, - сказал спонсор. - Никто не знает причины.
     - Ты так наивен?
     - Ни один свидетель нападения на спонсора не ушел.
     - И ты в это веришь?
     - Да, - твердо ответил спонсор, но очки его уперлись  в  меня,  и  по
тому, как вздрагивает вена на шее у  спонсора,  я  понимал,  насколько  он
взволнован и неуверен в себе. Интересно, понимают ли это мои спутники?
     По знаку Маркизы Хенрик сделал два шага вперед  и  протянул  спонсору
видеокассету.
     Тот взял кассету, и она исчезла в его лапе.
     - Что это? - спросил он.
     - На этой кассете записано все - с первого до последнего момента.
     - Вы запустили летающий глаз? Почему? И его не заметили?
     - Твоим друзьям было не до того. Ты  знаешь,  что  заодно  уничтожена
половина московской милиции?
     - Это ужасно, - сказал спонсор. Он  приоткрыл  кулак  и  поглядел  на
кассету.
     - Как ты понимаешь, это не последняя копия, - сказала Маркиза.
     - Понимаю, - сказал спонсор. Он был удручен.
     Под навесом воцарилось молчание. Все ждали, что еще скажет спонсор.
     - Как ты понимаешь, - сказал он наконец, обращаясь к Маркизе,  -  те,
кто сделал это, - сделали это сознательно, потому  что  они  враги  нашего
сближения с людьми.
     - Знаю, - сказала Маркиза. - И была удивлена тем,  что  ты  защищаешь
их.
     - Я один из них, - спонсор Сийнико улыбнулся - кожа на лбу  собралась
в ком. - Мои интеллектуальные соображения, мой разум, моя  убежденность  в
том, что мы сможем  удержать  Землю,  только  если  будем  сотрудничать  с
лояльными людьми - все это отступает на второй план, если возникла  угроза
моей расе.
     Под навесом воцарилось молчание. Его нарушила Маркиза.
     - Мне важно знать, - сказала она, - было ли это действием взбешенного
идиота или бессердечного законника? А может, за этим  стоит  Айлетико,  то
есть это сознательная акция, и отныне ваша политика изменилась?
     - Я не могу ответить на этот вопрос, - сказал спонсор  Сийнико.  -  У
меня нет доказательств.
     - Ты должен узнать. В зависимости от решения  этой  задачи  мы  будем
вести себя различно.
     - Не спешите.
     - В наших руках есть козыри.
     - Ты уверена, что это козыри?
     - Вы хотели, чтобы погибли все, кто видел смерть спонсора.  Вы  пошли
даже на то, чтобы отравить половину московской милиции...
     - Ты знаешь, что я не имею к этому отношения!
     - Но несешь ответственность!
     - У нас разные принципы морали,  -  сказал  спонсор,  -  поэтому  нам
трудно разговаривать.
     - Случившееся невыгодно  для  вас,  независимо  от  ваших  принципов.
Существует пленка с записью преступления.
     - Продолжай, - Сийнико насторожился.
     - У нас есть и другой аргумент.
     - Знаю. - Спонсор Сийнико погладил  лапой  гребень,  он  был  доволен
своей сообразительностью. - Знаю, что за  твоей  спиной  стоит  гладиатор,
который и совершил преступление.  К  моему  удивлению,  тебе  удалось  его
заполучить. Поэтому у  меня  есть  подозрение,  что  все  произошедшее  на
стадионе задумано и исполнено тобой, Маркиза!
     - Не говори глупостей, Сийнико.
     Меня  буквально  поражал  тон,  в  котором  шла  беседа.  Собеседники
разговаривали, словно приятели.  Я  никак  не  мог  понять,  каковы  же  в
действительности отношения между немощной Маркизой и гигантским спонсором.
По крайней мере, я был уверен в том, что Маркиза его не боится  или  умело
делает вид, что не боится.
     - Гладиатор, подойди ко мне, - сказал господин Сийнико.
     Я взглянул на Маркизу.
     - Иди, не бойся, - сказала она.
     - Я не боюсь, - сказал я, но я боялся,  потому  что  был  любимцем  и
знал, что, когда хозяин зовет тебя, ты должен покорно идти, даже если тебе
предстоит трепка.
     - Скажи мне, - сказал спонсор, упершись  мне  в  глаза  непрозрачными
черными очками, - ты знал Маркизу раньше, до того как стал гладиатором?
     - Я видел ее, - признался я.
     - Ты сделал все по ее приказу? - черные очки скрывали глаза. Это было
неприятно. Я не мог удержаться от ответа, хотя и не хотел ему отвечать.
