он был совершенно гол. Дерево тоже. Оно
было лишено листьев и коры, было гладким, как  кость.  Конец  веревки  был
замотан вокруг ствола.
     Старк не понимал, но знал, что в конце  концов  поймет.  Рама  Эштона
медленно покачивалась на ветру, поворачивая Эштона то спиной к Старку,  то
лицом.
     За деревом было пустое  пространство,  земля,  усеянная  кустарником.
Кое-где виднелись деревья, такие же ободранные, с  ветвями-скелетами.  Тут
была  хилая  трава  с  мелкими  цветочками,  белыми  с  круглыми  красными
сердцевинами. Они были похожи  на  глаза.  Неисчислимое  количество  глаз,
следящих со всех сторон.
     Было уже поздно. Солнце низко опустилось к западу и тени удлинились.
     Старк повернулся и посмотрел в другую сторону.
     На равнине стоял высокий цилиндр, упиравшийся в небо. Старк знал этот
корабль.
     "Аркешти".
     Пенкавр.
     Последнее облако наркотика сползло с мозга Старка.
     "Аркешти" так же стоял перед Ирнаном.
     Молния так быстро упала с неба! Минуту назад все было так хорошо,  но
в следующую минуту "Аркешти" приземлился в грохоте, огне  и  пыли.  Измена
Пенкавра стала очевидной.
     Старк остался в Ирнане по собственной воле, чтобы защищать  город  от
угрозы со стороны Бендсменов, пока делегация не прибудет  в  Галактический
Союз.  Против  "Аркешти"  и  трех  его  вооруженных  "стрекоз"  Старк  был
беспомощен.  Его  собственная  планетарная   "стрекоза",   полученная   от
Пенкавра, когда они вместе летели на помощь Ирнану, была такая же, как эти
три. На ней была лазерная пушка, мощное оружие против примитивного  оружия
планеты,  не  обладающей  развитой  технологией,  но   бессильное   против
равноценных противников. Броня "Аркешти" так же  неуязвима  для  лазерного
луча, как и для звездных метеоритов. И Старк не мог надеяться  убить  трех
пилотов до того, как они убьют его. Не следовало пытаться  еще  и  потому,
что он должен был думать о заложниках.
     Эштон, Джеран  и  совет  нотаблей  Ирнана.  Два  крылатых  фалларина,
которых Элдерик послал на Пакс в качестве наблюдателей. Все  они  в  руках
Пенкавра.
     Только по радио со  "стрекозы"  Старк  мог  обмениваться  сообщениями
между кораблем и временным Советом Ирнана. Большую часть времени заложники
находились в воздухе, хорошо видимые с города.  Они  все  время  были  под
угрозой  смерти.  Пенкавр  оставил  с  ними  и  Эштона,   чтобы   добиться
сотрудничества со Старком. Капитан знал, какие чувства связывают этих двух
людей.
     Он знал также и точную сумму денег, оставшихся в сундуках Ирнана.
     Ирнан заплатил. И Старк стал частью требуемого выкупа.
     Он  сделал  невозможное,  чтобы  освободить  Эштона,  но   все   было
безуспешно. Ирнан в своей дикой ярости и отчаянии ничем не помог ему.
     Он не порицал ирнанцев. Их ожесточили месяцы осады,  которую  держали
наемники Бендсменов. Они были изнурены голодом и эпидемиями,  разрушениями
их плодородной долины. И хуже всего было то, что они  потеряли  надежду  -
надежду на то, что все их страдания приведут к лучшей жизни в новом  мире,
где не будет давящего ярма Бендсменов и  тяжести  орд  бродяг,  которые  с
каждым поколением становились все  многочисленнее.  Эта  надежда  исчезла,
ушла мгновенно в небытие из-за одного  инопланетянина.  Для  их  поколения
надежда умерла. И может быть никогда не возродится.
     Миглайн, глава временного Совета, заменяющий Джерана, бросил холодный
взгляд на Старка и сказал:
     - Теперь вернутся Бендсмены и бродяги. Мы будем наказаны. Было ли это
преступлением или нет, но мы  совершили  глупость,  доверившись  людям  из
другого мира. Хватит с нас, - он показал на корабль. -  Эти  люди  -  твои
братья. Иди.
     Он повиновался. Больше ничего не оставалось делать. Пенкавр  дал  ему
ясно понять, что произойдет, если он вздумает убежать.  А  поскольку  дело
было не только в Эштоне, но и в других заложниках, то ирнанцы  постарались
бы, чтобы он не убежал.
