сси сразу поняла, что Хельга  изо
всех сил пыталась заставить ее сдаться и  уйти.  Не  было  работы  более
грязной, более унизительной, чем она поручала Кэсси, которая все приказы
и задания выполняла добросовестно, не промолвив ни единого слова.
   Местный  свет  стал  съезжаться  уже  после  полудня,  и  скоро   все
подъездные дорожки были забиты  вереницами  "кадиллаков",  "мерседесов",
"ягуаров", "роллс-ройсов", "джипов Чеви Блэйзерс" и даже фургончиков. На
некоторых машинах пестрели нахальные надписи-липучки, среди которых чаще
других встречалось задиристое "Янки, поберегись, гоним все восемьдесят!"
<Имеется в виду скорость автомобиля 80 миль в час.>.
   Праздничный прием в светлое время дня предполагал появление гостей  в
повседневной одежде. Для здешнего высшего света  это  означало  шикарный
"дальнезападный"   стиль   Неймана   Маркуса.   Городские   модницы   из
Гэллахер-сити  были  разряжены   в   сногсшибательные   кожаные   платья
бессмертных "ковбойских" фасонов, усыпанные бирюзой,  горным  хрусталем,
перламутровыми блестками.  А  пальцы,  уши,  запястья  дам  позвякивали,
подрагивали, посверкивали бриллиантами, изумрудами, сапфирами и рубинами
от Ван Клифа и Эрпелза.
   Несколько  ошарашенная  этой  выставкой  роскошных  драгоценностей  и
нарядов, которые так щедро демонстрировали жены и дочки местной нефтяной
знати, Кэсси подумала, что, добиваясь этого, они  наверняка  переступили
через немалое количество неудачливых конкурентов.
   Мужчины, прибывшие к  Гэллахерам,  может  и  не  отличались  броскими
костюмами - в основном, все были одеты  в  джинсы  "Левис"  и  свободные
рубашки. Однако достаток ощущался и здесь -  обувь  ручной  работы  была
сплошь  крокодиловой,  оленьей,  ящеричной  кожи.  Несомненную  ценность
представляли массивные чистого серебра пряжки на ремнях, галстуки-боло с
дорогими зажимами, а иные кожаные шляпы с  орнаментами  или  с  вышитыми
лентами были истинным произведением искусства.
   По  части  еды  дружеская  вечеринка  у  Кинлэна   Гэллахера   скорее
напоминала раблезианское пиршество: горячие, сочащиеся маслом кукурузные
початки, печеные бобы  с  патокой,  груды  ярко-желтых  пышных  булочек,
переложенные  обжигающим  перчиком-джелапено,  огромные  блюда   сочного
хрустящего кисло-сладкого капустного салата, - все это было  поистине  в
несметных количествах. Столы ломились  от  изобилия  пряных  и  душистых
мексиканских  закусок,  поданных  с  целью  придать  застолью  "привкус"
настоящей фиесты. Кэсси  казалось,  что  яствами  заполнен  каждый  дюйм
просторного дворика усадьбы Гэллахеров.
   Бармены и буфетчики смешивали коктейли, разливали  по  кружкам  пиво,
наполняли коньяком рюмки, ледяной хрустальной водой - фужеры, а повара в
клетчатых  красно-белых  -  в  тон  скатертям  и  салфеткам  -  фартуках
колдовали над первыми порциями сочных, с кровью бифштексов и  хрустящих,
с румяной корочкой и аппетитными капельками жира бараньих ребрышек.
   Музыканты в пестрых сомбреро и ярких  полосатых  пончо  расположились
посреди   бархатно-зеленой    лужайки    и    развлекали    гостей    то
мелодично-томными, то зажигательными мексиканскими песенками.  В  другом
уголке усадьбы играл небольшой кантри-оркестр, желающие могли  танцевать
под его музыку прямо  на  теннисном  корте,  заблаговременно  посыпанном
опилками. А над бирюзовой  поверхностью  бассейна,  сделанного  в  форме
ковбойского сапожка, лились песни Вилли Нелсона,  вечной  темой  которых
были тяжелые времена, коварство, неверные женщины и виски.
