оторое
Роб с нее сбросил.
   - Пока не стоит об этом беспокоиться, - сказала она. - Возможно,  наш
брак с ним вообще не является  законным.  У  нас  есть  другие  вопросы,
поважнее.
   - Слушай, Гас, если он к тебе прикоснется, я его убью, так и знай.  Я
его обязательно убью. Между прочим, это неплохая идея. А почему бы  тебе
самой не убить его?
   - Я уже думала об этом, и у меня даже возникло нечто вроде плана.
   - Ты хочешь сказать, плана его убийства? Ты серьезно хочешь взять это
на себя? Пожалуй, не стоит все-таки рисковать.
   - Это не то, что ты думаешь, -  заверила  его  Гас,  мудро  решив  не
открывать Робу  своего  замысла.  -  Прежде  всего  я  попробую  поближе
познакомиться со своим мужем, провести с  ним  некоторое  время,  но  не
больше.
   - И никакого секса?  Никакого  убийства?  Я  против  того,  чтобы  ты
занималась этими двумя вещами без моего участия.
   Гас рассмеялась, ощутив всю нелепость  ситуации.  Лежа  в  постели  с
бывшим женихом, она обсуждала с, ним убийство своего  мужа,  спавшего  в
другом крыле дома.
   - Обещаю тебе. Роб, что не буду заниматься  ни  тем,  ни  другим  без
твоего участия. А теперь, прошу тебя, уходи. Уже поздно, а у меня завтра
тяжелый день.
   Вдруг она вспомнила, что не сказала ему самой главной новости.
   - Господи, я чуть не забыла! Они отдают мне мои деньги.
   Уорд объявил об этом сегодня вечером Лейку и Лили и  всем  остальным.
Теперь у меня есть необходимая сумма, чтобы начать издавать журнал.
   От радости у нее закружилась голова, и она упала обратно на  подушки,
устремив взор на ситцевый балдахин все с тем же узором из пышных красных
роз. Роб был одним из немногих людей, кто  мог  оценить  всю  значимость
этого события. Он был ее деловым партнером и  хорошо  представлял  себе,
что  на  раскручивание  подобного  журнала   в   национальном   масштабе
потребуется  несколько  десятков   миллионов   долларов.   Гас   мечтала
заинтересовать этим изданием тысячи и  сотни  тысяч  людей,  сделать  их
своими читателями.
   - Не может быть.  Гас!  -  Роберт  слишком  растерялся,  чтобы  сразу
поверить новости. - Какая удача! Значит,  мы  все-таки  осуществим  нашу
идею. Если бы не Кэлгейн, все бы шло как  по  маслу  Давай  отметим  это
событие, - предложил он, заключая Гас в объятия.
   Его рука скользнула по ее бедру, и Гас одеревенела. И почему  мужчины
всегда хотят отметить любое событие одним и тем же способом? Нет, она не
согласна. Она не могла определить почему, просто не согласна, и все тут.
   - Не сейчас, я...
   - У тебя болит голова? - спросил он.
   Она тяжело вздохнула и стала очень серьезной.
   - Роб, это ты, а не я, всегда считал, что мы должны держать в секрете
наш роман. Ты опасался, что это может повредить твоей и моей карьере. Мы
не можем допустить, чтобы люди именно сейчас узнали о наших  отношениях.
Это будет настоящей катастрофой.
   Гас не жалела слов, убеждая Роба до поры до  времени  держать  все  в
тайне,  чтобы  не  погубить  того,  что  досталось  им  такими  тяжелыми
усилиями.
   - Если что-то случится сейчас, если они д-дознаются о  нас  с  тобой,
я... Ко всему прочему я устала.
   Она начала заикаться, и ее голос охрип. Роб был  одним  из  немногих,
кому Гас рассказала о том случае со змеями в подвале и  о  последовавшем
за ним заикании. Теперь она снова заикалась, и это охладило его пыл.  Он
неохотно выпустил ее из объятии.
   - Ты, конечно, права. Нам придется быть очень осторожными,  пока  все
не успокоится.
   Он ушел, и Гас вновь осталась одна. Она  сбросила  с  себя  одеяло  и
вытянулась на прохладной простыне. Сегодня она не раз солгала Роберту, и
самой невинной ложью было то, что она устала. На  самом  деле  она  была
полна энергии и ни капельки не хотела  спать.  Она  лежала  и  думала  о
завтрашнем дне, но это не были мысли об убийстве. Она мечтала о том, как
ранним утром сядет в седло и пустит лошадь вскачь.
 
*** 
 
   - Ты представляешь, чем они там занимаются? Сексом! А для  этого  они
взяли моих лошадей и сделали вид, что отправились на прогулку!
