овавшие  за  этим   -   непристойные   ругательства,   безусловно,
свидетельствовали о его материальности.
   Джек взял лампу и спички из-под кровати, куда он  их  спрятал.  Зажег
лампу и оставил ее возле кровати, а сам осторожно приблизился к  дыре  в
полу, все так же сжимая  и  руке  револьвер,  на  случай  если  пришелец
вооружен.
   - Господи, - только и  сумел  произнести  он,  увидев,  кто  был  его
гостем. Вебб Кальдерон, отряхивая с себя грязь, стоял внизу, в  подполе.
Изумление на миг появилось в его глазах при виде Джека  и  направленного
на него дула револьвера, но тут же исчезло.
   - Ловушка, - сказал он с холодной улыбкой. - Неплохая идея,  Джек.  Я
ожидал засады, но никак не этого.
   - А я вот никак не ожидал, что именно вы явитесь сюда.
   Как вы нашли меня, Кальдерон? И для чего я вам нужен?
   - Ваша жена сказала мне, что вы можете быть здесь.
   - Моя жена? - переспросил Джек. - Что все это значит?
   Прежняя ослепляющая ярость вспыхнула в нем,  но  он  не  сдвинулся  с
места. Он хорошо знал людей, подобных Кальдерону.  Они  умели  выжидать,
пока противник не совершит какой-нибудь промах.
   - Я только говорил с ней, Кэлгейн, но я с ней  не  спал.  А  если  бы
такое случилось, я бы не допустил, чтобы она забеременела.
   Джек направил револьвер  прямо  в  лоб  Кальдерону,  предвкушая,  как
брызнут мозги и кровь из его пробитого черепа.
   - Но я вам не враг. - Вебб немного отступил назад, как бы подтверждая
справедливость своих слов. - У нас с  вашей  женой  сделка.  Ей  кое-что
нужно было от меня, а мне от нее. Всего-навсего обмен  информацией.  Все
было весьма цивилизованно.
   - Я  тоже  буду  действовать  цивилизованно  и  пристрелю  вас  одним
выстрелом.
   Джек вообразил, как ощутит в плече отдачу от выстрела.
   Потом он выстрелил, нажал на курок не раздумывая и не рассуждая.
   Кальдерон не вздрогнул и не двинулся с места, когда пуля  со  шлепком
ударила в земляную стену позади него.
   Тихое  ругательство,  вылетевшее  из  его  рта,  звучало  почти   как
благодарственная молитва.
   - Куда вы так спешите, Джек? - спросил он, - Я привез вам новости  от
Гас. Разве вы не хотите их услышать?
   Джек подошел ближе, двумя руками  держа  револьвер,  чтобы  в  случае
необходимости тут же разнести Веббу голову.
   - У нее неприятности.
   - Какие?
   - Боюсь, Джек, вам не понравится то, что вы услышите.
   Ярость лишь немного поутихла, и Джек знал, что любая мелочь  заставит
ее вспыхнуть с прежней силой. Пять лет демон мести жил  в  его  душе,  и
чаще всего Джеку удавалось держать его в узде, но сегодня демон вырвался
на свободу. Более того, сам Джек поощрял его, потому что жаждал  насилия
и крови. Он жаждал правосудия.
   - Предупреждаю вас, Кальдерон, что я  хочу  услышать  от  вас  только
хорошие новости.
   Они молча, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.
   - Она потеряла  ребенка,  -  наконец  сказал  Кальдерон.  -  И  очень
огорчена.
   Джеку почудилось, что чей-то тяжелый кулак ударил его под ложечку. Он
еле удержался на ногах, но тут же отверг страшное известие.
   - Потеряла ребенка?  Не  может  быть.  Она  только  что  узнала,  что
беременна.
   - Женщина может потерять ребенка в любой момент, но не в  этом  дело.
Гас, видимо, очень его хотела. Она в полном отчаянии. Она не выходит  из
своей комнаты и отказывается видеть доктора.
   Если Джек раньше еще сомневался, нужна  ли  ему  Гас,  то  теперь  он
твердо знал, что она для него дороже всего на свете.
   Старые потери превратили  его  в  сгусток  страданий,  казалось,  его
сердце окаменело от горя и уже ничто не могло его тронуть.
   И все же где-то  тлел  крошечный  уголек  надежды,  крошечное  пламя,
готовое разгореться при дуновении даже  самого  слабого  ветерка.  Пламя
разгорелось, сердце Ожило и снова отозвалось на боль.
   Кальдерон продолжал говорить. Странно, но его Голос и  успокаивал,  и
волновал одновременно.
