напускным.
     На самом деле он судорожно пытался понять, чего от него хотят и насколько опасен для него этот визит.
     - Видите ли, господин Еремеев, полиция в данный момент занимается расследованием убийства госпожи Роевой Надежды Васильевны. Тело убиенной было недавно обнаружено в окрестностях Петербурга со следами насилия. Оно пролежало там по меньшей мере год. Расследование привело нас в дом князя и княжны Верховских.
     Следователь сделал паузу, внимательно вглядываясь в лицо собеседника. При упоминании фамилии Верховских что-то неуловимое промелькнуло в лице Еремеева.
     - Так я продолжу. Во время беседы князь Верховский повел себя очень странно. После того как в комнату вошла его тетка, он потерял разум и выбросился из окна.
     - И что же? - с необычайной живостью поинтересовался Еремеев.
     - Перелом шеи и мгновенная смерть. Однако, судя по всему, вы знакомы с семейством Верховских?
     Ростислав Христианович отчаянно пытался понять, до какой грани лжи он может позволить себе дойти. Молчание затянулось.
     - Я помогу вам, господин Еремеев, - доброжелательно продолжал гость, - полиция выяснила, что в молодые годы вы служили в одном полку со старшим Верховским, не так ли? И даже вроде бы были вхожи в дом?
     - Да... - неуверенно подтвердил Еремеев.
     Он не ожидал, что полиция заинтересуется его столь отдаленным прошлым.
     - А потом вы проигрались в пух и прах.
     Потеряли имение, наследство, доброе имя, занялись аферами и мошенничеством.
     - Я думаю, что не стоит дальше углубляться в подробности! - с досадой воскликнул хозяин. - Ведь не затем же вы прибыли из такой дали в нашу глушь!
     - Как сказать! - меланхолично заметил собеседник. - Вернемся к Верховским. Некоторое время назад скоропостижно скончалась жена князя, Лидия Матвеевна, грибов поганых поела.
     - Бог мой! Лидия умерла! - ошарашенно пробормотал Ростислав Христианович.
     Лицо его отразило неподдельную скорбь. Частенько он вспоминал ее пышные телеса, мысленно перебирая все прелести необъятного тела. Не далее как вчера ночью она снова являлась ему в непристойных снах, возбудив донельзя усыхающую от бездействия плоть.
     - Значит, с покойницей вы тоже знакомы были? - следователь сверкнул глазами.
     - Встречались в Париже, - промямлил Еремеев.
     - Да вы не волнуйтесь, любезный Ростислав Христианович! Дело о смерти княгини закрыто, хотя при новых обстоятельствах мы можем к нему вернуться вновь.
     - Какие такие обстоятельства? - Еремеев чувствовал, что следователь подбирается к главному.
     - Оставим это дело и вернемся к гибели Роевой. В деле фигурирует некий дневник, содержащий семейную тайну. Вероятно, он объясняет многие загадки, в том числе и смерть самого Верховского. Три покойника! Видите, как все запутано?
     - Но помилуйте, я-то тут при чем? Я уж тут третий год живу, столичные новости до меня не долетают, обо всех этих ужасах я ничего, не знаю! - вскричал бледный Еремеев.
     - Конечно, об ужасах, как вы изволите говорить, вы и впрямь можете быть не осведомлены. Однако полиция желает от вас узнать содержание дневника доктора!
     - С чего вы взяли, что я его читал? - Глаза Еремеева с беспокойством забегали.
     Сердюков на самом деле не был в этом уверен, но опыт подсказал ему, что он попал в точку. Следователь рассчитывал на эффект внезапного появления, ошеломления противника, который психологически не был готов к отпору, как и вообще к появлению полицейского следователя из Петербурга.
     - Вы служили в одном полку, были знакомы со старым князем, общались с княжной, - давил следователь. - Вы знали про дневник, расскажите, что в нем?
     - Все, что вы изволили сказать, ни коим образом не делает меня знатоком чужих семейных тайн, - вдруг отрезал Еремеев.
     Вероятно, первый испуг прошел, он взял себя в руки и решил обороняться изо всех сил.
     "Ну, голубчик, сейчас ты у меня попляшешь!" - злорадно усмехнулся про себя полицейский, видя, что собеседника не удалось взять неожиданностью и напором.
