агорелись от удара, и она  была  слишком  ошеломлена,
чтобы помнить о неловкости и затруднительности своего положения. Пока не
почувствовала, что он подошел к ней сзади.
   Звук, который вырвался из его  горла,  означал  нечто  среднее  между
болью и желанием.
   Услышав его, они оба замерли на месте.
   Гас  удивлялась,  почему  она  не  двигается.  Почему  она  не  хочет
двигаться...
   Джек тем временем спрашивал себя, радуются ли боги вместе с  ним  или
они над ним издеваются. Он пытался подхватить Гас, но пол был скользким,
как каток, и все произошло слишком быстро. Теперь не могло быть  и  речи
об отступлении, животное в нем проснулось, и только Одна Гас  могла  его
обуздать своим запретом.
   Он видел перед собой все влекущие Оттенки розового в ее женском саду.
Теперь он видел все то, что минуту назад трогал руками.  Он  видел,  как
сильно она возбуждена. Он представил себе, как прижмется к  ней  губами,
и, его плоть окончательно взбунтовалась.
   Он принялся снова ласкать ее руками.
   Гас испустила долгий, полный муки стон. Ее тело  жаждало  движения  и
настоящего удовлетворения, которое он мог ей дать.
   И еще он был слишком велик по сравнению с ней, он был слишком большим
для любого ее отверстия, в том числе и того, которое он  сейчас  ласкал.
Но вместо того, чтобы напугать ее, эта мысль, наоборот, пробуждала в ней
нетерпение.
   Гас попыталась встать и почувствовала, как его руки  крепко  схватили
ее за бедра. Она вскрикнула от удовольствия, когда он  погрузился  в  ее
тело, осторожно, но  настойчиво  продвигаясь  вперед.  Он  был  хозяином
положения, и  через  секунду  Гас  была  во  власти  мощного  ритмичного
движения. Никогда прежде ей не приходилось испытывать ничего похожего.
   Она снова вскрикнула, и тогда  в  его  необузданной  ласке  появилось
нечто другое: осмотрительная нежность, связавшая их еще  теснее.  Каждый
новый удар будил в ней еще более ненасытную чувственность, а в нем - все
более неутолимый голод.
   Он нагнулся над ней и подхватил  в  свои  горячие  ладони  ее  груди,
тыкаясь лицом в ее шею, как самец во время случки. Она  ведь  попросила,
чтобы он ее взял, и теперь  он  ее  взял  и  наслаждался  в  первобытной
радости, как это делают животные в весеннем лесу.
   Он проник так глубоко в ее тело, что ей казалось, будто  она  ощущает
его вкус у себя во рту. Он переполнял ее всю до краев,  и  напряжение  в
ней достигло предела. Вся  она  и  все  ее  чувства  сосредоточились  на
островке блаженства у нее между ног.
   Гас была на пределе сил и упала бы на пол, если бы он не  поддерживал
ее. И когда первые волны оргазма сотрясли ее, она не выдержала и повисла
на его руках.
   Не останавливаясь и не замедляя темпа, он приподнял ее,  обхватив  за
талию,  и  новая  дрожь,  расходясь  кругами,  пробежала  по  ее   телу.
Окончательно обессилев, она потянула его вниз за собой, и теперь уже он,
не удержавшись, поскользнулся на злополучном куске мыла.
   Гас больше не чувствовала его в себе и удивленно вскрикнула.
   - Держись! - в ответ крикнул он и чуть не упал  на  нее,  но  устоял,
схватившись за трубу душа, затрещавшую под его тяжестью.  -  Все-таки  я
тебя поймал, - сказал он, крепко прижимая ее к себе другой рукой.
   Гас все еще не могла прийти в себя после  столь  внезапно  прерванных
объятий. Прежде чем она успела разобраться в происходящем, он  осторожно
поставил ее на пол, и она, не  удержавшись  на  ногах,  осела  вниз.  Он
опустился на колени рядом с ней.
   - Как ты себя чувствуешь? -  спросил  он.  -  Может,  я  сделал  тебе
больно?
   - Все в порядке, - успокоила его Гас, не в силах унять дрожь.
   Нет, ей не было больно, но она чувствовала себя растерянной, холодной
и заброшенной. Она все еще гадала, что же произошло между ними, когда ее
вдруг осенило, что пострадавшим был он, а не она. Он не кончил.
   - Вставай, - уговаривал он ее. - Я тебе помогу.