   - Она не сможет с этим справиться без вас, Джек, - говорил он. -  Она
в опасности, и Бриджит тоже, но они ничего не подозревают.
   Шрамы па теле Джека, казалось, снова начали кровоточить.
   - Какая это опасность? - спросил он.
   Кальдерон поднял голову и посмотрел на него.
   - Я не могу вам больше ничего сказать.
   - Подлец!
   - Стреляйте, если вам кажется, что это поможет делу.
   Давайте, убейте меня, если не  можете  придумать  ничего  другого.  -
Опять та же холодная улыбка появилась на губах Кальдерона  и  заморозила
блеклую голубизну его глаз. - Вам не привыкать.
   Джек не слышал слов Кальдерона. Он изнемогал от боли.
   Гас потеряла ребенка. Он готов был  в  приступе  горя  сокрушить  все
вокруг себя. Он хотел упасть на колени  и  разрыдаться.  Ему  необходимо
поскорее выбраться отсюда и поспешить  к  Гас,  чтобы  поддержать  ее  в
трудную минуту.
   Он может взять машину Кальдерона и уехать, оставив  его  на  съедение
змеям. Но что-то удерживало Джека от подобного шага. Все не так  просто.
Сквозь пелену боли он разглядел признаки  опасности.  Возможно,  в  доме
Феверстоунов его поджидала ловушка и Кальдерон искусно заманивал  его  в
нее.
   - Почему вы мне все это рассказываете? - спросил Джек. - Какая вам от
этого выгода?
   - Давайте будем  считать,  что  я  заинтересован  в  исходе  игры,  и
остановимся на этом.
   Джек колебался, не зная, надо ли наконец задать вопросы, мучившие его
на протяжении пяти лет: "Это вы, Кальдерон, организовали кражу Ван Гога?
Вы стояли за  похищением  и  убийством  моей  Хейли?  Это  вы  были  тем
чудовищем, Кальдерон?
   Вы и сейчас чудовище?"
   Каждый вопрос он мысленно посылал Кальдерону и так же  мысленно  ждал
от него ответа.
   Кальдерон молчал.
   И хотя Джек не верил в чудеса и мистику и уже много лет вообще ни  во
что не верил, незримая нить связала их на мгновение, и он  почувствовал,
что  знает  Вебба  Кальдерона  давным-давно.  Что  их  объединяет  некая
тайна... Что Кальдерон дал ему ответы на все его вопросы, но  он,  Джек,
не понял их значения...
   - Мы, люди, выполняем то, что на нас возложено, - сказал Кальдерон. -
В остальном мы полагаемся на богов.
   Идите и сделайте то, что на вас возложено,  Джек.  Иначе  вы  съедите
себя заживо.
   - Я не знаю, о чем идет речь, черт побери.
   - Я говорю о  вас,  человеке,  который  лишился  всего.  Энергия  без
применения разрушает сама себя. Это ее предназначение, а у  вас  избыток
энергии. Так используйте же ее, если не хотите погибнуть.
   Джек почувствовал, что задыхается от волнения.
   - Что вам известно о краже натюрморта Ван Гога? - наконец спросил он.
- Того, что похитили из сейфа в  Эль-Сегундо  пять  лет  назад.  Что  вы
знаете об этом?
   Вебб покачал головой:
   - Ничего такого, что могло бы помочь вам сейчас. Вы не  могли  спасти
Мэгги, но вы можете спасти Гас. Отправляйтесь к ней. Спасите свою  жену,
Джек. Спасите себя.
   - Скажите мне что-нибудь еще, Кальдерон!
   - Лучше убейте меня. Я уже сказал вам все, что  мог.  Что  же  вы  не
стреляете? Размозжите мне голову. Пожалуйста. Я буду только рад.
   Джек отступил от дыры в полу.
   - Если вы меня обманываете...
   - Если там вас ждет ловушка, шансы таковы, что  скорее  всего  вы  не
выживете. Если же все-таки вам удастся выбраться, не тратьте  времени  и
не возвращайтесь сюда. Меня вы здесь не найдете.
 
*** 
 
   На машине Вебба Кальдерона Джек поспешил обратно в  Лос-Анджелес.  Он
промчался по автостраде номер 395, а затем по извилистому шоссе номер 14
спустился в национальный парк.
   Он  столько  времени  держал  взаперти  свои  чувства,  что  забыл  о
существовании  каких-либо   других   переживаний,   кроме   умерщвляющей
ненависти к себе, да и это чувство  казалось  ему  ненастоящим.  Он  был
человеком без сердца, все, что он умел, так это вырезать его изображение
на дереве.