     - Вот, что, Еремеев, - уже совершенно другим, холодным и жестким тоном произнес Сердюков, - я не обвиняю вас в убийствах, хотя по ходу расследования вы можете оказаться и соучастником.
     Ростислав Христианович хотел было что-то возразить, но следователь не дал ему слова и продолжил:
     - Однако вы можете помочь следствию, и это, разумеется, вам зачтется. Но сдается мне, что вы тертый калач и подобные посулы вас не привлекают. Тогда я предлагаю вам сделку.
     - Какую сделку? - изумился хозяин.
     - Вы расскажете нам о дневнике, а я за это расскажу, - он понизил голос до шепота, - никому не расскажу, что вы были полицейским осведомителем и поэтому так легко избежали тюрьмы за мошенничество. Помогали полиции, иногда, за небольшую мзду, бороться с вашим братом, злодеем и душегубом.
     Сердюков с торжеством смотрел, как белый Еремеев оседает в кресле.
     - Но ведь мне было обещана конфиденциальность! Вы и ваши люди не выполнили уговора! Это шантаж!
     Он не мог говорить, его душило злое отчаяние.
     - Нет, голубчик, - зловеще-мягким голосом протянул Сердюков. - Вам ли говорить о шантаже! Вы ведь на этом деле поднаторели, не так ли! Нет! Это не шантаж! Вы утаиваете от полиции важные сведения, так не годится. Расскажете все, разойдемся друзьями, и даю вам честное благородное слово, что больше вас не побеспокою.
     Более того, я даже досье ваше из отделения прихватил. Получите и сожжете. Концы в воду.
     А вот ежели не согласитесь, то назавтра не только весь Н-ск, но и вся губерния будет знать о славном прошлом несостоявшегося жениха. Вряд ли вас после эдакого позорища пустят на порог приличного дома! Публика тут проживает хоть и благонравная, но тайное сотрудничество с полицией не одобрит. Увы, все заражено гнилым либерализмом!
     - Ненавижу! - завизжал Еремеев и бросился на Сердюкова.
     Однако тот не спасовал, и, хоть производил. впечатление нескладного и худосочного, рука у него оказалась твердая, а реакция быстрой. После короткой потасовки Еремеев был повержен на пол с завернутыми назад руками. На шум вбежал лакей и застыл в ужасе.
     - Что стоишь, дурак! Видишь, шутим мы!
     Поди, водки мне принеси! Горло дерет! - И уже обращаясь к Сердюкову:
     - Хватит уж, ваша взяла. Согласен.

Глава тридцать четвертая

     Татьяна Аркадьевна после ужасной гибели ненаглядного племянника заперлась в четырех стенах и совершенно не показывалась на людях.
     И это понятно. Общество долго судачило о самоубийстве Верховского. Много ходило разговоров и досужих размышлений, но тайна сия так и оставалась неразгаданной. Княжна постарела и осунулась, и все, кто ее видел, удивлялись. Оказывается, она дама в летах! А доселе это обстоятельство было не столь очевидным.
     Княжеский дом совсем опустел. Несколько человек прислуги и сама хозяйка молчаливыми тенями передвигались по безлюдным комнатам.
     Княжна никуда не выезжала, никого не принимала. И частенько прислуга не была уверена, жива ли их хозяйка в своих комнатах? Что она там делает? Да Бог ее знает, может, молится, может, плачет, а то и вовсе сидит в оцепенении и неподвижном молчании. То, что голоса ее теперь не слышно, так это и хорошо, больно он отвратительный! Так рассуждали в людской повар, горничная и лакей.
     Вязкое однообразие жизни прервал резкий звонок в парадную дверь. Дворник, он же швейцар, оторопел, так давно никто сюда не заходил и не звонил. Вошли два господина благообразного вида, один в дорогом штатском платье, другой в полицейском мундире. Второго дворник признал - следователь Сердюков. Стало быть, опять о покойном хозяине говорить будут.
     - Пожалуйте, господа!
     На звонок вышла горничная приняла шляпы и отправилась доложить.
     - Барыня ждут вас в библиотеке! - вернулась она через несколько минут.
