не скрывая иронии.
     - Как вы уже знаете, - продолжал Сийнико, - наша миссия прибыла  сюда
в тот момент, когда здесь кипели, и уже  не  первый  год,  опустошительные
атомные войны, разрушившие практически  до  основания  главные  населенные
пункты планеты и значительно сократившие число ее обитателей. Те  же,  кто
остался жив, в большинстве своем были заражены различными болезнями.
     - Радиоактивными? - спросил паллиот.
     - Химическими, генетическими... Перед нами стояла труднейшая  задача.
Надо сказать, что ничего подобного нашей цивилизации еще не встречалось.
     Спонсоры жестами и поклонами подтвердили согласие со словами Сийнико.
     - Мы лечим тех,  кого  не  могут  вылечить  местные  врачи.  Если  же
исцеление вообще невозможно на Земле, мы  отвозим  калек  к  нам,  в  наши
клиники. Кстати, после окончания осмотра города мы  приглашаем  вас  вниз,
там специально для  встречи  с  вами  находятся  пятеро  калек,  ожидающих
отправки в Галактический центр.
     Там Маркиза, подумал я. Она  сейчас  пребывает  в  неизвестности,  не
предполагая, чем кончится наша схватка со спонсорами.
     - Все необходимые  документы  и  пленки,  запечатлевшие  ситуацию  на
планете, будут  предоставлены  уважаемым  инспекторам  по  возвращении  на
главную базу, - продолжал Сийнико. - Сейчас я только сообщу  вам,  что  мы
поставили перед собой задачу - возвратить жизнь на  Землю,  что  оказалась
куда сложнее, чем мы предполагали.
     - С этим мы также ознакомимся на  базе,  -  сказал  высокий  человек,
который по поведению своему показался мне главным  среди  инспекторов.  Он
был нетерпелив и резок в движениях.
     - Разумеется, - сразу согласился Сийнико. - Мы привезли вас  сюда  не
для того, чтобы вспоминать прошлое и рассказывать о том, каких  средств  и
усилий стоит нам возрождение планеты. Но любой разговор,  любая  дискуссия
будут пустыми, если вы не будете ознакомлены из первых рук с тем,  что  же
представляет собой цивилизация Земли, как живут,  к  чему  стремятся,  как
проводят свои дни рядовые ее обитатели.
     Паллиот подполз, переливаясь, к парапету.
     - Придерживаясь строго правила - ни в коем случае  не  вмешиваться  в
жизнь землян, - мы построили  эту  башню  рядом  с  обыкновенным  типичным
городком. Обитатели его, мирные земляне, и не подозревают,  что  находятся
под  постоянным  научным  наблюдением.   Уже   многие   десятилетия   наша
экспедиция, которую в настоящее время я имею честь возглавлять,  постоянно
изучает этот город. Мы его для себя называем Типичным городом.
     - А как они его называют? - спросил вдруг худенький инспектор.
     - Как? - Сийнико на секунду замялся, вопрос был для него неожиданным.
Он обернулся к спонсору из  Ведомства  пропаганды,  стоявшему  рядом.  Тот
медленно  наклонил  голову,  украшенную  маленькими  черными   очками,   и
кашлянул.
     - Половину доходов, которые мы получаем от вывоза с  Земли  некоторых
полезных ископаемых, мы вкладываем в развитие планеты...
     - Каким образом? - спросил вдруг паллиот.
     - Мы представим документы, - сказал Сийнико.  -  Есть  ряд  программ,
такие,  как  "Чистый  воздух",  "Родник",  "Океан".  Многие  наши   ученые
плодотворно трудятся, помогая нашим младшим братьям по разуму.
     - И это - типичный город? - спросил высокий человек.
     - Вот именно!
     - И люди никогда не видели ни одного из вас?
     - Мы стараемся не показываться на глаза землянам. Они еще не готовы к
межпланетным контактам, - сказал Сийнико.
     Коротким движением толстой лапы Сийнико направил внимание инспекторов
на экраны и подзорные трубы.
     - Вы можете убедиться даже по характерным деталям повседневной  жизни
землян, что они лишь недавно вступили в  эпоху  пара  и  построили  первые
железные дороги.
     Инспектора потянулись к экранам...
     - Вы можете убедиться сами, - Сийнико переключил экраны,  и  все  они
показали перрон, по  которому  весело  бежала  стайка  школьниц  в  темных
платьицах и белых передничках. Девочки заполнили первый вагон.