   Боль превозмогала все остальные его чувства. Боль и ненависть. Эмоции
превращают тебя в тряпку. Теперь  это  казалось  смешным.  Он  торопился
домой, к Гас, и к черту все остальное, что бы там ни случилось.
   Черный "ягуар" Кальдерона отлично держал дорогу,  с  ревом  проносясь
через загадочные холмы, голубые от лунного света. На скорости  девяносто
миль повороты возникали один за другим с невероятной быстротой и  будили
воспоминания об  автомобильной  катастрофе,  мертвой  женщине  и  убитом
младенце.
   Эмоции ослабляют. Эмоции обрекают на смерть...
   Он все крепче сжимал руль. Ему надо остановиться и все обдумать.
   Джек не представлял себе, сколько времени он просидел в  "ягуаре"  на
обочине тихой боковой дороги, обдумывая свой следующий шаг, который,  по
всей вероятности,  приведет  его  к  гибели.  Казалось,  он  просидел  в
неподвижности многие часы и  даже  дни,  потому  что  начал  чувствовать
холод. Он не мог по-настоящему оценить риск, связанный со спасением Гас.
И  самое  главное,   слишком   глубоко   в   нем   укоренился   инстинкт
самосохранения, основа успешного ведения  партизанской  войны.  Пожалуй,
это не был вопрос его собственной безопасности. И не  вопрос  искупления
его вины. Что  ему  спасать,  когда  от  него  самого  почти  ничего  не
осталось...
   Это был вопрос потерянных надежд и разбитых жизней.
   Сделать так, чтобы принесенные жертвы были не напрасными.
   Пять долгих лет, которые были для него как вся жизнь, ждал  он  этого
часа и теперь готов был принести в жертву все ради бессмысленной попытки
спасти женщину, которая желала его смерти с первой минуты их встречи,  и
ради  маленькой,  почти  незнакомой  ему  девочки.  Джека  менее   всего
беспокоило, что его, возможно, поджидала ловушка, печальнее  всего  было
то, что в заговоре против него могла участвовать Гас. Она говорила ему о
будущем ребенке, а что, если это тоже был обман? Какой прекрасный способ
заманить его в сети... Какое изощренное воображение...
   Неужели Гас способна на такое предательство? Джек не знал ответа.  Он
не хотел его знать и не был уверен, что ему предоставлено право  выбора.
Гас была его женой, а Бриджит была для нее самым  дорогим  существом  на
свете. В сравнении с его прошлыми воспоминаниями они представлялись  ему
почти что незнакомками, но обе стали частью его жизни и его души...
   Первый золотистый свет  восхода  появился  над  холмами,  когда  Джек
наконец принял решение. Он включил мотор, развернулся и  с  такой  силой
нажал на педаль газа, что из-под задних колес взметнулся фонтан песка  и
земли.  Через  сорок  минут  он  уже  подъезжал   к   воротам   владения
Феверстоунов и уже издалека заметил машину наружного наблюдения.
   Он предположил, что боковой въезд, ведущий к флигелю для гостей, тоже
находится под наблюдением, и поэтому свернул  на  немощеную  дорогу  для
верховой езды позади имения. Джек оставил "ягуар"  в  стороне,  в  сухом
русле ручья, надеясь, что Лили так рано не совершает здесь свои верховые
прогулки, и пешком направился к  дому.  Он  еще  раньше  научился  легко
выводить из строя внешнюю охранную систему с  помощью  своих  средств  и
давно подготовил все необходимое для пребывания внутри дома.  Но  он  не
мог превратиться в невидимку. Это был единственный  трюк,  неподвластный
Магу. Но каким-то образом он должен был незаметно проникнуть в дом.
   К счастью, Джек уже придумал отвлекающий маневр.
 
Глава 27 
 
   По задней лестнице Джек  поднялся  в  спальню  Гас.  Он  ожидал,  что
кто-нибудь наблюдает за ее комнатой, но в коридоре  никого  не  было,  и
когда он открыл дверь, его глазам представилась  вся  в  оборках  и  под
балдахином кровать Гас, а на  ней  неподвижная  фигура,  покрытая  одной
простыней.
   Спящая красавица, пришло ему в голову. Она  явилась  сюда  из  балета
Бриджит.
   Джек располагал  небольшим  запасом  времени,  так  как  выпустил  из
конюшни  лошадей,  которые  тут  же  разбежались  по  парку.  Охране   и
полицейским придется потрудиться, пока они загонят их обратно в  стойла.
Ему же  предстояла  самая  трудная  задача  из  всех:  разбудить  Гас  и
поговорить с ней. Он сразу  узнает,  лжет  она  или  нет,  стоит  только
посмотреть ей в глаза.
