ч... Так покажи ей! У тебя что, целый год времени не было?!
     - Никто меня так больше не называет. Ты зря вспоминаешь, капитан, это прозвище. Стар я уже...
     - Стар? Он говорит, что стар. - Броррок изумленно посмотрел на Рыжего. - Он меня оскорбил. Ты слышал? Он стар. Тогда я, наверное, труп!
     Раладан протянул руку. Рыжий с легкой улыбкой снял с шеи платок. Раладан завязал себе глаза, затем, вынув нож из ножен на поясе и еще два - из-за голенищ, бросил сразу два, потом третий.
     - "Слепой", - пояснил он, снимая повязку. - Теперь веришь, госпожа?
     Ножи торчали в двери - почти вровень друг с другом, каждый - по центру своей доски.
     - Теперь верю, - сказала с совершенно искренним изумлением Ридарета. - Научишь меня так?..
     Раладан беспомощно поднял глаза к потолку.
     - Ба!.. - начал было Броррок, но Раладан перебил его:
     - Так ты капер, капитан?
     Старик мгновение смотрел на него, ухватывая нить разговора.
     - Капер, - подтвердил он. - С каперским письмом .. - он хлопнул ладонями по бедрам, - выданным его благородием командующим флотом Армекта!
     Раладан начал понимать.
     - Восстание?
     - Уже месяц, пусть меня зажарят! - торжествовал Броррок. - Все, что гаррийское, разрешено! Император купит у старого Броррока каждый захваченный корабль! Могу зайти, - он развел руками, трясясь от смеха, - в порт на Барьерных, в Таланту! Вот я и дожил до этих дней! Теперь... теперь - пусть меня утопят!
     Он хлопнул Рыжего по спине, едва не опрокинув его вместе со стулом. Старый пират (капер!) закашлялся.
     - Пусть меня... утоп... ят... - прохрипел он, хватая ртом воздух.
     - Что там насчет восстания, капитан? - спросил Раладан, когда Броррок отсмеялся и несколько успокоился.
     - Бились на море, возле Гарран. Недели две назад. Никто, говорят, не победил. Потом, говорят, мятежники передрались между собой. Кто-то похитил какие-то корабли, сожгли порт в Дране. Четыре имперские эскадры шли в Багбу из Армекта. Большой Флот. Я сам видел три гвардейские каравеллы. Такие, как папаши твоего, пусть ему море... - кивнул он девушке. - Ну и, сто тысяч молний, - Броррок устроился поудобнее, - армектанцы проверили, что вроде Багба все еще их, и собирались туда идти. Как раз тогда дошли слухи, что весь флот мятежников разошелся на все четыре стороны, якобы завоевывать острова в Гаррийском море, и Южные, и Гарраны... Другие же говорили, будто все совсем не так, будто они идут в Лла и даже в Замкнутое море, чтобы сжечь Лида-Аи и Тарвелар. Имперские совсем сдурели: две эскадры пошли обратно, стеречь вход в Замкнутое море и Ллап-му - одна в Гаррийское море, а гвардейцы, вместе с теми, что собрались на Барьерных, в Багбу! Война, значит, до осени не кончится, всю Гарру им за это время не отбить! Но до этого в море было не протолкнуться! Баркасы, лодки - все, что под парусом, даже дартанские галеры. Разве что, сто тысяч молний, на плотах не плавали. Ну меня и прихватили! Я думал, какая-то облава, но, Слепой, что это за облава с одними баркасами?
     Быстрые-то они быстрые, но народу на борту человек тридцать! Я сам дал себя догнать, - что они, сами смерти ищут? А они, сто тысяч молний, сами сдаются! Стражник, живой, был на моем "Кашалоте"! - Броррок сделал паузу, наслаждаясь удивлением собеседников. - И живым с него ушел! Они там хватали на море всех: купцов, солдат, и старого Броррока тоже! Я получил каперское письмо, подписанное командующим всех ихних флотов, и пожелания успеха от императора! Тогда я еще не верил! Но когда у Барьерных я встретил Китара? С этим, купцом, пусть меня забьют до смерти! Китар сколотил эскадру, они шли вдвоем на Гарру! У купца было несколько парней с железом, для охраны товара, он услышал, что за захваченные корабли платят, а поскольку недавно разорился, то взял каперское письмо... и ходит купец теперь вместе с Китаром! Чтоб мне!.. - неожиданно сказал он. - В горле пересохло, сто тысяч... Ну и наговорил же я. Молока у вас наверняка нет, а, дочка? Ну дай воды... и добавь рома. Но только капельку! Такие дела творятся, что капля... капелька... не повредит! - объяснил он.