     Гости прошли в указанное помещение. Комната тонула во мраке, на полках громоздились пыльные фолианты, к которым уже давно не прикасались. Вскоре к ним вышла хозяйка. Невзрачное серенькое платьице, волосы, небрежно скрученные в пучок, на носу пенсне. Ну совершеннейшая старуха! Точно за год постарела на двадцать лет! Хотя, вероятно, она просто стала выглядеть на свои годы. Ведь ей уже было за пятьдесят!
     - Чем обязана, господа? - проскрипела княжна. - Вероятно, ваш визит связан с делом о смерти моего незабвенного племянника, так, господин Сердюков ?
     Она жестом пригласила их сесть.
     - Так точно, сударыня. Продолжаем искать мотивы этого поступка.
     - Вы полагаете, имел место злой умысел? - как-то безучастно спросила Татьяна Аркадьевна.
     - Да-с, но только по отношению к другому лицу, с которым покойный был тесно связан. - Сердюков пытался поудобней устроить в кресле свое длинное нескладное тело.
     - Однако прошу меня простить, я не представил вам моего товарища. Это Роев Владимир Иванович.
     Второй молчаливый гость поклонился.
     - Сдается мне, что мы знакомы с княжной, - проговорил он, - припомните, давно это было, встречались мы в загородном доме у Ковалевских. Ведь вы им соседи.
     - Да, вероятно, но я плохо помню вас! - Княжна слегка пожала плечами.
     - Может, жену мою помните, тогда она была Надей Ковалевской?
     - А, так вы на ней женаты? - Татьяна Аркадьевна продолжала оставаться безучастной.
     - Был женат. Супруга погибла, ее убили.
     Кстати, недалеко от вашей дачи, в прошлом году, - с усилием произнес Роев.
     - Так вот почему вы здесь! Я сочувствую вам, господин Роев! Это ужасная потеря!
     Страшная смерть для молодой цветущей женщины!
     Княжна зябко повела плечами, позвонила и приказала горничной принести шаль. Когда длинная вязаная шаль была принесена, она закуталась в нее почти целиком, хотя в комнате было достаточно тепло.
     - Вас знобит, княжна, вы нездоровы? - осведомился Сердюков.
     - Нет, все в порядке. Теперь я часто мерзну, годы, вероятно, берут свое.
     Она странно усмехнулась какой-то внутренней мысли.
     - Так что вы хотели узнать, господа?
     - Накануне своей гибели ваш племянник находился на даче, это подтвердила прислуга. Мы выяснили, что это как раз те дни, когда пропала и была убита Надежда Роева.
     - Вы хотите сказать, что Эжен ее убил?
     Сердюков насторожился. "Эжен!" Подпись в записке он почти разобрал, и теперь слова Верховской подтвердили его догадки.
     - Я пока ничего не утверждаю, я излагаю факты, - бесстрастно продолжил Сердюков. - Госпожа Роева была вызвана на дачу запиской, приехала на станцию и не стала брать извозчика, а пошла пешком по темной пустынной дорожке через лес. Там ее и настигла пуля убийцы. Падая в глубокий ров, она получила несколько переломов и скончалась от полученных ран на дне глубокой ямы. Поэтому ее тело долго не могли найти.
     - И вы полагаете, что это Евгений вызвал ее туда запиской и застрелил? Но зачем? - Татьяна Аркадьевна против своей воли уже не могла оставаться равнодушной к рассказу следователя. Лицо ее и шея покрывались пятнами.
     - А затем, что Евгений Верховский стрелял, как я полагаю, не в Роеву, а в другую женщину.
     Именно ей и предназначалась записка. Но она странным образом попала к Роевой, и это обстоятельство ее и погубило.
     - Для полицейского у вас слишком богатое воображение! - насмешливо произнесла княжна. - Как он мог ошибиться?
     - Темно. Женщины приблизительно одного роста и, что важно, вероятно, похоже одеты.
     - Занятно! - Голос княжны приобрел металлические оттенки. - Но что же Роева? Как она не могла понять, что записка предназначена не ей?
     - А у вас цепкий развитый ум, такой же, как мое воображение! - заметил вполне доброжелательно Константин Митрофанович. - Я долго разбирался с запиской и понял, что, вероятно, в ее начале не стояло именного обращения, а само содержание носило обтекаемый характер. Тем не менее Надежда Васильевна, находясь в волнении, не могла мыслить критически и бросилась к своему возлюбленному. Вы ведь знали об их связи, не так ли, княжна?
