и  печальное
достоинство.
     Под штандартом стояли четыре  короля  Белых  Островов  и  глядели  на
иноземцев волчьими глазами.
     Зилбан, Дерик, Эстрап и Эюд - сыновья Джигана.
     Четыре маленькие отдельные группы составляли, без сомнения,  почетную
стражу четырех королей. И со всех склонов айсберга мертвые короли смотрели
на них, стоя в своих погребальных нишах,  вмерзшие  в  лед  и  сохраняемые
нетленными в вечном  холоде.  Старк  не  мог  сосчитать  их,  да  и  ряды,
вероятно, шли вокруг айсберга.
     Струйки воды уже бежали по льду, и Старк подумал,  что  случиться  со
Священным Островом, когда племена двинутся на север.
     - Они оставят его здесь, - сказал Морн, -  под  защитой  Богини.  Они
возьмут с собой только голову Джигана.
     Герольд выступил вперед. Он был одет как и все островитяне: но у него
была палочка из морской кости, увенчанная  уменьшенной  копией  головы,  и
тоже из золота.
     - Кто вы? Что вы желаете сказать четырем королям?  Его  народ,  -  он
указал своей палочкой на Морна, - и наш, - исконные враги. Но вы чужие.  С
его помощью вы пришли с севера и убили много людей из неизвестного оружия.
Зачем четыре короля должны давать вам аудиенцию?
     - Потому что - ответил  Старк,  -  они  хотят  завоевать  земли,  где
охотились их предки, и мы поможем им.
     Герольд  повернулся  к  штандарту,  поговорил  с  королями  и   снова
повернулся.
     - Идите, - сказал он.
     Когда они сделали несколько шагов, он сказал:
     - Оставайтесь тут.
     Четыре лица убийц смотрели на  них  из-под  разных  костяных  диадем,
украшенных великолепным жемчугом. Взгляд их маленьких блестящих  глаз  был
как удар кинжала. Они не знали ни  смеха,  ни  любви,  ни  милосердия,  ни
доброты. Волосы на затылке Старка зашевелились. И Хан подавил недоверчивое
ворчание.
     Четыре пары глаз смотрели на Эштона, затем с любопытством задержались
на Элдерике, скользнули по закутанному в меха Педралону, по высокой фигуре
Халка, а затем снова вернулись к Старку, может быть, что-то узнавая в  его
загорелом лице и светлых холодных глазах.
     - Мы идем на север, к солнцу, - сказал Дилбан, старший из королей,  и
Старк увидел в этом человеке то, что видел  на  высоком  севере:  безумие,
рожденное слишком долгим пребыванием на холоде и в темноте.
     - Мы ждали много поколений и готовились. Теперь Богиня  сказала  мне,
что это время настало. Это наша судьба. Каким  образом,  люди  вроде  вас,
могут помочь нам?
     - Вы потеряли корабли  Джубара,  -  сказал  Старк.  -  Вашему  народу
придется идти по земле, по крайней мере, вначале, потому что ваши суда  не
могут выйти в открытое море. Вы совершенно не знаете внешнего мира,  север
наполнен враждебными народами. Если  вы  пойдете  одним,  вам  никогда  не
увидеть земель, которых вы жаждете.
     Эюд, младший из  королей,  шагнул  вперед,  как  бы  желая  погрузить
плотоядные зубы  в  горло  Старка,  но  ограничился  тем,  что  заговорил,
размахивая руками и колотя ногой по льду:
     - Целые поколения! Вы слышали! Бесчисленные годы ожидания, пока мы не
были готовы. Вы видите эту золотую  голову?  Это  голова  Джигана,  нашего
господина и короля со времен Миграции. Он был ученым, мирным человеком.  И
мы были мирным народом и не  имели  оружия,  гордясь  высоким  и  набожным
миролюбием.
     Но  когда  мощь  вооруженных  народов,  под  которыми  мы   огрубели,
уменьшилась, а дикие племена, из которых эти племена состояли,  продолжали
нападать на нас со своими, то мы могли только бежать. И мы бежали по  всей
земле Матери Скэйта. В конце концов, выжившие были загнаны  вглубь  белого
юга, в такое жестокое и бесплотное место, которого никто не жаждал. Там мы
остановились и постарались выжить. Четыре  внука  Джигана  стали  королями
четверти нашего народа. И с тех пор каждый был в постоянной войне с  тремя
другими. Выживали только самые жестокие и ловкие. И если они жили  слишком
долго, то их приносили в жертву Богине. Теперь мы готовы. Теперь мы вернем
все, что принадлежало нам, и снова будет жить под солнцем, - Эюд помолчал,
презрительно глядя на иноземцев. - Если ребенок плачет от  укусов  холода,
мы его убиваем, чтобы слабое  семя  не  воспроизводилось.  Как  могут  нам
пригодиться такие слабые создания, как вы?
