не  могло  поддерживать  свою  жизнедеятельность,  и  оно
создало паракосмос, став там паразитом.
   - Весьма странный тип эволюции, - заметил Тарберт. - Развитие  нопалов,
возможно, происходит подобным же образом.
   - Нопалы... На первый взгляд такие ничтожные  создания...  -  Пока  Бек
рассматривал нопалов, пытаясь разгадать их структуру и  происхождение,  он
вдруг услышал голос Тарберта:
   - У вас не сложилось впечатления, что где-то здесь есть пещера?
   Бек вгляделся в паракосмос.
   - Вижу отвесные скалы... нагромождения камней... Расщелина?  Та  самая,
на которую мы обратили внимание при посадке?
   Тут их окликнул Эпиптикс.
   - Пошли. Мы возвращаемся на корабль. - Настроение  у  него  было  самое
мрачное. - Ггер уничтожен. Таупту больше нет. Одни читуми.  Они  победили,
но мы изменим это.
   Бек повернулся к Тарберту.
   - Сейчас или никогда. Они готовы взяться за уничтожение нопалов,  и  мы
их должны удержать.
   Тарберт задумался в нерешительности.
   - Мы можем предложить что-нибудь другое?
   - Несомненно. Без нас ксексиане не  отыскали  бы  ггера,  не  найдут  и
нопалов. Вот нам и карты в руки. Если не  удастся  убедить  их  с  помощью
логики, придется прибегнуть кое к чему другому.
   - К чему же именно?
   - Пока еще не знаю.
   Они последовали за ксексианами к шлюпке.
   - Есть идея. - Бек, наклонясь к Тарберту, что-то сказал ему.
   - А что, если сценические эффекты не произведут впечатления? - возразил
Тарберт.
   - Должны оказать, а аргументацию я беру на себя.
   Тарберт мрачно усмехнулся.
   - Я постараюсь придать ей максимальную убедительность.
   Птиду Эпиптикс взмахнул рукой в их сторону.
   - Пошли. Нас ждет главная задача - уничтожение нопалов.
   - Ее не так-то просто осуществить, - уклончиво сказал Бек.
   Ксексианин, сжав кулаки, поднял руки до уровня плеч - это был, как  уже
знали земляне, ликующий жест, жест триумфа, однако голос, прозвучавший  из
пульта, был ровным и спокойным:
   - Как и у ггера, у нопалов должен быть материальный носитель в  базовой
Вселенной. Ггера вы отыскали без труда, теперь  то  же  самое  сделаете  в
отношении нопалов.
   Бек покачал головой.
   - Ничего не выйдет. Придется придумать что-нибудь другое.
   Эпиптикс уронил кулаки, и его незрячие глаза вперились в Бека.
   - Я вас не понимаю. Мы должны победить в этой войне.
   - Здесь замешаны  интересы  двух  планет,  и  ни  одна  не  может  быть
ущемлена. Для Земли внезапное  уничтожение  нопалов  обернется  бедствием.
Наше общество  построено  на  уважении  к  личности,  на  тайне  мыслей  и
намерений. Если каждый обнаружит у  себя  псионические  способности,  наша
цивилизация погибнет, а у нас нет ни малейшего  желания  навлечь  беду  на
родную планету.
   - Нас не интересуют ваши желания! Не вы, а мы терпели страдания,  и  вы
должны следовать нашим наставлениям.
   - Но не тогда, когда они нелогичны и безответственны.
   - Вы ведете себя дерзко, хотя должны понимать, что я могу вас заставить
подчиняться своей воле.
   Бек пожал плечами.
   - Возможно.
   - И вы согласны терпеть этих паразитов?
   - Какое-то время. Через несколько лет  мы  уничтожим  их  или  научимся
извлекать пользу для себя из сосуществования с ними.  Но  прежде  чем  это
произойдет,  у  нас  будет  время,  чтобы  приспособиться  к  псионическим
реалиям.
   - Но, как  вы  старались  подчеркнуть,  здесь  замешаны  интересы  двух
планет, - в голосе слышалась издевка. - Как же быть с Айксексом?
   - Уничтожение нопалов вашей планете  принесет  не  меньший  ущерб,  чем
нашей.
   Эпиптикс с удивлением дернул головой.
   - Чушь! Вы хотите заставить нас отказаться  от  борьбы,  когда  мы  уже
практически у цели?
   - Вы одержимы идеей уничтожения нопалов, -  сказал  Бек,  -  все  время
забывая, что втянул вас в эту войну ггер.
   - Ггер мертв, нопалы же существуют.
