дорогу!  Ни  я,  ни  Энджи  даже
осознать  это-то  не  можем.  Но  давай  рассуждать  логически:   это   дело
бесперспективное. Зачем бросать деньги на ветер? Для  того  чтобы  закончить
дорогу, понадобится год, если не два. К тому времени мы разоримся.
   - Папа верил, что нам удастся сделать это, - настаивала Бет.
   - Мистер Рейберн сказал, что нам делают  выгодное  предложение.  Полагаю,
стоит обдумать его.
   - Мы не можем так поступить, - перебила ее Бет. -  Эта  дорога  -  папина
мечта. Мы не должны останавливаться, -  Бет,  мы  не  можем  позволить  себе
этого, - спорила Синтия. - Мы можем потерять все, даже Раунд-Хаус.
   - Мы должны рискнуть, - проговорила Бет, подходя к сестре и усаживаясь  у
ее ног. Взяв Синтию за руки, она умоляюще взглянула на нее. - Тия, папа  все
продумал. Он говорил мне, что дорога, когда строительство  будет  закончено,
станет вроде Миссисипи: она свяжет Север с Югом,  по  ней  техасский  хлопок
повезут в Денвер, а древесину из Колорадо и кукурузу из Небраски отправят  в
Техас. Именно поэтому он задумал связать дорогу с веткой  Юнион-Пасифик.  Мы
не можем продать  папину  мечту.  Между  прочим,  Майкл  Каррингтон  отлично
понимает всю выгоду папиного проекта, поэтому он так  жаждет  купить  у  нас
дорогу.
   - У Майкла есть деньги и люди, способные вести дела.  Боже  мой,  Бет,  -
ласково проговорила Синтия, - мы - три слабые женщины,  которые  понятия  не
имеют о строительстве железных дорог.
   - Мы не имеем, а вот Дэйв Кинкейд все знает,  -  возразила  Бет.  -  Папа
полностью доверял этому человеку. Я уже поняла, что Дэйв тебе не понравился,
Тия, но он - прекрасный инженер, который отлично знает свое дело.
   - Я не говорила, что он мне не понравился, все как раз наоборот -  это  я
не нравлюсь Дэйву Кинкейду. А что мы станем делать, если он решит перейти от
нас к нашим конкурентам?
   - Дэйв слишком честен, чтобы  так  поступить.  К  тому  же  ему  выгоднее
оставаться с нами. - В глазах Бет была мольба. - Ох, Тия, я знаю, ты  любишь
шикарные вещи и не привыкла к простому образу жизни, что мы ведем  здесь,  в
Денвере, но папа мечтал об этой дороге, и я не могу предать его.
   - А ты что скажешь, Энджи? - спросила  Синтия,  поворачиваясь  к  младшей
сестре.
   - И ты, и Бет по-своему правы, но... Мне кажется, мы должны  сделать  все
возможное, чтобы осуществить папину мечту. - Она опустилась на колени  рядом
с Бет и обняла сестру за плечи. - Поэтому я тоже считаю, что  мы  не  должны
продавать железную дорогу.
   - Спасибо тебе, Энджи, - проговорила Бет. В ее глазах заблестели слезы, и
она с надеждой посмотрела на Синтию. - Но что скажешь ты, Синтия? Мы  должны
все решить вместе, чтобы не сердиться друг на друга.
   Синтия покачала головой.
   - И про тебя еще говорили,  что  ты  -  деловая  женщина.  Да  ты  просто
сентиментальная  девчонка,  у  которой  нет  и  капли  здравого  смысла.   -
Соскользнув со стула, Синтия присоединилась к сестрам.  -  Но  я  люблю  вас
обеих, так что согласна: ссориться мы не должны. Решено: дорогу продавать не
будем.
   Элизабет  и  Энджелин  закричали  от  радости.  Смеясь  и  плача,  сестры
обнялись. Когда они немного успокоились, Синтия отпрянула назад и  погрозила
сестрам пальцем.
