проведенные на Земле, заставили космонавтов горько
пожалеть о том, что они лишены привычной защиты корабля. Под ногами были
острые камни и колючая трава, сверху светило жаркое солнце, ветер,
скатывавшийся с голубых гор, налетал ледяными волнами. И главное -
безнадежность.
   Они стояли жалкой кучкой, стараясь не глядеть друг на друга, потому что
в жизни им не приходилось сталкиваться с таким отвратительным зрелищем.
Для всех впервые обнаружилось, что помимо приятных лиц и изящных пальцев
каждый обладает еще животом, растительностью на теле, половыми органами и
острыми коленями.
   Люба опять была готова упасть в обморок, но По-из обратился к спутникам
с просьбой не разглядывать друг друга, иначе он не отвечает за жизнь
бедной переводчицы (телепатки).
   Нелегко подчиниться такому запрету, но, к счастью для здоровья Любы,
над головами пришельцев начал кружить орел. Не зная, чем это грозит,
капитан предложил спутникам рассредоточиться и отступить к деревьям,
вершины которых поднимались ниже по склону, ведущему к реке.
   Быстро передвигаться они не могли, так как их ступни были очень
нежными, и они с трудом сдерживали крики - каждая травинка причиняла им
острую боль.
   Со стороны эти люди выглядели странно, так как при каждом шаге они
взмахивали руками, ноги их совершали нелепые движения, и при этом они
старались скрыть от окружающих свою наготу.
   Лишь через несколько минут, взмыленные от быстрых движений, пришельцы
собрались в тени большого тикового дерева, которое росло на опушке леса.
Они тяжело дышали и молчали. Приходили в себя.
   - Т-а-ак, - сказал вдруг капитан Ут-дирек. - Вот именно этого нам не
хватало.
   Обвиняющим перстом он указал на Не-лю, мудрую немолодую
исследовательницу, которая на пути к тиковому дереву смогла сорвать лист
банана и держала его перед собой, прикрывая грудь, живот и ноги до колен.
   - В любой момент, - продолжал капитан, - мы можем и должны встретить
местных жителей. На этой планете их пять миллиардов и нет такого уголка, в
котором бы они не встречались. Мы с вами совершенно не представляем, каким
образом прикрывают свой стыд жители именно этих мест, и в случае если они
не используют для этого таких больших листьев, мы окажемся под
подозрением. А от подозрения до обвинения один шаг. И скоро нас попросту
казнят, потому что справедливо заподозрят в нас шпионов и инопланетян. А
ну, убрать лист!
   Не-лю, густо покраснев, уронила на землю лист банана, но в последний
момент ее пальцы выхватили из листа, кусок размером с ладонь и удержали
его перед грудью - честная и мудрая Не-лю в тот момент не представляла,
какую часть обнаженного тела она должна прикрыть, но понимала, что совсем
ничего не прикрыть нельзя.
   Капитан в отчаянии махнул рукой.
   Наступила долгая пауза.
   - Как вы думаете, - спросил штурман Ут-пя, - пригодна ли для питья
местная вода? Я полагаю, что это вопрос принципиальный, потому что, если
она непригодна для приема внутрь, мы обречены на смерть куда более
мучительную, чем та, от которой мы отказались. Ведь у нас теперь нет
капсул мгновенного действия.
   Они прислушались к журчанию воды, доносившемуся снизу, а затем, не
сговариваясь, начали спускаться к реке.
   Внезапно Люба вскрикнула.
   Они обернулись к ней.
   Люба держала ладонь прижатой к ключице. По ее лицу катились слезы.
   - Что с тобой? - спросил капитан.
   - Я укушена, - мысленно ответила Люба.
   Она подняла руку, и на траву упало придавленное ею небольшое насекомое,
а на месте, где это насекомое было убито, быстро распространялись краснота
и припухлость.
   - И даже нет аптечки, - печально произнесла прекрасная Не-свелю. - От
следующего укуса мы умрем.
   Но так как пока что никто не умер, они продолжали спуск и вскоре
оказались на камнях, окаймлявших прозрачные струи реки. Чуть ниже по
течению река расширялась, образуя неглубокую заводь.
   - Хорошо, - сказал тогда молодой гуманист Ут-бе-бе (Утешающий в беде и
беспорядках). - Как самый молодой, я пожертвую собой и попробую эту воду,
тем более что меня так донимает жажда, что по мне лучше смерть, чем
дальнейшие муки.
