л Белый. - Но вначале дзэнин просит тебя об одной маленькой услуге...
     Белый многозначительно замолчал, и его молчание послужило командой одному из задрапированных в черное мальчиков в ряду возле стены.
     Черная фигура вышла из строя. Уверенным шагом юноша подошел ко мне. Остановился в трех шагах. Быстрым, заученным движением разделся до плавок. Это был тот самый парень, который пытался откусить себе язык.
     - Ты помешал ему выполнить приказ, - произнес Белый. - Помоги ему смыть позор поражения и совершить сипоку.
     Какие сволочи! Офицера в красном опускают, рисуют на его лбу матерное слово - и ничего, проехали! А несчастный пацан вынужден отвечать за то, что ему помешали совершить самоубийство!
     Сипоку и харакири - синонимы. Ритуальное вспарывание живота - прерогатива самураев. Ниндзя относились к понятиям чести несколько иначе. Но чему я удивляюсь? Что общего у собравшихся здесь людей с ниндзя? Что общего у Наполеона Бонапарта, императора Франции, и пациента "желтого дома", заявляющего, что он Наполеон?
     Мальчик встал передо мной на колени. Еще один мальчик в черном вышел из строя, подошел к коленопреклоненному товарищу, положил на пол рядом с ним короткий острый нож и к моим ногам - самодельный меч.
     Убить себя, вспоров живот, технически не так легко, как может показаться. Поэтому, в то время как один самурай вонзал в живот клинок, другой синхронно отрубал ему голову. (О Будда! И отрубленные головы я уже сподобился лицезреть, и это уже было в моей жизни!)
     Отбросим эмоции. Проанализируем ситуацию. Я голый по пояс, рядом голый мальчик. Я отрубаю ему голову самодельным мечом и... Допустим, мои действия фиксирует скрытая видеокамера, потом отснятая видеокассета вместо похищенного пацана уезжает в Москву. Любуйтесь, уважаемый мистер Коробов! Ваш посланец оказался сумасшедшим убийцей. Что делать Коробову? Вопрос без ответа.
     - Чунин не виноват в своем поражении, - вещаю я ровным, безразличным голосом. - Всему виной мое мастерство. Если дзэнин пожелает, я могу совершить обряд синкэн-гата. Передать этому юноше "духовный меч". Мне понадобится всего десять минут, по истечении которых чунин родится заново, другим человеком. Он обретет новые силы и сможет победить в открытой схватке любого из ваших генинов. Если он проиграет в схватке, то умрет, как и подобает, в бою, и это будет не только его смерть, но и мое поражение. В этом случае я буду просить вас убить меня...
     Я бросил противнику перчатку, которую невозможно проигнорировать. Слишком велик соблазн! Ведь все равно им придется меня убивать, как ни крути, а так через десять минут меня можно кончить по моей же просьбе. Пастыри не то что не упадут, они даже еще более поднимутся в глазах своей паствы.
     Ну?! Почему Белый тянет с ответом? Не знает, что такое синкэн-гата, передача "духовного меча"? Синкэн-гата - один из методов передачи знаний, заключающийся в сообщении ученику лишь малого количества информации, очень важной и емкой, на основе которой преемник "духовного меча" вырабатывает свой путь выживания в бою. Синкэн-гата требует много больше времени, чем десять минут. Я блефую. Мой "духовный меч" останется при мне, но приговоренный к смерти мальчик сослужит мне службу и первоначальные планы руководителей секты я поломаю!
     - У тебя есть десять минут, о которых ты просил, - говорит Белый.
     Время пошло. Ассистент в черном забирает меч, что лежит у моих ног, и нож рядом с приговоренным к смерти мальчишкой. Я делаю несколько шагов и усаживаюсь на колени напротив своего ученика, так, чтобы мои речи слышал только он.
     Помню, я сетовал на судьбу: дескать, у меня нет ученика. Шалунья Судьба услышала меня и показала мне язык. Распухший от укусов язык полоумного мальчика...
     - Слушай меня внимательно, ученик. Ты знаешь, чем отличается Мастер от Учителя?
     Мальчик отрицательно мотает головой.
     - Учитель дает знания. Мастер изменяет сознание. Смотри мне в глаза. Смотри и слушай мой шепот... Твое дыхание замедляется, тело охватывает приятное тепло, вокруг пустота, есть только мои глаза и мой голос...
