сдать ковер, и ее вместе с ним, в чистку. По крайней мере  для
соседей в чистку отправлялся только один ковер! Вопль застрял  у  нее  в
горле, и вдруг среди хаоса и бешеного кружения мыслей она  вспомнила  об
одной  неоспоримой  реальности,  в  существовании  которой  нельзя  было
сомневаться: комбинезон похитителя был обычной униформой персонала  всех
бытовых служб.
   Гас попыталась подавить смех, скорее походивший на тонкие  истеричные
всхлипывания. Хорошо еще, что она не  страдает  клаустрофобией.  Уже  за
одно это следовало благодарить судьбу, хотя ей становилось  все  труднее
дышать. Ковер не позволял ей двигаться, и она задыхалась от летней жары.
Преступник погрузил ее куда-то, как саркофаг с  мумией,  безразличный  к
тому, задохнется она или нет. Наверное, в автофургон. Гас  старалась  не
думать о том, что случилось с ее покрытыми свежим лаком ногтями.
   Она представила себе  заголовки  бульварных  газет:  "Обнаружен  труп
манекенщицы, жертвы странного ритуального удушения, видимо, связанного с
сексом. Ворс ковра прилип к ярко-розовому лаку на ногтях ее ног".
   Гас попыталась отвлечься и  угадать,  куда  же  направляется  фургон,
наверное, уже покинувший владения Феверстоунов. Сначала  ей  показалось,
что их путь лежит на  восток,  в  сторону  скоростного  шоссе,  к  горам
Сан-Габриел, но затем, видимо, похититель повернул в другую сторону. Она
предположила, что он сам вел машину, поскольку слышала только его голос.
Он говорил с кем-то по мобильному  телефону  и  сообщал,  что  недоволен
складывающейся ситуацией.
   - Что-то не сработало, - говорил он. - Я не повезу ковер в химчистку,
как мы договаривались. Ждите, я снова позвоню.
   Какой ковер? Наверное, он имел  в  виду  ее.  Он  явно  отказался  от
намерения везти ее в загородный дом, как было условлено. Он  направлялся
еще куда-то. Если это было так, то ее жених никогда не найдет их! И  что
значат слова "что-то не сработало"?
   Гас попыталась поглубже вдохнуть, но ковер тяжело давил ей на  грудь.
Ложное похищение прежде казалось ей блестящей  идеей,  чтобы  заполучить
то, что принадлежит ей по праву, а  именно:  значительную  сумму  денег,
завещанную ей приемным отцом. Сами деньги  не  имели  для  нее  большого
значения, главным было то, как она собиралась ими распорядиться.
   А теперь человек был убит или в лучшем случае ранен, но и то и другое
чревато ужасными последствиями. Гас вздрогнула, вспомнив, что ей  грозит
еще одна совсем близкая опасность: она вот-вот потеряет сознание.  Белые
снежинки, кружившиеся  у  нее  перед  глазами,  и  подступавшая  волнами
тошнота  свидетельствовали  о  том,  что  скоро  она   потеряет   всякую
способность сопротивляться. Еще несколько минут,  и  она  станет  совсем
беспомощной, подавленной волей человека, способного  пойти  на  убийство
без малейших угрызений совести.
   Если что-то и пугало Гас, так это ощущение собственной беспомощности,
она  считала  его  даже  опаснее  страха.  Будучи  падчерицей  в   семье
Феверстоунов,  она   еще   ребенком   подвергалась   весьма   изощренным
издевательствам со стороны своих сводных  брата  и  сестры,  проявлявших
особую изобретательность.
   Чтобы выстоять,  ей  приходилось  ограждать  себя  стеной  напускного
равнодушия. Гас не могла бороться с теми, кто  был  старше  ее,  поэтому
научилась подавлять свой страх. Когда она наконец  одержала  победу  над
страхом, то впервые с изумлением ощутила свою силу, впервые поняла,  что
это такое - жить не боясь.
   Теперь ее  вновь  загнали  в  угол,  чтобы  лишить  самого  главного:
возможности жить без страха, не подчиняясь никому.
   Ее охватила паника. Волны отчаяния накатывали на нее одна за  другой,
увлекая на дно. Подводное течение неумолимо тянуло  за  собой,  лишенный
кислорода мозг отказывался служить, вызывая  из  бездны  памяти  видения
одно страшнее другого. Ее сводные брат и сестра стояли у края ее могилы,
а пятилетняя племянница Бриджит громко плакала. Гас сказала девочке, что
уезжает на несколько дней на съемки,  зная,  что  семья  скроет  от  нее
новость о  похищении.  Но  если  1  ас  умрет,  что  будет  с  ребенком?