   Он встал на колени, а все отвернулись и не стали смотреть на него,
потому что вид обнаженного человеческого тела, стоявшего на коленях и
опустившего голову в воду, был более чем неэстетичен.
   После первого глотка Ут-бе-бе испуганно воскликнул:
   - Ой, холодно! Зубы ломит!
   Но затем он пересилил себя и стал пить большими глотками, получая
удовольствие и не собираясь умирать.
   Первыми последовали его примеру переводчики По-из и Люба, а затем и
остальные.
   Густые кроны деревьев нависали в том месте над рекой, бабочки и
стрекозы медленно парили над прозрачными струями, от которых
распространялась свежая прохлада.
   И этот царивший вокруг покой и отсутствие непосредственных опасностей
дали возможность космонавтам собраться с духом и трезво оценить свое
положение и перспективы остаться в живых. Они расселись по берегу, каждый
скрывался за кустиком, чтобы не тревожить сотоварищей своей наготой и
самому не видеть голых тел.
   - Что будем делать? - спросил капитан Ут-дирек.
   Ответили ему далеко не сразу. Каждый в меру своей мудрости искал нужное
решение, а телепаты прикрыли внутренние глаза, чтобы не вмешиваться в эти
далеко не всегда им понятные мучения мозгов.
   - Нам надо питаться, - сказал мудрый Ут-бе-бе. - Но мы не знаем, как
это сделать без приборов.
   Капитан не перебивал его, хотя понимал, что вопрос о пище -
тактический. Надо было сначала решить главный вопрос - жить ли дальше
либо, осмотревшись вокруг и убедившись, что шансов победить судьбу нет,
все же покончить с собой.
   - Нам следует отыскать местных жителей и внимательно наблюдать за ними,
- сказала мудрая Не-лю. - Потом одеться, как они, научиться их разговору и
влиться в их число так, чтобы они не заметили.
   Это уже было конструктивное предложение, однако техническая сторона
дела оставалась неясной. Во-первых, неясно было, захотят ли местные
жители, чтобы их изучали...
   - Я категорически против такого решения, - отозвался из-за колючего
куста штурман Ут-пя. - Судя по известным картам Земли, в области, где мы
приземлились, находятся обширные незаселенные пространства.
   Климат здесь пригоден для жизни. Мы должны затеряться в этих горах.
   - Нам надо калорийно питаться, - напомнил горячий Ут-бе-бе, - иначе
клетки головного мозга не будут получать должного питания и мы станем
глупыми, как обезьяны.
   - О нет! - вырвалось у умудренной Не-лю. - Только не это!
   Не-лю, как и большинство жителей Дома, полагала, что самое страшное,
что может приключиться с человеком, - это оглупление.
   - Я не совсем представляю, как нам здесь выжить, - мрачно заявил
капитан Ут-дирек, который вернулся к мысли склонить своих подчиненных к
самоубийству, так как уже не видел смысла в продолжении жизни и накоплении
позора. - Я полагаю, что лучше закончить все сразу.
   - Ах, оставьте, капитан! - сказал штурман Ут-пя, который не мог
простить капитану смерти своего помощника, приходившегося ему к тому же
двоюродным племянником. - Вы имели все возможности уйти от нас дорогой
чести, но предпочли испить с нами чашу позора.
   - Я капитан, - ответил с достоинством Ут-дирек, - и как таковой должен
разделять все испытания моего экипажа.
   Ут-пя лишь отмахнулся, потому что знал, как на такое решение капитана
посмотрят дома. Ведь каждая минута пребывания экипажа "ВВР"
   на Земле увеличивает опасность разоблачения. И никто их щадить не будет
- речь идет о чести родной планеты. Этот старый циник понимал, что капитан
испугался и не может признаться в такой слабости, потому что потеряет
власть над командой.
   Ут-пя поднялся и, скрываясь за кустами, отправился вниз по течению
речки к тихой заводи, потому что его привлекло движение в водоеме.
   Не обращая внимания на укоризненные взгляды сотоварищей, он вошел в
воду и стал приглядываться к существам, которые, поблескивая серебристым
покровом, скользили под водой. Отдаленно они напоминали тех рыб, которых
Ут-пя еще недавно ловил в речке, протекавшей у его родного города. Правда,
там не встречались рыбки длиннее пальца, но и здесь, в горах, в небольшой
речке, они были невелики.
