ом  может  стать
Тигрицей, считал Сазерленд.
   - Три года... - задумчиво сказала Джейд, - мне иногда кажется, что мы
знакомы всю жизнь.
   - И каждый день в этой жизни был радостным. - Сэм  кончиками  пальцев
приблизил к себе ее лицо, поцеловал. - Интересно, почему  я  не  закатил
безумно дорогой ужин в честь такого события?
   - О, Сэм, это было бы великолепно, честное слово. Но  боюсь,  у  меня
другие планы.
   Если бы она не смотрела так пристально в его лицо, то не заметила бы,
как в глазах Сэма мелькнула тень огорчения.
   - О? - лишь произнес он.
   - Вообще-то, - тихо сказала Джейд, водя  ноготком  по  его  груди,  -
вообще-то, я надеялась, что ты будешь свободен, и  заказала  на  уик-энд
"Дом на утесе".
   - "Дом  на  утесе"  был  самым  очаровательным  отелем  на  побережье
центральной Калифорнии.
   Возведенный  высоко  на  скалах,  чему  и  соответствовало  название,
замысловатых линий викторианский  особняк  гостиницы  располагал  шестью
спальнями с роскошными ваннами, несколькими уютными гостиными. Гордостью
отеля была просторная галерея с дивным видом на океан.
   - Отличная мысль! А какую комнату?
   Джейд не ответила сразу, и Сэм сказал:
   - Только не говори, что тебе удалось заполучить Апартаменты  Красного
Дерева. Для этого заявку надо оставлять заблаговременно.
   - На самом деле я заказала весь отель.
   Джейд всегда думала, что Сэма вообще  удивить  невозможно.  Но  вышло
наоборот.
   - Ты заказала весь отель? Для нас?
   - Я просто хотела  быть  только  с  тобой,  -  ответила  она,  из-под
полуопущенных  ресниц  застенчиво  взглянув  на  Сэма.  Этакая   девичья
скромность,  не  очень-то  ей  свойственная,   придала   Джейд   столько
соблазнительности. - Только с тобой, все выходные.
   Сэм снова поцеловал Джейд.
   - Я тебе говорил, что обожаю твой нрав? - почти не  отрываясь  от  ее
губ, спросил Сэм.
   - Сотни раз. - Она неспешно расстегивала пуговицы на его  рубашке.  -
Но я вовсе не прочь услышать это вновь.
   Они медленно раздевали друг друга.  В  тишине  и  молчании  глаза  их
встретились. А потом, тихо засмеявшись, Джейд обвила руками шею  Сэма  и
крепко прижалась к нему.
 
*** 
 
   С прибрежной дороги из Сан-Франциско на полуостров Монтре открывается
потрясающе живописный вид. Могучие, истерзанные ветрами  скалы  отвесной
стеной обступают бурлящее  белоснежной  пеной  море.  Извилистая  дорога
петляет  у  подножия  гор  Санта-Люсиа,  из  дебрей  таинственно-темного
хвойного леса выползает седоватыми клочьями серебристый туман. На  море,
недалеко от берега, болтаются на якорях рыбачьи суденышки,  сине-зеленые
волны мерно качают их.
   Сэм  и  Джейд  остановились  в  Монтре,  чтобы  перекусить.  Из  окон
небольшого ресторанчика  открывалась  замечательная  панорама  залива  и
гавани с пестрыми яхтами. После ланча  они  вновь  отправились  в  путь.
Узкая дорога вилась среди природных каменных бастионов гряды Биг Сюр.
   Серые облака, все утро клубившиеся в небо, наконец дали о себе знать.
Резкий ветер обрушивал на лобовое стекло потоки воды.
   Щедра была стихия в этих суровых местах.
   Могучие валы на море, крепкий ветер, гром, молнии, ливень -  все  это
смешалось в неистовстве.
   Но в гневе природа только выигрывала.
