в сарай в поисках сторожа. Но там его не обнаружил.
     Федор был им нанят одним из первых среди прислуги. Это был степенный, непьющий человек, мастер на все руки. Заодно он выполнял работу и дворника и столяра или какую-либо другую работу по хозяйству.
     Хорошевский продолжил поиски и обнаружил Федора в подвале с лопатой в руке. Сгущающиеся сумерки не дали возможность разглядеть, чем занимался сторож, но было похоже, что он копал землю.
     - Федор, ты что там, клад ищешь?
     - Да вот, отвод для воды делаю, а то уж больно сыро, Андрей Викторович, - поспешно ответил сторож, отставляя лопату в сторону.
     Хорошевский прищурил близорукие глаза, но ничего не разглядел.
     Он в нескольких словах рассказал сторожу о появлении незнакомца, о своих сомнениях на его счет, затем приказал обойти всю огороженную территорию пансиона, поправить забор, проверить замок на калитке.
     Андрей выбрался из подвала и пошел обратно. Все нравилось ему в доме, кроме этих мрачных подвалов, сырых, пугающих.
     Сколько денег надо еще вложить, чтобы привести дом в полный порядок! Хорошевский не заметил, как попал ногой в лужу.
     "Пусть Федор и тут сделает отвод для воды, а то девочки ноги промочат во время прогулки", - с этой мыслью он поспешил " снова в подвал.
     К его удивлению, Федора там не оказалось. Андрей Викторович с недоумением покрутил головой и позвал сторожа. Никто не отзывался. Директор сделал несколько шагов вперед и остолбенел. Там, где только что копался сторож, виднелось довольно большое квадратное отверстие - люк с деревянной крышкой. Хорошевский приблизился к люку. Крышка была откинута. Поправив на носу пенсне, он снова позвал Федора. Из глубины на него пахнуло могильным холодом. Он наклонился и попытался рассмотреть, что внутри. "Надо бы вернуться сюда с фонарем", - мелькнула мысль, и в следующий момент, страшный удар по голове сбил его с ног. Хорошевский обмяк, повалился на бок и потерял сознание.

Глава тридцать первая

- Лека! Родная, слава Богу! - с радостью воскликнула Аполония и порывисто обняла сестру. - Как хорошо... - и тут же осеклась. - Но как ты оказалась тут?
     Не пойму? Ты...
     Аполония не договорила и замолчала, подавленная чудовищной догадкой. Леокадия вместо ответа накинула на плечи сестры какой-то тулупчик, но Аполонию била дрожь. Дрожь ужаса.
     - Андрей Викторович оказался слишком, слишком неуступчивым. Ему надо было проявить больше разумной гибкости, - произнесла Лека каким-то безжизненным, чужим голосом.
     - Так, стало быть, ты и есть тот самый человек, которому я должна совершенно доверять, - прошептала Аполония.
     Лека кивнула.
     - Я думаю, что тебе надо проявить благоразумие.
     - Андрей жив?
     - Жив... Жив, - с расстановкой ответила Лека, - но тебе стоит поторопиться.
     - Я должна увидеть его, я должна убедиться! - Аполония порывисто вскочила и тотчас же ударилась головой о свод пещеры. - Ox! - Она схватилась за голову и снова села на холодный песок.
     - Тут надо быть осторожной, - заметила Лека.
     - Нет, - замотала ушибленной головой Аполония, - я не верю тебе. Это дурной сон. Я сейчас проснусь, и все исчезнет. Ты же моя сестра, моя родная, любимая сестра. Ты моя Лека! - И она снова порывалась обнять сестру, но та мягко отстранилась.
     - Нет, я уже не та Лека, о которой ты говоришь. Той уже нет, - на губах Леокадии появилась незнакомая, чуть кривая усмешка. - Ты говоришь о сне? Да, ты права, ты еще спишь, как и я спала. Вся моя прежняя жизнь была затяжным сном.
     И только теперь я проснулась, только теперь я живу и дышу полной грудью!
     - Не понимаю! - твердила Аполония. - Ничего не понимаю. Где мы" о чем ты толкуешь?
     Лека с сожалением смотрела на Аполонию, точно перед ней сидело совершенно неразумное существо, не способное понять самых простых вещей.
     - Хорошо! Пойдем! Ты увидишь все собственными глазами, и тогда ты сможешь меня понять. Быть может, случится чудо, ты прозреешь и встанешь в наши ряды!