   - Не беспокойся обо мне, а лучше подумай о себе. - Она  раскрыла  ему
объятия. - Иди ко мне, - упрашивала она. - Ты не кончил, ты...
   Она остановилась, чувствуя неловкость положения. Что-то было не  так,
но что?
   - Может, ты скажешь мне, в чем дело?
   Джек потряс головой и отвел в сторону ее руки.
   - Все в порядке, - сказал он вместо объяснения, не зная, как избежать
допроса, как сказать ей, что сделал все, что мог, и что на  большее  ему
не приходится рассчитывать. - Все в порядке.
   Он хотел избавиться от нее, но она упорствовала.
   - Это не правда, - твердила Гас.
   Она бросилась к нему и стала осыпать поцелуями все его тело. Ее  рот,
который давал ему столько наслаждения и столько  боли...  Все  это  было
прежде, и что толку начинать все сначала, пусть даже с ней. Он надеялся,
что на этот раз все будет по-другому, он так хотел этого, и  вот  теперь
она его ласкает, еще более раздувая невыносимое желание.
   - Умоляю тебя. Гас, прекрати!
   На этот раз он, не церемонясь, схватил ее за плечи и резко оттолкнул,
сопроводив это быстрым злым взглядом.
   Обиженная, в слезах, она сжалась в комок в  углу  душа,  и  вдруг  он
увидел перед собой настоящую Гас Феверстоун и понял то, что эта  женщина
прятала от всего света: она была страшно уязвима и опасалась, что  никто
и никогда не сможет полюбить ее по-настоящему.  Он  прочитал  это  в  ее
заплаканных глазах и проникся к ней сочувствием.
 
*** 
 
   Джек не мог вспомнить всю поговорку, но хорошо  представлял  себе  ее
смысл. Там говорилось, что стоит биться головой о стену  хотя,  бы  ради
того, чтобы, когда  остановишься,  оценить  всю  благодать  наступившего
покоя. Он бы предпочел биться головой о стену,  чем  терпеть  постоянную
пытку неудовлетворенного желания.
   Он  лежал,  растянувшись  на  полу  и  заложив  руки  за  голову,   в
наполнивших комнату серо-голубых сумерках уходящего дня.
   Напротив него Гас, забыв обо всем на свете, в  том  числе  и  о  нем,
крепко спала на кровати. Но раньше все было по-другому. Когда  он  вышел
из душа. Гас сидела, обхватив руками колени и положив на них подбородок.
Она вся была как натянутая струна.
   Джек думал, что она уже успокоилась, но стоило ей поднять голову, как
он увидел в ее глазах все ту же обиду и тот же вопрос. Молча он  оделся,
засунул "магнум" за пояс джинсов и покинул дом с твердой  решимостью  не
открывать Гас Феверстоун даже частицы своей тайны. Лучше  уж  изжариться
на солнце, чем вытерпеть ее допрос. Она наверняка бы его истерзала, пока
не добилась бы от него именно тех ответов, которые ей хотелось получить.
   Наверное, она все приняла на свой счет,  когда  он  вытолкнул  ее  из
душа.  Будь  она  помягче  и  поуступчивее"  он  попытался  бы   с   ней
объясниться. Но она упорствовала  и  хотела  знать  о  нем  больше,  чем
следовало. Джек легко распознавал в людях это  непреодолимое  упрямство,
что и позволяло  ему  существовать  в  жизненных  джунглях.  Вооруженный
упрямством враг был страшнее любого оружия. Джек  знал  два  типа  таких
людей. Познакомившись с Гас Феверстоун, он добавил к своей классификации
еще и третий. Первый - стойкий и целеустремленный, он, затаившись,  тихо
ждет своего часа; второй - точная  копия  питбуля,  что,  не  рассуждая,
сразу вцепляется тебе в глотку;  Гас  представляла  собой  третий.  Она,
похоже,  прошла  подготовку  под  руководством  Маргарет  Тэтчер.  Такая
женщина способна вытянуть из тебя всю подноготную.
   Покинув лачугу, Джек сразу направился к джипу, чтобы  воспользоваться
там  телефоном,  а  также  узнать  из  радионовостей,  как  идут  поиски
похитителя. Он как раз сообщал связному об изменении своих  планов  и  о
том, где он скрывается, когда  .неожиданно  телефон  и  радио  перестали
работать. Он не знал, получит ли теперь его информацию  неизвестный  ему
организатор похищения. Батарейки высохли, как виноградина на припеке,  а
запасные были в рюкзаке в лачуге.