   - И очень хорошо, потому что их можно использовать в  качестве  защиты.
Измельченный нопал  служит  защитой  от  себя  самого  и  от  всех  других
паразитов паракосмоса.
   - Ггер мертв. Мы уничтожим нопалов, и тогда нам не нужна будет  никакая
защита.
   Бек издал язвительный смешок.
   - Не знаю, кто сейчас говорит чушь. - Он показал рукой на небо. - Таких
планет, как эта,  миллионы.  Неужели  вы  полагаете,  что  ггер  и  нопалы
уникальны в своем роде и что в паракосмосе нет других паразитов?
   Эпиптикс втянул голову в плечи, как встревоженная черепаха.
   - В самом деле?
   - Взгляните сами.
   Эпиптикс вытянулся и напрягся, пытаясь проникнуть разумом в паракосмос.
   - Действительно, какие-то образы формируются. Каких-то существ...  Одно
из них явно злонамеренное. - Эпиптикс посмотрел на Тарберта,  затем  снова
обернулся к Беку. - А вы видите это существо?
   Бек тоже стал всматриваться в небо.
   - Вижу что-то очень напоминающее ггера... Раздутое  бесформенное  тело,
два огромных глаза, хищный клюв, длинные щупальца...
   - Да, именно это я и вижу. Вы правы, нопалы нужны нам  для  защиты.  По
крайней мере, на какое-то время. Идемте. Мы возвращаемся.
   Он решительно двинулся вверх  по  склону.  Век  и  Тарберт  шли  слегка
позади.
   - Спроецированный вами осьминог был как живой, - признался Бек.  -  Мне
самому стало как-то не по себе.
   - Я пытался создать китайского дракона, - обиженно возразил Тарберт.  -
А осьминог был бы в самом деле уместнее.
   Бек остановился и опять посмотрел в паракосмос.
   - А ведь мы не очень-то погрешили против истины. Почему  бы  нопалам  и
ггеру не иметь родственников? Мне кажется, что я их даже вижу, очень-очень
далеко, - вроде клубка дождевых червей.
   - На сегодня с нас, пожалуй, довольно злоключений, - неожиданно  весело
отозвался Тарберт.
   - Не забывайте, - засмеялся Бек, - что у нас в багажнике  машины  лежит
сто килограммов золота.
   -  Зачем  нам  теперь  золото?  Все,  что  отныне  потребуется,  -  это
ясновидение и дубовые столы Лас-Вегаса. Никому  не  устоять  против  нашей
системы.
   Они сели в шлюпку, которая, оторвавшись от поверхности старой  планеты,
быстро пошла вверх, наискосок пересекая грандиозную  расселину,  уходившую
вниз  неизвестно  на  какую  глубину.  Заглянув  туда,  Бек   различил   в
поднимающихся воздушных потоках знакомые  силуэты,  увенчанные  плюмажами.
Один за другим устремлялись они в межзвездное пространство к тому месту  в
паракосмосе, где ярко светился зеленовато-голубой, пусть искаженной формы,
но такой родной шарик.
   - Дорогая  старушка  Нопалгарт,  -  тихо  произнес  Бек.  -  Вот  мы  и
возвращаемся.



   Джек ВЕНС
   ДОМА ИСЗМА




                                    1

     Эта истина не подвергалась сомнению: все туристы прилетают на Исзм  с
единственной целью - украсть женскую  особь  Дома.  Космографы,  студенты,
богатые бездельники-недоросли, негодяи всех  сортов  -  циничный  критерий
исциков годился для каждого, и все подвергались детальному обыску,  вплоть
до микроскопической инспекции мыслей.
     Эту  процедуру  могло  оправдать  лишь  одно:  благодаря  ей   исцики
обнаружили огромное количество воров.
     Дилетанту казалось, что украсть Дом проще простого. Можно спрятать  в
полое семечко, размером с ячменное зернышко, можно  поместить  в  ракетный
снаряд и отправить в космос небольшой  побег,  можно  завернуть  в  платок
рассаду - подобных способов находилась тысяча, все они были испробованы, и
все закончились неудачей. В результате  незадачливые  воры  оказывались  в
сумасшедшем доме, а конвой исциков оставался предельно вежлив  с  ними  до
конца.  Будучи  реалистами,  исцики  сознавали,  что  придет  день   (год,
столетие, тысячелетие) - и монополия  рухнет.  Но,  являясь  фанатическими
блюстителями монополии, они стремились  отодвинуть  этот  день  как  можно
дальше.