     - В наши? Чьи? О ком ты говоришь?
     Но Леокадия вместо ответа увлекла Аполонию за собой. Согнувшись, они прошли по узкому тоннелю вперед, и через некоторое время впереди показался свет.
     Проем расширился, и сестры оказались посреди небольшого пространства, которое можно было условно назвать каменной залой. С обеих сторон штабелями высились ящики и коробки. Под потолком на вбитом крюке мерцал большой фонарь, но его света явно не хватало для всего пространства.
     - Это склад. Оружие, пистолеты, динамит, - с гордостью произнесла Лека.
     Аполония отшатнулась.
     - Идем, я покажу тебе нашу мастерскую, там делают бомбы. - Лека потащила сестру дальше.
     У Аполонии от увиденного подкашивались ноги и кружилась голова. Тут из противоположного тоннеля выполз хмурый молодой человек, тащивший на себе мешок, потом другой. Они ползли на четвереньках к складу. Увидев женщин, недоуменно на них посмотрели. Один хотел что-то спросить, но Лека повелительно поднесла палец ко рту, и он промолчал.
     - Нам сюда, - Лека поволокла Аполонию в боковой ход пещеры.
     Пришлось снова ползти на коленках, обдирая руки и платье. Когда женщины преодолели путь, то их взору предстала мистическая картина. В небольшом пространстве колдовало несколько человек. Воздух был достаточно тяжелым, нечем было дышать. Посредине возвышалось некое подобие стола, уставленное колбами, ретортами, коробочками, проводками и еще невесть чем. Аполония закашлялась. Heсколько человек, там находившихся, разом подняли голову. Один из них тотчас подошел к сестрам.
     - Что за явление? К чему это, Лека?
     Зачем ты притащила ее сюда? Она все расскажет полиции!
     - Не кипятись, Огюст. Аполония - разумный человек. Она не будет делать глупости, как ее муж. Ты же знаешь, я не хочу насилия, принуждения. Я хочу, чтобы она поняла: мы не банальные преступники, не разбойники, мы готовим великое свершение, мы перевернем историю. А для этого нам нужно много денег. И пансион.
     Он очень удобен для наших целей. Вот почему Андрею неоднократно предлагали его продать. Ведь из подвалов легко можно попасть в пещеры и наоборот.
     - Так это вы убили Антона Ивановича? - догадалась Аполония.
     - Антон сам виноват, он не вовремя вернулся в контору. Если бы он послушал меня и не поехал в банк, то остался бы жив.
     - И ты им помогала, украла ключи!
     - Я спасла Аделию, не позволила ей войти в банк, я же знала, что и ее там ждет смерть!
     - Как и меня!
     - Ты несправедлива! У нас нет задачи бессмысленного убийства, нам только нужны деньги и пансион.
     - Но ведь вы убили Мелиха и своего карлика!
     - Да, карлик нам уже не нужен. Он чужой человек, циркач. И как все люди искусства, а уж их-то я хорошо знаю, очень болтливы и ненадежны. Он выполнил свою роль, разогнал учениц, испортил репутацию заведения, испугал тебя до полусмерти. Страх делает человека более сговорчивым. А Мелих? Он, видать, просто под руку попался, что его жалеть. - Лека говорила об убийствах таким обыденным равнодушным тоном, будто речь шла о покупке овощей на рынке. От ее слов по коже Аполонии поползли мурашки.
     - Чудовище! Что с тобой стало! Ведь, действительно, только ты могла знать о моих детских страхах! Ты, ты придумала мучить меня и девочек гнусным видением! - с этими словами Аполония бросилась на Леку с кулаками, но Резаков оттолкнул ее.
     - Зря ты привела ее сюда. Не стоило этого делать.
     - А это кто же? - спросила Аполония.
     Она вдруг почувствовала, что к ней возвращаются силы и желание бороться.
     - Мое божество, моя жизнь, - ответила Лека без тени иронии.
     - Ах да, что-то припоминаю. Как вас там, Жан, Поль?
     - Огюст, сударыня, - он засмеялся зловещим смехом, который не предвещал пленнице ничего хорошего. - Вам надо поспешить и поскорее завершить бумажные тонкости.
     - Но что с Андреем, где он?