   Джек  воспользовался  обратной  дорогой,  чтобы   спланировать   свой
следующий шаг, и этих пяти минут оказалось достаточно, чтобы решить  как
можно скорее избавиться от Гас Феверстоун.
   Он уже получил от нее всю нужную ему информацию и не выдал  ей  своих
планов, но это была лишь одна из причин, требовавших  быстрых  действий.
Была и другая. С помощью своих невероятных грудей она менее чем за сутки
сумела свести на нет пять лет труда и целую жизнь учения  и  тренировок.
Если кто-нибудь не явится, чтобы забрать у него Гас  Феверстоун,  и  чем
быстрее, тем лучше, она может погубить все дело.
   Тот, кто осуществляет тайные  операции,  легальные  или  нелегальные,
руководствуется  несколькими  незыблемыми  правилами  выживания.  Первым
является правило эмоциональной отрешенности. Эмоции  превращают  тебя  в
тряпку и обрекают на гибель. Это знает  каждый  агент  ЦРУ,  даже  самый
зеленый.
   Лучшие же следуют целому ряду точных указаний,  разработанных,  чтобы
сохранить тебе жизнь и повысить  твою  бдительность:  не  лезь  куда  не
следует, действуй в соответствии  с  проверенной  практикой,  ничего  не
выдавай и убеждай противника в его над тобой превосходстве.
   Еще одно новое правило нигде не было  записано,  но  Джек  уже  точно
сформулировал  его:  никогда  и  ни  за  что  не  занимайся  любовью   с
заложницей, имеющей привычку барабанить пальцами по зубам.
   В хижине он обнаружил Гас крепко спящей почти в том же  положении,  в
каком он ее оставил. Она лежала на боку, все так же  подтянув  колени  к
животу, в той самой позе, в какой до этого сидела. Было похоже, что  она
упала на бок, сморенная сном, и больше не двигалась. Джек похвалил  себя
за то, что его не тронул ее печальный и несчастный  вид.  Он  был  очень
доволен собой.
 
*** 
 
   Ему было сказано, что кто-то явится  за  ней  с  деньгами  в  течение
двадцати четырех часов. Прошло уже почти тридцать шесть, и чем дольше он
ждал, тем сильнее его одолевало беспокойство. Тот, кто  утверждает,  что
преступление обязательно влечет за собой наказание и всегда таит в  себе
неоправданный риск, является или тупицей, или политическим деятелем, что
в наши дни почти одно и то же. Джек провел немало времени по обе стороны
закона и знал, что риск может быть вполне оправданным,  если  преступник
умеет обходить все подводные камни и доводить свой план до конца.  Любое
отступление от первоначального плана опасно,  а  он  уже  допустил,  два
таких отступления, и обстоятельства складывались не в его пользу.
   Он закрыл глаза. К вечеру ветер стих, и раскалившийся за день  воздух
обжигал легкие и заставлял одежду липнуть к телу.
   И никакой надежды на облегчение...
   Вокруг стояла тишина, временами нарушаемая снаружи шорохом  какого-то
животного, наверное, степная лисица с круглыми, как спутниковая антенна,
ушами промышляла себе ужин.
   Джек повернулся на  бок  и  подложил  под  голову  руку.  Не  слишком
пригодная для обороны позиция, но только так он мог надеяться уснуть.  В
конце концов ему нечего опасаться в  самой  хижине.  Сигнализация  снова
была включена, так что он услышит сирену в случае появления гостей. Если
кто-то вообще появится... Если  нет,  ему  придется  разработать  другой
план. У него сжалось сердце при мысли о том, каким  жестоким  этот  план
может оказаться. Уже много лет Джек не был связан с мокрыми делами,  но,
видимо, этому пришел конец и ему  придется  вспомнить  прошлое.  Гас  не
только видела его лицо, но еще и пометила зубами его зад!
   Джек улыбнулся, но эта улыбка больше походила на горькую гримасу.  Он
выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.  Тому,  кто  заказал  ее  похищение,
следовало поторопиться ради ее же блага. Законы выживания говорили,  что
она становится  слишком  опасной,  чтобы  ее  можно  было  отпустить  на
свободу. Он уже дважды нарушал правила и не мог себе  позволить  сделать
это В третий раз.
 
*** 
 
   Джек погрузился в сон в полной тишине пустыни.
   Он проснулся от звука взводимого курка.