   Посматривая, как  Сэм  невозмутимо  ведет  автомобиль  по  скользкой,
небезопасной дороге, Джейд подумала, что душа его, должно быть, созвучна
властной, необузданной силе стихии, такой красивой и притягательной.
   Сэм свернул с основного прибрежного шоссе, теперь они пробирались  по
изгибам узенькой гравиевой дороги. И вот, наконец, тупик.
   Викторианский  особняк  как  бы  бросал  вызов  всем  силам  природы,
бесстрашно  возвышаясь  на  выступе  серой  скалы,  у  подножия  которой
бесновался прибой, обрушивал мощные волны на гигантскую  стену.  Морской
соленый воздух,  дожди,  солнце  давно  придали  облицовке  дома  серый,
тускловатый оттенок, который сейчас почти сливался с сурово-серым небом.
   Ливень хлестал нещадно.
   - Придется нам пробежаться под дождиком, - сказал Сэм.
   Джейд накинула капюшон блестящего красного плаща.
   - Ключи уже у меня.
   - О'кей. Пошли.
   Интерьер  гостиницы  оправдывал  все  ожидания.  Никаких  подделок  -
старинные английские кровати  с  медными  спинками,  лампы  от  Тиффани;
оборудование ванных комнат тоже было антикварным.
   Отойдя от обычного правила подавать только завтрак, хозяева - мать  и
ее  взрослая  дочь,  которые  сейчас  отсутствовали,  -   оставили   для
постояльцев легкий ужин: копченый фазан, хрустящие французские  булочки,
гору фруктов, разных сортов сыр  и  бутылку  шерри.  Они  даже  рискнули
заранее, до приезда гостей, развести огонь в камине одной из гостиных.
   У очага и решили вечером расположиться Сэм и Джейд, чтобы  перекусить
под звуки потрескивающих поленьев. Снаружи бушевал  шторм.  А  здесь,  в
доме, царили тепло и покой.
   - Я хочу кое о  чем  попросить  тебя,  -  сказала  Джейд,  когда  Сэм
вернулся из кухни, куда уносил поднос с пустыми тарелками.
   Джейд  села  поближе  к  огню,  красноватые  блики   играли   на   ее
изумрудно-зеленом шелковом платье.
   - Ты хочешь рассказать мне, что же тяготит тебя весь день?
   Сэм устроился подле нее прямо на ковре, вытянув ноги.
   Какое-то время Джейд вслушивалась в стаккато дождя, бьющего по крыше,
в глухое ворчание грома, притаившегося в непроглядном тумане.
   - Как ты узнал, что мысли мои чем-то заняты?
   Он пожал плечами.
   - Я всегда чувствую, когда ты огорчена, расстроена, Джейд. И часто не
могу даже сказать, откуда у меня это чувство.
   Она поняла, что Сэм имеет в виду ее состояние, в которое  она  обычно
впадала после очередного секретного визита к  матери.  Когда-нибудь  она
обязательно расскажет Сэму о Белл. Но не сегодня.
   Этот вечер едва ли не самый важный в ее жизни. Она не позволит, чтобы
разговоры о матери испортили его.
   - Да нет, я не расстроена, -  возразила  Джейд.  -  Просто  я  хотела
сказать.., попросить... и не знаю, как лучше подобрать слова.
   - Все, что пожелаешь, Джейд, - не колеблясь, ответил Сэм.  -  Что  ни
есть, все твое.
   Тебе стоит только сказать.
   Всмотревшись в его  мужественное,  доброе,  замечательное  лицо,  она
обняла его голову и сказала:
   - Если ты еще не передумал и не устал ждать меня, то ни о  чем  я  не
мечтаю сильнее, как провести с тобой рядом всю отведенную мне жизнь.
   - Ты говоришь о совместной жизни или о...
   - Я хочу, чтобы  мы  поженились,  -  со  страстью  выговорила  Джейд.