     С глубокой, дикой древности и до наших "просвещенных" времен гипноз был и остается загадкой. Ниндзя не стремились ее разгадать, они воспринимали гипноз как естественную способность человека, очень полезную в жизни демонов ночи и, следовательно, необходимую в освоении.
     У моего деда была неплохая библиотека. Дедушка поощрял мою тягу к чтению и невзначай подсовывал мне разные полезные книжки. Из книг я узнал, что первый обличитель шарлатанов-магнетизеров, английский врач Джеймс Брэд, живший на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков, с удивлением обнаружил, что лично им разработанные приемы самогипноза совершенно аналогичны тому, что практикуют индийские йоги вот уже более трех тысяч лет. Еще из одной интересной букинистической книжки под названием "Идеализм как физиологический фактор", изданной в 1908 году русским врачом Александром Яроцким, я узнал про то, что пациенты доктора Яроцкого гораздо лучше излечивались от желудочных болезней (на них специализировался автор), если фанатично верили в то, что они обязательно выздоровеют. Я был поражен не меньше, чем Джеймс Брэд! Это же тот же принцип манипуляции сознанием людей, который мне так долго и путано объяснял дедушка!..
     - Ты должен верить мне, ученик! Все получится. Я поручился за успех своей жизнью. Ты помнишь, как я заморозил твою челюсть, ты видел, как я умею метать сюрикэны и держать удар! Ты понимаешь - я самый Великий Мастер, которого тебе доводилось видеть. Ты мечтал стать Мастером, готов был расстаться с жизнью ради своей мечты, и сейчас твое желание осуществится...
     Я снова играл на поле противников. Они много часов калечили сознание мальчишки, и я лишь завершаю их работу, вношу некоторую коррекцию.
     - Сейчас я скажу тебе на ухо, ученик, магическую мантру, молитву, которую будешь знать только ты. Ты один. Единственный во всем мире. Произнеся мантру про себя во время схватки, ты разбудишь дремлющую глубоко в тебе внутреннюю энергию и превратишься в демона с телом человека...
     Он бы и не смог ничего произнести вслух. Язык его распух от покусов и, наверное, очень болел.
     Идею с индивидуальной мантрой - молитвой я цинично украл у предприимчивого американца индийского происхождения. Могу ошибаться, но, кажется, звали его Махариши Махишь Йоги. Сколотив состояние на доверчивости американцев, вышеупомянутый гуру на заре перестройки приехал в Москву, и за вполне умеренную плату его эмиссары сообщали всем желающим индивидуальную мантру, якобы излечивающую и просветляющую. Оцените: каждому заплатившему индивидуальную мантру! Один мой приятель явился на рекламную презентацию американизированных йогов и спросил напрямик, откуда взялось такое бешеное количество мантр? Его вопрос выслушали и вместо ответа попросили зайти после презентации для индивидуальной беседы. Он зашел, его тут же, как шибко умного, стали вербовать в ряды инструкторов-йогов Махариши.
     Я наклонился к мальчику и тихо прошептал первое пришедшее в голову сочетание слогов, короткое, непонятное и простое. Потом, сделав ради понта несколько сложных пассов руками, вывел пацана из гипнотического состояния. Мальчонка сморгнул и взглянул на меня преданными собачьими глазами.
     Я взглянул на других ребятишек. А ведь мое священнодействие произвело впечатление! Ишь как глазенки сверкают. В среде больных восточными единоборствами давно ходят легенды о мастерах, "просветляющих" учеников за рекордно короткое время. Сам слышал про некую группу из пяти человек, якобы тренировавшуюся у некоего китайца. Молва гласит: после последней тренировки, перед отъездом на родину, китаеза всех из спортзала выгнал, а одного мужика попросил остаться и полчаса беседовал с ним с глазу на глаз. После тот мужик стал Мастером, а остальные так и остались недоучками. Подобные вышеприведенной легенды рождаются от элементарной лени и нежелания тренироваться. Чисто русское устное народное творчество, современный вариант сказки про Емелю. Конечно, можно сделать из человека, владеющего базовыми знаниями, приличного бойца довольно быстро, но не по "щучьему велению" и не за десять минут...
     - Десять минут истекло! - громко объявил голос Белого.
