встречался с суровыми зимами в  своих  укрепленных  лагерях,  где  широким
кругом стояли  развалины  башен,  а  в  центре  круга  находился  безликий
монумент, но еще никогда зима не приходила так рано,  с  такими  страшными
ветрами. И никогда еще их скот  не  был  таким  тощим,  а  в  их  закромах
находилось так мало запасов.
     Харгот, король Жатвы, и его жрецы - колдуны  заняли  свое  ритуальное
положение. Все они были худые и серые. Серые маски  защищали  их  лица  от
холода. Харгот, который поклонялся Темной Богине, но также приносил жертвы
и Старому Солнцу, говорил со своей Богиней. Сделав это, он долго молчал, а
потом наконец сказал:
     - Я брошу тебе косточки Весеннего Ребенка.
     Он бросил их три раза, потом еще три и еще три.
     Только  глаза  и  рот  Харгота  виднелись  из-под  маски,  украшенной
стилизованными символами маиса в месте, где маис не рос  уже  тысячи  лет.
Глаза Харгота блестели светом безумия в зимних сумерках.
     Ветер срывал пар, выходящий из его рта.
     - Они показывают на юг, - сказал он, - три раза, еще три раза  и  три
раза. На юге жизнь и Старое Солнце, здесь - смерть  и  власть  Богини.  Мы
должны выбирать.
     Он поднял глаза к насмешливому далекому небу.
     - Где наш избавитель, человек рожденный на  звездах,  который  должен
был привести нас к лучшему миру?
     - Это было фальшивое пророчество, - сказал один из жрецов.  Он  ходил
со Старком и Харготом в Тиру и  остался  жив.  -  Корабли  покинут  Скэйт,
звездные дороги для нас закрыты, как были закрыты всегда.
     Харгот подошел к башням, где жил  его  народ.  Он  остановился  перед
монументом и сказал:
     - Они закрыты для нас, но, может быть, они откроются для наших детей,
или для детей наших детей. Любая жизнь предпочтительнее смерти.
     Он снова бросил кости. И они снова указали на юг.



                                    12

     Элдерик сидел на  скале  и  с  крайним  неудовольствием  рассматривал
пейзаж.
     Привыкший к северной пустыне, чистой и холодной, он  находил,  что  в
низинных землях воздух тяжелый,  и  что  ему  трудно  там  дышать.  Пышная
растительность казалась ему ненужной и противной. Растения лезли  одно  на
другое,  как  будто  задыхались  и  гнили,  еще  не  достигнув   зрелости.
Сладковатая вонь зелени все время заполняла его ноздри. И когда его темное
оперение не омывалось случайным дождем,  он  самым  омерзительным  образом
истекал потом.
     А теперь перед  ним  растекался,  теряясь  на  другой  стороне  мира,
движущийся ужас, который называли морем.
     Его друг Бейброс, сидевший рядом, сказал:
     - Я думаю, что мы, может быть, сделали ошибку, когда решили пойти  за
Мудрой женщиной.
     Элдерик заворчал и  коснулся  своей  шеи:  там  не  хватало  золотого
ожерелья, которое он отдал Пенкавру вместе с остальным выкупом.
     - По крайней мере,  -  сказал  он,  -  мы  сделали  то,  что  хотели,
отправившись на юг. Мы многое узнали об этом вонючем мире,  в  котором  мы
живем.
     После своей единственной попытки, наемник вел их правильным путем. Он
попытался выдать их, подведя к городу, где, как он знал,  было  достаточно
воинов. Джерд уловил его замысел и Собаки  показали  человеку,  как  глупо
пытаться  обмануть  стаю  телепатов.  Подобных  попыток   он   больше   не
возобновлял.
     Он вел их трудными  и  сравнительно  мало  известными  дорогами.  Они
встречали только бездомных странников или  вооруженных  крестьян,  которые
запирались в своих деревнях и смотрели на них,  но  ничем  не  мешали  им,
разве что требовали непомерную цену за продукты, которые  продавали  через
стену.
     Но даже в этих условиях группа не смогла бы обойтись без Собак. Банды
наемников искали их по всему району. Много раз они  скрывались  в  лесу  и
видели, как проезжает отряд верховых среди нескольких холмов  в  джунглях.
Этих людей они близко не подпускали и избавлялись от них при помощи Собак.
     И вот теперь они наконец дошли до моря и обнаружили деревню, особенно
отвратительную, присосавшуюся к отвесным скалам.