     - У меня не было приказа. Я защищал Добрыню.
     - Прекрати допрос, Сийнико, - услышал я голос Маркизы. - Мы ничего от
тебя не скрывали. Ланселот может стать главным козырем в игре.
     - Я понимаю, - согласился спонсор, - но я бы на твоем месте  не  стал
его укрывать.
     - Почему?
     - Он как горячая картошка. Схватишь - обожжешься. Его сейчас ищет вся
милиция.
     - То, что от нее осталось?
     - Не надо недооценивать. Его фотографии есть у  всех  милиционеров  и
тайных агентов. Подозревают, что он укрылся в метро.
     - Успели!
     - Я тебе советую - расстанься с Ланселотом.
     - А ты думаешь, почему я взяла его с собой?
     - Чтобы показать мне. Может быть, чтобы шантажировать меня.
     - Глупый, -  Маркиза  улыбалась  ему.  -  Я  хотела,  чтобы  ты  взял
Ланселота с собой и скрыл его. Пока.
     - Ты с ума сошла! Это преступление!
     - Не первое и не последнее  преступление.  За  дружбу  со  мной  надо
платить. Мы с тобой в одной лодке, спонсор.
     - Но мне некуда его деть!
     - Именно ты можешь это сделать. Ты знаешь, кем был Ланселот до  того,
как попал в гладиаторы?
     - Как я могу знать, если он не из хорошей семьи?
     - Он совсем не из семьи.
     - Из питомника? - Спонсор сразу насторожился.
     - Он сбежавший любимец.
     - Полгода назад? - Спонсор повернул ко мне  черные  очки.  -  Ты  был
любимцем у господина Яйблочко?
     - Да, - сказал я. - В Пушкино.
     - Странный молодой человек, - сказал спонсор, склонив голову набок. -
Мне хотелось бы разобрать тебя на винтики и  поглядеть,  что  же  отличает
тебя от остальных людей. Знаешь ли ты, что ты -  первый  удачно  сбежавший
любимец за всю историю нашей дружбы?
     - Это не важно, - сказал я.
     - А потом стал гладиатором... и даже убил  господина!  Я  обязательно
просмотрю твою генетическую карту.
     - Вот именно, - сказала Маркиза. - В своем питомнике.
     - Это опасно!
     - Это самое безопасное место!
     - Я не могу так рисковать.
     - Кому придет в голову искать любимца в питомнике любимцев? -  сказал
давно молчавший Хенрик.
     - А когда суматоха уляжется, я возьму его к себе, - сказала  Маркиза,
- мне он тоже пригодится.
     - Может быть, в твоем предложении что-то есть.
     - Это не предложение.  Это  просьба,  в  которой  ты  не  можешь  мне
отказать... А теперь за дело.
     - С глазу на глаз!
     - Согласна, - сказала Маркиза. - Хенрик, посмотри, чтобы мои мальчики
и Ланселот отошли подальше от навеса. Потом вернешься.
     Хенрик поманил меня за собой. Мы с Иркой вышли из-под навеса. За мной
шли охранники в кожаных костюмах, которые возили кресло Маркизы.
     - Я позову вас, - сказал Хенрик. - Никуда не отходите.
     Последние слова относились к охранникам.
     Я был взволнован, я боялся.  Я  опасался  подвоха,  ловушки.  Если  я
покажусь им опасным, они меня  убьют,  это  было  понятно.  Но  непонятно,
насколько я им нужен сегодня.
     - Питомник? Это смешно, - произнесла Ирка. - Ты оттуда вышел. И  туда
вернешься. Ты помнишь питомник любимцев?
     - Нет. Я был маленький, мне было два года, когда меня оттуда взяли. А
что я там буду делать?
     - Тебя будут снова учить на любимца, - засмеялась Ирка.
     - А кто этот спонсор? Я знаю,  что  он  из  Управления  экологической
защиты. Он большой начальник.
     - Я знаю то же самое. И знаю еще, что он тесно связан с  Маркизой.  У
них общие дела.
     - Какие дела?
     - Не будем об этом разговаривать.
     - А надолго меня... в питомник?
     - Пока не пройдет суматоха.
     - Я не хочу туда.
     - Хочешь, я к тебе приеду?
     - А тебе можно?
     - Я не последний  человек  в  подземельях,  -  сказала  Ирка  не  без
гордости.
     - Тогда бы ты не вкалывала на кондитерской фабрике, - сказал я.
     - Я делаю то, что нужно. Ты думаешь, нам легко?
     - Кому нам?
     - Тем, кто хочет, чтобы спонсоров больше не было.