   Для  Кэсси  такой  прием-барбекю,  продуманный  до  мелочей,  казался
возможным разве что в раю. У нее самой никогда не  было  настоящего  дня
рождения. Как знать, в каком состоянии будет мать к трем часам дня?  Так
что о том, чтобы после школы пригласить к себе друзей не  было  и  речи.
Давным-давно, когда Кэсси было восемь лет, она уговорила Белл  разрешить
ей устроить во  время  рождественских  каникул  маленький  праздник  для
одноклассников. Все кончилось тем, что Белл, поклявшаяся в рот не  брать
в тот вечер, грохнулась прямо  на  наряженную  елку.  С  тех  пор  Кэсси
зареклась кого-либо звать к себе домой.
   Стемнело. Все деревья в саду вдруг засверкали  тысячами  разноцветных
мельчайших огоньков, будто вылетела  стая  светлячков  в  темное  ночное
небо. На столах зажгли свечи, они ярко освещали  красно-белые  скатерти,
все огни отражались от гладкой почти  черной  поверхности  бассейна.  На
улицу  вынесли  калориферы,  чтобы  разгоряченные  гости  не  остыли  на
холодном ночном воздухе;  электрические  спирали  краснели  таинственным
тусклым светом.
   Кэсси уже в третий раз  возвращалась  из  кухни  в  сад  с  очередным
подносом канапе и фруктов, когда неожиданно дорогу  ей  преградил  Трейс
Геллахер, шестнадцатилетний брат именинницы Шелби.
   - Все смотрю на тебя, Кэсси. Работаешь, как пчелка. По-моему, ты и не
присела за сегодняшний вечер. Может, все-таки передохнешь минутку?
   - Не могу. Хельга скажет, что я отлыниваю от работы.
   Он ухмыльнулся, глядя на нее сквозь  темные  стенки  своего  высокого
бокала.
   - Но ты ведь нанята не Хельгой, - отчеканил он, -  раз  ты  получаешь
деньги от Гэллахеров, кошечка, значит, ты работаешь на нас.
   - Попробуй объясни это Хельге.
   Трейс придвинулся к Кэсси поближе,  и  она  непроизвольно,  но  очень
своевременно выставила перед собой поднос, пытаясь сдержать напор  этого
парня.
   - Может, ты желаешь чего-нибудь?
   - О, ягодка, это смотря, что ты предложишь...
   Он потянулся к ней, обдавая  горячим,  пропитанным  пивом,  дыханием.
Кэсси сделала вид, что не понимает его намерений.
   - У нас есть на выбор: трубочки с острым салатом, закуски  "такое"  и
"барритос", и гуакамола, и...
   - Но ты же знаешь, девочка, о чем я  говорю,  -  сказал  он,  пожирая
глазами ее грудь, бедра, ноги.
   Да. Она знала это прекрасно. И еще она знала, что пора отделаться  от
него.
   - Мне необходимо вернуться к своим обязанностям.
   С этими словами Кэсси развернулась, чтобы уйти, но Трейс  схватил  ее
за руку. Это была именно хватка, звериная, волчья.
   - Пожалуйста, Трейс, - ровным голосом произнесла Кэсси, вздрогнув  от
его цепких пальцев, стараясь no-возможности не привлекать внимания.
   Он  вновь  хищно   осклабился,   показав   желтоватые   зубы,   столь
напоминавшие волчий оскал.
   - Пожалуйста  -  нет?  -  он  принялся  поглаживать  мягкую  кожу  ее
запястья. - Или пожалуйста - да?
   У  Кэсси  засосало  под  ложечкой  -  и  от  страха,  и   от   злости
одновременно. Ни на минуту не забывая, как  нужна  ей  эта  работа,  она
сумела  совладать  со  своей  гордостью  и  тихо,   почти   просительно,
повторила:
   - Пожалуйста - нет.