     - Эти слабые создания убили немало врагов, - сказал Старк с  жестокой
улыбкой.
     Темная краска появилась на щеке Эюда.  Его  глаза  загорелись.  Старк
прошел мимо него и заговорил с другими королями.
     - Знаете ли вы, где находятся ваши утерянные земли?
     Каждый  из  королей  извлек  из  своих  мехов  золотую  пластинку   с
отверстием в верхней части, где она висела на шее на кожаном  ремешке.  На
всех  пластинках  были  вырезаны  одинаковые  карты.  Хотя   масштаб   был
неправильный, Старк узнал контуры берегов и морей,  место,  где  находился
Скэг, равнину Гед Дарода на северо-востоке.
     Он показал пальцем на пластинку Дилбана:
     - Здесь, - сказал он.
     Короли удивленно присвистнули.
     - Откуда ты знаешь, чужеземец? - спросил Эюд.
     - Бывает, что и иноземцы кое-что знают. Могу, например, сказать,  что
на этом месте стоит большой  и  могущественный  город.  Город  Бендсменов,
которых мы должны победить, прежде чем вернуть  назад  ваши  земли,  -  он
повернулся и показал на прибрежный лед. - Вы - воины, вам незнаком  страх.
Но вы не можете перепрыгнуть через стены Джубара.  Гед  Дарод  в  сто  раз
сильнее. Можете ли вы надеяться  победить  защитников  Гед  Дарода  вашими
копьями с костяными наконечниками?
     Короли  пристально  смотрели  на  него  своими  маленькими  жестокими
глазами, глубоко сидящими в плоти, закаленной вечными ветрами.
     - Кто докажет нам, что этот город существует? - спросил Дерик.
     - Морн был там, пусть от вам покажет.
     Злобные глаза повернулись к Морну. Эстран сказал:
     - Покажи нам.
     Морн кивнул и начал вспоминать. И очень скоро в мозгу  Старка  начали
возникать храмы Гед Дарода  со  сверкающими  кровлями,  толпы  на  улицах,
бастионы верхнего города, центра могущества Бендсменов.
     Короли заворчали и затрясли головами. Они отказывались высказать свое
разочарование.
     - Мы сильны, - сказал они.
     - Мы воины.
     - Вы - дикари, - сказал Старк. - Вы уже много веков отрезаны от мира.
Вы не можете сражаться одной только храбростью,  даже  если  бы  вас  было
очень много. Сколько ваших людей погибло здесь понапрасну?
     Он посмотрел на нищенские лагеря с кожаными палатками. Четыре  короля
злобно молчали. Потом Дилбан сказал:
     - Мы все равно пойдем на север, но ты, возможно, говоришь правду.
     - Вам нужно  много  помощников.  С  оружием.  С  армией,  вооруженной
железными пиками, вы будете непобедимы. Джубар  тоже  идет  на  север.  Вы
нужны  друг  другу.  Объединитесь  с  Джубаром  ради   своих   собственных
интересов.
     Подул теплый ветер. Ручейки залили лица мертвых королей.
     Эюд разразился проклятиями, колотя кулаками по  своей  груди.  Дилбан
велел им замолчать и обратился к Старку:
     - Ты обещаешь нам корабли?
     - На время пути, конечно.
     Дилбан наклонил голову.
     - Мы будет держать совет, все четверо.



                                    22

     Как и предсказывала Геррит, Ирнан стал мертвым городом.  Из-за  осады
он собрал на своих полях столько трупов, что жители города  рассеялись  по
другим городам-государствам в ожидании окончания  зимы.  Громадные  ворота
стояли открытыми. Там не осталось никого и  ничего,  чтобы  воспротивиться
приходу бродяг.
     Бродяг было больше сотни, в основном, это были уцелевшие от  великого
разгрома армии бродяг. Страх или раны  заставили  их  окопаться  в  горах,
вместо того, чтобы вернуться в Гед Дарод с основной  массой  сброда  после
того, как небесные молнии иноземцев преградили им путь к Ирнану.
     Они пришли раньше, чем обычно, холод напал  на  них,  как  налетевший
враг. Они страдали от холода и нападений диких орд. Они  дрожали  в  своих
фантастических лохмотьях. Иные были одеты только в нательную роспись, а то
и просто голые. Ледяной ветер гнал их к югу.  Они  остановились  в  Ирнане
только для того, чтобы посмотреть, не осталось  ли  там  чего,  что  можно
украсть.