     - Мне их хватило! - столь же громко ответил я.
     Разноцветные апостолы, все, кроме Белого, покинули свои углы и с автоматами наперевес подошли вплотную ко мне, жестом предложили прогуляться к противоположной от ширмы стене тренировочного зала. Очень хорошо, рядом лестница наверх, вдруг я захочу выйти, подышать свежим воздухом.
     Я встал, прижавшись спиной к холодной шершавой стенке. Стволы автоматов Синего и Коричневого, устроившихся по бокам, щекотали мне ребра. Остальные сектанты руководящего звена стояли поодаль, так, чтобы держать меня на мушке и одновременно не мешать любоваться зрелищем о6наженного юноши с торжественно-просветленной физиономией, оставшегося сидеть на коленях в центре зала.
     - Сейчас ты увидишь того, ради которого ты здесь! - С этими словами из-за ширмы появился Белый. В его руках было два меча. - Выйди!
     На команду "выйди" откликнулся мальчишка в черном комбинезоне, такой же, как и все здесь, ничем не выделяющийся. Парень шагнул из общего строя, коротко поклонился Белому. Вот он какой, оказывается, мой сын...
     - Вот он, - произнес Белый, обращаясь ко мне, - смотри! Сейчас он, тот, кого ты считал похищенным, будет сражаться с тем, кому ты передал "духовный меч", но схватка будет происходить не на воображаемых, а на настоящих боевых мечах.
     Этого я одновременно боялся и ожидал. Мой сын - зомби. Существо без сердца и мозга. Послушная игрушка в чужих руках! Осталось убить меня, приказать умереть сыну, и все, дело сделано, концы спрятаны. Не было похищения и шантажа - все чисто. В пассиве несколько трупов, в активе кучка баксов. Вооруженные пока что только мечами-самоделками, подростки наглядно убедятся, что возмездие далеко не всегда настигает преступников...
     Белый повел головой в сторону моего сына. Мальчик выхватил из ножен самодельный меч и встал в экзотическую позицию, отдаленно напоминающую "рюсу-но камаэ" - позицию "водяного дракона".
     - Начинать по моей отмашке! - распорядился Белый, поигрывая одним из своих двух мечей. - Эй ты, принявший "духовный меч", лови теперь настоящее оружие!
     Мой ученик прыжком вскочил на ноги, развернулся лицом к Белому и замер в ожидании. Он был спокоен и уверен в своей победе, на издевательский тон Белого не обратил никакого внимания. Он был учеником Великого Мастера и верил в себя.
     "Лишний" меч выскользнул из руки Белого, со свистом рассекая воздух, полетел в сторону обнаженного юноши. Все невольно замерли, провожая полет полоски острой стали глазами.
     Как раз такого момента я и ожидал. Надеялся, что мой "ученик" хоть на мгновение отвлечет общее внимание.
     Медленно поворачиваю голову. Синий проморгал мое плавное движение, он справа, ему удобнее, чем Коричневому слева, держать автомат, его нужно нейтрализовать в первую очередь.
     Языком нащупываю спрятанную за щекой хари - миниатюрную иглу, специально придуманную для плевка в глаз противнику.
     Плюю. Истошный вопль. Синий роняет автомат, хватается обеими руками за лицо.
     Левым локтем сбиваю ствол автомата Коричневого.
     Коричневый инстинктивно нажимает на спуск, длинная очередь в пол, свист отрикошетивших пуль, чей-то крик.
     Падаю на колени, сбиваю с ног Синего. Вовремя! Кто-то из сенсеев стреляет в меня, но спина Синего принимает на себя порцию свинца.
     Подхватываю автомат Синего. Стреляю. Коричневый падает...
     И тут неожиданно для всех, и для меня в том числе, с треском ломается деревянный люк, закрывающий путь наверх. В подвал шумно вваливается здоровенный омоновец, падает мешком, не замечая ступенек, на голове каска, на груди - бронежилет, в руках автомат.
     - Всем лежать! - кричит омоновец, а следом за ним вваливается еще один головорез с автоматом, и в проеме видны уже тяжелые ботинки следующего...
     Выходит, что менты давно уже взяли нас "под колпак" и несколько впопыхах ринулись на штурм исключительно потому, что услышали автоматные трели. Интересный расклад...