   - Думаю, что  смогу  переубедить  тебя,  -  уже  совсем  бесцеремонно
процедил  Трейс,  потянув  ее   в   темноватый   угол   за   "зарослями"
искусственных шелковых деревьев. Лапищи его уже готовы были вцепиться  в
ее мягкую грудь.
   Кэсси почувствовала, что еще мгновение, и она грохнет огромный поднос
с закусками прямо  на  шикарные  сапоги  из  кожи  броненосца,  которыми
скрипел этот негодяй,  но  неожиданно  совсем  близко  раздался  звучный
мужской голос:
   - Я бы не стал этого делать, Трейс.
   Жадные пальцы Трейса остановились буквально в  двух  дюймах  от  тела
Кэсси.
   - Да мы с ней просто болтали, - мрачно огрызнулся Трейс, обращаясь  к
подошедшему  к  ним  Рорку  Гэллахеру.  Антагонизм  между  братьями  был
настолько очевиден,  что  приобретал  почти  материальные  формы;  Кэсси
казалось, его можно даже пощупать руками.
   - Тогда ты не будешь возражать, братишка, если и я перекинусь с Кэсси
парой слов?
   Не дожидаясь ничьих ответов, Рорк взял у Кэсси поднос,  поставил  его
на первый попавшийся столик, взял девочку  под  руку  и  отвел  в  тихий
уголок дома. Наконец-то взглянув на него, Кэсси вдруг почувствовала, что
ни один из прежде знакомых ей  людей  не  излучал  такого  человеческого
тепла и обаяния, и она сразу прониклась к нему доверием.
   Рорк достал из кармана большой белоснежный носовой платок.
   - Думаю, будет неплохо, если ты сунешь это за  ворот  платья,  -  для
такого сильного, крупного молодого  человека  он  говорил  на  удивление
мягко, - это скопище с каждым часом становится все  неугомоннее,  Кэсси.
Так что не стоит махать красной тряпкой перед носом подвыпивших быков.
   Кэсси вспыхнула, будто алые розы отдали ее коже все свои краски - что
же, рыжеволосые неизменно отличаются этим.
   - Спасибо, - молвила она, опустив глаза, и  заправила  накрахмаленный
платок в V-образный вырез платья. - За платок спасибо, а главное...  ну,
ты сам знаешь, за что.
   Кэсси ни в коем случае не хотела признаваться, что всерьез испугалась
Трейса. Это уж потом такие жадные похотливые мужские  взгляды  стали  ей
почти привычными.
   А Рорку, похоже, понравилось, что  Кэсси  скромно  потупилась,  и  он
сказал:
   - Если мой разнузданный братец будет тебя  еще  беспокоить,  дай  мне
знать.
   Если Кэсси и стояла у истоков чего-нибудь серьезного  в  этой  жизни,
прежде всего это была вражда между сыновьями Гэллахера,  начало  которой
она положила.
   - Спасибо еще раз - за это предложение.
   Но, думаю, смогу справиться с этим и сама.
   -  Нисколько  не  сомневаюсь,  Кэсси.  Однако  Трейс  иногда   просто
несносен. Посмотри  в  толковом  словаре  статью  "carouse"  -  получишь
подробный портрет моего братца. В общем, если он будет  доставать  тебя,
обращайся ко мне.
   Его ласковой и дружелюбной улыбке Кэсси была готова  радоваться  хоть
до завтра.
   - Трейс, вообще-то, не совсем бросовый парень,  Кэсси,  -  уверил  ее
Рорк, в сущности сам зная, что это не так; его брат на самом  деле  имел
репутацию  бешеного  пса.  Сказать  эти  слова  Рорка  побудило  чувство
фамильной гордости, вбитое в него с раннего детства.  -  Но  после  пары
лишних кружек пива он не в состоянии отличить юную  девицу  от  взрослой
женщины.