     Они прошли  через  туннель  в  стене,  вышли  на  большую  площадь  и
обнаружили, что город был не совсем пуст.
     В центре площади, на платформе, сидела, поджав ноги, молодая женщина.
По обычаю на этой платформе совершались публичные  казни,  но  столбов,  к
которым  обычно  привязывали  жертвы,  не  было.  Темные  волосы   женщины
покрывали ее. Видно было тело, покрытое розовыми и серебряными  спиралями,
растушеванное временем, дождями и царапинами от кустарников. Глаза женщины
были закрыты, как будто она спала.
     Из одного дома поднималось слабое облако дыма.
     На площадь  вышел  мужчина:  крепкий,  мускулистый,  одетый  в  плащ,
оставленный каким-нибудь ирнанским горожанином.  Рот  у  него  был  вялый,
глаза умные и насмешливые. Он держал чашу с вином.
     - Не беспокойтесь о ней, -  сказал  он  бродягам.  -  Ее  оглушили  в
Трегаде, и с тех пор  она  не  в  своем  уме.  Меня  зовут  Бендор.  Добро
пожаловать в наш город. Укройте свои тела от холода!
     Женщина на платформе открыла глаза.
     - Все началось здесь, в Ирнане, - сказала  она.  -  Ирнанцы  изменили
первым. Они хотели, чтобы звездные корабли увезли их. Все произошло по  их
вине. Их Мудрая женщина предсказала, что со звезд придет Темный человек  и
уничтожит Лордов Защитников. - Ее голос стал громче. -  Я  была  здесь,  -
завопила она. -  Здесь,  на  этой  площади,  я  видела  Темного  Человека,
привязанного к этой платформе вместе с  изменниками  Лордом  и  Халком.  Я
видела, как умер Ярод. Нам бросили его труп и мы разорвали его на кусочки.
Я видела Геррит голую и связанную. Я видела нотаблей  Ирнана  в  цепях.  А
потом полетели стрелы, - она встала и  раскинула  руки.  Бендор,  стоя  на
пороге своего дома,  пил  маленькими  глотками.  Бродяги  дрожали,  но  не
уходили. Им хотелось дослушать до конца.
     - Стрелы летели из этих окон, и из тех, и оттуда! Они убили Бендсмена
Мордаха. И ирнанцы убивали Бендсменов, солдат  и  бродяг...  бродяг!  Нас,
детей Лордов Защитников! Стрелы свистели и  мостовые  были  скользкими  от
крови. Они убивали нас и освободили Темного Человека,  чтобы  он  разрушил
Цитадель!
     Ее голос превратился в хриплое рычание, похожее на крик хищника.
     Она замолчала, чтобы перевести дух. Один из бродяг сказал:
     -  Ирнанцы  побеждены,  а  Темный  Человек,  вероятно,  убит.  Пойдем
погреемся, женщина, от этого грызущего ветра.
     Она посмотрела на него своими безумными глазами:
     - Темный Человек рассеял нас в Трегаде.
     - С помощью армии Делвура, - цинично  сказал  Бендор  и  обернулся  к
бродягам.
     - У Байи особые чувства к Темному Человеку. В Скэге  она  выдала  его
Бендсменам, но он выжил. Она пыталась выдать его снова, но он  взял  ее  в
плен и довез почти до Ирнана, - он засмеялся. - Я думаю, что она  влюблена
в него.
     - Дайте мне камень! - закричала Байя. - Только один камень,  чтобы  я
убила этого подонка!
     - Входите, - сказал Бендор. - Она замолчит,  когда  некому  будет  ее
слушать.
     Волоча ноги, бродяги вошли в дом.
     - Ты называешь меня подонком, - закричал Бендер,  -  а  кто  подобрал
тебя оглушенную возле Трегада? Сама ты сволочь, мне наплевать на  то,  что
ты будешь делать! Сожги этот вонючий город, если тебе хочется, и  сгори  в
нем! Я уже достаточно здесь отдохнул и завтра уйду.
     Он исчез в доме, Байя огляделась, улыбнулась и громко сказала:
     - Сжечь. Конечно, для этого я сюда и пришла.
     Прижав  руки  к  груди,  она  спустилась  по  ступеням.  Теперь   она
чувствовала укусы ветра.