     Раладан и Ридарета молча переваривали услышанное. Старик осторожно потягивал разбавленный ром.
     - И что теперь каперу делать, дочка? - наконец прохрипел он. - Забрать у вас эту игрушку? Мне хорошо заплатят. Вас я не трону, еще и к себе возьму... Но корабль отдайте.
     - Это не повстанческий корабль, - сказала Ридарета. Броррок захохотал.
     - А кто о том знает? Корабль - это корабль, дочка!
     - Капитан, - вежливо напомнила она, - ты у нас в руках.
     - Красотка угрожает? Старику? - возмутился Броррок. - Дочка, да я бы даже голый сюда пришел, если бы было что показать, я бы пришел, чтоб меня Я, дочка, долго прожил и тебя не боюсь! Как-то уж так получается, что каждому дороже собственная жизнь, чем чужая смерть... Слепой, скажи ей, о чем я! А то я уж и так языком натрепался!
     Раладан кивнул.
     - Китар в любом случае пойдет на абордаж, - объяснил он. - Даже если бы мы вышвырнули наших гостей за борт. Мы можем угрожать сколько угодно, Китар все равно своего добьется. Вот только в этом случае он прирежет уже нас.
     - Вот видишь. - Броррок с довольным видом разглядывал девушку. - Давайте корабль. Забираю.
     Ридарета посмотрела на Раладана, но тот лишь поморщился и слегка пожал плечами.
     - Не стоит, капитан, - почти лениво проговорил он.
     - А это еще почему, Слепой? Ты так уверен?
     - Я слышал, - ответил Раладан, - что весной намечается кое-какая работа?
     Броррок насторожился.
     - Эй! А ты откуда знаешь, а?
     - Я слышал, - добавил Раладан, - что она того стоит.
     Броррок посмотрел на Рыжего:
     - Ты что-нибудь знаешь? - потом снова обратился к Раладану: - Я знаю только, что мне хотят заплатить за какую-то авантюру. Вовсе не уверен, что это того стоит.
     - Стоит, - сказал Раладан, бросив взгляд на Рида-рету. - Помнишь Барирру, капитан? Вот и здесь то же самое. Только теперь тебе заплатит не Демон, а его дочь.
     Пират раскрыл рот:
     - Так это ты, дочка, хотела сторговаться? Что ж ты таких придурков по тавернам посылала? А, дочка?
     - Я должна была громко кричать, что это я? - спросила Ридарета.- Еще покричим. Через полгода.
     - Через полгода. - Броррок подавленно сгорбился. - Но, дочка, доживу ли я? А тут у меня твой кораблик, и он тоже своего стоит.
     - На троих? - усомнился Раладан. - Ведь прямо сейчас вы этого купца не утопите, только потом, когда в нем не будет надобности... Ну так что? Хватит на троих? Что, император вдруг так расщедрился?
     Броррок снова посмотрел на Рыжего:
     - И то правда... Рыжий кивнул.
     - Ты еще сто лет проживешь, капитан, - серьезно сказал Раладан. - Что-то я не вижу, чтобы ты торопился в могилу. А если даже не сто, то уж дюжину наверняка... Заработаешь весной, и немало. Лучше, чем у императора.
     - Ну... может быть... - задумался капер. - Но, Слепой, ведь Китар и этот купчик вас не отпустят. Они уже считают золото, которое за вас получат.
     - Скажи им, капитан, все как есть. Они тоже могут заработать. А золото... может быть, дадим немного?
     - У вас есть золото? - заинтересовался старик.
     - Капитан! - покачал головой Раладан. - Разве я позволю что-то у меня отобрать? Ты сам меня учил, а потом Демон... Разбери этот корабль на кусочки и все равно ничего не найдешь! Но если мы договоримся...
     - Давайте! - разъярился старик. - Быстро! - Неожиданно он хитро посмотрел на Рала дана: - Только Китар ничего не должен знать... Что я ему скажу, то скажу... Он молодой, еще найдет себе немало золота!
     Ридарета кивнула, чуть улыбнувшись.
     - Нет, сто тысяч... Пусть меня отравят, корабля его дочери я бы не тронул, - заверил себя и всех присутствующих Броррок.