   Джек подошел к  кровати,  и  его  сердце  сжалось:  такой  бледной  и
осунувшейся ему показалась Гас. На ней была одна  из  любимых  ею  маек.
Взгляд Джека невольно  остановился  на  ее  груди,  и  тут  же  на  него
нахлынули воспоминания. Он предавался им всего секунду или  две,  потому
что не мог не заметить, какой неподвижной была Гас. Она почти не дышала.
   Он присел на край кровати и коснулся ее бледного лица.
   Щека была горячей, у нее был жар, и ей был нужен врач.
   Разбуженная  его  прикосновением,  Гас   шевельнулась,   ее   ресницы
дрогнули, и она открыла глаза.
   Ее исказившееся от горя лицо ответило сразу на все его вопросы.  Если
кто-то и заманил его в ловушку, то только не она.
   - Ребенок, - сказала она и остановилась. - Мне очень  жаль,  что  так
случилось...
   Слезы появились у нее на  глазах,  и  Джек  с  горечью  подумал,  что
навсегда запомнит этот миг, сколько бы ему еще ни оставалось любить ее.
   - Забудь об этом, - сказал он вслух. - Если ты захочешь, у тебя будет
много детей, Гас. Столько, сколько пожелаешь.
   Она потянулась к нему, и он осторожно обнял ее, боясь причинить боль.
Он не стал спрашивать, как случилось несчастье.  Это  было  неподходящее
время. Она страдала, он укачивал ее в своих объятиях и все же,  несмотря
ни на что, не отчаивался.
   Впервые за многие годы в нем возродилась надежда.
   - Эти агенты из ФБР, - попыталась объяснить Гас. - Они хотели  увезти
меня к себе для допроса, но я не могла... Я почувствовала себя плохо.  И
тогда началось кровотечение.
   - Помолчи, - попросил он. - Не надо ничего говорить.
   - Я думала, ты бросил меня, - продолжала Гас, уткнувшись ему в грудь.
- Я проснулась, но тебя уже не было. Я даже не удивилась.  Все,  кого  я
любила, всегда бросали меня.
   Поэтому я держусь подальше от людей, я не позволяю им любить меня, но
ты... - Она всхлипнула. - Я хотела, чтобы ты остался со мной.
   Джек ничем не мог облегчить ее  страданий.  Ее  горе  было  как  шип,
вонзившийся ему в сердце. Чтобы  извлечь  его,  следовало  пройти  через
мучения. Но Гас больше не вымещала  на  нем  свою  боль,  как  это  было
прежде. Вместо этого она обращалась к нему, чтобы  обрести  поддержку  и
передать ему частицу своей тоски. Видит Бог, он хотел ей помочь.
   - Посмотри на меня, - сказала она, держась за его плечи. -  Посмотри,
что ты со мной сделал.
   Он оцепенел. Неужели Гас считает, что он виноват  в  гибели  ребенка?
Что она хочет сказать? Что он принес в жертву уже второго ребенка?
   - Ты заставил меня поверить, - продолжала она.
   - Ты сказала - поверить?
   - В Золушку, эту глупую пустую сказку. Ты заставил  меня  поверить  в
любовь, хотя я всегда знала, что любовь  причиняет  страдания.  Что  она
разрушает... Ты проник в мою душу, и я почувствовала вместе с тобой твою
боль. Я думала, что умру, когда не увидела тебя рядом.
   - Но я вернулся. Гас. Я здесь, с тобой.
   Он еще крепче обнял ее и осторожно поцеловал в висок.
   - Ты должна мне поверить. Гас. Потому что я люблю тебя...
   Ничто не могло тронуть его так  глубоко,  как  ее  несчастный  ищущий
взгляд. Она была удивительно красива сейчас, но не той  обычной  внешней
красотой, которую так ценят люди,  а  настоящей,  исходящей  из  глубины
сердца. Она рисковала всем в своей жизни, но верила в него. И он не  мог
ее подвести, скорее он готов был умереть сам.
   Гас попыталась улыбнуться или  что-то  сказать,  но  ее  губы  только
беззвучно шевелились. Новая, открытая, искренняя Гас рождалась на  свет,
освобождаясь от маски, которую носила столько лет.
   Внезапно на ее лице появился страх.
   - В чем дело? - спросил Джек.
   - Я ходила к Веббу  Кальдерону,  чтобы  попросить  у  него  денег,  -
призналась она.
   - Я знаю. Гас. Это не важно.
   - Нет, важно. Он знал о похищении и  расспрашивал  меня  о  тебе.  Он
хотел знать, где ты меня прятал. Он сказал, что тебя называют Магом...