     Лека снова потянула Аполонию в темный туннель. Они двинулись вперед, потом повернули, потом прошли еще саженей десять. Аполония пыталась хоть как-то запоминать направление движения, мечтая о побеге, но все смешалось перед глазами, все повороты походили один на другой. Лека, несомненно, ориентировалась по каким-то невидимым опознавательным знакам.
     Неожиданно Аполония споткнулась и чуть не упала. Она уперлась руками в землю и наткнулась на лежащего на земле человека. Она вскрикнула. Лека поднесла фонарь поближе. Дрожащий свет вырвал из тьмы белое лицо, запавшие глаза, безжизненные связанные руки. Перед Аполонией лежал ее муж. Она бросилась к нему на грудь, приложила ухо. Сердце билось едва-едва. Она принялась тормошить и звать его. Андрей оставался недвижим.
     - Злодеи! Убийцы! Что вы сделали с ним? Он едва дышит! Развяжи его, ведь он уже не убежит!
     Лека безразлично пожала плечами, поставила фонарь и принялась распутывать веревки. Аполония поймала себя на том, что судорожно озирается вокруг в поисках тяжелого предмета, чтобы из всех сил опустить его на голову Леокадии. Но что это даст? Она не знает выхода из подземной ловушки. Преступники, несомненно, их убьют, а так, есть хоть призрачная надежда на спасение.
     - Андрей! - стонала Аполония. - Андрей! Открой глаза, это я, я, твоя жена!
     - Бесполезно, он уже без сознания, ничего не видит и не слышит.
     Лека отбросила веревки:
     - Поторопись. Быть может, твоя любовь его спасет.
     - Да, моя любовь спасет его! - пылко вскричала Аполония. - Конечно, я отдам все, только бы он жил! Ты правильно рассчитала! А вот твоя любовь привела тебя к погибели!
     - Что ты знаешь о моей любви! - резко выкрикнула Леокадия. Ее глаза сузились. - Ваша пошлая, скучная жизнь, то, что вы называете любовью, все это должно валяться на свалке. Это убогая участь тех, кто не представляет себе масштабов истинного счастья, подлинного чувства.
     - Да уж, масштабы я теперь представляю! - едко заметила Аполония.
     - Мой повелитель - человек будущего! Его авторитет непререкаем, он земное божество! Для него я сделаю все, и делаю все! Не перечь мне!
     - Нет в нем ничего божественного.
     Обычный бомбист, его место на каторге!
     Бархатова его прогнала, дала отставку, а ты подобрала чужого любовника. Он дурачит тебя, обирает, сосет деньги. Сделал тебя преступницей.
     Упоминание о таких низменных материях, как о бывшей любовнице Резакова, подействовало на Леку отрезвляющим образом.
     - Сравнила! - сварливым тоном произнесла она. - Сравнила моего Огюста, моего героя со своим Андреем, этой тютей-матютей. Да если бы я тогда не передала ему записку с твоим адресом, он никогда не нашел бы тебя и не женился на тебе!
     Аполония воспряла. Перед ней снова была прежняя Лека.
     - Лекушка, родная! Опомнись! Он заколдовал тебя, ты сама не своя, не ведаешь, что делаешь. Милая, хорошая, помоги мне, уйдем вместе отсюда. Клянусь тебе, что я замну полицейское расследование, или я пойду с тобой по всем судам, в Сибирь! - Она протянула руки к сестре:
     - Ну очнись же! Вспомни, какими мы были девочками.
     Маменьку, Институт!
     Подбородок Леокадии затрясся, глаза заблестели.
     - Поля! - прохрипела она.
     - А, трогательная сцена! - раздался громкий голос, и из проема туннеля показался Резаков с горящим факелом.
     Леокадия отшатнулась от сестры, ее лицо снова приняло непроницаемое выражение. Аполония непроизвольно ухватилась за безжизненную руку мужа, лежащего позади нее. В тот же миг она почувствовала пожатие.

Глава тридцать вторая

Обнаружив два трупа, Сердюков затворил дверь квартиры и направился в ту часть здания, откуда доносились голоса прислуги. Он надеялся, что там увидит и Аполонию. В просторной кухне он обнаружил кухарку, громкоголосую плотную бабу в нечистом переднике, горничную и сторожа. Они сидели кружком и перебирали крупу. При этом кухарка что-то рассказывала. Судя по долетевшим отрывкам разговора, сплетничала о хозяевах. Это было неудивительно, потому как для прислуги сплетни о своих и чужих господах - самое что ни на есть любимое развлечение.