   Говоря это, Рорк поправил белый платок - нагрудник на  платье  Кэсси.
Кэсси кожей ощутила его пальцы, отчего у нее замерло сердце.
   - Вот так, - удовлетворенно  кивнул  он,  -  это  на  какое-то  время
предохранит тебя от неприятностей, - и скользнув взглядом по ее  длинным
ногам, добавил, - правда, юбку тебе удлинить я никак не могу.
   - Придется ползать на коленках, - отшутилась Кэсси.
   Рорк все улыбался той же улыбкой.
   - Никогда не комплексуй ни насчет своего роста, Кэсси, ни  фигуры.  -
Он дружески  потрепал  ее  пышные  рыже-каштановые  волосы;  где-то  под
ложечкой она ощутила незнакомый холодок. - Ты  станешь  самой  настоящей
красавицей, Кэсси Макбрайд, помяни мое слово. А когда весь мир  будет  у
твоих ног, ты уж не забудь, пожалуйста, что первым предсказал это я.
   Забыть? Да она уже знала, что никогда в жизни не забудет этот  вечер.
Очарованная его  улыбкой,  Кэсси  в  буквальном  смысле  слова  онемела.
Никакие силы не могли сейчас  заставить  ее  заговорить,  даже  если  бы
вопрос стоял о  жизни  и  смерти.  К  счастью,  от  ответа  ее  избавило
появление Шелби, которая вбежала в комнату, нетерпеливо окликая брата.
   - О, обязанности хозяина зовут меня.
   Кэсси посмотрела ему вслед и ей ужасно  захотелось  оказаться  сейчас
взрослой. Богатой, шикарной женщиной, которая могла бы  привлечь  такого
мужчину, как Рорк Гэллахер. Такой, как Лейси Янг.
   Янги жили на ранчо по соседству,  держали  породистых  лошадей,  и  в
округе поговаривали, что отношения Рорка и Лейси уже давно  больше,  чем
просто соседские. Кэсси очень волновало, насколько  соответствуют  слухи
правде о намерении Рорка  жениться  на  Лейси  и  заодно  объединить  их
владения. Кэсси казалось, что Лейси Янг имеет в жизни  все,  что  только
можно пожелать. Богачка, красавица. Вот и сегодня она выделялась в толпе
алой шелковой блузкой свободного покроя, заправленной  в  тугие-претугие
черные кожаные джинсы. А духами "Джой" от нее разило, будто  она  в  них
выкупалась. Четыре верхние пуговицы на блузке оставались  незастегнутыми
с явным намерением продемонстрировать пятикаратовый рубин, покоящийся  в
ложбинке между крепкими загорелыми грудями. В ушах ее сверкали рубиновые
серьги из того же гарнитура. А иссиня-черные густые волосы будто  шлемом
облегали голову и плечи.
   Позднее, когда ночное небо расцветилось мириадами  огней  фейерверка,
Кэсси заметила, как Лейси потянула Рорка в укромный  уголок.  Их  жаркий
поцелуй, казалось, длился целую вечность. В полумраке,  освещаемом  лишь
разноцветными вспышками, Кэсси увидела руки Рорка, гладившие и сжимавшие
спину в алой блузке, и в сердце кольнула внезапная,  незнакомая  боль  -
ревность.
   Ну почему, почему некоторым женщинам дано столько всего сразу? Почему
другие лишены этого? Разве  не  достаточно  той  же  Лейси  быть  просто
богатой и красивой? Или ей не  хватает  для  полной  меры  именно  Рорка
Гэллахера? Может быть, Белл все-таки права,  утверждая,  что  Создатель,
предлагая таким  людям,  как  Макбрайды,  ступить  "на  мягкий  коврик",
обязательно потом в один момент выдергивает его?
   Рорк и Лейси уже скрылись в доме. Кэсси тихо,  обиженно  вздохнула  и
вновь принялась за работу.
   Несколько часов спустя, когда Кэсси, по локоть погрузившись в мыльную
воду, возилась с грязной посудой, на кухню вошла мисс Лилиан.