     "Сейла" на всех парусах шла к Агарам.
     Раладан еще раз объяснил все Ридарете и Таменату. Благодаря полученным от Броррока сведениям стало ясно, что план Семены (Лерены!) удался. В Дороне искать было нечего, от берегов Гарры следовало держаться подальше. Агары были захвачены, в этом не было никакого сомнения. После памятной гибели агарской эскадры Ра-ладану казалось весьма сомнительным, что в Ахелии силы Резервного Флота могли быть больше, чем один средний парусник и, может быть, еще какие-нибудь баркасы... Сто человек? Вряд ли больше. И несколько легионеров в Арбе.
     Итак, Агары находились в руках Лерены.
     Таким образом, следовало идти прямиком в Ахелию.
     Ридарете смертельно наскучило обсуждение далеко идущих планов. Ей хотелось действовать, а не болтать без конца; казалось, потраченные впустую долгие годы требовали своего. В конце концов она предоставила все Раладану и Таменату. В последнем все явственнее просыпался искатель приключений, беспокойный дух гром-белардского арбалетчика. Великан забросил свои чернила и пергаменты и дни напролет проводил в диспутах с Раладаном; они чертили какие-то планы крепостей, водили пальцами по картам эскадры, которых у них еще не было... Все это казалось ей по крайней мере преждевременным. Впрочем, она считала, что мужское дело - строить планы, а женское - действовать. Ей хотелось драться, командовать сотнями людей, вести сражения, стрелять, жечь... да - жечь!
     Она чувствовала, как под кожей бегут мурашки... Сила, которой она обладала, не любила пребывать в бездействии.
     Скучно. Корабль шел и шел вперед, регулярно сменялись вахты, те двое беспрерывно болтали... Она бродила по палубе, пару раз даже взобралась на грот-мачту, побывала в трюме, и на носу, и на корме... Скучно.
     С того мгновения, когда она бежала из Роллайны, прошло немало времени - достаточно для того, чтобы она обнаружила у себя ряд черт, которых когда-то не было или казалось, что не было... Прежде всего, она была активна, безделье мучило ее и раздражало. Если бы она спросила Раладана, тот не колеблясь ответил бы, что некоторым образом она стала подобна своим дочерям. Впрочем, это было легко объяснить. Что ж, первая дочь Раписа была теперь скорее Лереной, нежели Ридаретой, которая восемь без малого лет провела вне мира людей, в заброшенном доме на краю леса.
     Короткая юбка, которую дал ей Раладан, может быть, и имела некоторые преимущества, но ее она лишь злила. Так же как рубашка и эта отвратительная безрукавка... Хорошо она себя чувствовала лишь в платье. Но зеленое платье, в котором она преодолела пол-Дартана - пешком и на лошади, - превратилось теперь в обычную тряпку, дырявую, мятую и столь грязную, что никакая стирка помочь уже не могла. Раладан не возил на "Сей-ле" платьев. И драгоценностей тоже. Пират называется, во имя Шерни... Правда, у него было золото Лерены (большую часть забрал Броррок). Но что с ним делать? Подвесить золотые слитки в уши? Или нацепить на шею? Прекрасная одноглазая капризница была уже сыта по горло этим довольно унылым морским путешествием.
     Похоже, однако, что Давароден не заметил бы никаких украшений, даже если бы она их имела и носила... Скорее для собственного удовлетворения, чем действительно по необходимости, она занялась прической. Она уложила ее без зеркала (на "Сейле" не было ни одного), но оно ей и не требовалось; она разглядывала собственное отражение целый год, почти без перерыва, и знала наизусть каждый локон и каждую прядь волос...
     Она ему понравилась. И еще как... Но он ей тоже понравился. Он был упитанный, может быть даже чересчур, но высокий, сильный и очень мужественный. Он командовал арбалетчиками уверенно и спокойно, словно был рожден лишь для этого и ни для чего больше. Ей это пришлось по вкусу.
     Ой по вкусу...
     Ей очень хотелось покомандовать им.
     - Всегда с мечом, - сказала она, опершись о планшир в двух шагах от арбалетчика. - И всегда в доспехах. Солдат каких мало.
     Он посмотрел на нее, окинул взглядом большой узел, из которого выплывал широкий султан волос, плясавший за спиной в такт дуновениям ветра, и ответил, почти смутившись, чуть ли не пытаясь объясниться:
     - Служба, госпожа... Моя вахта длится непрерывно, кто же должен быть всегда готов, если не командир находящихся на борту солдат?