     В зале было гораздо теплее. Бендор разломал  мебель,  чтобы  развести
огонь. Здесь стояла бочка с вином, с  выбитым  верхним  днищем  и  бродяги
столпились вокруг нее с чашами. Другие рвали занавески, чтобы  завернуться
в них.
     - Эти свиньи оставили все, что не смогли  взять  с  собой,  -  сказал
Бендор. - Всю  старую  одежду,  вино.  Можете  пользоваться,  -  он  резко
оттолкнул Байю от огня, где она зажигала импровизированный факел.
     - Брось! Мы пока еще не совсем покончили с этим городом.
     И он стал бить ее, пока наконец не стало ясно, что она поняла.
     Байя с удовольствием  ходили  по  печальным  комнатам,  по  пустым  и
холодным коридорам, которые были когда-то очагами  счастья.  Она  находила
различную одежду и переодевалась.  Она  выкрикивала  ругательства  стенам,
которые посылали ей в ответ имя Старка.
     - Побежден! Побежден! Побежден! -  кричала  она.  -  Где  твоя  сила,
Темный Человек? Мать Скэйта  оказалась  слишком  сильна  для  тебя!  И  мы
оказались сильнее тебя.
     Наконец она устала и  у  нее  перехватило  горло.  Она  стала  искать
что-нибудь поесть. Но ирнанцы не оставили почти ничего  съестного,  однако
она нашла копченое мясо, забитое в угол шкафа. Оно было немного  обглодано
мелкими животными, нашедшими его раньше. Потом она нашла сыр. Она поела  и
снова пошла, жуя на ходу, собрав пищу в подол.
     В кухне она нашла огниво и масло  для  ламп.  Улыбаясь,  она  собрала
обломки мебели, куски обивки в кучу и полила маслом. А затем выбила искру.
     Несколько минут Байя грелась и поглядывала на пламя,  которое  вскоре
поднялось и добралось до деревянного потолка. Когда  на  нее  стал  падать
горячий пепел, она вышла на узкую улицу,  вернулась  на  площадь  и  снова
вернулась на платформу. Она все еще ела, когда над кровлями поднялся  дым,
сначала слабый, потом все  сильнее,  и  наконец  превратившийся  в  черную
колонну, поднимавшуюся в небо.
     Ветер пришел на помощь  огню.  Когда  наступила  ночь,  Байя  увидела
пламя. Она сидела там же, когда Бендор и другие, разбуженные  от  тяжелого
пьяного сна, выскочили, кашляя от дыма. Вся площадь теперь  была  освещена
красным светом. Пламя с ревом металось по крышам.
     Бендор поднялся на платформу, бросил остатки мяса и сыра остальным, а
сам поднял Байю и вынес ее из города. По дороге он все время  бил  ее,  но
она смотрела на пламя и улыбалась.


     Семь дней горел Ирнан. Кадзимни из Изванда, ехавший во главе  двухсот
воинов, был слишком далеко, чтобы видеть это, а то бы  это  доставило  ему
радость. Он и его воины познали  там  два  поражения:  первое,  когда  они
составляли гарнизон во время мятежа, второе -  когда  они  были  штурмовым
отрядом во время осады. И оба раза на службе у Бендсменов. Кадзимни хорошо
знал Старка - он сопровождал его в Изванд,  и  там  продал  Старка  и  его
спутников за хорошую цену Амниру из Комри, который хотел продать их Лордам
Защитникам. Кадзимни был поражен и восхищен, когда Старк  появился  снова,
живой, чтобы снять осаду с Ирнана. Но теперь Темный Человек был явно мертв
и Кадзимни беспокоили более важные вопросы, например, как накормить отряд.
     Они выехали из Изванда на  восток.  Они  проехали  Бесплодные  Земли,
грабя все, что только было можно, но результаты были весьма  жалкими.  Они
перешли границы холода и направились к  Трегаду.  Но  стены  Трегада  были
крепки, а его защитники хороши обучены. Кадзимни попытался найти  уязвимое
место и, не найдя его, повел своих людей к Гед Дароду.
     - В такое время, - говорил он, -  Бендсмены,  вне  всякого  сомнения,
будут нуждаться в нас. И, во всяком случае, мы не будем голодными.
     Но в Изванде этой зимой будет слишком много голодных. Кадзимни  думал
о своем любимом городе на берегах замерзших  рек  Моря  Скорва,  и  сжимал
зубы. Если мудрецы говорят правду, если Богиня  наложила  на  Изванд  свою
ледяную руку, то Изванд осужден. Кадзимни вспомнил, что  Старк  говорил  о
лучших мирах под другим небом,  вспомнил  свой  собственный  ответ:  "Наша
земля создала нас такими, какие мы есть.  На  другой  земле  мы  стали  бы
другим народом".