Чувства ее были так горячи сейчас,  что  огонь  в  камине  не  мог  даже
сравниться с ними. - Я хочу быть твоей женой, Сэм Сазерленд. Если ты еще
хочешь этого.
   - Если я хочу? Что значит - если? Господи, Джейд. Да я три года  ждал
от тебя этих слов. - Сэм приподнял ее лицо  за  подбородок,  заглянул  в
глаза. - Но почему сейчас? Столько времени прошло.
   Рассказать ему о матери? Рассказать, что во время последней поездки в
Оклахому она осознала: угроза одиночества может обернуться  реальностью?
Сэм - человек терпеливый, но Джейд допускала, что и он может не захотеть
дожидаться ее вечно.
   А потом, Рорк... Долгое время она  избегала  давать  Сэму  какие-либо
обещания - приходилось, увы, признаться в этом - потому,  что  еще  живы
были в ее сердце чувства к  Рорку,  человеку,  с  которым  она  когда-то
мечтала соединить свою жизнь. Теперь  пришла  пора  взглянуть  правде  в
лицо: Рорк женат. Да если бы даже он и не был женат, им не суждено  быть
вместе.
   Но поскольку ничего этого  Сэму  она  открывать  не  хотела,  сказала
только то, что могла:
   - Мне казалось не правильным выходить  за  тебя  замуж,  пока  длился
контракт "Тигрицы". Но теперь я уже ничем не  связана  и  чувствую,  что
жить дальше без тебя я  не  в  состоянии.  В  общем...  -  она  глотнула
воздуха, - ..я бы хотела заключить новый контракт. Пожизненный.
   Он сгреб ее в объятия, сдавил чуть ли не до боли,  но  в  волнении  и
нарастающем возбуждении Джейд этого не заметила.  Желание,  как  вспышка
молнии, поразило обоих одновременно. Ледяной дождь струился по стеклу  -
они не видели этого.
   Завывал ветер - для них он не существовал.
   Ветви  деревьев  бились  в  окна  -  этого  будто   не   было.   Буря
сладострастия, рожденная не силами стихии, а силой  любви,  закружила  в
своем вихре Сэма и Джейд.
 
*** 
 
   Через две недели после этого романтического уик-энда на гряде Бит Сюр
Джейд  пригласили  зайти  на  Монтгомери-стрит  в  юридическую   контору
"Каплан, Хантингтон и  Норрис".  Джейд  поинтересовалась,  для  чего  ее
вызвали сюда и с изумлением и восторгом услышала, что наследники недавно
умершей Мэри Хэррингтон, старейшей светской дамы на Западном  побережье,
выбрали кандидатуру Джейд  для  ведения  аукционной  продажи  уникальной
коллекции антиквариата, которой владела покойная.
   - Есть в этом и один подвох, -  поздно  вечером  поделилась  с  Сэмом
Джейд. - Миссис Хэррингтон особо настаивала, чтобы фирма  Ремингтона  не
получила с этого ни цента  комиссионных  -  Мэри  Хэррингтон  и  Джейсон
Ремингтон столько лет были на ножах, что никто и не  помнит,  когда  это
началось, - объяснил Сэм. - Сдается мне, это связано с одной  подделкой,
которую Мэри  еще  в  пятидесятых  годах  приобрела  у  Ремингтона,  но,
подозреваю', сами они уже давно забыли все подробности.
   - Даже не знаю, браться ли мне за это.
   - А почему бы и нет?
   - А потому, что мне тогда придется оставить работу у Ремингтона.
   - Ну и что? Ты столько лет твердила, что мечтаешь открыть собственную
аукционную фирму. Мне кажется, комиссионные, которые ты выручишь на этих
торгах, вполне могут стать неплохой основой для твоего бизнеса. "
   - Да мне негде провести аукцион!
   - Вот об этом я уже позаботился. Управляющий отеля "Фэйрмонт" заверил
меня, что он будет больше чем рад предоставить тебе для аукциона большой
Бальный зал.