   Так и не наполнив свою  чашку.  Лили  Феверстоун  вернула  серебряный
кофейник обратно на подставку. Забыв о кофе, она встала  и  стремительно
подошла к окну, чтобы посмотреть наружу.
   Бледные лучи раннего утра робко освещали невысокие холмы и  проникали
в столовую через мелкие фигурные стекла. Но сегодня Лили не интересовали
красоты природы, она была в бешенстве  оттого,  что  Августа  потихоньку
взяла лошадей из конюшни и,  не  спрашивая  разрешения,  отправилась  на
прогулку.
   По словам конюха Дэниела, Гас и ее муж  взяли  для  себя  Бирюзу,  на
которой ездила Лили, и еще одну лошадь. Яшму, из десятка других, которых
держали специально для гостей.
   Подумать только, что  Гас  вышла  замуж  за  какого-то  охранника,  о
котором никто никогда  не  слышал!  Вздох  Лили  был  настоящим  вздохом
отчаяния.
   - Боже мой, что происходит с нашей семьей? - спросила она жалобно.
   - Не беспокойся, уверяю тебя, они  не  занимаются  любовью  прямо  на
лошади, - заметил Лейк.
   Лили повернулась к брату в ярости оттого, что он снисходителен к Гас,
обрушившей на их головы еще одно несчастье. Их  сводная  младшая  сестра
была для них постоянным источником бед и унижений с тех самых  пор,  как
она со своей матерью  Ритой  появилась  в  доме  Феверстоунов  вместе  с
картонными коробками, в которых был упакован их жалкий скарб. Почему эта
дрянь Рита сбежала, не прихватив с собой дочь?
   - Как ты можешь так шутить? - возмутилась Лили, дергая воротник белой
батистовой блузки, который, по ее мнению, не лежал как надо. - Ты видел,
как эти двое смотрят друг на друга? Я думала, что они  разденутся  прямо
перед гостями и покажут нам, на что способны.
   - Что ж, это зрелище было бы лучше, чем твой вялый пианист.
   Шутка Лейка ничуть не смягчила гнев Лили. Лейк сидел за столом  перед
тарелкой с недоеденной яичницей и булочками, которые так  искусно  пекла
Френсис. Брат и сестра во многом были схожи, в том числе и в  отсутствии
аппетита по утрам.
   Лили терпеть не могла яиц, но Гас не уставала напоминать  ей,  что  в
доме растет ребенок, который нуждается также и в такого рода  пище.  Что
особенно бесило Лили, так это то, что Лейк упрямо недооценивал вредность
Августы. Лейк видел в ней  не  более  чем  очаровательное  неудобство  и
отказывался признавать, кем  она  является  на  самом  деле,  а  именно:
настоящей угрозой  семье  Феверстоунов  и  всему  тому,  что  эта  семья
олицетворяет.
   - Откуда ты знаешь, что они не занимаются любовью? - настаивала Лили.
- Я уверена, что они занимаются любовью прямо на лошади, а  если  хочешь
знать, то и с  лошадью,  не  исключая  и  всяких  других  отвратительных
способов, до которых они способны додуматься.
   Лицо брата по-прежнему сохраняло снисходительное  выражение,  его  не
трогали выпады Лили в адрес Гас.
   - Они даже не снят  вместе.  Лили,  -  заметил  он.  -  Они  живут  в
отдельных комнатах.
   Лили отмахнулась от него нервным жестом  и  занялась  своей  блузкой.
Брюки и жилет от  Лиз  Клейборн,  которые  она  купила  для  поездок  по
магазинам, ей совершенно не шли. Спортивный стиль не был ее стилем.  Все
больше  расстраиваясь,  она  разглядывала  свое  отражение   в   большом
старинном зеркале на стене позади Лейка. Как печально,  что  в  тридцать
семь она уже выглядит поблекшей и усталой.  И  всегда  грустной.  Судьба
благоволила к брату как в этом, так и во многом другом, и хотя они  были
близнецами, Лейк выглядел лет на десять моложе.
   - Что значит "они не спят вместе"?  -  упорствовала  Лили.  -  Многие
замужние пары не спят вместе, но это не мешает им заниматься  сексом  на
раковине в ванной.
   - Ну и что из этого? - Лейк бросил на стол  салфетку,  взял  чашку  и
направился к буфету, чтобы налить себе еще кофе.
   В солнечном свете, лившемся из окна, его лицо  с  красивыми,  немного
резковатыми чертами казалось очень бледным. - Нам нет дела до того,  как
и где они спят. Главное, мы не знаем, что это за человек. Мы  не  знаем,
что ему нужно.