     Начальник станции в красной фуражке  поднял  жезл.  И  тут  я  увидел
красивую высокую женщину с зонтом в руке. Другой рукой она подняла платок,
как бы желая счастья отправлявшимся в путь пассажирам.
     - И как далеко проходит эта дорога? - спросил узколицый  инспектор  в
длинном плаще.
     - Она соединяет этот городок с  другими,  подобными  ему,  -  пояснил
Сийнико. - Ведь больших городов на  Земле  практически  не  осталось.  Они
стали жертвами  войн  и  не  восстанавливались.  Думаю,  что  со  временем
появятся новые. Хотя мы  с  точки  зрения  охраны  природы  ненавязчиво  и
незаметно для землян проводим идею господства малых поселений.
     - Попрошу вас предоставить документы о  том,  как  вы  проводите  эту
идею, - сказал паллиот.
     Сийнико щелкнул себя по гребню, что было выражением недовольства.
     -  Разумеется,  -  сказал  он.  -  А  теперь  мы   можем   продолжить
ненавязчивое путешествие по городу. Вы вправе заглянуть в каждый дом.
     Ближайший  ко  мне  экран  показывал  гастроном,  сегодня   буквально
заваленный различными видами колбас и сыров. Люди заходили в магазин, и на
экране было видно, как улыбаются продавщицы, отрезая от  муляжей  куски  и
заворачивая их для покупателей.
     - У них существует монетная система? - спросил высокий человек.
     - Она была куда более распространена в период  кровавых  войн.  Тогда
существовали и большие банки. Сейчас все проще, но и полезнее для здоровья
планеты, - ответил Сийнико.
     Интересно,  подумал  я,  не  кажется  ли  странным  инспекторам,  что
магазины, мастерские и  даже  дома  схожи  с  аквариумами,  как  услужливо
смотрят они на башню стеклянными стенами. Но, вероятно, инспектора отнесли
эту странность на счет обычаев землян, и она их не удивила.
     Экран показывал центральную площадь.
     Помост был готов. И тут я  подскочил  так,  что  ударился  головой  о
низкий потолок укрытия. Это была виселица.
     Вокруг помоста уже собралась значительная толпа одетых по моде давних
времен обывателей. На помост поднялся господин в черном, который развернул
свиток и принялся читать его.
     - Что там происходит? - спросил худой инспектор.
     - Не знаю, - сказал Сийнико. - Мы только изучаем обычаи землян. Порой
они нас удивляют.
     Он не спешил  сдвинуть  подзорные  трубы  и  экраны  в  сторону.  Мне
показалось, что ему самому интересно, что же происходит на площади.
     - Нет, не знаю, - повторил он. Остальные  спонсоры  и  тем  более  не
знали, что там происходит. Я думаю, что они и город-то видели  второй  или
третий раз в  жизни,  и  им  были  совсем  неинтересны  маскарадные  затеи
Сийнико.
     На помост поднялся бородач в красной рубахе с  закатанными  рукавами.
Он попробовал, крепко ли держится веревка.
     - Сегодня должен был быть  карнавал,  -  сказал  Сийнико.  -  Но  это
непохоже на карнавал.
     Инспектора так же, как и  я,  видимо,  ощутили  драматизм  и  скрытое
напряжение сцены. Они стояли неподвижно и ждали, что будет дальше.
     На площадь выехала закрытая черная карета, запряженная парой лошадей.
Карета остановилась у помоста, закрыв его от нас, и только когда она через
минуту отъехала дальше, мы увидели,  что  на  помосте  стоит  наш  возница
Густав, пропавший прошедшей ночью.
     - Ой! - пискнула Ирка.
     Я сжал ее руку.
     Руки Густава были связаны за спиной. Человек в красной  рубахе  повел
его к виселице. Петля чуть покачивалась под ветром над его головой.
     - Не собираются ли они его убить? - спросил паллиот.
     - Вполне возможно, - сказал  спонсор  Сийнико.  -  Я  думаю,  что  вы
совершенно правы. Таким жестоким образом люди казнят своих преступников.
     - Что он совершил? - спросил высокий человек.
     - Этого мы никогда не узнаем, - вздохнул Сийнико, - мы не имеем связи
с городом.
     Я видел, как палач приказал Густаву подняться на скамейку.
     - Что делать, что делать? - шептала Ирка.
     - Молчи, - сказал ползун. - Мы не можем погубить все сейчас.
     - Не все ли равно, -  сказал  я.  -  Сейчас  или  через  пять  минут.