     - Разве это возможно?.
     - Не сегодня, но в конце концов мы их выгоним.
     - Смешно!
     - Маркиза торгуется с Сийнико. Есть спонсоры, которые  понимают,  что
без людей им на Земле не обойтись.
     - А есть другие?
     - Ты задаешь вопрос, на который уже знаешь ответ.  Конечно,  есть.  И
они  хотят,  чтобы  людей  вообще   не   осталось.   Только   они   боятся
Галактического центра.
     Так я впервые услышал это слово.  И  сразу  подумал,  что  существует
сила, перед которой склоняются спонсоры.
     Ирка поглядывала  в  сторону  навеса.  Переговоры  там  затягивались.
Охранники сидели на траве. Ирка была бледной. Я посмотрел на нее.
     - Мы редко бываем наверху, - сказала Ирка. - Совсем солнца не видим.
     - А почему?
     - Если поймают, увезут на рудники.
     Я уже понял, что не всегда имеет смысл расспрашивать. Если я чего  не
понимаю, то объяснения также непонятны. Разбираться надо самому.
     Солнце пробивалось сквозь густую желтеющую листву старых деревьев.
     - А что спонсоры здесь делают?
     - Они спасают, - сказала Ирка.
     - Что спасают?
     - Спасают природу. Это их знамя.
     - И убивают людей? - спросил я.
     - Для них природа важнее, чем враги природы. Тебе этого не понять.
     - Я об этом слышал каждый день. Спонсоры идут от планеты  к  планете,
спасая природу от варваров!
     - Вот именно, - Ирка криво усмехнулась. - Спасают от нас.
     Ирка улеглась на траву и смотрела в синее, яркое сентябрьское небо.
     - А может, мы с Маркизой  полетим  к  спонсорам,  -  сказала  она.  -
Сийнико обещал.
     - Зачем?
     - Там Маркизе сделают новое тело... меня тоже починят.
     - Зачем тебе это? - спросил я.
     - Тогда ты меня не узнаешь. Закачаешься от моей красоты.
     Ирка рассмеялась. От того, что передние зубы у нее были  выбиты,  она
была похожа на молоденькую старуху.
     - Эй! - закричала из-под навеса Маркиза. - Мальчики, возьмите меня!
     Охранники вскочили и побежали под навес.
     Первым вышел спонсор,  за  ним  охранники  катили  коляску,  рядом  с
которой шел Хенрик, худенький, прямой и упрямый.
     - Тим, подойди ко мне, - сказала Маркиза.
     Я подошел. Она взяла меня за руку.
     - Я надеюсь на тебя, - сказала  она.  -  И  буду  ждать.  Как  только
опасность пройдет, ты придешь ко мне. Хорошо?
     - Хорошо, - сказал я.
     - Тебе будет нелегко - ты будешь совсем один. Но помни, что  мы  тебя
ждем.
     - Я привык быть один, - сказал я.
     Хенрик пожал мне руку. Ирка вдруг шмыгнула носом.
     - Не влюбись в Ланселота, - сказала Маркиза, смеясь одними глазами.
     - Еще чего не хватало! - отмахнулась Ирка.
     Спонсор легонько щелкнул меня по  затылку  указательным  пальцем.  Он
показывал этим, что разговоры кончились и пора идти.
     Я пошел к его вертолету.
     Неожиданно спонсор выхватил из моей руки меч и кинул его охранникам.
     - Вы что!
     - Сохраните его до возвращения вашего любимца, - сказал Сийнико.
     Он первым влез в вертолет и отодвинул толстые  колени,  чтобы  я  мог
уместиться у его ног. И мы взлетели.



                         6. ЛЮБИМЕЦ В ПИТОМНИКЕ

     Мне не приходилось еще  летать  в  личных  вертолетах  спонсоров.  Со
стороны видел, но не летал. Я разместился в узком пространстве между ногой
господина Сийнико и  дверцей.  Нога  периодически  приходила  в  движение,
нажимая на педали, и мне приходилось прижиматься к двери,  чтобы  меня  не
придавило. К тому же я не переставал опасаться, иго  дверца  откроется,  и
тогда я кулем вывалюсь наружу.
     Нижний край бокового окна находился на уровне  моих  глаз,  так  что,
чуть приподнимаясь,  я  мог  посмотреть  вниз.  Впрочем,  ничего  особенно
интересного там я не увидел - под нами тянулся  густой  лес,  из  которого
кое-где высовывались руины  зданий.  Потом  лес  кончился,  и  на  широком
открытом  пространстве  я  увидел  серые  купола  базы  пришельцев.  Далее
начинался их  поселок,  правильно  устроенный,  отмеренный  по  линейке  и
залитый бетоном. Мне показалось, что я узнаю свой дом, но  конечно  же  мы
пролетали над другой базой и другим поселком - мало ли их на Земле?