     Выпускаю из рук автомат. Я безоружен, я весь в крови, не надо в меня стрелять, господа омоновцы!
     Вокруг мгновенно началась паника. Некоторые мальчишки упали на пол, как и было велено, другие стоят в оцепенении, но нашлись и такие, которые спешно обнажают мечи.
     Ниндзя-сенсеи всех цветов и оттенков обалдели больше своих подопечных. Ни один из них, судя по всему, и не собирается сопротивляться. Красный с ходу брякнулся мордой в пол. Зеленый опустил автомат, глаза в вырезе капюшона округлились, и, честное слово, на них навернулись слезы, не ровен час супермен замочит штаны своего боевого наряда. И только Белый не растерялся, змеей юркнул за ширму и затаился.
     Между тем парнишка в плавках ловит брошенное ему оружие и бежит навстречу моему сыну, будто ничего экстраординарного вокруг не происходит. Мои сын замер с мечом на изготовку. Эти двое явно не в своем уме.
     Знает ли мой сын, что его мать мертва? Не удивлюсь, если знает! Также не удивлюсь, если выяснится, что не кто иной, как он наблюдал за тем, как урка-наркоман вспарывал живот Николаю Малышеву. Мальчик болен, и его нужно лечить, а с теми, кто ввел ему вакцину безумия, мы сейчас потанцуем! Знать бы еще, откуда взялись омоновцы? Может быть, Миша Коробов не выдержал и раскололся? Рассказал о воскресшем Ступине из лучших побуждений, и теперь меня ловят? Или, правильнее сказать, уже поймали?
     Некогда размышлять, потом разберемся. В первую очередь нужно спасать ребенка. Никогда не думал, что во мне, оказывается, так развит отцовский инстинкт.
     Автомат выпал из моих рук. Сбрасываю с себя мертвое тело Синего и бегу, нет, не бегу, лечу к двум пацанам с мечами на изготовку. Так быстро я в своей жизни не бегал никогда, даже в пик формы, в пятнадцать лет.
     Одиночный выстрел. У местных сенсеев автоматы настроены на стрельбу очередями, значит, стрелял милиционер. Среагировал омоновец на мой стремительный бросок. Он не виноват, я знал, что так будет, но я надеялся на промах. Редко чисто автоматический выстрел, инстинктивная реакция на неожиданное резкое движение, достигает цели.
     Омоновец попал. Пуля прошла сквозь мою икроножную мышцу. Я споткнулся, упал, по инерции "проехал" несколько метров по полу, перекувырнулся через голову и очутился лежащим на спине у ног сына.
     Глаза ослепило отражение света керосиновых ламп от лезвия меча. Ведомый рукой сына, меч неотвратимо опускался. Я понял, что не успею ничего сделать. Сейчас он убьет меня...
     Я зажмурился и с удивлением услышал звон металла о металл. Открываю глаза... О Будда! За что?! Обнаженный мальчик в стремительном броске отводит своим оружием клинок, несущий мне успокоение, и вонзает сталь в горло моему сыну!
     Закрываю глаза. Тело сына падает на меня, его щека рядом с моей, кровь из раны в горле сына теплым ручейком стекает по моей шее. Сталь пробила горло и сломала шейные позвонки. Его голова неестественно повернута, пальцы скребут пол, грудь сотрясается судорогами - Еще секунда конвульсий, и он замирает...
     А ведь я так и не увидел его лица... Только безумные пустые глаза в прорези черного капюшона...
     Заставляю себя поднять веки. Вижу довольную мальчишескую физиономию. Распухший язык мешает моему ученику улыбнуться. Он счастлив, только что он спас от неминуемой гибели Великого Гуру, поведавшего ему таинство магической мантры.
     Еще сегодня утром я готов был убить этого малыша, сейчас же, как это ни странно, я испытывал к нему лишь жалость.
     Поворачиваюсь на бок. Мертвое тело сына скатывается с меня, кровь все еще сочится из изуродованного горла.
     Глубоко внутри все мое естество разрывается отчаянием и плачем, но разум остается чист и светел. Я больше не бесчувственная машина и не мститель. Я - Мастер, и я должен сделать то, что должен...
     Бью улыбающегося мальчика с распухшим языком в точку покоя. Отправляю его в недолгий паралич для его же блага. Хватит с него на сегодня глупостей, пусть отдохнет. Парню и так еще предстоит отсидеть изрядное количество времени в камере, пока его не отправят на психиатрическую экспертизу. Потом его будут лечить.