   - Ты что, обо всем знал заранее?
   - Мэри рассказала мне о своих планах еще полгода назад,  сразу  после
того как ей поставили диагноз - неоперабельная злокачественная  опухоль.
Я обещал ей не говорить тебе ни слова.
   Но, разумеется, полностью поддержал ее мнение, что  ты  лучше  других
разбираешься в  своем  деле  Ведь  последние  годы  Мэри  интересовалась
исключительно искусством Востока и уж понимала, кто чего  стоит.  -  Сэм
улыбнулся. - В общем, когда она скончалась, я созвонился с  "Фэйрмонтом"
и заказал Бальный зал.
   Джейд повисла у него на шее.
   - Сэм Сазерленд, я тебя люблю.
 
*** 
 
   Несколько раз Джейд встречала Мэри Хэррингтон в свете, бывала и в  ее
особняке. Старая леди  однажды  пригласила  ее  познакомиться  со  своей
обширнейшей коллекцией восточного антиквариата. Но сейчас Джейд смотрела
на эти сокровища иначе. Это был взгляд профессионала.
   Оказавшись в просторном парадном холле,  Джейд  ощутила,  что  попала
внутрь  огромного  яйца  от  Фаберже,   сработанного   руками   мастера,
родившегося в Азии, нежели в России.  На  черном  лакированном  столе  с
перламутровой столешницей были нагромождены богатства: бронзовая чаша  с
ручками в виде голов дракона, небольших размеров надгробный ансамбль  из
жадеитовых фигурок, созданный когда-то на вечную радость усопшего, чтобы
не скучал он  на  том  свете,  керамическая  крытая  глазурью  статуэтка
воина-телохранителя,  резной  красного  дерева  лакированный  ларчик   с
крышкой, украшенной бабочками из золота, китайская тренога-кадильница из
нефрита,  корейский  кувшин-поильник  в   форме   утки,   сделанный   из
серовато-зеленого старинного фарфора.
   На стенах красовались развернутые свитки  японских  морских  пейзажей
начала восемнадцатого века, были  и  полотна,  изображающие  божества  -
повелителей  грозы  и  ветра,  как  сразу  узнала  Джейд,  руки  Сотаку,
знаменитого  японского  живописца   эпохи   Эдо.   Портрет   Джинь-лань,
четвертого  императора  династии  Джинь-Манчу  в   парадном   облачении,
написанный на шелковой основе кистью Кастильоне, миссионера  из  Европы,
жившего при императорском дворе. А рядом  висели  любительские  картины,
рассказывающие о жизни придворных дам. У стены стояла  четырехсекционная
ширма "Четыре времени года". Каждое панно  было  кисти  Секу,  японского
художника, известного тем, что он соединил в своем творчестве  китайские
мотивы и японские традиции. Иероглифы, стоявшие  в  нижнем  углу  ширмы,
свидетельствовали о том, что эти четыре панно  на  шелке  были  написаны
живописцем на семьдесят втором году его жизни,  то  есть  в  1492  году.
Именно в этот год Христофор Колумб открыл миру Новый Свет.
   Меблировка особняка Мэри Хэррингтон  также  говорила  об  изысканном,
безупречном вкусе хозяйки, приверженной искусству  Востока.  Сандалового
дерева столик с  красновато-багровым  отливом,  рядом  кресло  с  прямой
высокой спинкой из бамбука сразу бросались в глаза  в  одной  из  комнат
Кресло  это,  судя  по  всему,  предназначалось   главе   патриархальной
китайской семьи, такое оно было солидное и  внушительное,  а  ножки  его
имитировали ноги слона.
   В спальне, на небольшом возвышении, доминируя над  всей  обстановкой,
стояла  потрясающая  китайской  работы  кровать  с  пологом  на  четырех
столбиках. Полог был сделан в форме пагоды, самую  верхушку  его  венчал
бронзовый дракон, зажавший в пасти крупную жемчужину.