     От тела спонсора исходил  особый,  присущий  лишь  спонсорам,  острый
запах, вызывающий у некоторых людей отвращение, но для  меня  привычный  и
обыкновенный, как запах лимона или перца.
     - Как тебя зовут, любимец? - спросил спонсор. Голос его прозвучал над
головой, как гром надвигающейся грозы.
     - Когда я был любимцем, меня называли Тимом, - сказал я. - А когда  я
стал гладиатором, меня называли Ланселотом.
     - Ланселот - это некий исторический персонаж? - спросил спонсор.
     - Ланселот - это смелый рыцарь, -  сказал  я.  Он  защищал  бедных  и
убивал негодяев.
     - Ты сильно изменился в школе гладиаторов.
     Скорее это был не вопрос, а утверждение. Так что я мог не отвечать.
     - Любопытно, - продолжал спонсор, не глядя на меня  -  съежившееся  у
его ног существо в рваной  рубашке  и  коротких  кожаных  штанах.  -  Тебя
следует изучить как феномен. Ведь столько сил и времени было потрачено  на
то,  чтобы  сделать  из  тебя   достойное   и   цивилизованное   существо,
представителя наиболее приближенной к нам разновидности людей - любимца. И
все - как корова языком слизала! Я правильно произнес пословицу?
     - Правильно, - сказал я. - Еще можно сказать - как коту под хвост.
     Спонсор обдумал мои слова, потом заухал - засмеялся и сообщил мне:
     - Так говорить нельзя, это неприлично.
     Спонсор наклонил  вертолет,  и  я  увидел  в  окно  большое  открытое
пространство на берегу реки. Посреди него  возвышался  старинный  каменный
дом с колоннами, вокруг тянулись рядами современные бетонные кубики жилищ.
     - Здесь ты будешь жить, - сказал спонсор. - Никому не говори, что  ты
- гладиатор.
     - А кто я?
     - Если будут сильно спрашивать, ты -  любимец,  которого  по  просьбе
хозяев взяли  на  проверку.  Тебя  надо  лечить,  но  сначала  тебя  будут
исследовать. Лично я буду тебя исследовать.
     - А вы кто?
     - Помимо всего прочего,  я  руковожу  этим  комплексом  -  питомником
любимцев. Это очень интересное место. Раньше я полагал, что  именно  здесь
будет создана порода будущих жителей Земли, но теперь я в этом сомневаюсь.
     - Люди не хотят? - спросил я.
     - Людей мы, молодой человек, не спрашиваем.
     Я заметил,  что  спонсор  господин  Сийнико  говорит  по-русски  куда
богаче, образней, чем другие  знакомые  мне  спонсоры.  И  вообще  он  мне
понравился. Наверное, из-за того, что я сейчас полностью зависел от  него.
Он мог меня убить, он мог отдать меня на живодерню - и, наверное, никто бы
за меня не смог вступиться. Ведь если Маркиза спросит, он  скажет,  что  я
умер от простуды. Как докажешь, что меня убили? Во мне вновь ожил любимец,
и ему так хотелось  прижаться  щекой  к  жесткой,  покрытой  чешуей,  ноге
спонсора, и пускай он почешет меня за ушами.
     Я поймал в себе такое желание и постарался его задушить -  для  этого
оказалось достаточным вспомнить, как смотрел на меня взбесившийся  спонсор
на стадионе. Которого я убил.
     Я убил и потому никогда уже не стану снова любимцем.
     Спонсор Сийнико как будто угадал мои мысли.
     - Любимцем ты больше не станешь, - сказал он. - Потому что ты убийца.
И умрешь как убийца.
     Я не понял, что он хотел сказать, но промолчал, чтобы  он  не  открыл
дверцу и не выкинул меня из вертолета. Для него это просто.
     Из вертолета он меня не выкинул, но, когда мы  садились,  так  сильно
прижал меня ногой к дверце, что я думал - раздавит. Не знаю, нечаянно  или
нарочно.
     Вертолет опустился на бетонной площадке между серыми корпусами.
     - Выходи, - приказал Сийнико, - и сразу иди в правый дом. Дверь  туда
открыта. Не задерживайся.
     Я  подчинился  спонсору.  Как  только  дверца  отошла  в  сторону,  я
выпрыгнул из вертолета и быстро  пошел  к  открытой  двери  в  сером  кубе
спонсорского жилища.