     Он шел один к звездному кораблю. Собаки Севера не могли  оказать  ему
никакой помощи. Его товарищи тоже. И он оставил за  собой  всех  тех,  кто
пришел с юга вместе с ним, чтобы снять осаду с Ирнана  и  Трегада:  серого
ученика с Собаками, людей в Капюшонах из пустынь, Фалларинов с крыльями  и
в темном оперении, братьев ветра, которые отдали свои ожерелья и пояса  из
золота, чтобы заплатить выкуп.
     Он оставил позади себя Ирнан, как оставляют  тело  человека,  который
имел огромную ценность и важность, и вдруг внезапно умер.
     Он оставил также и Геррит, Мудрую женщину Ирнана, которая была частью
его самого.
     У них почти не было времени проститься.
     - Когда придут Бендсмены, тебя не должно быть здесь, - сказал он.  Об
этом он думал больше, чем о чем-либо другом. - Они убьют тебя, как и  твою
мать.
     Халк, высокий  воин,  прошедший  вместе  с  ним  половину  планеты  и
сражавшийся бок о бок с ним, жестко сказал:
     - Мы найдем тайник, Темный Человек,  не  беспокойся  о  нас,  подумай
лучше о своей собственной судьбе. Ты знаешь своих  лучше  чем  я,  но  мне
кажется, что Пенкавр не желает тебе добра.
     Геррит прикоснулась к его руке.
     - Мне очень жаль, Старк. Я ничего этого не могла предвидеть. Если  бы
я могла предупредить...
     - Это ничего не изменило бы... - ответил Старк, - там Эштон.
     Они расстались, не имея возможности проститься наедине.
     Старк прошел мимо заложников-нотаблей, смотревших на него  с  ледяной
ненавистью и удивлением не потому, что он совершил ошибку, а  потому,  что
они вложили в него столько надежд, как  в  Темного  Человека  пророчества,
который должен был привести их к свободе. Заговорил с  ним  только  старый
Джеран.
     - Мы вместе прошли эту дорогу, - сказал он, - и она привела нас обеих
к несчастью.
     Старк не ответил. Он спешил к тому месту, где стоял между стражниками
Эштон. Они вместе вошли на корабль.
     Когда это было? Он не мог вспомнить. Он снова  посмотрел  на  Эштона,
висящего на металлической раме.
     - Когда...
     - Тебя взяли вчера.
     - Где мы? Далеко от Ирнана?
     - Очень далеко. К западу и к югу. Слишком  далеко,  чтобы  вернуться,
даже если бы мы были  свободны.  Твои  друзья  должны  покинуть  Ирнан  до
следующего утра.
     - Да, - сказал Старк.
     Он спрашивал себя, представится  ли  ему  когда-нибудь  случай  убить
Пенкавра.
     Клетка была не так  высока,  чтобы  он  мог  стоять  в  ней.  Он  мог
передвигаться в ней только на четвереньках. Он  был  так  же  гол,  как  и
Эштон, и ничто не могло послужить ему оружием. Не было даже камня.
     У клетки не было двери, его сунули туда, когда он потерял сознание от
наркотиков, а затем приварили стальные прутья. Он попробовал согнуть  один
прут, но все они были слишком крепки для него.
     Он превозмог приступ бешенства и снова обратился к Эштону:
     - Я помню, что Пенкавр меня допрашивал и помню уколы. Сказал ли я ему
то, что он хотел знать?
     - Сказал, но говорил на родном языке, и он заставил меня  переводить.
Но у аборигенов не было слов для обозначения того, что он хотел знать.  Он
решил, что накачивать тебя наркотиками не имеет смысла - это только пустая
трата времени.
     - Понятно, - сказал Старк, - он собирается воспользоваться  мною.  Он
пытал тебя?
     - Нет еще.
     Прилетели еще две "стрекозы" на полном режиме своих  мощных  моторов.
Они  приземлились  около  корабля,  рядом  с  двумя  остальными,   которые
прилетели раньше. Появились люди и стали выгружать цилиндрические баллоны,
набитые грубыми волокнами растения тлун, наркотика, действующего на разум.
На иноземных рынках за него платили золотом.
     - Они начали грабить джунгли, - сказал Эштон. -  День,  кажется,  был
удачным.
     Старк подумал о другом.
     - По крайней мере, у нас еще есть какой-то шанс.
     Металлическая рама Эштона повернулась на конце веревки.
     - В любом случае, я думаю, что он не оставит нас в живых.  Ведь  если
кто-нибудь из нас когда-нибудь доберется  до  цивилизации,  то  это  будет
концом Пенкавра.
     - Я знаю, - сказал Старк. - Я молчал не ради детей Матери Скэйта. - И
он снова попробовал прутья.