Равнодушие и одиночество станут ее судьбой... Вернее всего,  Феверстоуны
отошлют Бриджит в частную школу, чтобы она не мешалась под ногами.
   Гас попыталась крикнуть, но лишь беззвучно открыла рот.
   Последняя ее мысль, пока она еще не потеряла сознание, была о нем, ее
похитителе в черном комбинезоне. Если он действительно некрофил, если он
предпочитает мертвых женщин, то что  сотворит  он  с  ее  бесчувственным
телом?
 
Глава 2 
 
   Гас очнулась, разбуженная низким ровным  гудением  мощного  мотора  и
мягким  шуршанием  шин  на  удивительно  гладкой  дороге.   Гул   мотора
убаюкивал, и Гас снова на миг погрузилась в дремоту, но тут  же  открыла
глаза и увидела перед собой полную темноту. Сознание вернулось к ней,  а
несколько глубоких вдохов  позволил"  справиться  с  паникой  и  оценить
положение.
   Повязка все еще закрывала ей глаза,  руки  по-прежнему  были  связаны
изоляционной лентой, и не только руки, но теперь  и  ноги.  Правда,  она
больше не была закатана в ковер, а сидела рядом  с  водителем,  покрытая
какой-то толстой материей. Насколько она могла понять, материя покрывала
и тело, и голову и на ощупь походила на брезент.
   От неудобного положения у Гас ныла спина,  запястья  горели,  как  от
ожога, а снизу сквозняк холодил  ее  босые  ноги.  Ощущения  были  столь
разнообразными, что Гас не смогла сразу в  них  разобраться  и  выделить
самое главное. Нечто зажатое в ее кулаке причиняло ей боль,  не  слишком
сильную, но настойчивую. Она еще крепче  сжала  пальцы,  и  резкая  боль
заставила ее вскрикнуть. Оказывается, она забыла о маникюрных  ножницах,
которые все еще прятала в своей ладони.
   Это  была  медленная,  тяжелая  работа,  и  все-таки  под  прикрытием
брезента  она  сумела  разрезать  одну  полоску  изоляционной  ленты   и
принялась за вторую. Она не спешила, ей приходилось остерегаться,  чтобы
не выдать себя. Если похититель следит  за  дорогой,  то,  возможно,  не
замечает, как колышется брезент. "А лучше всего,  Господи,  сделай  так,
чтобы у него был включен  автоматический  режим  скорости",  -  мысленно
взмолилась Гас. Тогда, убаюканный однообразным движением, он  погрузится
в то самое гипнотическое состояние, жертвой  которого  часто  становятся
водители на ровных прямых шоссе.
   Похоже было, что ее заклинание подействовало, и она разрезала уже две
полоски ленты, когда вдруг обнаружила еще и третью. А она-то думала, что
вот-вот хоть чуть-чуть расправит затекшие руки! Хуже того, если  она  не
поспешит, то рухнет на пол машины, так и не высвободив запястья. Дело  в
том, что связанные ноги  мешали  ей  обрести  опору  и  с  каждым  своим
движением она все ниже сползала по скользкому кожаному сиденью и вот-вот
могла очутиться на полу.
   Но Гас упорно продолжала трудиться,  всем  сердцем  ненавидя  стойкую
липкую ленту. Почему только он не воспользовался веревкой?  Нет  же,  он
решил быть оригинальным! Сначала револьвер,  который  взрывается,  потом
ковер, в  который  он  ее  закатывает,  и,  наконец,  гибкая  и  крепкая
изоляционная лента.
   Она разрежет ленту, даже если ей придется поплатиться за это жизнью.
   Машина вдруг круто свернула в  сторону,  и  ножницы  вонзились  ей  в
запястье. Сдерживая крик боли. Гас  качнулась  влево,  туда,  где  сидел
похититель, затем,  когда  машина,  визжа  шинами,  резко  остановилась,
свалилась вправо. Наверное, похититель съехал на  обочину,  решила  Гас.
Она чувствовала,  как  от  внезапного  торможения  все  еще  сотрясается
машина, и запах горелой резины ударил ей в ноздри. Но они никуда  больше
не ехали, и похититель почему-то молчал.
   - Не забудь сообщить мне, когда совсем высвободишь руки, - сказал  он
наконец усталым голосом.
   - Зачем вам это знать?