     Крошечные  круглые  домики,  выбеленные   пометом   миллионов   птиц,
прижимались к  голым  скалам  по  обе  стороны  узкой  расселины,  которая
спускалась ступенями к маленькому порту. У подножия  ступеней,  на  берегу
бухты,  был  крошечный  дом  для  гостей.   Элдерик   видел   только   его
остроконечную кровлю, однако она не внушала ему доверия. Элдерик ничего не
знал о море. Тем не менее, этот порт выглядел достаточно  глубоким  и  был
защищен  полукруглым  полом.  У  него  был  один,  но   весьма   серьезный
недостаток, он не мог укрыть больше одного судна.
     Элдерик плотнее сложил крылья. С моря дул влажный утомительный ветер,
он пробирался в крылья, прижимался к телу и  топорщил  оперение  Элдерика.
Это был глупый и ленивый ветер, но он мог говорить. Элдерик приласкал  его
и выслушал то, что сообщал ему ветер.
     Бейброс рядом делал то же самое, как  и  четверо  других  Фалларинов,
рассевшихся вдоль обрыва. Ветер, радуясь их  обществу,  говорил  со  всеми
тихими и вялыми словами, в которых они слышали, как вода бьется  о  корпус
судна, как хлопают паруса, свертываются канаты.
     С некоторого расстояния Халк  смотрел  на  Фалларинов  и  нетерпеливо
ждал.
     Остальная группа, укрывшись в джунглях,  которые  тянулись  почти  до
самого отвесного берега, дала отдых усталым костям. Кроме Тачвара, который
занимался Собаками.
     Тропическая жара тяжело действовала на Собак Севера и им  не  хватало
привычной пищи. Тачвар гладил их жесткую шерсть и обещал,  что  все  будет
хорошо, как только они окажутся в  море  на  судне.  Судно  было  для  них
совершенно новым понятием. Море они видели и обнюхали с берега - оно им не
понравилось.
     Рядом с Халком, опустив руки и закрыв  глаза,  сидела  Геррит.  Может
быть, она спала, а может быть, видела что-то за закрытыми веками.
     По древней традиции города-государства Халк был воспитан в вере,  что
Мудрая женщина Ирнана была непогрешима как оракул. Во всяком случае, таким
оракулом, к которому нужно относиться очень серьезно.
     Халк верил в пророчество о Темном Человеке сделанном матерью  Геррит.
И несмотря на сомнения  и  горечь  разочарования  Халка,  Цитадель  Лордов
Защитников пала, осада Ирнана была снята, а звездные дороги почти открыты.
Почти. Это хуже, чем если бы они не были открыты  совсем.  Таким  образом,
пророчество в конце концов оказалось фальшивым. Все было напрасно: усилия,
кровь, смерть. А теперь  пророчествовала  эта  Геррит,  и  он  не  мог  ни
отрицать полностью ее предсказания, ни верить в них полностью. Если  плечи
Геррит покрывает теперь плащ истины, то есть еще надежда освободить  Ирнан
от тирании Матери Скэйта и Лордов Защитников. В таком случае, Халк  должен
сделать все, что в его силах, чтобы эта цель была достигнута.
     Однако Геррит была  влюбленной  женщиной.  Кто  знает,  насколько  ее
любовь влияет на видения?
     Положив шпагу на колени, Халк полировал клинок куском шелка. Он думал
о Брике, своей подруге, умершей от шпаги тиранца, и  о  том,  что  тиранцы
бросили ее тело Призракам, как бросают падаль изголодавшимся собакам.
     В Тиру их привел Старк. Другой мог бы найти лучший путь  к  Цитадели.
Он, Халк, нашел  бы,  если  бы  пророчество  указывало  на  него,  как  на
спасителя  Ирнана.  А  почему  бы  и  не  его,  вместо  иноземца,  чужака,
пришедшего бог знает с какой планеты между звездами? Это  мучило  Халка  с
самого начала, и он разрывался между желанием видеть, как Старк победит  -
ради Ирнана, и желанием увидеть провал Старка из-за того, что Старк  занял
его место. Халк возлагал ответственность за смерть Брике на Старка.
     На этот раз, если пророчество окажется ложным и Старк опять  потерпит
поражение, только смерть одного из них решит дело.
     Джерд  поднял  голову  и  зарычал:  он  прочитал  мысли  Халка.  Халк
посмотрел в демонические глаза и сказал:
     - Если Старк мог выступить против тебя, Собака, то и я могу выступить
против него, - и провел большим пальцем по клинку своей шпаги.