     Появилась желтая птица. Она шла  по  желтой  траве,  и  глаза  цветов
наблюдали за ней. Птица остановилась под деревом Эштона и  подняла  глаза,
наклонив голову, чтобы следить за движением рамы. Птица  была  сантиметров
шестьдесят высотой, с очень сильными ногами, но летать она, как видимо, не
могла. Она полезла на дерево, с заметным щелканьем погружая свои  сильные,
короткие когти в сухое дерево.
     Оба мужчины смотрели на нее. Птица добралась  до  ветки,  на  которой
висел  Эштон,  прошла  вдоль  нее,  остановилась  над  головой  Эштона   и
внимательно  уставилась  на  нее.  Ее  клюв  был  очень  черным,  гладким,
блестящим, весьма изогнутым и острым.
     Откинув голову назад, Саймон Эштон прищурился на птицу.  В  ответ  та
весело закричала и запрыгала к нему по ветке, нацеливаясь клювом.
     Старк и Эштон закричали одновременно.
     Эштон сделал конвульсивное движение, рама повернулась.  Птица  хотела
схватить Эштона, но промахнулась. Затем она  тяжело  рухнула  на  землю  и
осталась там сидеть.
     Эштон смотрел на красные полосы, оставленные  на  его  теле  птичьими
когтями. Старк сосредоточился на прутьях, стараясь сломать их.
     Птица встала, тщательно почистила свои желтые перья и  снова  полезла
на дерево. Кто-то из экипажа корабля  бросил  в  нее  камнем.  Она  хрипло
закричала в ответ, соскочила на траву и помчалась  прочь  с  поразительной
скоростью.
     Пенкавр шагнул вперед и с улыбкой на золотом лице встал между Эштоном
и клеткой.



                                    4

     Антариец был высок и  двигался  с  грациозностью  и  ловкостью  льва.
Светло-золотистая кожа была  натянута  на  крепкий  и  сильный  костяк.  У
золотых, более темных, чем кожа, глаз, были вытянутые  зрачки.  Волосы,  в
тугих завитках, лежали краской  на  широком  черепе.  На  нем  была  очень
красивая туника из шелковистой, дымчатой ткани и  узкие  черные  брюки.  В
правой руке он держал длинный тонкий ременной хлыст. На конце  ремня  было
множество металлических предметов, напоминающих клешни скорпионов.
     - Несмотря на свою неприятную внешность,  -  сказал  Пенкавр,  -  эта
высокогорная местность  населена.  Цепкость  жизни  поистине  удивительна.
Задумаешься, чем живет желтая птица, если не считать такой  исключительной
находки, как Эштон? И чем можно жить вообще в подобном окружении. Не  могу
утверждать, но птица наверняка не вернется с самкой.  А  пока  что  у  вас
обоих есть другие заботы. - Он посмотрел на Старка, на Эштона и  опять  на
Старка. - На этот раз ты ответишь на мои вопросы, по крайней мере, если ты
привязан к этому человеку, твоему приемному отцу.
     Почти не глядя, он хлестнул Эштона хлыстом со  скорпионами.  Раздался
резкий крик.
     - Наркотики оказали на Эштона более положительное  действие,  чем  на
тебя. Он уже сказал мне, как найти Ведьмины Огни, потому что он видел  их,
когда был пленником на севере. Но в Доме Матери он никогда не был, так что
смог только повторить мне то, что слышал от тебя. Правда ли,  что  в  этом
обширном лабиринте, в пещерах под  Ведьмиными  Огнями,  собраны  сокровища
искусства прошлого этой планеты?
     - Правда, - сказал Старк. - У Детей страсть к истории. Вероятно,  эта
страсть помешала им окончательно спятить.
     Он взглянул сквозь прутья на Пенкавра, потом  на  окровавленное  тело
Эштона, висевшее на дереве.
     - Ты мог бы набить трюмы шести кораблей тем,  что  находится  в  этих
пещерах. И каждый предмет стоит для коллекционера целое состояние.
     - Так я и думал, - сказал Пенкавр. - Опиши мне вход в пещеры, начиная
с прохода в Ведьминых Огнях, защиту, которая у них  есть.  Опиши  северный
вход, через который ты удрал. Скажи, сколько человек у этой Келл  а  Марг,
Дочери Скэйта, могут встать против меня. Каково у них оружие и  какова  их
ценность, как бойцов.
     - Мне тяжело говорить в клетке, Пенкавр.
     Бич снова щелкнул.
     - Если хочешь мучить Эштона, то  сведений  от  меня  не  получишь,  -
сказал Старк.