     Эйли Фарр был высокий, худощавый человек лет под тридцать, с  веселым
рельефным лицом и большими ладонями и ступнями. Его кожа, глаза  и  волосы
имели общий пыльный оттенок. И, что имело гораздо  более  важное  значение
для исциков, - он был ботаником, то есть автоматически становился объектом
для предельных подозрений.
     Подозрительность, с которой он столкнулся, прибыв на атолл  Джесциано
на борту ракеты "Юберт Хоноре" серии "Красный мир", была  выдающейся  даже
для Исзма. Возле люка  его  встретили  двое  свекров,  служащих  Элитарной
полиции. Они проводили Фарра словно арестованного вниз по трапу  и  повели
по необычному проходу, по которому можно было идти лишь в одну сторону. Из
стен, в направлении движения, росли гибкие шипы, так что  в  проход  можно
было войти, но нельзя было вернуться. В  конце  пути  проход  перекрывался
прозрачным стеклянным щитом, и уже отсюда Фарр не мог двинуться ни  назад,
ни вперед.
     Исцик с лентами вишнево-красного  и  серого  цветов  вышел  вперед  и
принялся изучать его через стекло. Фарр  чувствовал  себя  препаратом  под
микроскопом.  Недовольно  отодвинув  перегородку,  исцик  провел  Фарра  в
маленький кабинет. Там,  чувствуя  за  спиной  взгляд  свекра,  несчастный
ботаник  развернул  корабельную  регистрационную   карточку,   справку   о
здоровье, заключение о благожелательном характере,  а  также  прошение  на
въезд. Карточку  клерк  опустил  в  размягчитель;  справку  и  заключение,
внимательно рассмотрев, вернул Фарру и уселся читать прошение.
     Глаз исцика, расчленившийся на большие и  малые  сегменты,  мгновенно
приспособился к двойной фокусировке. Читая нижними секциями глаз, верхними
клерк внимательно разглядывал Фарра.
     - "Род занятия... - он направил на Фарра обе пары секций сразу, затем
опустил нижние и стал читать дальше: - Исследовательская ассоциация. Место
работы - университет в Лос-Анджелесе..." Так, понятно...
     Отложив бумагу в сторону, он спросил:
     - Могу я узнать о мотивах прибытия на Исзм?
     Терпение Фарра готово было лопнуть. Он указал на бумагу:
     - Здесь они подробно изложены.
     Клерк читал, не сводя с него глаз. Зачарованный его ловкостью, Фарр в
свою очередь не сводил глаз с исцика.
     - "Я нахожусь в отпуске, - читал исцик. - Я посетил множество  миров,
где растения приносят людям  пользу".  -  Он  сфокусировал  на  Фарре  обе
секции. - Для чего вам это нужно?  Считаете,  что  информация  практически
применима на Земле?
     - Я заинтересован в непосредственных наблюдениях.
     - С какой целью?
     - Профессиональное любопытство, - пожал плечами Фарр.
     - Надеюсь, вы ознакомились с нашими законами?
     - А у меня была альтернатива? - раздраженно бросил Фарр. -  Меня  ими
накачивали еще до того, как корабль покинул Землю.
     -  Вы  понимаете,  что  никаких  особых  прав  ни  на  общее,  ни  на
аналитическое изучение вы не получите? Вы это понимаете?
     - Конечно.
     - Наши правила строги, я должен это подчеркнуть. Многие посетители об
этом забывают и навлекают на себя серьезное наказание.
     - Ваши законы, - сказал Фарр, - я теперь знаю лучше, чем свои.
     - Противозаконное выдергивание, отрывание,  отрезание,  присваивание,
прятание или вывоз любой растительности или  растительной  материи,  любых
растительных фрагментов, семян, рассады, побегов или деревьев,  независимо
от того, где вы это нашли, - запрещено.
     - Ничего противозаконного я не замышляю.
     - Большинство посетителей говорит то же самое. Будьте любезны  пройти
в соседний кабинет и оставить там одежду и  личные  принадлежности.  Перед
отъездом вам их возвратят.
     Фарр озадаченно взглянул на него:
     - Но мои деньги, моя камера, мои...
     - Вас снабдят местными эквивалентами.
     Безропотно пройдя в  белую  эмалированную  комнатку,  Фарр  разделся.
Сопровождающий упаковал одежду в стеклянную коробку и  заметил,  что  Фарр
забыл снять кольцо.
     - Если бы у меня были вставные  зубы,  вы  бы  и  их  потребовали,  -
буркнул Фарр.
     Исцик моментально обозрел список.