     Спустившись с обрыва к ним подошел Элдерик.
     - Много маленьких кораблей, - сказал он.  -  Но  есть  один,  который
подходит для нас.
     - Где он?
     Элдерик сделал неопределенный жест.
     - Далеко, вместе с другими. Он ведет их. Они занимаются чем-то  вроде
охоты.
     - Рыбной ловлей.
     - Пусть будет рыбная ловля. Они вернутся в порт только ночью.
     Геррит сказала:
     - Наш корабль должен появиться немедленно, - она открыла и посмотрела
на Элдерика. - Немедленно.
     - Нас слишком мало, чтобы вызвать большую бурю, - сказал  Элдерик,  -
но мы сделаем все, что в наших силах.
     Он вернулся наверх. Шесть Фалларинов образовали тесную группу.  Тарфы
стали вокруг них на страже. Фалларины  развернули  крылья,  блестевшие  на
солнце красно-коричневым цветом, и  запели  песню  для  тихого  и  нежного
ветерка, дувшего с моря.
     Халк едва услышал пение, но  оно  обладало  властью,  настойчивостью,
которая пробуждала  странное  чувство  в  душе  Халка,  мало  склонного  к
воображению. Он не любил Фалларинов потому, что ему не нравились ни  вещи,
ни существа, заставляющие думать. Его страстное служение делу освобождения
Ирнана было чисто  прагматическое,  основанное  на  ненависти  к  рабству,
которого требовали Бендсмены от его народа, и из убеждения, что  в  других
местах  жизнь  будет  лучше.  В  его  стремлении  к  звездным  дорогам  не
скрывалось никакого восхищения. Когда он думал  о  чисто  физическом  акте
переезда в другой мир, то он испытывал чувство отвращения.
     И теперь он не мог подавить дрожи, потому что ветер крепчал.
     На юге, в море  за  высоким  мысом,  рыбачья  флотилия  почувствовала
перемену в погоде. Сначала она  была  незначительной,  люди  на  маленьких
суденышках вовсе не замечали этой перемены.
     На большом судне, гордости и защите флота, гребцы  храпели  на  своих
местах.
     Хозяин и его помощник лениво играли в кости под тентом, на мостике.
     Судно строилось с двойной целью: как  боевое  судно,  чтобы  защищать
флот от мародеров, и как транспортное, чтобы возить улов на  продажу.  Как
большинство компромиссов, оно оставляло желать лучшего  в  обоих  случаях.
Однако, оно плавало. На носу у него была великолепная фигура, изображавшая
духа-защитника. Этот защитник встречал волны с таким недоверием, что судну
явно надо было иметь руль на носу.
     Большой  квадратный  парус,  полоскавшийся  как  простыня  на  легком
ветерке, надувался. Рея повернулась. Снасти сухо натянулись.
     Хозяин неторопливо допил вино и  стал  размышлять,  не  разбудить  ли
экипаж и не заняться ли скучным делом скатывания паруса. Это означало, что
позднее его придется поднимать снова, а это было еще  более  нудно.  Ветер
стихнет, а если не стихнет, то принесет дождь.
     Но бриз не стих. Он становился настоящим  ветром.  Судно  закачалось.
Хозяин закричал. Экипаж и гребцы мигом проснулись.
     Ветер толкал их огромной и решительной рукой. На  воде  виднелся  его
след, след длиной с милю,  прямой,  как  стрела,  с  белыми  барашками  на
гребне. Люди с ужасом  смотрели  на  эту  отметку,  потому  что  она  была
направлена только против них, не задевая ни одно из маленьких суденышек.
     Судно вынуждено было двинуться. Толстая мачта заскрипела под  ветром.
Белая вода кипела под тяжелым носом  корабля.  Хозяин  и  экипаж  молились
Матери Моря и спешно убирали паруса.
     Ветер превратился в  хлысты  и  дубины,  согнал  людей  с  мостика  и
заставил укрыться  в  вонючем  трюме,  насквозь  пропахшем  рыбой.  Гребцы
боролись со своими веслами и падали со скамеек. Как взбесившееся животное,
корабль рыскал из стороны в сторону, поднимая белую пену и  топя  гордость
своего корабля - Защитника.