     Пенкавр задумался, держа хлыст в руках.
     - Допустим, я выпущу тебя из клетки. А что будет дальше?
     - Отвяжешь Эштона.
     - А зачем?
     - Сначала сделай это. А там посмотрим.
     Пенкавр засмеялся и хлопнул в ладоши. Четыре  человека  появились  из
лагеря, разбитого на ночь позади корабля. По приказу Пенкавра они ослабили
веревку и опустили Эштона. Затем они отвязали его и помогли встать.
     - Вот половина моей платы, - сказал Пенкавр.
     У каждого из четырех человек был за поясом парализатор.  У  двоих  за
плечами кроме того были еще и ружья.
     Старое  Солнце  устало  скатывалось  к  горизонту.  Тени  сближались,
покрывая землю.
     Старк пожал плечами.
     - Северная дверь выходит на равнину Сердца Мира. Сразу же внутри  зал
стражи.  Дальше  коридор,  защищенный  каменными  плитами,  которые  могут
опускаться и превращаться  в  баррикады.  Сама  дверь  представляет  собой
поворачивающуюся на стержне  плиту.  Можешь  глазеть  на  нее  со  стороны
Ведьминых Огней хоть сто лет - не увидишь. - Он  улыбнулся.  -  Вот  треть
твоего товара.
     - Продолжай, - сказал Пенкавр.
     - Не раньше, чем выйду из клетки.
     Бич  взвился.  Глаза  Эштона  наполнились  слезами,  но  он  даже  не
вскрикнул.
     Старк грубо сказал:
     - Если хочешь, то сдери с него шкуру, но пока я в  клетке,  я  больше
ничего тебе не скажу.
     Спокойным, пустым голосом Эштон сказал:
     - Если ты зайдешь слишком далеко, Пенкавр, то ты ничего не добьешься.
Он легко возвращается в состояние дикости.
     Пенкавр осмотрел  Старка.  Он  увидел  высокого,  смуглого,  сильного
человека со шрамами от многочисленных сражений. Наемный солдат,  проведший
жизнь в мелких войнах мелких народностей в отдаленных мирах.
     Опасный человек. Пенкавр знал это  и  понимал.  Но  чересчур  светлые
глаза приводили его в замешательство: в них было  какое-то  пламя,  что-то
невинное и вместе с тем смертельное. Глаза дикого зверя,  удивительные  на
человеческом лице.
     Эштон добавил:
     - Он не переносит заключения в клетке.
     Пенкавр что-то сказал одному из своих людей. Тот ушел  и  вернулся  с
автогеном. Он прорезал такое отверстие, чтобы Старк  мог  вылезти,  но  не
выпрыгнуть.  В  то  время  как  он  выходил,  люди  следили   за   ним   с
парализаторами в руках.
     - Хорошо, - сказал Пенкавр, - вот ты и на свободе.
     Старк глубоко вздохнул и  слегка  вздрогнул,  как  вздрагивают  дикие
звери. Он стоял очень прямо, рядом с клеткой.
     - В проходе Ведьминых огней,  как  раз  под  гребнем,  есть  скальное
образование, которое называют молящимся человеком. Под  ним  есть  вход  в
пещеры. Это тоже вращающаяся плита. Внутри большая пещера. Херсенеи входят
туда для торговли с Детьми. Вторая дверь ведет в Дом Матери. По ту сторону
двери длинный коридор, защищенный барьерами, но здесь  их  больше,  и  они
очень мощные. Ни один вторгшийся туда никогда не преодолевал эту защиту.
     - У меня есть взрывчатка.
     - Если  ты  пустишь  ее  в  ход,  то  все  обрушится,  и  вход  будет
блокирован.
     - Ты не очень радуешь, -  заметил  Пенкавр.  -  А  кто  защищает  эти
укрепления?
     - Оружие носят все. - Старк  не  был  в  этом  уверен,  но  это  было
неважно, - их будет, по крайней мере, четыре тысячи, а то и шесть. Я  могу
дать лишь приблизительную оценку. Я пробыл там  недолго  и  большую  часть
времени блуждал в темноте, большая часть Дома Матери Скэйта необитаема,  и
из этого ясно, что Детей сейчас меньше, чем  во  время  его  создания.  Но
все-таки их достаточно много. Совершенного оружия у них нет, но они  очень
хорошо будут сражаться и тем, что у них есть. - Это была ложь, и  он  знал
об этом. - Но самое главное, что у них будет преимущество в смысле  знания
территории. Тебе придется бегать из одного зала в другой, и ты никогда  не
дойдешь до конца.