   - Но запомните: когда мы состаримся, поседеем и будем прозябать в нищете,
потому что ни один джентльмен, в котором есть хоть капля голубой  крови,  не
захочет связать с кем-либо из нас свою жизнь, я  постоянно  буду  напоминать
вам эти слова.
   - Хорошо. Ну а теперь, когда мы приняли решение, надо  открыть  остальные
шкатулки. Твоя очередь, Тия.
   Синтия раскрыла свою шкатулку и увидела там маленькую расписную  капсулку
в форме желудя, в которой был серебряный наперсток. Синтия надела  наперсток
на палец.
   - Мне еще не доводилось носить таких украшений -  я  предпочитаю  кольца.
Как ты думаешь, что папа хотел сказать этим подарком?
   Бет пожала плечами.
   - Может, он имел в виду, чтобы ты занялась шитьем? - предположила она.
   - Но что ты должна шить? - удивленно спросила  Энджи.  -  Это  непонятно,
просто головоломка какая-то.
   - Может, папа намекал на то, чтобы я заштопала дыры в моей жизни?  -  Она
понимала, что подарки отца имели какой-то смысл.
   - Ладно, подумаем еще, а теперь ты, Энджи, открывай шкатулку, ведь  скоро
обед, - сказала Бет.
   Энджелин получила от отца музыкальную  шкатулку  в  марокканской  кожаной
коробочке.  Когда  механизм  заводили,  играла  музыка,  а  крышка  шкатулки
начинала вращаться и вместе с ней вращалась крохотная балерина,  стоящая  на
спине черного скакуна.
   - Ой, послушайте, это же "Лондондерри-Эйр" - папина  любимая  мелодия!  -
воскликнула Энджелин.
   - Тия, помнишь, как мама играла  ее  на  фортепьяно,  а  папа  слушал?  -
напомнила сестре Бет.
   - Да, мама играла, мы пели, а папа слушал нас, сидя в кресле у камина,  -
грустно улыбнулась Энджи.
   Она поставила шкатулку на табуретку и,  когда  мелодия  заиграла,  запела
тоненьким сопрано:

   Есть в мире милый сердцу уголок,
   Любовь царит там, счастье и веселье,
   То место - дом, что даровал мне Бог,
   Там чувствую, что все вокруг - Творца творенье...

   Элизабет и Синтия подхватили песню, и их голоса зазвучали стройным хором.
   Услышав пение, Дэйв Кинкейд и Пит Гиффорд тихо проскользнули в  гостиную.
Через мгновение в дверях комнаты появился и Майкл  Каррингтон  -  он  был  в
плаще, а в руках держал шляпу.
   Три сестры продолжали петь, а мужчины завороженно слушали их.
   Когда песня закончилась, Синтия отвернулась от пианино  и  вздрогнула  от
неожиданности. Увидев Майкла Каррингтона со шляпой в руках, она проговорила:
   - Простите нас, мистер  Каррингтон,  мы  не  заметили,  что  вы  вошли  в
комнату. Вы долго ждете?
   - К сожалению, не очень  долго,  мисс  Маккензи.  Я  бы  с  удовольствием
послушал вас.
   - Благодарю вас, - кивнула Синтия, от внимания  которой  не  ускользнуло,
что Дэйв прислушивается к их разговору. - Позвольте мне взять  ваши  плащ  и
шляпу. Мы скоро будем обедать, и я надеюсь, вы присоединитесь к нам.
   В обмен любезностями вмешалась Бет.
   -  Уверена,  что  у  мистера  Каррингтона  другие  планы,  Тия,  -  резко
произнесла она.
   - Вовсе нет, мисс Маккензи, - ответил ей Майкл. - Если я и правда не буду
лишним, то с удовольствием останусь.
