девушка.
     - Во многих случаях, госпожа, именно так. Ясное дело, что среди них есть и бандиты с детства. Но большинство - простые люди, для которых мышление категориями добра и зла лишено всякого смысла; они хотят просто жить, есть, иногда иметь возможность развлечься. Естественно, им приходится убивать, но ведь к этому их принуждали и на имперских кораблях. Знаешь, сколько команд гаррийских кораблей взбунтовалось во время последнего мятежа? Большинство тех моряков потом погибли в казематах Трибунала. Эти люди готовы были сопровождать купцов и сражаться с пиратами, но не хотели жечь собственные селения.
     - Те, кого не осудил Трибунал, теперь убивают таких же самых несчастных, какими были когда-то и они сами, но на торговых барках. Они не стали жечь селения в интересах империи - теперь они делают это, чтобы захватить рабов. Думаю, тебе не удастся меня убедить, хотя в том, что ты говоришь, наверняка есть доля правды. К чему ты, собственно, клонишь?
     - Я хочу показать тебе, что эта стая убийц состоит из обычных людей, госпожа. Из людей, судьба которых сложилась так, а не иначе. Объясни мне, как так получается, что стоит познакомиться с кем-то поближе, и он тут же оказывается совсем другим? Я имею в виду себя, но прежде всего Эхадена.
     Девушка побледнела.
     - Не говори мне об Эхадене, - сказала она. - Только не о нем.
     - Почему нет, госпожа? Он был пиратом, и еще каким! Ты бы удивилась, если бы я тебе рассказал. И тем не менее этот пират, убийца...
     - Эхаден был братом моей матери, - хрипло сказала она. - Не будем больше об этом.
     - Я знаю, кем он был. Но все же... Она резко встала.
     - Хватит, Раладан! - сдавленно проговорила она. - Хватит, я не хочу больше об этом говорить и не хочу слушать! Достаточно! Наконец... наконец-то я одна. Понимаешь? У меня нет никаких родных, никого, и о большем я и не мечтала всю свою жизнь! Даже матери я нужна была лишь затем, чтобы ей было кому рассказывать о своем чудесном Раписе. Я знаю, что могло быть иначе... я любила мать... - Она говорила все более лихорадочно и бессвязно. - Но я больше не хочу, слышишь? Я хочу просто сойти с этого проклятого корабля и начать нормально жить. В самом деле, Раладан, я... я готова убивать, чтобы этого добиться. Хорошо, что Рапис... что мой отец... - она впервые с видимым усилием произнесла это слово, - что он умер. Иначе я убила бы его! Убила! - Ее всю трясло. - Я не такое уж невинное дитя... И я не такая глупая, как тебе кажется. Я знаю, что невозможно отделить добро от зла. - Она медленно вернулась к столу и тяжело села. - Но за всю свою жизнь я любила... любила лишь двоих. Мать и... его. Я любила его, совсем его не зная, потому что его любила она. Что ты можешь знать о чувствах, которые охватывают тебя, когда вместо разноцветной птицы, являвшейся к тебе в мечтах и снах, перед тобой предстает... грязная, вонючая тварь?

***

     Утром оказалось, что на горизонте пусто. Они сменили курс и снова пошли на юго-восток.
     До вечера курс не менялся. Море было все так же пусто, но Раладан и Тарес знали, что это еще не конец всех хлопот. Это прекрасно понимали даже матросы. По Замкнутому морю могло кружить больше парусников, чем полагал лоцман, кроме того, они наверняка еще не миновали лин