     - Но доспехи? - с улыбкой спросила она. - Ведь если ты свалишься за борт, они тут же утянут тебя на дно!
     - Ты так думаешь, госпожа? - на этот раз улыбнулся он. - А я тебе говорю, что плавал и в кольчуге, и в кирасе. Может быть, не слишком долго, но все-таки. Если бы сейчас я свалился за борт, ты успела бы привести помощь.
     - Обязательно! - с уважением сказала она. Она повернулась к морю, глядя на красный закат.
     - Арбалетчик, - отчетливо проговорила она, словно пробуя слово на вкус. - Арбалетчик... Мечом ты тоже хорошо владеешь, Дав?
     - Дав... - Он искоса посмотрел на нее. - Моя жена тоже так меня называла.
     - У тебя есть жена? - спросила она со столь явным разочарованием, что тот даже поднял брови... и снова смутился. Однако ненадолго.
     - Была. Ошибка молодости.
     Она выжидательно молчала, с явным интересом.
     - Я ни в чем ее не виню, - искренне сказал он. - Думаю, просто солдат-бродяга не был ей нужен. Не о таком мужчине она мечтала.
     - О! - удивилась она. - А я думала... Она замолчала и пожала плечами.
     - Да, госпожа?
     - Госпожа... Почему не просто Ридарета? - кокетливо спросила она.
     Его замешательство ее по-настоящему забавляло.
     - Думаю, капитан не одобрил бы подобную фамильярность.
     - Капитан! - возмутилась она. - Какое дело капитану до мужчин, которые мне... - Она не договорила.
     Он снова бросил на нее короткий взгляд.
     - Я проговорилась? - скорее утвердительно, чем вопросительно сказала она. - Я совсем... ничего не знаю о мужчинах, кроме того, что им нужно нравиться, - наивно добавила она. - Я знаю, эта моя прическа просто глупая... - Она с хмурым видом потянулась к волосам.
     - Оставь, госпожа! - чересчур поспешно запротестовал он.
     Неожиданно она придвинулась к нему совсем близко.
     - Дав... - смущенно проговорила она, касаясь пальцами прикрытой мундиром кирасы. - Идем ко мне!
     Он как будто ее не понимал.
     - Я простой солдат, госпожа, - наконец сказал он, без какой-либо связи.
     - Как жаль, ведь я королева, - ответила она с неподдельной злостью, отодвигаясь и разводя руками. - Да что там, даже императрица! Снова буду сидеть весь вечер одна. А почему? Потому что этому самому простому солдату капитан запретил нравиться женщинам!
     Она положила руки на планшир и снова посмотрела на море.
     - Кому нужна одноглазая девушка... - тихо проговорила она.
     - Не говори так, - живо возразил он. - Ты самая прекрасная из всех женщин, которых я когда-либо видел.
     Она молча посмотрела на него.
     Давароден хотел еще что-то сказать, но сдержался. Он не был ребенком и прожил уже немало, чтобы понять, что девушка пытается поймать его в ловушку. Но ему это на самом деле льстило. Она действительно была красива. Невероятно красива. Он знал, что слегка теряет голову, но, если так подумать, разве было в этом что-то плохое? Правда, все происходило как-то так... наспех, он не привык к женщинам, которые говорят ему прямо: "Ты мне нравишься..." Но опять-таки разве в этом было что-то плохое?
     - Соблазняешь меня, госпожа? - чуть улыбнулся он.
     - Ловко, правда? - со злостью фыркнула она. Она занимала каюту, раньше принадлежавшую Бохеду. После ее появления на корабле Раладан взял офицера к себе. Каюта была такая же, как и все офицерские помещения на "Сейле", небольшая и довольно темная. Но два фонаря, висевшие под потолком, давали достаточно света. Достаточно для того, чтобы он мог оценить, что видит перед собой одну из прекраснейших женщин Шерера. Он остолбенело смотрел на груди, соски которых казались твердыми, словно из камня, на округлые бедра, идеальные очертания ног...
     Подбежав к постели, она стукнула его кулаком по доспехам:
     - Что, прямо в этой скорлупе ляжешь? - Она легла, закинув руки за голову. - А может быть, ты все еще на службе? Тогда принеси еще и арбалет. Только стрелу не заряжай, ради Шерни... Может, я и хочу, чтобы меня проткнули... только не стрелой...