     - У меня есть лазеры.
     - Дети спрячутся. Дом - это лабиринт. Тебя будут  атаковать  со  всех
направлений, оставаясь незамеченными, и будут убивать по одному. У тебя не
хватит людей.
     Пенкавр нахмурился, вертя хлыст между пальцев,  и  внезапно  хлестнул
Старка по плечу. Брызнула кровь.
     - Твои сведения ничего не стоят.  Мы  только  потеряли  время.  -  Он
нетерпеливо повернулся к своим людям.
     - Подожди, - сказал Старк.
     Сощурившись, чтобы лучше видеть в сумерках, Пенкавр спросил:
     - Чего ждать?
     - Я знаю вход в Дом Матери, о котором Дети забыли.
     - А! - сказал Пенкавр. - Ты нашел его во время  своего  единственного
визита, когда блуждал в темноте?
     - В темноте я увидел свет. Я продам тебе эти сведения.
     - За какую цену?
     - За свободу.
     Лицо  Пенкавра  было  застывшей,  растушеванной  маской.  Прежде  чем
согласиться,   он   некоторое   время   выжидал,   чтобы   не    выглядеть
заинтересованным.
     - Мертвый ты ничего не стоишь. Если твои сведения меня  удовлетворят,
я отвезу тебя и Эштона куда захочешь на Скэйте. Конечно, я отпущу вас.
     - Нет, - сказал Старк. - Отпусти нас здесь и немедленно.
     - Сделаем как я сказал.
     - Ты получишь то, что хочешь, если сделаешь так, как я сказал.  иначе
ты ничего не  будешь  иметь.  Подумай,  Пенкавр.  Все  эти  пещеры  забиты
сокровищами и нет никаких препятствий! Ни барьеров, ни стражников. Если ты
собираешься освободить нас, то не все ли тебе равно, где и когда?
     - Здесь негостеприимное место.
     Старк захохотал.
     - Ладно, - нетерпеливо сказал Пенкавр. - если я буду удовлетворен, вы
сможете уйти сейчас же.
     - Мне нужна одежда, оружие и какое-нибудь лекарство для ран Эштона.
     Пенкавр нахмурился, но отдал приказ одному из своих людей и тот бегом
помчался к лагерю. Он быстро вернулся с лампой на батареях и  поставил  ее
на ящик. Старк молча возрадовался, но старался на нее не  смотреть.  Стало
уже совсем темно, и так будет еще минут тридцать, пока не  взойдет  первая
из Трех Королев.
     Эштон стоял очень спокойно. Низкий свет подчеркивал худобу его  тела.
Кости его выпирали, мускулы скрутились, как веревки. По белому телу  текла
темная кровь. Он тоже избегал смотреть на лампу, но наблюдал за Старком.
     Другие люди принесли одежду. Один  из  них  грубо  перевязал  Эштона,
пользуясь пакетом первой помощи, а затем промыл рубец на плече Старка. Оба
мужчины оделись. Туники были светлыми и Старк пожалел об этом.
     - Оружие?
     Пенкавр покачал головой.
     - Потом, когда ты скажешь.
     Старк ожидал этого.
     - Ладно, - сказал он, - но Эштон отправится сейчас.
     Пенкавр пристально посмотрел на него.
     - Это почему?
     - А почему бы и нет, если ты  не  солгал?  Скажем,  как  залог  твоей
правдивости.
     Пенкавр выругался, но мотнул головой Эштону.
     - Ладно, иди.
     Он мог быть доверчивым. В его руках были все карты. Так  что  он  мог
сделать Старку такое одолжение. Кроме того, Эштон не мог далеко уйти.
     Эштон поколебался, но затем удалился в темноту.
     - Говори, - сказал Пенкавр.
     Старк не спускал глаз со слегка блестевшей туники Пенкавра.
     - Как я тебе говорил, Детей теперь  меньше,  чем  было  вначале.  Они
заключают браки между  собой.  Большая  часть  жилищ  пустует  уже  многие
поколения, и я блуждал там целыми днями, отыскивая выход.
     - И ты увидел свет.
     - Да, из отверстия в скале. Там есть балкон с выходом,  очень  высоко
на скале. Видимо, там был наблюдательный пункт. Вероятно, есть и другие. Я
не мог оттуда спуститься, поэтому и не бежал через этот выход. Но это вход
в катакомбы. Забытый и неохраняемый.
     - Недоступный?
     - Для всякого врага, о котором знали Дети, когда строили Дом.  Но  не
для тебя. "Стрекозы" могут поднять людей наверх. Ты  сможешь  ввести  туда
армию, не сделав ни единого выст