     Рыбаки, сидевшие в своих лодках, на спокойном море, смотрели, как  их
адмиральский корабль убегает под давлением непонятного ветра.  Они  видели
длинную страшную метку, которая тянулась за кораблем, оставляя позади себя
спокойное море.  Они  шумно  взывали  к  Матери  Моря  и  не  менее  шумно
жаловались ей. Затем они вытащили свои сети, выбросили улов в жертву и  на
веслах поплыли к ближайшему берегу.
     На крутом берегу над портом Халк и Геррит  смотрели  на  море.  Ветер
дергал их одежду, трепал волосы. Налево от них Фалларины  продолжали  петь
свои песни, размеренно хлопая крыльями. Появилось судно. Оно обогнуло мыс,
парус его надулся, за кораблем тянулась борозда со снежным гребнем.
     Их прижимало прямо к порту, и Халк яростно сказал:
     - Если они не остерегутся, то их может раздавить о мол.
     Внизу, в деревне, кто-то закричал. Люди выбежали из домов.  Они  были
безобразные, грязные, хотя и носили жемчужные украшения. Остановившись  на
ступенях порта, они глядели на корабль. Их пронзительные  голоса  походили
на крики морских птиц, выгнанных из гнезд.
     Ветер слегка повернул и послал корабль в порт, целым и невредимым.
     Фалларины перестали петь, их  крылья  сложились.  Ветер  упал.  Судно
спокойно дрейфовало. Несколько взмахов веслами подвели его к причалу.
     Крестьяне бегом кинулись вниз.  Мужчины  торопились  схватить  канат.
Судно пришвартовалось.
     - Пора, - сказал Халк.
     Группа спустилась в расщелину, оставив животных.  Собаки  Севера  шли
впереди. Они вышли на деревенскую улицу и прошли мимо гнусных домишек,  от
которых воняло гнилой рыбой и чем-то еще. Как только они появились у мола,
жители забыли про судно и странный ветер, и с воплями бросились бежать  от
страшных Собак, крылатых людей, людей в капюшонах и существ со сверкающими
шпагами.
     Никто не помешал группе подняться на борт.  Они  отдали  швартовые  и
повели судно в открытое море. С трудом, потому что никому из них раньше не
приходилось грести. Хозяин и экипаж, вылупив  глаза,  смотрели  на  них  с
мола.
     Геррит обратилась к Фалларинам:
     - Ведите нас на юг, господа, и так  быстро,  как  только  может  дуть
ветер, - сказала она.
     Лицо ее было белым, как очищенная кость.
     - Старк почти дошел до моря.



                                    13

     Река стала шире, ее рукава бежали между топких  островов.  Попадалось
все больше деревень и лодок. Старку и Эштону удавалось держаться в главном
рукаве. Они старались держаться как можно дальше  от  остальных  лодок,  и
пока на них никто не обращал внимания.
     Но к полудню на реке стало слишком много народа, и поэтому они решили
причалить к одному из островов и выждать более благоприятного времени.
     - Перед нами должен быть город, - сказал Эштон, - вероятно, он  лежит
в устье реки. Нам нужно настоящее судно. Это выдолбленное  полено  в  море
нам ни к чему.
     Когда  Старое   Солнце   закатилось,   они   пустились   в   путь   в
кратковременной темноте до восхода Первой из Трех Королев.
     Темно-коричневая вода  тихо  несла  их.  Кое-где  виднелись  барки  с
фонарями. Там рыбачили люди. Деревни рассеялись вдоль берега на нескольких
более крепких островах. Они слышали голоса и крики ночных животных.
     Лодка прошла поворот и внезапно все  исчезло:  деревни,  свет,  звук.
Дрейфуя в тишине, Старк и Эштон с удивлением оглядывались.
     К запаху реки стал примешиваться запах соли. Скоро Старк заметил, что
впереди берега реки резко расходятся в стороны.
     На краю берега и джунглей высилось что-то темное и очень странное.
     - Никакого города, - сказал Эштон.
     - Ничего.
     - Может быть, это храм, - сказал Старк. - Может, тут священное место.
     Эштон выругался.
     - Я рассчитывал найти город. Нам нужен корабль, Эрик!
     - Может быть, он есть у храма. И, Саймон, будь бдителен.
     - Опасность?
     - На Скэйте всегда опасность.
     Старк поместил тяжелую шпагу возле руки и проверил, легко ли он может
достать нож на поясе. Тяжелый влажный запах  джунглей  и  воды  ничего  не
говорил Старку. Однако, он чувствовал слабое зловоние,  которое  тревожило
его память и шевелило волосы на затылке.