Единственная разница, что Густав будет наверняка мертв.
     С этими словами я выскочил на залитую солнцем площадку.
     Все услышали, как я выбегаю. Все обернулись и шарахнулись от меня.
     Один из спонсоров выхватил пистолет, но,  к  счастью,  я  увидел  это
движение раньше, чем он успел выстрелить, и отпрыгнул в сторону.
     - Стойте! - закричал я на языке спонсоров. - Остановитесь! Это обман.
     - Ах, это ты, преступник! - Сийнико также пытался достать пистолет.
     И я не знаю, удалось ли бы мне сказать  еще  хоть  слово,  но  тут  я
услышал резкий голос ползуна, закричавшего на непонятном мне языке.
     Он уже стоял на задних лапах, подобно нападающей кобре.
     - Не сметь стрелять! - закричал  в  ответ  на  крик  ползуна  высокий
человек. Как я понимаю, он обладал неким даром  влияния  на  другие  живые
существа, потому что в тот же момент я был парализован - я не мог  двинуть
ни рукой, ни ногой. И только  услышал  тяжеловатый  металлический  удар  -
пистолет выпал из руки Сийнико.
     Затем наваждение паралича миновало.
     - Кто вы? - спросил высокий инспектор.
     - Сначала остановите казнь! - закричал я.
     - Это невозможно, - сказал Сийнико. Он смотрел на меня в упор черными
очками и хотел меня убить. Но не смел.
     - Это возможно! - Я обратился к инспекторам: - Этот город  -  фикция.
Этот город - декорация, придуманная спонсорами. Все, что происходит в нем,
придумано, нарисовано и отрепетировано. Но разыгрывают специально для  вас
умилительную картинку люди, которые служат спонсорам. И у них есть связь с
городом. Они могут приказать. Их послушаются.
     - Это так? - Паллиот медленно обернулся к группе спонсоров.
     - Это ложь! Это ложь сумасшедшего! - сказал незнакомый спонсор.
     - Но сделайте что-нибудь! - кричал  я.  -  Ведь  они  казнят  Густава
только за то, что он помог проникнуть нам сюда.
     - Остановите убийство, - произнес тонкий инспектор в длинном плаще. -
Инспекция вами недовольна.
     - Вы верите  авантюристам,  жителям  больной,  отсталой  планеты.  Вы
ставите их слово выше, чем слово членов  Галактического  содружества.  Это
немыслимо и оскорбительно. И пусть  дело  решается  в  суде  Вселенной!  -
гневно произнес вельможа из спонсоров.
     Быстро, снова на незнакомом мне языке, заговорил ползун.
     Инспектора смотрели на него, затем паллиот сказал:
     - Мы вам не верим.
     Мой взгляд упал на экран.
     И  ужас  холодной  рукой  сжал  мое  сердце:  Густав  был  мертв.  Он
покачивался на виселице, и ноги его, вытянутые носками  вниз  в  последней
попытке дотянуться до земли, медленно кружились над помостом. Палач отошел
на шаг назад.
     - Вы убийцы! - произнес я.
     Ирка сделала шаг вперед.
     - Уважаемые инспектора, - произнесла она. Странно, никогда не  думал,
что она тоже знает язык спонсоров. - Я прошу пять минут вашего внимания.
     - Эти выступления - оскорбления нам и здравому  смыслу,  -  выкрикнул
Сийнико.
     - К сожалению, - сказала Ирка, она держалась с достоинством, говорила
медленно и возвышенно,  мне  она  показалась  даже  выше  ростом,  -  наше
появление  перед  вами  выглядит  излишне  драматично,  но  мы  не   имели
возможности приблизиться к вам раньше. Ведь  вас  держали  на  центральной
базе спонсоров, куда и отвезут сегодня после этой  экскурсии,  потому  что
Земля якобы опасна для вас. Но ведь все это ложь. И  мы  хотим  предъявить
обвинения спонсорам, которые,  взяв  на  себя  право  распоряжаться  нашей
Землей, не показали себя цивилизованными существами.
     - Пора прекратить это издевательство! - закричал Сийнико.
     Я смотрел на экран. Там палач в красной рубахе и трубочист  в  черном
цилиндре снимали с виселицы тело Густава.
     - Мы не будем отнимать вашего  времени  и  рассказывать  о  том,  что
случилось на Земле за последние десятилетия.
     - У вас есть обвинения? - спросил паллиот.