   Редчайших,  истинно  музейных  предметов  было  в  доме  больше,  чем
где-либо в другом месте, где  приходилось  бывать  Джейд.  Количество  и
качество их вызвало у нее легкое головокружение.
   Джейд подумала, что, наверное, так чувствовала себя Алиса, попавшая в
Страну Чудес.
   - Это просто поразительно, - выдохнула Джейд, рассматривая  тончайшей
работы фигурки льва из селадона <Селадон - древний  китайский  материал,
разновидность фарфора.>. С первого взгляда неброская, голубовато-зеленая
вещичка будто излучала теплый  дымчато-приглушенный  свет.  Джейд  сразу
узнала знаменитую глазурь южной лонкуньской школы эпохи Сун 1127 -  1279
годов. Покрывая  древний  китайский  фарфор  несколькими  слоями  особой
глазури, мастерам удавалось имитировать дорогой природный жадеит.
   Техника зеленоватой глазури зародилась более трех тысяч лет  назад  и
была необходимым шагом к созданию школы  традиционного  фарфора.  Многие
специалисты,  включая  Джейд,  считали  селадон  материалом   ценным   и
красивым. Ведь недаром Цу Ен, поэт девятнадцатого века,  воспел  красоту
чайных  чашек  Императора.  Сервиз  тот  был  сделан  из  "божественного
селадона", как величал его Цу Ен. Метафору использовал поэт удивительную
- "как стружки тончайшего льда, они (имелись  в  виду  чашки)  заполнены
пеленой зеленых облаков". Цу Ен представлял,  что  так  будет  выглядеть
"несколько спустившихся с неба дисков луны, омытых  прозрачными  вешними
водами".
   Селадон путешествовал по всему свету, бывал и в  северных  морях.  На
кораблях он делил трюмы с тюками шелка,  мускусом  и  медными  монетами.
Благодаря мусульманам  родилось  поверье,  что  глазурь  на  селадоновой
посуде меняет цвет, если подавать на ней отравленную пищу. И это  мнение
было очень распространенным, особенно во времена  династии  Юань,  когда
монголы властвовали в Пекине. К четырнадцатому веку триумфальное шествие
селадона закончилось: на сцену выступил истинный китайский фарфор.
   Джейд гладила голубовато-зеленую фигурку льва  и  будто  слышала  его
рычание. Прохладная, гладкая поверхность как бы вселяла покой. "Ценители
древнекитайского искусства будут воодушевлены", - подумала Джейд.
   - Да, старушка знала  толк  в  коллекциях,  -  заметил  Арон  Каплан,
адвокат  семейства,  сопровождавший  Джейд  в  экскурсии  по   особняку,
сокровища которого были дороже любого пиратского клада. "И это еще мягко
сказано", - мелькнуло у Джейд, когда она взяла в руки  голубой  атласный
императорский  наряд,  расшитый   драконами   из   блестящих   тончайших
металлических нитей.
   - Поверенный в делах Мэри сказал, что ее близкие всегда  считали  эту
страсть к антиквариату чрезмерной, но безобидной, - говорила Сэму  Джейд
после предварительной оценки коллекции.
   Они обедали на застекленной террасе ресторана "Эмбаркадеро".
   - Конечно, безобидной - особенно учитывая иные пристрастия, к которым
часто склонны люди.
   Тут же вспомнив о матери, Джейд молча согласилась.
   Сэм посмотрел на часы.
   - В три часа у меня встреча с банкирами, но пока есть время,  как  ты
смотришь на то, чтобы прогуляться по набережной? Я  хочу  показать  тебе
одно здание.
   Через десять минут они уже стояли у его порога.