     Сердюков появился в проеме полуотворенной двери и кашлянул.
     - Ой, батюшки! Царица небесная! - кухарка схватилась за грудь. - Напугали-то как, сударь!
     - Вы неужто пешочком? Не слыхать было со двора, чтобы въезжали, - подивился Федор. - Точно из-под земли выросли.
     - Из-под земли только грибы появляются, - заметил следователь.
     - Это где как, - ухмыльнулся Федор.
     - Вот что, - строго произнес полицейский. - Вы тут давно сидите?
     - Да, почитай, с самого утра. Вот, уже один мешок крупы перебрали, - ответила кухарка.
     - И все вместе сидели, или уходил кто?
     - Да нет, вместе. А что случилось-то?
     Директор объявился? - подала голос горничная.
     - Увы! Не объявился. К тому же жена его, Аполония Станиславовна, пропала.
     А вместо них в квартире два трупа лежат с разбитыми головами!
     - Ах! Ой! - в один голос закричали кухарка и горничная.
     - Кричать не надо, а надо быстро мне помочь. Идемте! Федор, запрягай лошадь.
     Вы, - следователь ткнул длинным пальцем, как учительской указкой; в перепуганных женщин, - поедете на станцию за подмогой. Я вам дам записку для тамошнего полицейского.
     Кухарка и горничная, причитая от страха, повиновались. Федор поспешил в конюшню запрягать.
     - Господи! Что же ты копаешься? - торопил его полицейский.
     - Сейчас, сейчас, ваше высокоблагородие.
     Прошло не менее получаса, прежде чем лошадь оказалась запряженной в шарабан.
     Женщины почти выли от страха, но не смели отказаться. Им не хотелось ехать через лес, но и оставаться в доме с убийцей тоже было страшно. Сердюков понимал, что более надежных посланцев ему взять неоткуда. Полицейский сам повел лошадь за поводья до калитки, наставляя женщин. У самой калитки горничная, принимая поводья из рук полицейского, вдруг вспомнила:
     - Вы изволили спрашивать, выходил ли кто? Так вот, Федор выходил.
     - Надолго?
     - Не помню. Нет, кажись, ненадолго.
     По надобности своей ходил, должно быть.
     - Спасибо. Ну гоните, что есть силы, нигде не останавливайтесь, ни с кем не заговаривайте, никого не подбирайте. И прямиком к начальнику станции или полицейскому, а уж они сообщат в Петербург.
     С Богом!
     Он с силой хлопнул лошадь по боку, и та затрусила со двора.
     Сердюков вернулся к сторожу. Федор копошился в сарае. - - А что, Федор, ты, когда с кухни выходил, ничего подозрительного не увидел и не услышал?
     - Ничего-с.
     - Странно. Судя по всему, у тебя отменный слух. А ты давно тут служишь?
     - Да, почитай, с самого начала.
     - А сам, ты здешний?
     - Не, не тутошний. С ярославской губернии я.
     - Далеко тебя забросило. Но ты ведь, наверное, про пещеры-то слышал?
     - Слыхивал, да ничего не знаю, не бывал. Не мое это дело, точно крыса под землей шарить. Мне и наверху забот хватает. Хозяевам там почини, тут покрась, здесь прикопай. Работы хватает на целый день, да и ночью глаз не сомкни, сторожи.
     Все же лес вокруг, - бубнил сторож.
     Сердюков продолжал стоять около сарая, наблюдая за Федором. Они остались абсолютно одни в пансионе. Если не считать загадочного злодея да неведомо куда исчезнувшей Аполонии. Вокруг была тишина, казалось, что даже птицы не поют. Ветер улегся, деревья вытянулись по струнке, стояли не шелохнувшись. Сердюков, много лет прослужив в полиции, имел звериное чутье, хорошо развитую интуицию. Что-то подсказывало ему, что в разлитой тишине, совсем рядом кроется опасность. Сторож между тем затих.
     - Федор?
     Следователь осторожно приблизился к дверям сарая и снова вынул револьвер.
     В следующее мгновение огромная оглобля обрушилась на него со страшной силой. Но Сердюков успел отклониться и выстрелил.
     Оглобля задела плечо, которое сразу словно задеревенело. Зато противник оказался ранен в руку, он взвыл и схватился за локоть. Кровь закапала на траву. Полицейский подскочил и нанес сторожу несколько увесистых ударов пистолетом по шее. Тот завалился к его ногам. Сердюков огляделся, схватил вожжи и скрутил ими руки преступника, после чего быстро и ловко перетянул его рану носовым платком. Федор еще будет ему нужен!