   Хельга, которая, расслабившись, потягивала шпане, тут же  вскочила  и
принялась старательно тереть кафельное покрытие стен.
   - Ну, дорогая Кэсси, дебют твой прошел в  пример  многим,  -  заявила
мисс Лилиан.
   Кэсси коротко кивнула.
   - Благодарю вас, мэм.
   - Хочу узнать, не согласишься ли ты  работать  у  нас  на  постоянной
основе, - если мисс Лилиан и услышала раздраженное бурчание  Хельги,  то
предпочла проигнорировать его.
   Зеленые глаза Кэсси вспыхнули радостной надеждой,  которая  сразу  же
сменилась досадой и огорчением.
   - Я так признательна вам за это предложение, мэм,  но,  к  сожалению,
школу я бросить не могу.
   Не зная толком, чем будет заниматься  в  жизни,  Кэсси  все  же  была
достаточно разумна, чтобы  понимать,  что  без  образования  многого  не
добиться.  Трудная  и  печальная  судьба  ее  матери  была  тому  лучшим
доказательством.
   - Ну, что ты, у меня и в мыслях не  было  срывать  тебя  с  учебы,  -
сказала мисс Лилиан. - Я думала только о том, что  ты  сможешь  работать
после уроков и по субботам. А когда начнутся летние каникулы,  перейдешь
на полный рабочий день.
   - Я с удовольствием соглашусь на это место, мэм.
   - Отлично, - удовлетворенно кивнула мисс Лилиан, впрочем и не  ожидая
никаких возражений, - итак, теперь об оплате...
   Сумма, которую она назвала,  была  смехотворно  низкой.  Горничной  в
мотеле "Роуз Рок"
   Кэсси в час могла бы получать побольше. Но  одна  только  мысль,  что
полдня она теперь будет проводить в этих стенах, среди чудесных  картин,
удивительных антикварных,  дорогих  вещей,  среди  статуэток,  сервизов,
хрусталя сводила  на  нет  все  ее  сомнения.  Обитать,  пусть  выполняя
нелегкую работу, в таком дворце - мечта!
   - Меня устраивают ваши условия, мэм.
   - Хорошо, - коротко  молвила  мисс  Лилиан  и,  будто  только  сейчас
заметив присутствие в кухне экономки, сказала:
   - Надеюсь, с вашей стороны, Хельга, возражений не будет?
   - la... - промычала та без особого восторга, - мы сделаем из девчонки
неплохую работницу.
   - Не сомневаюсь, - откликнулась мисс Лилиан. - Рорк сейчас с отцом  в
библиотеке, когда ты закончишь здесь все дела, Кэсси,  он  отвезет  тебя
домой.
   Перспектива оказаться с Рорком в машине один на один,  привела  Кэсси
одновременно и в восторг, и в смятение.
   - Вы очень любезны, мэм, но я могла бы добраться и сама.
   - Вздор. Мы не допустим, чтобы ты в темноте шла  в  город  по  пустой
дороге.
   - Я могу позвонить маме, - сказала Кэсси, понимая, что шансы  застать
мать дома в такой час были почти равны  нулю.  А  уж  о  том,  чтобы  та
захотела подъехать к усадьбе за дочерью, и говорить нечего.
   - Но разве Белл не больна?
   Кэсси, увлекшись работой,  совершенно  забыла,  что  несколько  часов
назад тут насочиняла.
   - Я подумала, вдруг  ей  уже  получше...  -  пришлось  выворачиваться
Кэсси. Недовольное ворчание Хельги усилилось.
   - Если у Белл утром была высокая температура, ей нельзя даже вставать
с постели, - назидательно сказала мисс Лилиан, - к тому же, ты никому не
навязываешься, Рорк сам предложил это.
   Довольная тем, что все вышло, как всегда, по ее, мисс  Лилиан,  шурша
жемчужно-серым шифоном, удалилась из кухни.