     Я вошел внутрь. Я знал, как расположены комнаты в спонсорском доме  -
все спонсорские дома похожи.
     Правда, кое в чем дом спонсора Сийнико отличался  от  дома  спонсоров
Яйблочко. В нашем доме был лишь большой  экран  телека  и  ковры,  которые
вязала госпожа. И всяческие мелочи  -  сувениры  из  поездок  или  прошлой
жизни, которые служащие спонсоры возят с собой из  городка  в  городок.  В
доме же Сийнико господствовали книги  -  и  маленькие  -  человеческие,  и
гигантские, иногда неподъемные - спонсорские. Впрочем, они не были книгами
в нашем понимании - это были книжки-гармошки.  Я  знал  по  своей  прошлой
жизни, что такие книги теперь спонсоры не делают - обходятся кассетами.
     Сийнико догадался, о чем я подумал.
     - Я люблю старину, - сказал он.  -  Мне  специально  привозят  старые
книги из дома.
     Он задумчиво взял одну из книг, развернул ее в  длинную  полосу.  Это
была видовая книга - изображение  на  ней  двигалось:  волны  набегали  на
берег, поросший  похожими  на  кувшины  деревьями.  Все  это  мелькнуло  и
исчезло. Сийнико собрал книгу и захлопнул.
     - Я бы оставил тебя  жить  в  моем  доме,  -  сказал  он.  -  Ты  мне
интересен. Но могут возникнуть сплетни и подозрения. Никто не  застрахован
от них. Тем более здесь.
     Я ждал.
     - Я отведу тебя в помещение, где ты будешь  один.  Как  особо  ценное
существо. Но если ты себя выдашь и этим представишь для меня опасность,  я
буду вынужден тебя ликвидировать.
     Спонсор подошел к коммуникатору. На экране возникло лицо женщины. Она
была в белой шапочке.
     - Людмила,  -  сказал  спонсор,  -  зайди  ко  мне,  возьми  молодого
человека.
     - Молодого человека?
     - Я  потом  объясню.  -  Спонсор  отключил  связь  и  сказал  мне:  -
Раздевайся, рыцарь Ланселот.
     - Не понял.
     - Снимай с себя одежду. Ты  вернулся  в  первоначальное  положение  и
снова стал любимцем. А любимцам, как тебе известно, одежды не положено.
     - Это невозможно!
     - У тебя нет выбора. Сейчас придет сотрудница питомника, и я не хочу,
чтобы она увидела гладиатора Ланселота в питомнике для любимцев.
     Сийнико снял черные очки. Черные глазки, как мне казалось, издевались
надо мной.
     Я разделся. Но ощущение было дикое -  оказывается,  я  так  привык  к
одежде, что без нее чувствовал себя беззащитным. К тому же мне было  жалко
моего ножика.
     Вошла молодая женщина в белом халате.
     - Это несправедливо! - вырвалось у меня.
     Спонсор на меня не смотрел:
     - Поместите объект в восьмой бокс. Никого к нему не подселять. Я  сам
буду им заниматься.
     У девушки было скуластое мужское лицо, очень светлые глаза  и  тонкие
губы. Волосы причесаны на прямой пробор и стянуты назад.  Я  подумал,  что
она не умеет улыбаться.
     - Он не кусается? - спросила Людмила.
     Серьезный вопрос развеселил спонсора.
     - Ты не будешь кусаться, Тим? - спросил он, и его  голос  дрогнул  от
смеха. Его маленькие медвежьи глазки сверкнули.
     - Я насильник, - сообщил я девушке.
     Я заметил, что спонсор, как бы спохватившись,  прячет  за  спину  мою
одежду.
     - И не мечтайте, - сообщила мне девушка. - Я вооружена.
     - У вас есть чувство юмора? - спросил я.
     Девушка посмотрела  на  меня  как  на  сумасшедшего.  Чувство  юмора,
которое бывает даже у спонсоров, здесь не котировалось.
     Людмила повела меня через широкий  асфальтовый  двор,  на  котором  в
порядке, столь любимом спонсорами,  были  расставлены  качели,  турники  и
прочие  приспособления,  предназначенные  для  укрепления   тела   будущих
любимцев. Я шел рядом с ней, стараясь  чуть  отставать,  потому  что  меня
смущала собственная нагота, которой Людмила  вовсе  не  замечала.  Людмила
время от времени быстро  и  как  бы  мельком  оглядывалась,  проверяя,  не
намерен ли я совершить на нее нападение. Я скалился в ответ, и в глазах ее
вспыхивал страх.
     С облегчением