   Неужели это его револьвер? Да нет,  дуло  его  "магнума"  по-прежнему
благополучно упиралось ему в живот. Тот, кого он ждал,  наконец  прибыл,
каким-то образом отключив надежную охранную систему.
   Джек не позволил себе даже шевельнуться. Он продолжал  спокойно,  как
во сне, дышать, стараясь определить  местонахождение  "гостя".  Он  явно
имел дело с профессионалом.
   - Замри, -  посоветовал  ему  мужской  голос  совсем  рядом.  -  Если
шевельнешься, убью.
   Яркий свет ручного фонаря ослепил Джека. Он и  не  думал  шевелиться,
опасаясь получить удар или пулю.
   - Повернись на спину и раскинь руки! - приказал "гость". - Быстро!
   И  снова  Джек  подчинился.  Его  задачей  было  разглядеть  врага  и
запечатлеть в памяти его голос,  а  не  пытаться  его  уничтожить.  Цель
состояла в  том,  чтобы  определить,  с  кем  ты  имеешь  дело.  Человек
наклонился и выхватил у него из-за пояса револьвер. Луч фонаря  метнулся
вверх, но Джек не успел ничего увидеть.
   - Почему ты, черт бы тебя побрал, не отвез ее туда,  куда  тебе  было
сказано? - спросил "гость" с холодным бешенством в голосе.
   Неожиданно фонарь погас. Лунный свет сиял на дуле револьвера, и  Джек
догадался, что он нацелен прямо ему в переносицу. Он также заметил и то,
что  человек  позволил  себе   впасть   в   ярость.   Это   говорило   о
непростительной расхлябанности, но в то  же  время  пришелец  знал,  как
одним выстрелом навсегда вывести противника из строя.  Такой  выстрел  в
голову был бы смертельным.
   Джек слегка подвинулся, готовясь  пустить  в  ход  свое  единственное
оружие - ноги.
   - Лежать!
   Удар пришелся Джеку в лоб, и боль на мгновение  ослепила  его,  мешая
разглядеть нападавшего, хотя теперь тот подошел  достаточно  близко.  Он
был в маске, и в  комнате  было  недостаточно  света,  чтобы  попытаться
определить цвет его глаз и волос, тем не менее Джек заметил темное пятно
рядом с бровью. Что это - родинка или шрам?
   - Я бы с удовольствием тебя убил, - почти шепотом произнес "гость". -
Может, ты дашь мне повод? Ну хотя бы моргни.
   Что-то тяжелое, похожее на мешок с монетами, с  металлическим  звуком
упало на стол.
   - Вот твоя плата, - оповестил Джека "гость". - В золотых слитках, как
ты того хотел. А теперь перед расставанием позволь мне дать тебе  совет.
Если ты хотя бы заикнешься кому-нибудь об этом происшествии,  если  хотя
бы раз упомянешь имя Гас Феверстоун, особенно тому  подонку,  который  с
тобой связывался, считай, что ты уже мертв. Я сам с  тобой  расправлюсь,
так и запомни, слышишь? Я сам тебя убью.
   "Гость" прицелился и пробил дыру в полу рядом с  ухом  Джека.  Грохот
отдался в голове и барабанных перепонках и заставил лязгнуть  его  зубы.
Внезапная боль в ушах пробудила  неудержимое  желание  прикончить  гада,
разорвав его на части.
   Джек с трудом подавил гнев, наблюдая, как пришелец спиной отступал  к
двери, все еще держа под прицелом его голову.
   Он оглядел лачугу и увидел, что Гас здесь уже нет. Она  исчезла.  Они
забрали ее с собой.
   На улице работал мотор, должно быть, они его и не выключали, но  Джек
его прежде не слышал. Машина, на  которой  они  скроются  отсюда...  Как
только "гость" вышел за порог, Джек вскочил на ноги и последовал за ним.
Он достиг двери как раз в тот момент, когда машина  сорвалась  с  места,
выбрасывая из-под колес песок.
   Джек повернулся и бросился обратно в дом, зная, что ничего  не  может
сделать. Что он ничего не должен делать. Ему обещали  заплатить  за  то,
что он похитит и спрячет Гас до тех пор, пока кто-то не явится  за  ней.
Они ее забрали. Все было кончено. Его наняли, чтобы выполнить работу,  и
он ее выполнил, даже если им и" не понравились его методы.
   Его рюкзак лежал на полу возле стола.