     - Вы совершенно определенно заявили,  что  зубы  являются  фрагментом
вашего тела, что они естественные и без  изменений.  -  Верхние  фрагменты
обличительно уставились на Фарра. - Или здесь допущена неточность?
     - Нет, конечно, - возразил Фарр, - они естественные. Я всего  лишь...
пытался пошутить.
     Исцик что-то пробормотал в переговорное устройство.  Фарра  отвели  в
соседнюю комнату, и там его зубы подверглись самому тщательному осмотру.
     "Здесь, пожалуй, отучишься шутить, -  сказал  себе  Фарр.  -  Чувство
юмора у этих людей полностью отсутствует..."
     Наконец врачи, недовольно покачав головами, вернули Фарра на  прежнее
место, где его встретил исцик в тесной белой с  серым  форме.  В  руке  он
держал шприц для подкожных впрыскиваний.
     Фарр отшатнулся:
     - Что это?
     - Безвредный радиант.
     - Не нуждаюсь!
     - Это необходимо для вашей же  безопасности,  -  настаивал  исцик.  -
Многие туристы нанимают лодки и плавают по Феанху. Случаются штормы, лодки
сбиваются с курса. Радиант укажет на главной панели ваше местоположение.
     - Я не хочу такой безопасности, - сказал  Фарр.  -  Я  не  хочу  быть
лампочкой на панели.
     - Тогда вы должны покинуть Исзм.
     Фарр покорился, прокляв врача за длину шприца и количество радианта.
     - А сейчас, будьте любезны, пройдите в соседнюю комнату на трехмерную
съемку.
     Фарр пожал плечами и пошел в соседнюю комнату.
     - Встаньте на серый диск, Фарр-сайах. Ладони вперед, глаза шире...
     Он стоял не двигаясь, пока по  телу  скользили  плоские  щупальца.  В
стеклянном куполе сформировался его трехмерный двойник - изображение шести
дюймов высотой.
     Фарр хмуро посмотрел на него.
     - Благодарю вас, - сказал оператор. - Одежду и личные  принадлежности
вам выдадут в соседней комнате.
     Фарр нарядился в обычный костюм туриста: мягкие белые брюки,  смокинг
в серую полоску, просторный темно-зеленый вельветовый берет.  Берет  сразу
же провалился на глаза и уши.
     - А теперь я могу идти?
     Сопровождающий смотрел в отверстие. Фарр  заметил  быстро  мелькающие
буквы.
     - Вы - Фарр-сайах, ботаник-исследователь.
     Это прозвучало так, словно он заявил:
     "Вы - Фарр-сайах, маньяк и рецидивист..."
     - Да, я Фарр.
     - Вас ожидают некоторые формальности.
     Формальности заняли три часа. Фарр еще раз был представлен свекру,  и
тот его тщательно допросил.
     Наконец Эйли отпустили. Молодой  человек  в  желто-зеленой  полосатой
форме свекра проводил его до гондолы на берегу лагуны.  Это  было  тонкое,
длинное  судно,  сделанное  из  одного  стручка.  Фарр  сел  на  скамью  и
переправился в город Джесциано.
     Это было его первое знакомство с городом исциков. Он оказался богаче,
чем рисовало Фарру его воображение. Дома росли через  неравные  промежутки
вдоль каналов и улиц. Их тяжелые  шишковатые  кривые  стебли  поддерживали
нижние стручки,  массив  широких  листьев  и,  наконец,  верхние  стручки,
наполовину утопающие в листве. Что-то мелькнуло в памяти  Фарра,  какое-то
смутное воспоминание...
     Гробница  мицетозея  под  микроскопом.  Та  же  пролиферация  ветвей.
Стручки - точь-в-точь  увеличенная  сперагия,  те  же  характерные  цвета:
темно-синий на мерцающем сером фоне, пламенно-оранжевый с алым,  доходящим
местами до пурпурного, черно-зеленый, белый с розовым, слабо-коричневый  и
черный.
     По улицам бродили жители Исзма  -  тихие  бледные  личности,  надежно
разделенные на гильдии и касты.
     Гондола причалила. На берегу уже поджидал свекр - видимо, важный чин,
в желтом берете с зелеными кисточками. Рядом стояли коллеги рангом пониже.
Формального преследования не последовало, но свекры тихо обсуждали персону
Фарра между собой.
     Фарр, не найдя больше  причин  задерживаться,  двинулся  по  улице  к
гостинице для космических туристов.  Свекры  его  не  остановили.  С  этой
минуты Фарр вновь стал вольной птицей, будучи лишь потенциальным  объектом
для слежки.