   - Тогда придется устроить тебе хорошую взбучку, чтобы ты не убежала.
   Признав свое поражение.  Гас  разочарованно  вздохнула  и  попыталась
вернуться в прежнее положение на  сиденье.  Но,  как  она  ни  упиралась
ногами в пол, у нее ничего не получалось, пока  похититель  не  сжалился
над ней. Он схватил ее за  плечи  и  водворил  обратно  на  сиденье.  Он
обращался с ней как с бесчувственной деревяшкой.
   Его помощь была ей ненавистна. Хуже того, из-за возни брезент сполз с
нее, оставив неприкрытой, а повязка с глаз теперь спустилась  на  нос  и
рот, мешая дышать. Со вздохом отчаяния Гас откинулась назад.
   - Не могли бы вы снять с меня  повязку,  чтобы  я  имела  возможность
дышать?
   - Могу, - согласился он, - но тогда мне придется тебя прикончить.
   - Вы шутите, - отозвалась Гас, но слова застряли у нее в горле.
   Вряд ли  это  была  пустая  угроза,  если  вспомнить  его  предыдущие
действия. Гас старалась не думать об охраннике и о том, что произошло на
ее  глазах.  Ее  ужасало  то,  что  она  стала  невольной   соучастницей
преступления.
   Он накинул брезент на плечи Гас, прикрыв ее почти обнаженное тело,  и
выехал обратно на дорогу. Гас  вздрогнула  от  неожиданности,  когда  он
включил радиоприемник и  принялся  перебирать  станции  явно  в  поисках
сообщений о похищении, но так быстро, что  Гас  трудно  было  что-нибудь
разобрать. Наконец он наткнулся как раз на середину  сообщения,  которое
читала женщина-диктор.
   "В  состоянии  сильного  нервного  шока  охранник  был  доставлен   в
больницу, - говорила она, - где ему вправили челюсть  и  оказали  другую
первую  помощь.  Он  сообщил  полиции,  что  похититель  подбросил   ему
взорвавшийся револьвер и усыпил его  с  помощью  заряда  со  снотворным.
Представитель полицейского управления Лос-Анджелеса сказал,  что  оружие
со снотворным зарядом мало изучено и мнения о его  эффективности  сильно
расходятся. Это абсолютно новое изобретение все еще находится  в  стадии
разработки и пока не используется даже правоохранительными органами..."
   Диктор продолжала свое повествование, но Гас уже не слушала ее.
   Револьвер, способный усыплять? Выходит, похититель не убил охранника?
Охранник жив, и, значит,  она  не  является  соучастницей  преступления?
Облегчение от этой новости длилось всего секунду, но горечь и  обида  не
проходили. Получается, что он намеренно и расчетливо обманул ее. Унизил,
превратив в плачущую, лепечущую, умоляющую идиотку, хотя двух  его  слов
было бы достаточно, чтобы ее успокоить. Ему стоило только объяснить, что
он использует заряд со снотворным, и она перестала бы безумствовать.
   Он так ее напугал, что она даже  начала  заикаться!  Легкое  заикание
было последствием пережитых в детстве потрясений.
   Чтобы  скрыть  этот  недостаток,  ей  пришлось  заново   учить   себя
разговаривать, однако, когда она стала взрослой, ее  манера  говорить  с
придыханием и остановками превратилась в качество, присущее ей  одной  и
придававшее ей особое очарование. Но сейчас Гас могла думать лишь о том,
как жестоко унизил ее похититель.
   - Зачем вы так со мной п-поступили? - спросила  она,  проникаясь  все
большим гневом оттого, что заикается.
   Она высвободила руку и сорвала с лица повязку.
   Гас даже не пришло в голову, что вопрос ее чисто риторический  и  что
она не получит на него ответа. Ей также не пришло в голову, как  страшно
она рискует. Она вновь обрела зрение, но, уверенная в  своей  правоте  и
вне себя от ярости, забыла, что имеет  дело  с  киллером,  способным  на
самые непредвиденные поступки.
   - Зачем вы заставили меня поверить, что охранник мертв?  -  вопрошала
она, стараясь одной рукой развязать спустившуюся на шею  повязку,  чтобы
окончательно от нее избавиться. - Да вы настоящее чудовище!
   - Что ты там  делаешь,  черт  побери?  -  на  этот  раз  спросил  уже
похититель, и машину бросило в сторону, поскольку он попытался  удержать
ее руку.