     Течение ослабло, встретившись  с  морем,  но,  тем  не  менее,  лодку
жестоко трясло.
     Они стали грести к берегу.
     - Свет, - сказал Эштон.
     Джунгли здесь были менее густыми. Можно было увидеть огромное здание.
В  его  нижней  части  были  отверстия,  откуда  пробивался  свет.  Лепные
украшения на высокой вершине свисали, как метровые швартовые  с  гибнущего
судна. Старк понял, что  храм  разрушался  и  клонился  к  морю,  к  белой
пенящейся воде.
     Он смотрел на эту пенящуюся воду, потому что теперь ясно видел как  в
ней что-то шевелится, прыгает и играет. Теперь он понял, почему устье реки
было таким пустынным.
     Эштон вглядывался в берег.
     - Я вижу лодки, Эрик, и корабли. Два судна.
     - Давай к берегу, - сказал Старк.
     И он стал грести с такой силой, что с каждым ударом  весла  буквально
приподнимал лодку.
     Эштон, не спрашивая ни о чем, тоже впрягся в работу.  Пенящаяся  вода
промочила их до костей и заполнила дно лодки. Берег был низким и голым. Но
джунгли были не очень далеко, и они могли предоставить им свой кров.
     Если только они достигнут берега и успеют добежать до них.
     Лодка опрокинулась так внезапно, как будто она натолкнулась на скалу.
     Под  водой  было  совершенно  темно.  Вода  была  наполнена   мощными
движущимися телами. Старк всплыл на поверхность и увидел  неподалеку  лицо
Эштона. Выхватив из-за пояса нож,  Старк  бросился  к  нему.  Но  Эштон  с
приглушенным криком исчез.
     Появились другие  головы,  образовавшие  круг.  они  были  без  ушей,
гладкие, как у тюленей, с остатками носа и хищными ртами. Они смотрели  на
Старка перламутровыми глазами. Дети Моря смеялись, и в их  смехе  слышался
отголосок потерянной ими человечности.
     Старк нырнул и поплыл. Он плыл слепо и яростно.
     Он искал Эштона, но был уверен, что не найдет его. Старк был отличным
пловцом, но как пловцы Дети Матери Моря были гораздо сильнее.  И  их  было
больше. Он не мог достать их ножом. Три раза они позволяли ему подняться и
глотнуть воздуха, показывая ему Эштона, выброшенного на поверхность и  еще
живого. Затем  он  уже  ничего  не  видел.  Перепончатые,  когтистые  лапы
потащили его под воду. Он выронил нож.
     Однажды он убил Дитя Моря голыми руками; теперь он попытался  сделать
это вновь, вцепившись в гладкую шерсть тела, но она легко выскальзывала из
его рук. Его легкие готовы были взорваться, темнота  в  его  глазах  стала
красной. Но на этот раз  ему  не  позволили  подняться  на  поверхность  и
подышать. Он пришел в себя на каменистой почве. Его рвало водой. Некоторое
время он был занят только тем, что выкашливал воду  из  легких.  Когда  он
перестал задыхаться и снова обрел способность думать, то увидел, что лежит
возле храма. Эштон лежал в нескольких метрах  от  него.  Его  тоже  рвало.
Человек в голубой мантии колотил его по спине. С десяток Детей - мутантов,
принадлежащих Матери  Моря  сидели  на  корточках  на  берегу.  Их  шерсть
блестела.
     Из храма вышли другие  люди  в  голубых  мантиях.  У  некоторых  были
факелы, хотя первая из Трех Королев взошла и света было достаточно. Люди в
голубом были жрецами или монахами. Но они имели вид ненормальных животных.
У них была волочащаяся походка. Их бритые головы были странной формы.
     Дыхание Эштона восстановилось. Человек перестал бить его по  спине  и
повернулся к Старку. У него тоже были молочно-перламутровые глаза, а между
костистыми пальцами были перепонки.
     - Вы - инопланетяне, - сказал он. - Вы ограбили наш храм.
     - Это не мы, - сказал Старк. - Это были другие.
     Части его тела отяжелели, голова казалась пустой раковиной. Однако он
обрел самообладание, поглядывая на Эштона.
     - Почему Дети не убили нас?
     - Все, кто приходит сюда, принадлежит Матери и должен делиться с ней.
Вот вас и разделят.
     Произношение его было невнятным, наверное,