     Во времена Великой Миграции извандийцы выбрали  себе  местожительство
на границе зимы, в климате, похожем на  климат  их  родины,  расположенной
дальше на север.
     Теперь, похоже, им снова  придется  эмигрировать.  Эта  мысль  тяжело
давила на Кадзимни. Однако об этом приходилось думать. Если это  случится,
то другие народы тоже будут изгнаны к  югу,  и  прольется  много  крови  в
битвах за землю. Пожалуй, лучше стать авангардной частью, чтобы  захватить
земли и охранять их. Сначала он подумал  о  Гед  Дароде,  его  заполненных
богатством храмах,  и  стал  втайне  размышлять,  не  стали  ли  Бендсмены
лишними.


     На севере другие народы спускались по  дороге  Бендсменов,  в  Юронне
была произведена жеребьевка, основанная на количестве имеющихся  продуктов
питания. Те, кто вытащил черные камешки, были  теперь  в  пути  со  своими
семьями и скарбом. Яростные глаза воинов блестели из-под вуалей, на поясах
блестело оружие. Позади них шли четырехрукие тарфы,  окружавшие  несколько
фалларинов со сложенными крыльями, сидящих на высоких животных пустыни.
     Далеко позади этого каравана ехали оставшиеся в  живых  люди  племени
Очаров, некогда бывшие такими надменными в своих оранжевых плащах.  Очары,
которых погубила их гордость.
     Армия шла своей дорогой. Во внутренней пустыне мороз смазывал змеиные
цвета песка и скал. В  белых  землях,  по  ту  сторону  этой  пустыни,  на
деревьях были только мертвые листья, качаемые мрачным ветром. Все  водоемы
замерзли.
     Охотники вернулись ни с чем. Стаи  изголодавшихся  Бегунов  атаковали
их, чтобы съесть. Дикие орды,  полуживотные-полулюди,  не  имели  никакого
закона, кроме голода, и нападали на них из засады, кидаясь прямо к  горлу.
Люди  с  севера  затягивали  потуже  пояса  и  спешили  на  юг  по  дороге
Бендсменов, потому что по ней было легче идти.
     Сторожевые  посты  на  дороге  были  пусты.  После  захвата   Юронны,
Бендсменам не приходилось так далеко ездить. Их границы  сжимались  вокруг
теплой долины Гед Дарода.



                                    23

     Короли Белых Островов наконец будут иметь суда. Время не ждало.
     Они  шли  довольно  быстро,  но  не  без  затруднений.   Островитяне,
неутомимые в своих льдах, не были привычны  к  ходьбе  по  холмам.  У  них
болели ноги и они злились. Были  ссоры  и  смерти.  Только  жестокие  руки
четырех королей удерживали племена от сражений.
     Сотни джубарцев тоже должны были идти, потому что на их судах тоже не
хватало для всех места. Они тоже устали и тоже  злились.  Страдали  они  и
из-за пищи: у них была только рыба, которую они упорно ели вареной.  Земля
не  снабжала  их  ничем  другим,  и  у  них  началась  цинга.  В   лагерях
свирепствовала  дизентерия.  Ежедневно  делались  остановки  для  похорон.
Островитяне ели рыбу сырой и чувствовали себя отлично. Они  все  больше  и
больше раздражались на джубарцев, угрожали бросить их и уйти одним.
     Старк  и  Халк  проводили  много  времени,  стараясь  объединить  эти
разномастные силы. Старк стал молчаливым и  замкнутым.  Даже  Халк  боялся
раздражать его. Джерд и Грит все время шли за ним по пятам, а если он  шел
среди отрядов, то вся стая шла за ним.
     Морн служил связующим звеном между Старком и кораблями джубарцев, где
ситуация осложнялась с каждым новым восходом Старого Солнца. Как  ни  были
перегружены корабли, двигались они  быстрее  пешеходов  и  им  приходилось
бросать якорь и ждать путешественников, чтобы не терять связи.
     - На борту больные, - однажды сказал  Морн.  -  Моему  народу  трудно
находить  пищу  для  такого  большого  количества  людей.  Есть  опасность
недовольства. Советники госпожи Сангалейн говорят ей, что  надо  забыть  о
звездных кораблях и искать земли для своего народа, бросив тех,  кто  идет
берегом. На островитян им наплевать.
     - Они не будут плевать, когда островитяне понадобятся им для битв,  -
сказал Старк. -  А  что  будет  со  здешними  джубарцами,