     - Сдается мне, любезный, что твое имя числится у нас в картотеке. Придется проверить. Уж больно ловко у тебя получается людей убивать!
     Мнимый сторож дернул связанными конечностями.
     - Вот как мы поступим. Тебе виселица уготована, ты это понимаешь. Но если будешь помогать полиции, буду ходатайствовать, чтобы пожизненная каторга вышла.
     И на каторге люди живут, все лучше, чем червей кормить.
     - Не верю я сказкам вашим полицейским, - зло прохрипел пленник.
     - Что ж, твое дело. Только если ты мне сейчас не скажешь, где тут вход в пещеру, где скрываются твои подельщики, я тебя вот тут же и пристрелю. И никто не узнает и не осудит меня. Моя совесть будет совершенно чиста, потому как я вашего брата, душегуба, люто ненавижу и всех бы на одной веревке повесил!
     - Обманете!
     - Слово чести! - И Сердюков для убедительности помахал пистолетом у носа злодея.
     Федор с трудом сел, опираясь спиной на стену и помогая себе связанными ногами. Кровь продолжала струиться из раны, несмотря на перевязку, сделанную Сердюковым. Сторож побледнел, видимо, силы его покидали.
     - Черт с вами! Ваша взяла!

Глава тридцать третья

Почувствовав теплое пожатие руки Андрея, Аполония встрепенулась. Он жив, он слышит и понимает, он узнал ее и дает знак.
     Теперь у нее есть надежда, есть смысл бороться.
     - Вы поднимете Андрея наверх, в пансион, и только тогда я подпишу часть бумаг.
     - У вас нет выбора, вы не можете диктовать нам условия, - рявкнул Резаков, которому уже надоели проволочки.
     - Что ж, если мы останемся тут, мы все погибнем. Я имею в виду себя и мужа.
     Лека, не забывай, ты не единственная наша наследница. К тому же полиция, Сердюков вернутся, начнут искать. Вам не удастся так просто получить пансион и деньги.
     Резаков нахмурился. Блефует или действительно может так поступить?
     - И потом, - продолжала Аполония, - как я могу быть уверена, что после подписания документов, вы не уничтожите нас?
     - Послушай, Поля! - сказала Лека.
     Странно слышать в таких обстоятельствах свое домашнее имя!
     - Хорошо, мы поднимем Хорошевского. Ты подпишешь часть бумаг, и мы отправимся с тобой в город к нотариусу.
     Андрей же останется в пансионе под присмотром Огюста. Ты, разумеется, можешь приставить горничную в помощь. Скажешь, что произошла нелепая история.
     Андрей Викторович случайно, по детскому недомыслию, - полез в незнакомую пещеру и заплутал. С трудом вышел, местные жители подобрали и принесли обессиленного.
     А если ненароком Сердюков ваш заявится, так вы ему то же самое скажете и от ворот поворот! Ну а после заявите, что идея ваша оказалась несостоятельной, пансион себя не оправдал, вы разорены и закрываетесь. А дальше поселитесь неподалеку от столицы и скромно будете коротать свои дни. Ты уже учительствовала в земстве, тебе не привыкать. А Андрей Викторович уж вряд ли теперь на что сгодится.
     - Естественно, мы не оставим вас без внимания, - добавил Резаков. - Но я полагаю, что теперь, когда вы получили хороший урок из-за своего упрямства, вы поймете, молчание - залог вашей жизни.
     - Хорошо, пусть так и будет, - решительно сказала Аполония и перевела взгляд на мужа. - Ведь сможете донести его на себе?
     Резаков отдал догорающий факел Леке и взвалил себе на плечи бесчувственное тело. Они снова устремились в туннель. Аполония могла только иногда подхватывать голову мужа, которая болталась как у тряпичной куклы. Резакову с трудом удавалось тащить Андрея. Некоторое пространство приходилось преодолевать ползком!
     Только бы выбраться наверх из этой преисподней, только бы опять увидеть свет!
     После мучительно долгого пути вышли к тому месту, где началось путешествие Аполонии по подземелью. Она увидела кривые, наскоро выбитые ступени и поняла, что там, наверху, заветная дверь. Дверь, за которой ее уютная комнат