     Татьяна Аркадьевна окинула присутствующих долгим взором.
     - Вероятно, для господина Роева этой тайны уже не существует, не так ли?
     Владимир Иванович сдержанно кивнул в ответ.
     - Что ж, значит, я могу говорить более откровенно! Да, у моего племянника была интрижка с вашей женой, сударь! Но это не мотив для убийства! Мало ли дамочек кружило около такого интересного мужчины!
     У Роева желваки заходили ходуном, но он сдержался и постарался говорить как можно спокойней.
     - Попрошу вас, сударыня, избегать обсуждения поступков и действий моей покойной жены! Тем более что вы умышленно искажаете суть этих отношений. Как ни дико прозвучит это из уст отвергнутого мужа, но я теперь понимаю, что двигало Надей. Не берусь говорить о князе, но Надежда Васильевна находилась под влиянием совершенно безумной страсти. Это чувство оказалось такой силы, что совершенно парализовало разум, уничтожило материнский и супружеский долг, разрушило не только ее собственную жизнь, но и жизнь всей нашей семьи! Впрочем, я не знаю, понимаете ли вы меня?
     - О да! - с неожиданным жаром воскликнула Татьяна Аркадьевна. - Поверьте, я знаю, что такое разрушающая сила страстей!
     - Вы подразумеваете собственные чувства, княжна? - осторожно, точно прощупывая путь в темноте, спросил Сердюков.
     Вместо ответа Татьяна Аркадьевна встала с кресла, подошла к окну, но тотчас же остановилась.
     - После того.., совершенно не могу смотреть в окно. Мне кажется, что он еще там, - произнесла она глухим голосом.
     - Сударыня, мне придется коснуться чрезвычайно деликатных материй. - Следователь подошел к женщине и слегка наклонился. - , Ведь вас с покойным связывали гораздо более близкие отношения, нежели просто родственные?
     Она метнула на него острый взгляд.
     - Вы не смеете совать туда свой длинный нос! Наши отношения совершенно никого не касаются! Это сугубо личное дело! Я вырастила и воспитала его! Я была для него самым близким и верным другом! - В ее голосе снова зазвенели визжащие ноты.
     - Прошу вас, выслушайте меня без эмоций! - бесстрастно продолжал Сердюков. - Мне придется сделать пространное отступление, прежде чем мы вернемся к этой щекотливой теме. - Константин Митрофанович на всякий случай отошел от разъяренной хозяйки дома. - Итак, некоторое время назад ваш племянник неожиданно овдовел. Княгиня Верховская отошла в мир иной при странных обстоятельствах. Повар наказан, но осталось ощущение недосказанности.
     Меня уже тогда привлекла ваша скромная персона. Эта замкнутость и незаметность проживания в собственном доме показались мне нарочитой.
     Но это были только подозрения! Слов нет, покойная не вызывала симпатий, но она была богата!
     Однако при изучении следствием дел Лидии Матвеевны, оказалось, что от первоначального наследства много растрачено, стало быть убивать из-за денег было бессмысленно. Процесс уже закончился, а я все кружил вокруг ее знакомств, и вдруг неожиданным образом всплыл некий господин Христианов, парижский ухажер, который при ближайшем рассмотрении оказался хорошо известным мне мошенником Еремеевым. Тут мне стало совсем интересно. Что привело этого негодяя к Лидии Матвеевне? Или вовсе не к ней, судя по тому, как он быстро исчез потом из Петербурга? Исчез, а потом объявился в Н-ске, и странное дело, при таких деньжищах, что выкупил некогда проигранное имение! А княгиня тем временем умерла от ядовитых грибов! Кстати, мы нашли крестьянку, которая долго учила вас, Татьяна Аркадьевна, когда вы коротали время на даче, разбираться в грибах. Ведь вы теперь в них знаете толк!
     - Слабое доказательство моей причастности к отравлению невестки! - Княжна злорадно засмеялась. - Впрочем, я не скрываю удовольствия оттого, что эта глупая корова отправилась на тот свет! Туда ей и дорога!
     - Надежда Роева не была глупой коровой, но, судя по всему, тоже оказалась на вашем пути. Спросите, где мотив? Мы проштудировали ее письма к Верховскому и решили выяснить содержание таинственного дневника лекаря.