     - Я обвиняю, - сказал ползун. - Я обвиняю спонсоров в  том,  что  они
завозят на Землю яйца моих соотечественников, выводят из них  младенцев  и
убивают их, чтобы съесть.
     - Ложь! - закричал Сийнико.
     - Ложь! - закричали остальные спонсоры. Они  сблизились  вокруг  нас,
они нависали над нами, полные угрозы.
     - Я видел это, - сказал я. - Я помогал убивать маленьких ползунов.  Я
обвиняю спонсоров в том, что они отравили газом и  убили  несколько  тысяч
человек только за то, что они наблюдали смерть спонсора.
     - Это ты его убил! - услышал я голос Сийнико. Но ответить я не успел,
потому что вперед вышел маленький Сенечка.
     - Я обвиняю,  -  сказал  мальчик,  -  в  том,  что  ради  развлечения
спонсоров проводятся опыты над нами, над маленькими детьми, чтобы  сделать
из нас домашних любимцев.
     - Это правда? - паллиот обернулся к Сийнико.
     - Это ложь! - сказал Сийнико.
     - Это ложь! - хором произнесли остальные спонсоры.
     - Мы можем полететь  на  так  называемую  кондитерскую  фабрику,  где
убивают маленьких ползунов, - сказал я.
     Словно почувствовав колебания  инспекторов,  Сенечка  стащил  с  себя
синюю курточку. Все увидели глубокие шрамы жабер на его  спине.  Так  я  и
запомнил  его.  Под  ярким  солнцем  он  стоит,   растопырив   соединенные
перепонками длинные пальцы рук, и медленно  поворачивается,  чтобы  каждый
мог увидеть жабры на его спине.
     Именно Сенечка оказался последней каплей для инспекторов.
     - Мы требуем, чтобы нас  немедленно  привезли  в  центр,  где  делают
операции над детьми.
     - Такого центра не существует, - сказал Сийнико. Он взял себя в  руки
и говорил тихо.
     На экране, глядевшем в город, было видно, как  жители  города  начали
украшать помост и саму виселицу гирляндами и фонариками - они готовились к
празднику.
     - Вы сможете показать к нему дорогу? - спросил у Ирки худой инспектор
с муравьиным лицом.
     - Я могу, - сказал я. - Я там жил. И там же живет спонсор Сийнико.
     Все обернулись к спонсору.
     После короткой паузы он неожиданно для-меня сказал:
     - Я готов опровергнуть клевету. Сейчас же я вызову вертолет.
     Он повернулся и быстро ушел с площадки.  За  ним  поспешил  еще  один
спонсор в форме охраны порядка.
     - Не дайте им уйти! - крикнул я. - Они убегут!
     - Не посмеют, - сказал паллиот.
     На площадке воцарилось ожидание. Я сосчитал до ста.  Инспектора  были
совершенно спокойны. Паллиот и высокий человек подошли к парапету и  стали
двигать изображения на экранах, рассматривая жизнь города.
     - Это все ложь, - сказала Ирка. - Вы думаете, это продукты? Это копии
продуктов!
     Инспектора никак не могли взять в толк, почему нужно  людям  выдавать
копии продуктов.
     Несколько   спонсоров,   которые   остались   на    площадке,    тихо
переговаривались, я ощущал, какой запас ненависти исходит от них.
     Ползун подошел к невысокому худому инспектору с  муравьиным  лицом  и
разговаривал с ним.
     И в тот момент, когда я понял, что Сийнико никогда уже  не  вернется,
его зеленая жабья голова показалась из люка.
     - Сейчас прилетит вертолет, - сообщил он. - И мы полетим  туда,  куда
покажет нам этот убийца! - Осуждающий перст был направлен мне в грудь.
     Я думал - а дальше что? Ну, поверят нам инспектора, а что они  смогут
сделать? Не наивна ли сама наша акция? Я несся в потоке действий и событий
и ни разу не задумался, насколько могут быть реальными результаты.
     Паллиот подлился ко мне и стал спрашивать о жизни в  любимцах,  но  я
объяснял плохо, потому что у нас  не  совпадали  с  ним  понятия,  простые
житейские понятия.
     Только через двадцать минут после возвращения Сийнико над нами  завис
большой вертолет, тот самый, который привез инспекторов.
     Мы поднялись в него. Мы старались стоять так, чтобы между  спонсорами
и нами встали инспектора. Мы ведь всегда боимся спонсоров. И я боюсь.
     Я прошел вперед, к пилоту. Рядом  со  мной,  как  бы  ободряя,  стоял
инспектор с муравьиным лицом.