   - Ты прав, - подхватила Лили, довольная, что  хотя  бы  в  одном  они
пришли к согласию. - Без сомнения, его привлекли деньги. Что ты об  этом
думаешь?
   - Очень возможно, но, видимо, есть еще и что-то другое.
   Он налил себе кофе и присоединился к Лили у окна. Наверное, для того,
чтобы помочь ей отыскать пэру, похитившую ее лошадей.
   - А что, если нам нанять детектива? - предложила Лили.
   Лейк немного помолчал.
   - Я уже позаботился об этом, - наконец отозвался он.
   - Ты нанял детектива?
   - Не совсем так.
   Лили была поражена. Она взглянула На его профиль,  и  ей  показалось,
что она угадала в нем озабоченность. Лейк смотрел вдаль в окно, туда где
их владение сливалось с обширным парком, принадлежащим штату  Калифорния
и служащим удобным местом для прогулок верхом для Лили и ее гостей. Брат
явно нервничал.
   - Ты считаешь, что Кэлгейн чем-то опасен?
   - Я просто проявляю осторожность, -  ответил  он  и  улыбнулся  своей
нарочито спокойной улыбкой.
   Лили показалось, что он что-то от нее скрывает, хотя это вряд ли было
возможно,  учитывая  их  отношения.  Она  почувствовала  крепкий  аромат
свежего горячего кофе и, протянув руку, отобрала у него чашку, довольная
тем, как легко они понимают друг друга даже без слов. Молчаливый контакт
всегда был основой их общения.
   Лили неторопливо пила кофе, наслаждаясь его необычным вкусом: Френсис
иногда добавляла в него при варке щепотку корицы.
   - Один из твоих охранников,  кажется,  Говард,  -  заметила  Лили"  -
сказал мне, что вчера поймал двух репортеров, которые пытались перелезть
к нам через стену. "Загадочный человек" Августы, так они  его  называют,
пробудил у всех огромное любопытство. Боюсь, как бы это  любопытство  не
распространилось  на  всю  нашу  семью  и  они  не  начали   раскапывать
какие-нибудь наши секреты.
   - Ты хочешь сказать, какие-нибудь скандальные  подробности  из  нашей
жизни? Что-нибудь такое, что мы хотим скрыть?
   Какие-нибудь привидения?
   Воробей сел на подоконник с другой стороны  окна  в  поисках  хлебных
крошек, которые Френсис насыпала там каждое утро после завтрака.
   Сегодня Лейк определенно был в настроений, непонятно только в каком -
склонном к  откровенности  или,  наоборот,  отвергающем  всякую  попытку
проникнуть в его душу. И к чему упоминать привидения? Лили поежилась.
   - Как ты можешь так спокойно говорить об этом? - упрекнула она брата.
- Нам не поздоровится, если  пресса  начнет  копаться  в  нашем  грязном
белье. Ты это прекрасно знаешь.
   Лейк неожиданно смягчился.
   - - Мы не представляем для них интереса. Лили, - заверил он сестру. -
Через несколько дней, в худшем случае через пару  недель,  шум  утихнет.
Они отыщут что-нибудь более сенсационное.
   - Если только Гас даст этому шуму утихнуть. Ты ведь знаешь ее,  Лейк.
Она захочет разрекламировать будущий журнал как можно лучше. -  Лили  не
скрывала пренебрежения. - Она  уже  успела  объявить  о  создании  этого
смехотворного фонда. Так что пресс-конференция не  за  горами.  Клянусь,
что, если она еще раз поставит нас в неловкое положение, если она  снова
использует имя Джиллиан в своих корыстных целях, я...
   Лейк взял чашку из ее рук, поставил ее на стол, повернул Лили к  себе
спиной и начал массировать ей шею и плечи.
   - Все в порядке. Лили, все в порядке, - почти напевал  он.  -  Я  обо
всем позабочусь. Ведь я всегда обо всем забочусь, не так ли, Лили?
   Его  утверждение  не  совсем  соответствовало  истине.   Лили   могла
напомнить  ему  о  некоторых  его  просчетах  и   недостатках,   включая
чрезмерные траты на покупку произведений искусства, что, по мнению Лили,
было настоящим мотовством. Но одно прикосновение его рук уже принесло ей
успокоение, и она облегченно вздохнула. Ее тело было напряжено, особенно
шея и плечи, и энергичный массаж действовал  расслабляюще.  Лейк  усилил
нажим на мускулы, Лили откинула голову назад и, увидела фигуру,  стоящую
в дверях столовой.