     Отстегивая меч, он подумал, что все-таки хорошо бы было, чтобы Раладан ни о чем не догадался. Давало о себе знать некое чувство вины.

***

     Была глубокая ночь, когда он медленно застегивал ремни кирасы. Девушка лежала на животе, подложив руки под подбородок; скрещенные в лодыжках ноги чуть покачивались над округлыми ягодицами. Думала ли она о том же самом, что и он?
     Он чувствовал себя отвратительно. Все это было ни к чему. Он ругал себя за отсутствие выдержки. В сорок лет нужно все-таки уметь думать...
     Старый, а глупый - так иногда говорили.
     - Что-нибудь не так? - спросила она.
     - Все не так, - ответил он, прежде чем сообразил, что, собственно, говорит. Тут же он понял, что к многочисленным ошибкам, которые он успел сегодня совершить, добавилась еще одна... Но в конце концов, разве это имело какое-то значение? - Ты прекрасная женщина... Самая прекрасная из всех, кого я когда-либо видел... - добавил он, чувствуя и слыша, сколь фальшиво звучат его слова.
     - Самая прекрасная из всех, кого ты когда-либо видел... - повторила она. - Кажется, понимаю. Самая прекрасная, но не более того. Так?
     Он молча кивнул.
     - Я обычный солдат... - Он вертел в руках пояс с мечом. - Мечту не насилуют, - неожиданно добавил он.
     В другой раз она, возможно, задумалась бы над тем, сколь красиво умеет порой говорить этот "обычный солдат".
     Они молча смотрели друг на друга. Каштановые волосы полностью закрывали спину девушки - и самый грозный, мрачный рисунок из всех, что он когда-либо видел. Он слышал, что такие татуировки делают в Дар-тане, и знал, что она долго была в Роллайне.
     Внезапно она подняла руки и одним движением сняла с лица повязку. Он отшатнулся в неподдельном ужасе от того, что увидел.
     - Вот такая я на самом деле, - сказала она. - Самая прекрасная на свете, не так ли?
     Он проглотил слюну.
     - Зачем ты это делаешь? - спросил он.
     - Какая разница зачем? Может, я хочу получить от этой ночи немного удовольствия. Ты сказал мне, что чувствуешь, ну так я тебе показываю, какая я на самом деле. Откровенность за откровенность и правда за правду... Тебе не нравится мое лицо?
     Неожиданно она вскочила.
     - Раладан не должен об этом узнать, - подчеркнуто серьезно сказала она. - Он бы на меня обиделся!
     - Он не узнает, - заверил ее Давароден.
     - Не узнает, - эхом повторила она, снова надевая повязку. - Я уверена, что не узнает.

***

     Раладан, полуодетый, столкнулся с поспешно выбегавшим из своей каюты Таменатом. В руке великана сверкал меч.
     Крик не прекращался! Они ворвались в каюту девушки.
     Пылающий словно факел человек метался по каюте, воя как зверь. Огонь лизал стену, стол, расползался по полу... Прежде чем они осознали весь ужас происходящего, сквозь пламя пробежала Ридарета, вырвала меч из руки Посланника, после чего бросилась к живому огненному шару, ударив изо всех сил. Огненный ком рухнул на пол, язык пламени прыгнул к волосам девушки...
     Таменат издал горловой крик, помещение заполнилось густой чернотой, холодной как лед, - и все стихло.
     Они услышали стон Ридареты. Таменат сказал что-то еще, какое-то короткое слово, и вспыхнули фонари под потолком. Раладан бросился к девушке, которая стояла обнаженная посреди каюты. Он схватил ее за руки, оглядывая с головы до ног, но огонь, похоже, не причинил ей вреда, хотя волосы ее были сильно обожжены, наверняка обожжены были и ступни...
     Он крепко обнял ее.
     - С тобой ничего не случилось?
     Таменат тяжело присел возле трупа. Лицо было страшно опалено, как и руки, остальное же Мундир сгорел, остались кираса и кольчуга. Арбалетчик попросту изжарился в своих доспехах...
     В обожженной шее зияла рана от меча.
     - Он хотел меня... - глухо проговорила она. - Пытался...
     Она что-то неразборчиво пробормотала.
     - Давароден, - коротко сказал капитану Таменат. - Это Давароден. Он мертв, зарезан