     Вскакиваю на ноги. Отмечаю, что подстреленная правая нога плохо меня слушается, и бегу, почти скачу на одной ноге в конец зала, к пошлой старомодной ширме.
     - Стой? Буду стрелять!
     Это - мне. Громкий окрик сзади сквозь грохот топочущих по полу армейских ботинок, лязг самодельных мечей о стволы автоматов и отборный яростный мат закованных в бронежилеты рыцарей порядка.
     Не обращаю внимания на окрик. Некогда. Все же краешком сознания надеюсь услышать выстрел и обрести наконец покой. Выстрела не последовало, судьба не смилостивилась надо мной. Значит, так надо...
     Хромаю за ширму. Вот черт! За ширмой, оказывается, дверь. Через эту дверь "священный додзе" покинули дзэнин и его холуй, которого я про себя прозвал Белым.
     Толкаю дверь, она оказывается запертой на засов с другой стороны. Нужно ломать. Не обращая внимания на боль в ноге, сгибаю колени, встаю в низкую устойчивую позицию и резко, на выдохе выбрасываю вперед правый кулак. У меня не зря была когда-то кличка Стальной Кулак. Засов выдерживает, но дверь срывается с петель.
     Протискиваюсь в тесное, пахнущее землей пространство. Я на дне земляного колодца. Возле одной из стен шахты колодца деревянная лестница. Ступеньки ведут наверх, в каменную темень, кажется, что они ведут в никуда, в пустоту, в небытие.
     Лезу наверх, автоматически отмечаю, что вот-вот должен упереться головой в потолок, то есть в пол первого этажа бывшей лагерной столовой.
     Вот и потолок. Ощупываю его рукой, ищу кромку крышки люка и не нахожу ее. Чувствую легкую воздушную тягу сбоку от себя. Так вот в чем дело! Лестница помогает подняться до уровня земли, далее запасной, секретный выход из зала (мафиози Папа сказал бы "эвакуатор") уходит в сторону. С точки зрения инженера, крайне примитивное коммуникационное решение. Вырыли канаву, заложили сверху досками, замаскировали доски дерном, и получился подземный ход. Рыли его открытым методом, по тому же принципу, что и новые ветки московского метро. Проложить такой подземный ход можно быстро и далеко.
     Покидаю лестничные перекладины, ложусь животом на мягкую сырость крытой канавы и ползу. Над головой подгнившие доски. По секретному ходу продвигаться можно только ползком.
     Я умею ползать очень быстро, и, если бы не простреленная нога, я, безусловно, нагнал бы беглецов максимум через минуту. Но раненая нога меня здорово тормозит, онемела, зараза, почти до бедра, никак не желает меня слушаться. К тому же я потерял (и продолжаю терять) довольно много крови. Задержаться бы на минуту, наложить жгут...
     Сзади зашумели, загомонили. Ясно - омоновцы добрались до двери за ширмой, сейчас и подземный ход отыщут. Вот и отыскали. Слышу гулкие голоса далеко позади:
     - Вась, глянь...
     - Че тебе? Помоги лучше выход наверх шукать!
     - Да не тряси ты лестницу, навернемся! Глянь лучше сюда! Нора вбок уходит...
     - А ну посвети.
     Кромешную тьму "норы" пронизывает луч мощного фонаря.
     - Вась, глянь, кажись, там кто-то ползет!
     - Эй! Там! В норе! - орет Вася. - Ползи взад! Стреляю!
     В свете фонаря замечаю впереди, метрах в двадцати, резкий поворот подземного хода на девяносто градусов. Если не успею свернуть - мне конец. О возвращении и сдаче в плен не может быть и речи.
     - Последний раз говорю: стой... тьфу ты... ползи назад, а то стреляю!
     Пятнадцать метров до поворота.
     - Не стреляйте! - ору я во все горло.
     Двенадцать метров до поворота.
     - Остановись, тогда не будем стрелять!
     Восемь метров до поворота.
     - Не стреляйте!
     Пять метров до поворота.
     - Вась, он нас дурит, давай стреляй, уйдет!
     Два метра до поворота.
     - Ну, мужик! Пеняй на себя! Стреляю.