   - Кто там? - невольно вскрикнула она.
   Лейк убрал руки с плеч сестры, и Уорд Макгенри вошел в комнату.
   - Это вы, Уорд? - удивился  Лейк,  явно  напуганный  его  неожиданным
появлением. - Я не слышал, как вы вошли.
   Макгенри тоже выглядел несколько  смущенным.  Его  загорелое  румяное
лицо было краснее обычного, а рыжие  волосы  пламенели  в  лучах  яркого
утреннего солнца. Ворот его рубашки был расстегнут, а  пиджак  перекинут
через руку.
   Лили быстро исправила положение, предложив гостю кофе.
   - Разве я не говорила тебе, Лейк, - объяснила она,  наливая  кофе,  -
что я пригласила Уорда переночевать у нас? Глупо было  ехать  обратно  в
Малибу так поздно ночью.
   - Ну конечно, глупо, - с готовностью согласился Лейк.
   Судя по тону его  голоса,  брату  не  понравилось,  что  его  застали
врасплох. После смерти Лейка-старшего Уорд  стал  почти  что  членом  их
семьи и взял на себя управление компанией "Феверстоун". Этого  наверняка
не случилось бы, если бы Лейк-старший верил, что сын способен руководить
его империей. Уорд был президентом компании и главой опекунского  фонда,
что давало ему возможность почти целиком контролировать  все  финансовые
дела Феверстоунов. Сила  Лейка-младшего  заключалась  лишь  в  обладании
основным  пакетом  акций,  полученным  им  в  наследство  от  отца.  Это
позволяло ему влиять на принятие решений и выступать против Макгенри. Он
редко пользовался этим правом,  но  Лили  знала,  что  в  их  отношениях
существовала натянутость.
   - Как вы спали? - спросила Лили, подавая чашку Уорду  и  одновременно
пытаясь угадать, как он отреагировал на увиденное.
   - Прекрасно, - отозвался  Уорд,  отвечая  Лили  таким  же  испытующим
взглядом. - Вижу, я опоздал к завтраку?
   - Совсем нет! Все еще горячее.
   Покраснев под его вопрошающим взглядом.  Лили  отвернулась,  чувствуя
себя служанкой в своем доме. В душе она была  сердита  на  Макгенри.  Он
заранее сообщил им о своем решении передать Августе наследство, но когда
Лили попросила его повременить  и  хорошенько  подумать,  он  отверг  ее
аргументы, заявив, что у него нет выбора. Но если Лили и была недовольна
тем, что в семье управляют мужчины, то никогда не высказывала  протеста.
Лишь совсем недавно она обнаружила в себе собственный источник сил, свои
собственные ресурсы, и  это  открытие  окрылило  ее.  Она  стала  другим
человеком. Неужели, несмотря ни на что, она обладает более острым умом и
крепкими нервами, чем все они?
 
*** 
 
   Стук копыт и тепло, исходившее от разогретого тела лошади,  наполняли
Гас радостным опьянением. Ветер раздувал ее скрученные в пучок волосы  и
хлестал покрасневшее  лицо.  Она  уже  забыла,  когда  в  последний  раз
садилась на лошадь. Забыла,  как  нелегка  верховая  езда  и  какое  это
удовольствие.
   Гас  потянула  на  себя  поводья,  и  Бирюза   недовольно   фыркнула,
сопротивляясь и показывая свой норов.
   - Давай же, девочка! - крикнула Гас, поворачивая неспокойную лошадь к
ручью, протекавшему по владениям Феверстоунов. Роща на северной  границе
владения оставалась в этом году свежей и зеленой даже в июле,  а  поляны
заросли летними цветами и высокими сочными травами.
   Оглянувшись, Гас увидела следовавшего за ней Джека на  чалой  кобыле,
которую Дэниел рекомендовал им как самую спокойную из  всех  лошадей  на
конюшне. Джек подпрыгивал в  седле,  совсем  как  знаменитый  чертик  из
коробки, и Гас невольно рассмеялась.
   Когда Джек появился на берегу  ручья,  она  уже  привязала  Бирюзу  к
столбу возле журчащей воды, а сама, прикусив травинку, укрылась  в  тени
раскидистого  калифорнийского  дуба.  Гас  старалась  сдержать   улыбку,
наблюдая, как Джек пытается справиться со своей кобылой.
   - А я-то поверила тебе, когда ты сказал, что умеешь ездить верхом,  -
крикнула она ему, стараясь перекрыть шум воды.
   Этим летом роща с ее  пышной  растительностью  была  настоящим  раем.