   Старый переводчик По-из, уловивший ход мыслей штурмана, присоединился к
нему, не обращая внимания на наготу собеседника, и они заговорили о том,
как бы лучше поймать рыбок.
   Люба, нанервничавшаяся за день, задремала на камнях.
   Капитан, обратившийся к умудренной Не-лю, подумал вслух, что недурно бы
для начала отыскать какое-нибудь прикрытое от непогоды и любопытных глаз
пристанище.
   А так как штурман и переводчик пока не придумали, как ловить рыб в
реке, то после некоторых споров все вместе, разбудив Любу, направились
вниз по течению, надеясь отыскать приют до темноты.
   Любопытно, что каждый из ученых, как они потом признавались, страдал по
какому-нибудь пустяку и жалел, что не захватил его с собой. К примеру,
капитан жалел, что не взял в нарушение правил маленький кипятильник, без
которого неизвестно, как обеззараживать воду от местных, возможно,
смертельных микробов.
   А вот красавица Не-свелю мечтала о гребне - о своей полуавтоматической
щетке, которая и мыла, и сушила, и завивала волосы. Зато умудренная Не-лю
страшно боялась того, что, оставшись без книг, не захватив с собой хотя бы
карманный словарь, она рискует поглупеть.
   Постепенно голод все более мучил странников. Прошло уже несколько часов
после катастрофы, и никто с тех пор не держал во рту и маковой росинки.
   Однако пока не удалось придумать, как ловить рыбу, неизвестно было,
можно ли поймать и убить какое-нибудь животное, съедобны ли грибы и ягоды,
которые встречались на пути. Тем временем Ут-пя мысленно изобретал лук,
пользуясь образами, почерпнутыми в историческом музее.
   Уже начало темнеть и отчаяние охватывало путников, когда быстроногий
Ут-бе-бе, заметив на обрыве темное пятно, поднялся туда и убедился, что
это вход в небольшую нишу, углубление в обрыве, куда они смогли набиться,
тесно прижавшись друг к другу.
   С каждой минутой воздух становился все холодней. Голые люди впервые в
жизни ощутили, что такое тепло обнаженного тела соплеменника.
   Они долго не спали, прислушивались к звукам леса.
   Страшно ухала какая-то ночная птица, бесшумно стаями пролетали перед
пещеркой летучие лисицы, внизу неровно шумела вода...
   - Если отыскать каменный наконечник, - сказал Ут-пя, - и приделать его
к палке, получится копье.
   Все зашикали на него, им показалось, что его голос разнесся на тысячи
шагов вокруг.
   Поэтому По-из, который чувствовал к Ут-пя симпатию, шепотом добавил:
   - Можно сделать и дубинку. Хорошую крепкую дубинку. Должны же здесь
быть звери.
   - Но мы не можем есть их сырыми, - сказала Не-лю.
   - Я сейчас готова съесть сырую лягушку, - ответила Не-свелю.
   Вокруг раздались приглушенные возмущенные голоса, и только телепаты
знали, что Не-свелю дразнит остальных, а на самом деле скорее умрет, чем
съест сырую лягушку.
 
 
 
   * * *
 
 
   Ночь прошла почти без сна, в кошмарах, всхлипах, вскриках, стонах,
храпе, тяжелом дыхании. Забываясь, пришельцы неслись по волнам космоса или
даже благополучно возвращались к родным пенатам. Но укол комара, укус
блохи, струя ледяного ветра с ледников возвращали их к тяжкой
действительности, и, зажмурившись, они старались вновь от нее отрешиться.
   С первыми лучами солнца, осветившими верхушки деревьев и горные
вершины, клубок человеческих тел зашевелился энергичнее, встрепанные
головы поднялись, чтобы лучше разглядеть окружающую природу.
   Искусанные насекомыми жаловались на боль и опухоли, но целитель
Ут-бе-бе ничем не мог помочь, потому что у него не было с собой компьютера
и лекарств. Хуже всего пришлось переводчице Любе, так как она тонко
чувствовала других людей, и у нее чесалось все тело от укусов, нанесенных
ее товарищам...
   Стараясь не видеть друг друга, пришельцы разошлись по кустам, чтобы
совершить туалет, а затем спустились к реке напиться и утолить водой
жестокий голод.