   Она не могла больше говорить, так велико было ее волнение.
   - Здесь  тебе  небезопасно,  -  наконец  заговорила  она.  -  Полиция
повсюду. Они тебя ищут...
   Джек услышал тихий, но полный значения щелчок. Он  донесся  откуда-то
из-за двери.
   - Тише, - шепнул он Гас. - Не двигайся и молчи. Оставайся на месте.
   Расставание с ней было невыносимо. Словно бы он оставлял здесь  часть
себя, но у него не было выбора. Если  он  не  ошибался,  то  сейчас  под
угрозой была их жизнь. И чтобы спасти Гас, он должен  был  ее  покинуть,
отбросив в сторону свои чувства.
   Джек коснулся ее губ, приказывая молчать, и поднялся, чтобы уйти.
   - Что вас задержало? - спросил он женщину, которая вошла в комнату.
   Лили Феверстоун остановилась на  пороге  с  маленьким  револьвером  в
руке. Джек узнал  "чифс  спешиэл"  тридцать  восьмого  калибра,  легкий,
словно его производили специально для женщин.  Он  ничуть  не  удивился,
увидев оружие. Как не удивился и появлению  Лили.  Во  время  их  редких
встреч он угадал в Лили  ее  бурный  темперамент,  скрытый  под  внешним
равнодушием.
   При определенных обстоятельствах, как,  например,  сейчас,  она  была
способна на что угодно.
   - Она ждала меня, - раздался еще чей-то голос.
   Уорд Макгенри появился вслед за Лили, и Джек, не веря  своим  глазам,
разглядывал резкие черты его лица и всю его высокомерную фигуру.  Теперь
Джеку пришло время удивляться. Он ожидал  увидеть  Лейка,  но  никак  не
президента компании "Феверстоун". Очень  возможно,  что  семейная  драма
будет разыгрываться совсем не по тому сценарию, какого он ожидал.
   Джек послушно поднял вверх руки, надеясь, что Гас  будет  вести  себя
благоразумно. Она была слишком измучена к физически,  и  душевно,  чтобы
совершать героические поступки.
   - Удовлетворите мое любопытство, - обратился он к Лили. - Кто обвинил
меня в краже Пикассо? Если кто-то из вас двоих, то я хотел  бы  выразить
ему свое восхищение.
   Лили чуть заметно улыбнулась - Обвинять Джека  Кэлгейна  в  краже?  К
чему? Мы собираемся обвинить Гас в вашем убийстве.
   Кровать слегка скрипнула  за  его  спиной,  и  Джек  понял,  что  Гас
отреагировала  на  слова  Лили.  Он  тоже  был  потрясен,  особенно  тем
невозмутимым спокойствием, с каким Лили сделала свое признание.
   - Так, значит, это вы испортили тренажер? Вы сбили меня на дороге?
   Ни Лили, ни Макгенри не произнесли ни слова  в  ответ,  но  довольный
блеск в глазах Лили открыл ему, что она была участницей, а  возможно,  и
организатором всех преступлений. Она сознавала свою вновь  приобретенную
силу и была опасна. Похоже, тут не обошлось без наркотиков.
   - Вам не кажется, что вы избрали слишком рискованный  способ  вернуть
себе деньги Гас? - попытался Джек определить их мотивы.
   - Наверное, - ответил Макгенри, -  если  бы  только  это  было  нашей
единственной целью. Деньги Гас - лишь малая часть того, что мы  получим.
Ее акции вместе с моими и Лили обеспечат нам право решающего голоса.
   "Это окончательно отодвигает Лейка на второй план", -  подумал  Джек.
Видимо, брат Лили не принимал никакого участия в заговоре.
   - И моя смерть поможет вам в этом? - спросил он.
   Джек не просто любопытствовал, он оттягивал время.
   - Совершенно верно.
   Тон Лили был вежливо-презрительным.
   Макгенри выразительно посмотрел на нее, и она умолкла,  хотя  на  миг
Джеку почудилось, что сейчас она повернет  револьвер  в  сторону  своего
сообщника. Всю жизнь  Лили  Феверстоун  провела  в  окружении  мужчин  с
сильным характером и, наверное, привыкла быть у них в подчинении. Теперь
она наверстывала упущенное. Джек догадался, что  еще  немного,  и  в  ее
руках сосредоточится вся власть.
   - Вы собираетесь меня застрелить? - настаивал Джек, обращаясь к Лили.
   Он надеялся вызвать между ними разногласия, но  у  Макгенри  уже  был
готов ответ.
   - Что касается полиции, то курок спустит ваша  жена,  а  не  Лили,  -