   - Я намерен купить участок и снести эту рухлядь до  основания,  -  не
без  удовольствия  разглядывая  обшарпанное  здание  кирпичной  фабрики,
сказал Сэм. - На его месте я возведу крупнейший, элегантнейший  дом  для
аукционных торгов, который только видел мир искусства.
   "Так оно и будет", -  подумала  Джейд.  За  прошедшие  три  года  Сэм
доказал, что сделает для нее все, даже разнесет земной шар на  куски,  а
потом соберет  так,  как  того  захочет  она.  Рядом  с  нею  был  самый
великодушный, щедрый и любящий человек, какой только жил на свете.
   Джейд положила свою руку на ладонь Сэма.
   На  пальце  у  нее  поблескивал   под   лучами   полуденного   солнца
пятикаратовый бриллиант в золотой оправе.
   - - Ну, такого я тебе не позволю.
   - Почему нет?
   - Это слишком дорого.
   - Черт побери, Джейд, хватит упрямиться.
   У меня есть деньги, я даже не могу сосчитать их.
   Драгоценности, которые обожают  все  женщины,  ты  покупать  себе  не
разрешаешь. Меха  носить  отказываешься.  Позволь  хотя  бы  в  качестве
свадебного подарка преподнести тебе это еще  не  выстроенное  здание.  Я
ведь никогда ни о чем не просил тебя, - шутливо напомнил  он.  -  А  вот
сейчас прошу - разреши мне сделать это.
   Сэм говорил так искренне и горячо, что Джейд  позабыла,  во  что  ему
может обойтись такой каприз.
   - Хорошо, - согласилась она, - но при одном условии.
   - Каком же? - сдвинул брови Сэм.
   - Ты бросишь наконец-то свою  манеру  хватать  все  самое  большое  и
лучшее, - притворно строго велела  ему  Джейд.  -  Ты  просто  возведешь
прекрасный особняк, где я буду проводить  аукционы.  А  человечество  мы
сразим своим размахом чуть позже.
   Сэм захохотал - знакомым, любимым смехом.
   - Ладно, по рукам! - ухмыльнулся Сэм.
   Былого  недоумения  и  досады  как  не  бывало.  -   Раз   соглашение
достигнуто, надо обговорить подробности. Ты позволишь мне взять на  себя
общее руководство и дизайн?
   - Я была бы сумасшедшей, если бы отказалась, учитывая сколько  зданий
для тебя возведено по всему свету.
   Джейд любовалась дивным морским видом и уже прикидывала, не привлечет
ли и эта красота публику к ее аукционам.
   - Боже, как же я счастлив слышать это, дорогая моя! - воскликнул Сэм.
- Потому что я уже пригласил к нам на обед Рорка Гэллахера.
   - Рорка Гэллахера?!
   -  Весь  город  говорит,  что  тесть  просто  издергал   его   своими
претензиями, - сказал Сэм. -  Слухи  эти  вполне  могут  соответствовать
действительности, потому что совсем недавно он отказался от выгоднейшего
предложения, которое совал ему  старик  Хэмилтон.  А  работает  Гэллахер
здорово,  Джейд.  Он  не  просто  хороший  архитектор,   он   потрясающе
талантлив. Его здания самобытны, дерзки, вдохновенны! Точь-в-точь такие,
как одна шикарная леди, по которой я схожу с ума. Думаю, ты  согласишься
с этим, когда поговоришь с ним.
   В голове у Джейд  все  поплыло,  мысли  смешались,  и  она  с  трудом
выдавила в ответ какие-то невнятные слова.
 
Глава 18 
 
   Что-то определенно не клеилось. Вечер шел  явно  вяло.  Сэм  оказался
среди каких-то подводных течений, которых  никак  не  ожидал.  Атмосфера
трапезы натягивалась между ледяной  вежливостью  Рорка  и  рассеянностью
Джейд.
   - Краем уха  я  слышал,  что  ты  решил  взять  на  себя  руководство
корпорацией Хэмилтона, - о