   Ут-бе-бе, замешкавшийся в нише, вытряхивая из волос песок и пыль,
нечаянно увидел проходившую мимо, словно пугливая лань, прекрасную
мыслительницу Не-свелю (Немеркнущий свет любви) и вдруг с внутренним
содроганием понял, что зрелище это не вызывает в нем должного отвращения,
и, более того, он направился к реке следом за прекрасной коллегой, со все
растущим удовольствием глядя на движения ее бедер и лопаток.
   Почувствовав его взгляд, Не-свелю оглянулась, словно за ней крался
хищник.
   - Что? - воскликнула она. - Что-нибудь случилось?
   Но в этот момент ее взор уперся в обнаженный фасад Ут-бе-бе, и ей
пришлось зажмуриться, чтобы не упасть в обморок. Ут-бе-бе тоже смутился и
нырнул в кусты, которые оказались колючими.
   Так что, когда он выбрался из зарослей у самой воды, он был исцарапан,
чем воспользовались жгучие мухи и оводы, которые до того мирно резвились
над струями воды.
   Спасаясь от них, Ут-бе-бе погрузился в холодную воду, и его сразу же
вынесло в заводь, где нежились под солнечными лучиками серебряные рыбы,
которые приняли Ут-бе-бе за крупную, но вполне безопасную рыбу, так как
никогда еще не встречались с опасной рыбой. Для них, форельной мелочи,
опасность исходила с суши.
   Неожиданно для самого себя Ут-бе-бе наткнулся растопыренными пальцами
правой руки на небольшую форель, и та не успела уплыть, так как его пальцы
сомкнулись, и, сам не веря своему успеху, Ут-бе-бе вскочил, подняв фонтан
сверкающих брызг, и закричал, распугивая птиц:
   - Я поймал рыбу!
   В мгновение ока его спутники сбежались к заводи - никто из них уже не
видел, что Ут-бе-бе голый. Все видели рыбу. Все желали ее.
   - Давайте разожжем костер, - предложила Не-лю.
   - Зачем? - быстро спросил Ут-бе-бе.
   - А что вы предлагаете? - спросила Не-лю.
   - Я предлагаю ее съесть, - сказал Ут-бе-бе.
   - Сырую! - воскликнула Не-лю.
   - Один? - закричал Ут-пя.
   - А почему бы и нет? - спросил Ут-бе-бе. - Ведь я ее поймал - Ут-бе-бе,
- вмешался в разговор капитан, - вы, очевидно, забыли, что, даже лишившись
одежды, даже не имея средств к существованию, мы остаемся представителями
передовой, развитой цивилизации.
   - Которая нас укокошит, когда узнает, что мы не покончили с собой, -
возразил Ут-бе-бе, поднося рыбу ко рту.
   - Она может быть ядовитой! - воскликнул По-из.
   - А может, и не ядовитой, - ответил Ут-бе-бе и вгрызся зубами в жабры
форели.
   - Но в конце концов вы же интеллигентный человек! - закричал Ут-пя.
   - Вспомните о чувстве собственного достоинства.
   Ут-бе-бе начал жевать рыбку, которая продолжала бить хвостом.
   И тут нервы у его спутников не выдержали.
   - Делить! - закричали они. - Да здравствует справедливость!
   Ут-бе-бе, занятый поеданием форели, оказался недостаточно резв, и толпа
пришельцев опрокинула его в воду. Отчаянным усилием форель рванулась из
руки и ушла вниз по течению, увлекая за собой своих товарок.
   А пришельцы, удрученные, одураченные, голодные и злые, по очереди
вылезали на берег и усаживались там, отмахиваясь от комаров и оводов.
   - Добились справедливости, - сказал Ут-бе-бе. - Мыслители!
   На что капитан ответил:
   - Поделился бы по справедливости, и тебе бы достался кусок.
   Затем капитан продолжал:
   - Мы с вами, коллеги, попали в невероятно сложную ситуацию. В отличие
от вас я всю ночь не спал и думал. Я пришел к выводу, что остаться живыми
и умными мы сможем, только если будем неукоснительно соблюдать правила
человеческого общежития, беречь высокие законы нравственности. Какими мы
были дома, какими мы были на борту космического корабля, такими мы должны
остаться здесь...
   Капитан пожевал губами и окинул бывших подчиненных внимательным
взглядом. Все молчали, все внимательно слушали, хотя Ут-бе-бе криво
усмехался, стараясь хоть этим дать понять, что он выше капитанской морали.