     Почти неделю он отдыхал и слонялся по  городу.  Туристов  из  внешних
миров  здесь  было  немного:  руководство  исциков,  не  запрещая   туризм
полностью,  чтобы  не  нарушать  договор  о  Доступности,  тем  не   менее
ухитрялось снизить его  до  минимума.  Фарр  пришел  было  к  председателю
"Совета по экспорту", надеясь взять у него  интервью,  но  был  вежливо  и
непреклонно выставлен секретарем, решившим,  что  Фарр  намерен  обсуждать
экспорт низкокачественных Домов. Ничего иного Фарр и не ожидал. Он исходил
все улицы вдоль и поперек, пересек на гондоле лагуну - и на  него  тратили
время, по крайней мере, три свекра: они тенью следовали за ним  по  улицам
или следили из стручков на общественных террасах.
     Однажды он прогуливался вокруг лагуны и оказался на  дальней  стороне
острова - на печально-каменистом участке, открытом всем ветрам и всей силе
солнечных лучей. Здесь, в скромных трехстручковых зданиях,  стоящих  прямо
на корнях и  отдаленных  друг  от  друга  полосками  желтого  цвета,  жили
представители низших каст. Дома были нейтрально-зеленого цвета,  и  сверху
пучок крупных листьев бросал на стручки черную тень. Дома эти для экспорта
не предназначались, и  Фарр,  человек  с  развитым  социальным  сознанием,
просто возмутился. Какой стыд! Биллионы землян ютятся в подземельях, когда
из ничего, из зернышка, можно построить целый жилой район! Фарр подошел  к
одному из Домов,  заглянув  под  низко  висящий  стручок.  Ветка  внезапно
обрушилась, и, не отскочи он вовремя, его бы покалечило.  Все  же  крайний
стручок успел хлопнуть его по голове. Свекр, стоявший  в  двадцати  футах,
медленно приблизился:
     - Не советую досаждать деревьям.
     - Я никому и ничему не досаждал!
     Свекр пожал плечами.
     - Дерево думает по-другому. Оно приучено с подозрением  относиться  к
чужим. Между нижними кастами, - свекр  презрительно  сплюнул,  -  ссоры  и
вражда не прекращаются, и присутствие чужих дереву не по вкусу.
     Фарр повернулся и с любопытством посмотрел на дерево.
     - По-вашему, оно обладает сознанием?
     Свекр неопределенно покачал головой.
     - Почему они не вывозятся? - спросил Фарр. - У вас  был  бы  огромный
рынок. Очень многие нуждаются в жилье, а такие Дома были бы им по карману.
     - Вы сами и ответили, - сказал свекр. - Кто ими торгует на Земле?
     - К.Пенче.
     - Он богат?
     - Исключительно.
     - А был бы он так же богат, если бы продавал дешевые  Дома  наподобие
этого?
     - Возможно.
     - В  любом  случае  наша  выгода  уменьшится.  Эти  Дома  выращивать,
воспитывать и перевозить не сложнее,  чем  Дома  класса  АА,  которыми  мы
торгуем. Советую впредь не подходить к  деревьям  слишком  близко.  Можете
получить серьезные травмы. Дома не столь терпимы  к  посторонним,  как  их
обитатели.
     Фарр продолжал свой путь  вокруг  острова,  мимо  плодовых  деревьев,
сгибающихся под тяжестью фруктов, мимо приземистых кустарников, похожих на
древние растения Земли. Из центра этих  кустов  росли  пучки  густо-черных
прутьев десяти футов высотой  и  диаметром  не  тоньше  дюйма  -  гладких,
лоснящихся, ровных. Когда Фарр подошел поближе, вмешался свекр.
     - Но ведь это же не Дома-деревья, - запротестовал Фарр. - Кроме того,
я не собираюсь причинять им вред. Меня, как  ботаника,  интересуют  ночные
растения вообще.
     - Все равно, - отрезал лейтенант-свекр. - Ни растения,  ни  метод  их
выращивания  вам  не  принадлежат  и,   следовательно,   не   должны   вас
интересовать.
     - Исцики,  видимо,  имеют  плохое  представление  о  профессиональном
любопытстве, - заключил Фарр.
     - В качестве компенсации мы имеем хорошее представление  о  жадности,
воровстве, присвоении и эксплуатации чужих идей.
     Фарр  не  ответил  и,  улыбнувшись,  пошел  по   берегу   дальше,   к
многоцветным стручкам, ветвям и стволам города.
     Один из  методов  слежки  привел  Фарра  в  смущение.  Он  подошел  к
лейтенанту и указал на соглядатая, находившегося в нескольких ярдах.
     - Почему он гримасни