   Проходя мимо библиотеки с очередным подносом  грязной  посуды,  Кэсси
услышала  доносящийся  оттуда   громкий,   недовольный   голос   Кинлэна
Гэллахера, который выговаривал своему сыну за то, что тот выставляет всю
их семью на посмешище. Припомнив разговоры Бена и Эдны Доусон в  аптеке,
Кэсси  сообразила,  что  предметом  недовольства  старика  было  твердое
намерение Рорка не подчиняться  отцовским  указам.  Не  посмев  проявить
праздного любопытства к чужим  разговорам,  Кэсси  только  отметила  про
себя, что ответных громких и гневных речей Рорка слышно не было.
   Кэсси скребла раковину из нержавейки, когда в кухне возник сам  Рорк.
Глядя на его замкнутое лицо,  она  почему-то  представила  себе  готовый
вот-вот взметнуться в небо нефтяной фонтан.
   - Готова? - сухо спросил он, тоном, разительно отличавшимся от  того,
каким он говорил с нею совсем недавно.  Взгляд  был  напряженным,  черты
лица заострившимися, будто по ним прошлись специальным отделочным ножом.
   Кэсси быстро вопросительно взглянула на Хельгу.
   - Ладно уж, иди, - бросила та, - настоящая работа для  тебя  начнется
завтра, ja.
   - "Вдохновленная" этим зловещим обещанием, Кэсси послушно отправилась
за Рорком на  задний  двор,  где  в  гараже  на  пять  машин  стоял  его
ярко-зеленый спортивный "М".
   Автомобиль полетел по дороге в город. Рорк не сказал еще  ни  единого
слова. Похоже, он молчал, чтобы скрыть  свое  раздражение;  атмосфера  в
машине, казалось, пропиталась его  досадой  и  скверным  настроением.  В
конце концов, Кэсси не выдержала.
   - Я так благодарна тебе за эту поездку, - мягко произнесла она.
   - Да что ты, не стоит. Честно говоря, мне жутко хотелось убраться  из
дома.
   - А разве Лейси тебе не надо отвезти? -  спросила  Кэсси;  Лейси  она
видела в последний раз на фейерверке.
   - Я уже отвез ее. Они ушла пораньше - завтра ей рано вставать,  утром
она собиралась на конно-спортивное шоу.
   - А-а... Мне так нравится твоя машина.
   Тихий голос  Кэсси  почти  заглушали  звуки  блюза,  доносившиеся  из
автомагнитолы.
   - Забавная телега. Большинство дам в округе находят  поездки  на  ней
сродни передвижению в консервной банке. Они доезжают со мной  только  до
ближайшего автомагазина и пулей вылетают, чтобы купить новый "кадиллак".
   - Огромный белый "кадиллак"? - поинтересовалась Кэсси. - С фирменными
"рожками" впереди? С музыкальным сигналом? Как у твоего папы?
   Рорк расхохотался. Его звучный, низкий смех вызвал у нее где-то между
сердцем и желудком то ли трепет, то ли холодок.
   - Не думаю, что это главное, о чем можно мечтать, - сказал он.
   Сняв с руля одну руку, он протянул ее к Кэсси, пожал ей запястье. Она
даже сквозь ткань ощутила тепло его кожи.
   - Спасибо тебе, Кэсси.
   Буквально пять минут назад Рорк просто источал импульсы  раздражения.
То приятное состояние удовлетворения, которое доставила ему  близость  с
Лейси,  улетучилось  в  момент,  стоило  ему,  проводив  эту   красотку,
вернуться в родные стены,  где  сходу  на  него,  как  разъяренный  бык,
набросился отец и закатил  истерику  по  поводу  его,  Рорка,  нежелания
внедряться в нефтяной бизнес и политику. Папаша действительно упрям.
   - За что? - слова с трудом выдавливались из Кэсси.
   - За то, что я все-таки засмеялся, - ответил он, - я уж не  припомню,
когда смеялся в этом доме.
   Разго