   - Мы только что наблюдали превращение человека в грязное животное.
   Да, именно так! И не пытайся возразить, уважаемый Ут-бе-бе. Ты еще не
видел жизни и не знаешь, что человек силен только в коллективе.
   Тем более если он попал во враждебную среду. Сегодня ты сожрал в углу
пойманную рыбку, завтра ты украл у меня кусок хлеба...
   При слове "хлеб" телепаты сглотнули слюну, потому что воображение
капитана воспроизвело кусок хлеба.
   - Послезавтра... - Голос капитана окреп и вознесся к вершинам гор. -
Послезавтра мы соберемся и зарежем самого вкусного и молодого члена нашего
общества.
   Капитан показал на Любу. Ут-бе-бе заплакал, но неизвестно, от
искреннего раскаяния или от притворства.
   - У меня есть предложение, - продолжал капитан совсем другим,
обыкновенным, мирным голосом. - В лесу есть ягоды, плоды, орехи и грибы.
Мы не знаем, какие из них ядовитые, а какие нет. Мы не можем выделить из
нашей среды пробовальщика но, как гуманисты, мы все должны поочередно
выполнять эту роль. Один день пробовать будет Ут-пя, второй Не-лю... и так
далее.
   Будучи цивилизованными людьми и учеными, присутствующие согласились,
что при таком решении шансы погибнуть от отравления становятся равными. И
это справедливо. А справедливость, высказанная и принятая всеми и
определившая всем одинаковые условия риска, поставила Ут-бе-бе перед
обязательным выбором - подчиниться большинству или в одиночестве двинуться
по пути, ведущему к дикости. За Ут-бе-бе был соблазн зверя, в решении
капитана - стремление выдержать напор этой дикости. Не умерев со всеми,
капитан вознамерился жить со всеми. И помогать слабым.
   После этого пришельцы разбрелись по окрестностям, собирая ягоды и
плоды, а также орехи и грибы. Все это было снесено на берег и разложено на
плоском камне.
   Затем капитан оглядел всех присутствующих и спросил:
   - Будут ли возражения против того, чтобы первым пробовальщиком стал
уважаемый Ут-бе-бе, который сегодня уже проявил склонность и способности к
знакомству с местными продуктами?
   Ни у кого, кроме Ут-бе-бе, возражений не оказалось, да и Ут-бе-бе,
деморализованный недавним поражением, не смог сопротивляться.
   К сожалению для пришельцев, март - это конец зимнего сезона.
   Большинство кустов и деревьев уже дало плоды, и после трехмесячного сна
они лишь распускают свои разнообразные душистые цветы. Правда, людям
удалось отыскать на земле некоторое количество лесных орехов, часть из них
еще не успела сгнить и была съедобна. Женщины забрели в банановые заросли
у реки, из тех, что цветут и плодоносят круглый год. Бананы были еще
зелеными, но есть их было можно. Грибы - высокие поганки - Ут-бе-бе
отказался пробовать наотрез, объяснив свой бунт тем, что покончить жизнь
самоубийством он мог раньше и безболезненнее.
   Тем временем Ут-пя с По-изом старались вспомнить, как разжигают огонь.
Конечно, им это бы удалось, если бы нашлась хоть какая-нибудь линза. В
школе они учили, что огонь добывается и трением. Но что обо что тереть,
они так и не вспомнили.
   Пока Ут-пя и По-из добывали огонь, капитан и Не-лю фиксировали
достижения Ут-бе-бе, который смиренно давился добычей, остальные пришельцы
занимались рыбной ловлей - бродили по мелководью и время от времени
плюхались животами в воду. Но рыба больше не попадалась - она быстро
поумнела.
   Примерно через час, отчаявшись добиться успеха, они окружили
изнемогшего от усилий Ут-бе-бе и наблюдали, нет ли в его лице признаков
приближающейся смерти. Ут-бе-бе это надоело, и он закричал на своих коллег:
   - Ну что вы сбежались, как хищные крысы к моему свежему трупу! Если я
даже помру, вам никогда не догадаться, что же меня погубило.
   - Догадаться, догадаться! - возразил капитан. - Мы все записываем.
   Под этим он имел в виду изобретенную им систему камешков, которые он
укладывал возле себя на песочек.
   В результате Ут-бе-бе признался, что придется пока питаться орехами и
зелеными бананами. Так и было решено, хотя этих продуктов в долине было
недостаточно.
   Во второй по