   Джек присел на корточки около рюкзака и  вытащил  из  него  кейс.  Он
хотел выяснить,  как  удалось  пришельцу  вырубить  сигнализацию,  и  он
получил ответ, как только поднял  крышку  компьютера.  Охранная  система
была отключена, а ведь он снова включил ее с помощью пульта после  того,
как Гас  заглушила  сирену.  Оставалось  всего  одно  объяснение:  пульт
наверняка вышел из строя, когда Джек вместе с ним упал в подпол.
   Он в гневе захлопнул крышку.
   Мягкая кожаная сумка, которую "гость" швырнул на стол, лежала рядом с
деревянным замком. Готовый упасть,  замок  балансировал  на  самом  краю
стола, но Джек этого не заметил. Он взял сумку и открыл  ее,  гадая,  на
сколько они его нагрели.  К  его  удивлению,  сумма  почти  в  два  раза
превышала обещанную. Они явно платили ему еще и за  молчание,  что  было
смешно. Неужели они опасались, что он отправится в  полицию  и  сообщит,
что кто-то похитил у него похищенную им самим женщину?
   Он отошел от стола, с трудом подавив желание опрокинуть его вместе  с
замком. Он должен был бы на коленях благодарить судьбу за  то,  что  все
кончилось. У него было теперь достаточно информации,  чтобы  осуществить
собственный план, у него были деньги, и в придачу он еще освободился  от
Гас Феверстоун.
   Ему следовало танцевать, а не плакать.
   Задыхаясь от злости, Джек вновь оглядел пустую лачугу.
   Интересно, какая сволочь явилась сюда за ней? И почему его самого это
так бесит?
   Замок сиял в лунном  свете,  словно  выточенный  из  слоновой  кости.
Воздушный и хрупкий, он был  воплощением  красоты.  В  два  прыжка  Джек
преодолел расстояние до стола и ударами кулака разбил на куски сказочное
сооружение.
 
Глава 10 
 
   Бог наградил Джека Кэлгейна  особым  талантом  в  том,  что  касалось
техники и точных наук. Тут он понимал все с полуслова. Сколько Джек себя
помнил, он  всегда  любил  возиться  с  электрическими  и  механическими
приборами. Еще школьником он построил управляемый голосом робот и опутал
свою комнату сетью проводов на случай появления нежданных посетителей, в
результате его жертвой не раз становилась ничего не подозревающая мать.
   Его родители  были  простыми  людьми  со  скромными  возможностями  и
потребностями. Отец, человек весьма среднего ума,  работал  сторожем  на
заводе и не мог понять, как ему  удалось  породить  электронного  гения.
Мать, домашняя хозяйка, обуреваемая ненасытной страстью к лото  "бинго",
проводила часы, играя с другими прихожанками в церковном  клубе,  и  все
более отдалялась от единственного сына, говорившего на языке, насыщенном
компьютерными  терминами  и  разными  другими  техническими  словечками,
которые были для нее китайской грамотой.  Отец  и  мать  были  неплохими
родителями, просто их сын оказался на голову выше их, и эта истина  была
им вполне доступна,  даже  если  в  остальном  они  не  понимали  своего
мальчика.
   К сожалению, Джек также обладал особым талантом попадать в беду.  Еще
подростком он успел отбыть срок в колонии для  несовершеннолетних  штата
Калифорния за захват заложника, вандализм  и  преднамеренное  разрушение
частной собственности. Умный спокойный одиночка в неспокойном районе, он
постоянно подвергался нападкам со  стороны  молодых  хулиганов,  которые
ставили под сомнение его храбрость и унижали  его  мужское  достоинство.
Когда же он наконец решил отплатить им, то  использовал  для  этого  всю
свою одаренность. Он нанес удар по самому дорогому для этих подонков, их
автомобилям, взорвав машины одну  за  другой  с  помощью  дистанционного
управления, а затем взял в заложники их главаря и держал его до тех пор,
пока ему не подчинилась вся банда.
   Джек отсидел два года за этот  акт  мести,  но  даже  в  колонии  его
удивительный  талант  не  остался  незамеченным.  Он  переделал  обычный
транзисторный приемник так, чтобы тот принимал секретные сигналы военных
спутников, И таким образом сразу привлек к себе  внимание  администрации
колонии. В то же лето его  направили  в  особый  лагерь  для  технически
одаренных подростков, находившийся в горах Голубой Хребет в Виргинии.
   Черный седан приехал за ним, по пути Джека завезли домой  попрощаться
с отцом  и  матерью.  Больше  он  никогда  не  жил  с  ними  вместе,  за
исключением коротких п