   Чтобы не сползти на  пол.  Гас  не  оставалось  ничего  другого,  как
ухватиться за доску приборов. Машину швыряло с одной стороны  дороги  на
другую, но, к счастью, на шоссе никого, кроме них, не было.  Наконец  он
справился с управлением и съехал на обочину.
   Облако пыли, поднятое колесами, постепенно осело.
   Отдышавшись,  Гас  решилась  посмотреть  на  похитителя  и,  встретив
ледяной  взгляд  злобно  прищуренных   глаз,   вдруг   осознала,   какой
необдуманный поступок совершила. Она дерзнула взглянуть  на  неприкрытое
лицо преступника. Похищенная увидела лицо своего похитителя, и теперь он
должен ее убить.
   - Я ничего не видела! - закричала Гас, отворачиваясь, и  была  права,
поскольку не могла его рассмотреть в короткие доли секунды.
   Вот только поверил ли он ей?
   - Лучше бы я оставил тебя задыхаться в ковре, - заметил он  тихо,  но
все тем же хриплым голосом. - А теперь повернись ко мне спиной. Вот так.
   Гас и не думала сопротивляться. Она лишь вздохнула, когда он взял  ее
за плечи и водворил на прежнее место. Она ожидала, что сильным ударом он
ввергнет ее в состояние продолжительной  амнезии,  но  вместо  этого  он
извлек откуда-то нож и начал разрезать остатки  изоляционной  ленты.  Он
совсем освободил ей  руки  и  ноги,  заодно  отобрав  у  нее  маникюрные
ножницы, а также снял с лица повязку.
   Гас принялась растирать онемевшие запястья и двигать босыми ступнями,
чтобы возобновить нормальное кровообращение. Она  не  решилась  выразить
ему свою благодарность,  поскольку,  во-первых,  он  сам  связал  ее,  а
во-вторых,  можно  было  ожидать,  что  в  дальнейшем  он  еще   с   нею
расправится. Во время своего весьма короткого  пребывания  в  Вассарском
колледже, прежде чем покинуть его и  отправиться  на  поиски  счастья  в
другом месте, Гас пришла к выводу, что существует всего два вида мужчин,
интеллектуал и животное, и что сочетание того и другого является большой
редкостью. Соответственно молодые люди делятся на  две  категории:  одни
являются  очеловеченными  компьютерами,  вторые  -  машинами,  движимыми
низменными инстинктами. Этот орангутанг определенно проходил  по  второй
категории.  Глупо  было  надеяться  отыскать  в  нем  хоть  бы   зачатки
человечности, и все же можно попробовать...
   Внезапно она вспомнила, что брезент соскользнул на  пол,  а  весь  ее
костюм состоит из бикини, и ее спина покрылась от страха мурашками.  Она
протянула руку, подобрала покрывало и натянула его на себя, стараясь  не
смотреть в сторону похитителя, хотя чувствовала на себе его  оценивающий
взгляд. Он был рядом - темная, полная враждебной анергии  масса,  и  Гас
почти физически ощущала, как его глаза не спеша скользят по ее телу.  Но
повышенный интерес, который Гас  привыкла  встречать  в  каждой  мужской
особи, на этот раз непонятным образом отсутствовал Похититель изучал  ее
с холодным равнодушием, как если бы ему  были  безразличны  такого  рода
женщины, красивые или некрасивые, раздетые или одетые.
   "Такие, как я? - подумала Гас. - Интересно почему?"
   Автомобиль оказался черным джипом "шевроле", и, когда они  выехали  с
обочины на дорогу, Гас поняла,  что  они  находятся  в  пустыне.  Мягкие
оранжевые холмы в отдалении были удивительно красивы, но  между  ними  и
дорогой  не  было  ничего,  кроме  бескрайнего  выжженного   каменистого
пространства, колючих кактусов и голубоватых  зарослей  полыни.  Унылый,
однообразный пейзаж, казалось, перекочевал сюда с поверхности Луны.
   Если это пустыня Мохаве, а Гас подозревала, что это  именно  она,  то
здесь даже в тени было жарко как в преисподней. Гас где-то  читала,  что
летом Долина Смерти становилась самым настоящим пеклом,  а  сейчас  была
как раз середина июля. Что  ж,  подумала  она  с  возрастающим  чувством
безнадежности, похититель рассчитал  верно-адская  жара  и  отдаленность
этих мест делали побег абсолютно невозможным.