     Княжна вздрогнула.
     - Вы не могли видеть дневника. Он в надежном месте.
     - Да, но мы знаем его содержание!
     - Это невозможно!
     - Возможно, возможно! Любезный господин Еремеев нам помог!
     Татьяна Аркадьевна вся нахохлилась, как большая серая птица. Сердюков с упоением продолжал.
     - Еремеев оказался в ловушке, меж вами и мной! В итоге выбрал меня и поведал трогательную историю. Ведь я неспроста к нему поехал.
     Я уже знал о том, что в молодости он служил в одном полку с вашим братцем и принимал активное участие в оргиях и кутежах. Однажды Еремеев крупно проиграл старшему Верховскому в карты. А тот был любитель покуражиться.
     Призвал свою сестрицу, юную барышню Танечку, и та своей ручкой выкладывала на стол карты, которые ей брат указывал. Так что злополучный Еремеев проиграл как будто барышне Верховской. И думал, что обойдется шуткой, розыгрышем, ан нет, вынудил его душегубец отписать проигранное имение на имя своей сестры!
     Так Ростислав Христианович стал вашим вечным должником и рабом! - Следователь указал длинным пальцем в сторону княжны. - И как только он ни пытался вернуть утраченное, с каких боков только не подъезжал к девице, полагаясь на ее юность и неопытность! Но та оказалась хваткой. Уже и брата на свете не было, а Еремеев все у ней на побегушках. Правда, она призывала его не часто, но поручения давала отвратительные. Когда молоденький князек подрос, именно Еремеев поставлял ему товар для низкопробных развлечений. Но делать это надобно было тонко, чтобы молодой человек и не заметил, как свалился в яму разврата и порока.
     При этом Еремеев оставался в тени и Евгению был неведом. Отказаться о г поручений княжны тоже не было возможности, она грозилась продать его бумаги. А так крутись, может, смилуюсь и уступлю тебе твое имущество по дешевке!
     - Подлец! Мерзавец! Жалкий болтун! - зашипела Татьяна Аркадьевна.
     - Смею надеяться, что сии нелестные эпитеты предназначены господину Еремееву? - насмешливо спросил следователь. - Вы правы, он достоин подобных определений! Но я, с вашего позволения, продолжу, тем более, как я вижу, история моя вас задела за живое! Итак, молодой князь женился на выбранной вами невесте, и брак этот не сложился. Молодые вскоре стали жить каждый сам по себе, то есть, Лидия, как хотела, а Евгений снова при вас. И тут случается встреча с Надеждой Ковалевской, которая привела к возникновению большой страсти между молодыми людьми. Они устраивают в Париже побег и живут там какое-то время, затаившись от всех, но не от вас. Вы пускаете по следу своего верного пса Еремеева, снабдив его бесценным дневником и инструкциями. За эту операцию ему были обещаны огромные деньги. Еремеев шантажирует Верховского тайной происхождения, вынуждая его покинуть Париж. Беременная Надя Ковалевская брошена на произвол судьбы и обречена. В Петербурге князь снова сходится с женой для того, чтобы отправить ее на тот свет. Он ли сам ее отравил или сделали это вы, теперь это уже недоказуемо. Так или иначе, вы получаете то, о чем долго мечтали.
     - И что же это? - ядовито осведомилась княжна.
     - Ваш любовник, наконец, становится вашим мужем!
     Татьяна Аркадьевна вздрогнула и оперлась рукой о спинку кресла.
     - Да, да, вы и Евгений Верховский не тетка с племянником, а супруги! Дневник пролил свет на ваше мнимое родство. Ваши отношения вовсе не кровный грех, как думает ваша прислуга, от которой я многое узнал! Покойная княгиня отправилась в мир иной потому, что вышел срок, который вы определили Евгению для супружества. Ведь вы и выбрали ее не только из-за богатства, а скорей из-за курьезной внешности. На самом деле, как можно понять из найденных полицией документов, княжеская семья не столь разорена, как многим казалось. Вы умело водили молодого человека за нос, утаивая от него часть капиталов. Вы занимались ростовщичеством, и всякие там еремеевы были у вас в кулаке! Надя Ковалевская спутала ваши планы, потому что породила в Верховском очень сильные чувства. Не удалось уморить