Летние дожди  наполнили  ручей  обильными  прозрачными  водами,  хотя  в
пришлые годы русло в что время было  уже  почти  сухим.  Переплетаясь  с
ветвями деревьев, зеленые побеги жимолости, покрытые последними  летними
цветами, наполняли воздух приторным благоуханием.
   - Я думал, ты приглашаешь меня  покататься  по  лугу,  а  не  принять
участие в родео, - крикнул Джек в ответ. Он перебросил ногу  через  круп
лошади и сполз с седла, как  это  делают  начинающие  наездники.  -  Как
только ты подгоняла свою красавицу, моя пускалась вслед за ней.
   - А ты бы ее сдерживал, Джек, - посоветовала Гас, со смехом наблюдая,
как Яшма за его спиной отправилась куда-то  по  своим  делам.  -  Вот  и
сейчас, к примеру, ее влекут сочные пастбища, и может случиться, что  ты
ее уже никогда не поймаешь.
   - Господи!
   Джек повернулся и бросился вдогонку за  кобылой.  Яшма  выбрала  себе
хорошую делянку клевера на чужом поле, но, к счастью, Джек сумел поймать
ее до того, как она, испугавшись, бросилась бы прочь. Произошла короткая
схватка между человеком и животным, но, к  его  чести,  Джек  уже  успел
овладеть искусством сладкой речи и, что-то  ласково  нашептывая  лошади,
подвел ее к дереву на берегу и  обмотал  поводья  вокруг  нижней  ветки,
потом нежно почесал  ей  морду,  сопровождая  процедуру  причмокиванием.
Когда же он оставил Яшму отдыхать возле прохладного ручья  и  аппетитной
зеленой травы, она с тоской посмотрела ему вслед и тихо заржала.
   "Прекрасно, - подумала Гас. - Даже кобылы и те к  нему  неравнодушны,
что уж говорить о людях" Так, Бриджит была определенно  покорена  им  за
ужином, хотя скрывала свои чувства и вела себя как  настоящая  злодейка,
выпытывая у него все о  его  отношениях  с  Гас,  включая  такой  важный
вопрос, как рождение детей. Френсис спасла положение, подхватив на  руки
маленького "белого лебедя" и унеся его в спальню. По пути наверх Бриджит
не переставая громко жаловалась, что ее лишили  десерта,  замечательного
нового мороженого с шоколадным соусом.
   Тем временем Джек шел по поляне, и Гас невольно отметила, как отлично
он смотрится в выгоревших джинсах, обтягивающих длинные ноги. Для такого
большого мужчины  он  очень  легко  и  свободно  двигался  в  ковбойских
сапогах, подражая походке ковбоев и их непринужденной манере  держаться.
Он смахнул что-то с рукава своей куртки из  денима  и  тряхнул  головой,
подставляя ее ветру.
   Джек приближался к ней, и, наблюдая за ним. Гас испытывала трепет.  С
каждым его шагом где-то в глубине ее  тела  зарождалась  нервная  дрожь.
Возможно, все дело было в ее наметанном глазе,  она  невольно  оценивала
его как кандидата в манекенщики и отмечала каждую деталь.
   "Белая майка - тоже удачный выбор,  -  одобрила  она,  -  ее  белизна
выгодно подчеркивает загорелый цвет его кожи". Ну и,  конечно,  особенно
привлекало  его  мужественное  обветренное   лицо   плюс   большой,   но
выразительный рот.
   Джек приближался к  ней,  и  трепет  нарастал,  охватывая  ее  всю  и
спускаясь все ниже, ниже и ниже .
   "Ладно, он красив, - неохотно признала Гас. - Прямо как герой рекламы
"Мальборо" на журнальном развороте: свободный,  раскованный  и  видавший
виды. Высокий, темноволосый и одинокий... Жаль, что он не  умеет  ездить
верхом".
   - Кстати, - заметила Гас, когда Джек очутился рядом с ней  под  сенью
дуба, - мы называем это "пришпорить лошадь", а не "подгонять" ее, хотя я
сама шпорами не пользуюсь.
   - "Мы"? Кто это "мы"? Ты и твои ковбойские дебютантки?
   Гас рассмеялась, довольная тем, что сумела его разговорить.
   - Не придирайся, Джек. Тебе не идет быть циником.
   Теперь он, в свою  очередь,  разглядывал  Гас,  ее  тесные  джинсы  и
коротенькую клетчатую блузку,  концы  которой  она  узлом  завязала  под
грудью,  оставив  обнаженной  полоску  загорелого  тела.  Его   особенно
заинтересовали узел и эта полоска.
   - Что ты знаешь о циниках?
   - Очень и очень