     Я сказал пилоту-спонсору, куда лететь. Тот не хотел слушаться меня  и
не подчинился инспектору. Только когда пришел Сийнико, вертолет взял  курс
на усадьбу и питомник любимцев.
     Найти его было нетрудно.
     Еще  через  полчаса  неспешного  полета  впереди  показался  знакомый
особняк с колоннами.
     - Здесь! - крикнул я.
     Вертолет медленно опустился на широкой поляне.  Справа  был  особняк,
слева - бетонные кубы лаборатории и домов.
     В питомнике было так тихо, что я сначала решил, что там  мертвый  час
после обеда. Но до обеда еще было далеко.
     Я повел процессию в особняк.
     Спонсоры шли сзади,  господин  Сийнико  делал  вид,  что  попал  сюда
впервые в жизни.
     Все столовые,  спальни,  коридоры  были  пусты.  Не  было  не  только
воспитанников, но и поварих, судомоек и воспитателей.
     - Где они? - спросил я у Сийнико. - Что вы с ними сделали?
     Сийнико был невозмутим.
     Он не сказал ни слова и во втором нашем походе по питомнику, когда  я
вел инспекторов в лабораторию, где работали Автандил и Людмила.
     Там было пусто.
     Правда, какие-то приборы стояли у стен и  на  столах.  Но  ни  одного
человека...
     Еще через полчаса мы собрались на поляне у вертолета.
     - Теперь вы убедились? - спросил Сийнико.
     - Да, - сказал инспектор-паллиот. - Мы убедились.  Что  здесь  никого
нет.
     - И вы поняли, что эти люди лгут?
     - Нет, - сказал инспектор с муравьиным лицом, - этого мы  не  поняли,
так как у вас была возможность за час увезти отсюда всех обитателей.
     - Так ищите! - закричал Сийнико.
     - Нет, - сказал высокий человек. - Мы этого делать не  будем.  Потому
что этим мы поставим под реальную угрозу жизнь этих несчастных.  Я  думаю,
что вы их не успели еще убить и скрываете в лесу. Если  же  мы  станем  их
искать, вы их убьете.
     - Так что же мы будем делать? - спросил Сийнико.
     - Мы летим обратно на вашу центральную базу.
     - А клеветники? - спросил Сийнико.
     - Клеветников вы оставите здесь, - сказал паллиот.
     - Нет, они должны быть наказаны.
     - Мы трактуем сомнения в пользу слабых, - сказал высокий инспектор. -
И просим вас дать им шанс.
     - Но они опасны для окружающих!
     - Тем не менее... Сейчас мы улетим. Все улетим. Кроме этих людей.
     Я был столь удручен  провалом  нашей  миссии,  что  не  заметил,  как
поднялся в воздух вертолет.
     Я сел на траву, я ничего не хотел.
     - Бежим! - крикнул Сенечка.
     - Куда?
     - Конечно, бежим, - сказала Ирка. -  Ведь  Сийнико  сообщит  милиции,
тем, кто увел из питомника всех людей. Нас  догонят  и  убьют.  И  никакие
инспектора за нас не заступятся...
     Мы побежали.
     Мы бежали, разумеется, в сторону  деревни  и  болота,  где  жил  отец
Николай. Мы все время оглядывались, ожидая погони, и в результате чуть  не
наткнулись на пропавший питомник.
     Их согнали в мелкий густой осинник в ложбину. Они сидели,  прижавшись
друг к дружке; охраняли их не  только  милиционеры,  но  и  люди  в  белых
халатах - воспитатели,  ученые  и  повара.  Они  так  старались,  они  так
боялись, что в лесу малыши могут разбежаться, что нас и не заметили,  хотя
мы подошли к ним на пятьдесят шагов.
     - Вот бы позвать инспекторов, - сказал я.
     - Не старайся - они улетели, - сказала Ирка.
     - Тим, - просил меня Сенечка, - я тебя очень люблю, пожалуйста, давай
их освободим. Ты видишь Леонору? Ну посмотри, Тимочка!
     - Помолчи, -  приказала  Ирка.  -  Неужели  ты  думаешь,  что  мы  не
освободим их?
     - А когда? - спросил мальчик.
     - Это зависит от всех нас, в том числе от тебя, - сказал молчавший до
того ползун.
     Мы отошли от лощины, в которой от холода и  страха  дрожали  любимцы.
Пора было идти дальше, к отцу Николаю, но мы медлили.
     Как будто не могли решить -