   Дрожь и мурашки заставили  ее  еще  сильнее  закутаться  в  покрывало
Кондиционер работал на полную мощь, создавая иллюзию урагана, и холодный
сквозняк гулял по ее ногам. Тем не менее Гас не могла целиком  возложить
на сквозняк вину за внезапную дрожь, но она также не хотела называть это
страхом, потому что презирала это чувство и не желала признаваться,  что
похититель был причиной ее озноба.
   И все же Гас не могла  отрицать,  что  произошло  нечто  ошибочное  и
непоправимое, а  тем  временем  машина  продолжала  на  полной  скорости
мчаться  по  безлюдной  дороге,  удаляясь  от  городов  и   цивилизации.
"Наверное, у меня шок, - сказала себе Гас. - Ну  конечно,  шок,  что  же
еще?"
   - Куда мы едем? - спросила она, глядя в окно.
   Она только что обнаружила, что ее покрывало было  просторным  мужским
плащом, и, так как плащ был вывернут наизнанку, она воспользовалась этим
и сунула руки в карманы, чтобы унять и утаить от похитителя их дрожь.
   - На курорт в пустыне, - пояснил он и  добавил  с  легкой  насмешкой,
изменив обычную монотонность своего голоса:
   - Тебе там понравится.
   Машина продолжала мчаться по дороге, а в голове Гас тем временем зрел
план, как выйти из положения. Она может соблазнить похитителя, предложив
более крупную сумму, чем та, которая была ему обещана  первоначально.  А
так как все будут  думать,  что  она  похищена,  они  с  Робертом  могут
воспользоваться этим и осуществить свой замысел.  Несомненно,  это  было
связано с риском, но что поделать, если все и так пошло вкривь и  вкось.
Гас до боли сжала руки.
   - А если я как-то оплачу ваши труды, вы меня отпустите?
   - А почему ты решила, что меня интересует оплата?
   Ему определенно не хватало деликатности.
   - Я имела в виду деньги, - пояснила Гас.
   - Знаю. Но я имел в виду другое.
   - И что же вы хотите?
   Гас почувствовала,  как  у  нее  кольнуло  сердце.  Возможно,  у  нее
треснуло ребро или она что-нибудь растянула Она  еще  глубже  вжалась  в
сиденье.
   - Только не то, что ты думаешь, - заверил он ее.
   Раздражение в его голосе заставило Гас  повернуться  к  нему,  и  она
встретилась с ним глазами. Она хотела только взглянуть на  него,  только
поймать выражение его лица, но произошло неожиданное, то, что никогда не
случалось с Гас, а  если  когда  и  случилось,  то  она  об  этом  давно
позабыла.
   Он ее отвергал!
   Отвергал без стеснения, не торопясь, отсекая  ее  взгляд  с  жестокой
точностью хирургического лазера и заморозив ее ледяным  равнодушием.  Он
осмотрел ее  всю  и,  видимо,  не  найдя  ничего  интересного,  иронично
приподнял бровь, затем отвернулся, вновь сосредоточив все свое  внимание
на дороге.
   Гас была слишком поражена, чтобы  обидеться.  И  в  то  же  время  он
обошелся с ней столь презрительно, что нанесенная им невидимая рана  уже
начала кровоточить, угрожая ее  жизни.  Что  это  за  человек?  Ни  один
мужчина никогда не смотрел на нее таким безразличным взглядом.
   А она-то думала, почему у нее тряслись руки!  Теперь  она  просто  не
могла с ними сладить.
   Наконец Гас определила, кто он такой. В маске или без маски,  он  был
тем страшным призраком, что является женщинам в их ночных кошмарах,  тем
негодяем, что притаился в темном переулке,  от  одной  мысли  о  котором
бросает в дрожь. И в то же время ее похититель выглядел страшно  усталым
и необычайно привлекательным. У него были темные  волосы,  резкие  черты
загадочного  лица,  таившего  множество  секретов,  так  что   Гас   еле
удержалась, чтобы не спросить, сколько убитых на его счету.
   В глубине его темно-синих глаз блестели крошечные  стальные  искорки,
но именно голос позволил Гас проникнуть в его душу и  разгадать  ее.  Он
говорил  монотонным  голосом,  низким  и  лишенным   выражения,   полным
равнодушия к жизни, как та однообразная неприветливая местность, которая
расстилалась перед ними. Его голос походил на  пустыню  с  выжженной  до
травинки растительностью, где не оставалось ничего, кроме камней и пыли.
   Теперь она поняла, что ее теория о двух типах мужчин была неприменима
к нему. Это был совершенно особый, отдельный вид, тихий  и  одновременно