   - Полагаю, мистер Рейберн сообщил вам, что мы не  заинтересовались  вашим
предложением.  Роки-Маунтейн-Сенграл  не  продается,  мистер  Каррингтон,  -
отчеканила Бет.
   - Да, он сказал мне об этом, -  улыбнулся  Каррингтон.  -  Собственно,  я
приехал сюда в надежде уговорить вас изменить решение.
   - Считайте, что  вы  зря  приехали,  -  отрезала  Бет.  Майкл  ничуть  не
смутился.
   - Поездка была не совсем  уж  бесполезной,  мисс  Маккензи.  Сюда  стоило
приехать лишь для того, чтобы послушать ваше дивное пение, - сказал он.
   Синтия видела, что напряжение между ее сестрой Бет и Майклом Каррингтоном
было столь сильным, что не чувствовать его было невозможно. К счастью, Мидди
объявила, что обед подан. Каррингтон предложил руку Бет.
   - За столом  будет  еще  один  человек,  -  обратилась  Бет  к  Мидди  и,
демонстративно не замечая предложенной руки, прошла мимо Майкла.
   Синтия удивленно пожала плечами и ловко подхватила Каррингтона под руку.
   - Что до меня, - промолвила она, направляясь с Майклом в  столовую  и  на
ходу передавая Мидди плащ и шляпу гостя, - то я никогда  не  отказываюсь  от
предложенной джентльменом руки.
   После ухода Каррингтона дом затих - все пошли спать.  Гифф  отправился  в
небольшой домик, в котором он жил на ранчо. Дэйв Кинкейд ранним утром должен
был уехать "к концу дороги" в Нью-Мексико, поэтому сразу лег.
   Энджелин, зевая, извинилась и тоже отправилась в спальню. Вскоре Синтия и
Элизабет последовали  ее  примеру.  Поднявшись  наверх,  Бет  задержалась  в
дверях.
   - Тия, спасибо тебе за то, что согласилась не продавать дорогу, ведь  она
так много значит для меня. Я уверена, в конце концов наши дела пойдут.
   - Разумеется, - с энтузиазмом,  которого  вовсе  не  испытывала,  кивнула
Синтия. - Спокойной ночи, Бет. - И, обняв сестру, девушка пошла по  коридору
дальше.
   Оказавшись в своей комнате, Синтия заметалась из угла в  угол,  спрашивая
себя, не совершила ли ошибки, уступив сестрам. Она расхаживала до  тех  пор,
пока не почувствовала себя настолько уставшей, что решила наконец лечь.
   Но сна не было. Девушка вертелась с боку на бок, думая то о дороге, то  о
Дэйве Кинкейде, то о таинственном Майкле Каррингтоне.
   Что делать? Ей не хотелось оставаться в Денвере, но и  в  Европу  она  не
стремилась. Синтия понимала, что придется затянуть пояс: вести прежний образ
жизни ей будет не по карману, если, разумеется, она не вернется к Роберто.
   Еще никогда в жизни Синтия не была в таком отчаянии!
   Розовые всполохи восхода едва  окрасили  ночное  небо.  Синтия  встала  и
оделась. Прислуга еще спала. Накинув  плащ,  девушка  тихо  выскользнула  из
дома. Она спешила на могилу отца.
   Подойдя к кладбищу, она увидела Кинкейда.
   - Доброе утро, - с недоумением пробормотала она. Похоже, Дэйв был удивлен
не меньше ее.
   - Что-то вы раненько, мисс Маккснзи, - усмехнулся молодой человек. -  Или
вы возвращаетесь домой?
   После бессонной ночи Синтия была не в состоянии говорить колкости.
   - В чем дело, Кинкейд?  -  устало  спросила  она.  -  Вы  грубите  мне  и
оскорбляете меня с того мгновения, как мы познакомились.
   - Если это так,  прошу  прощения,  -  ответил  Дэйв.  -  Просто  человек,
которого я очень любил, был болен. Он умирал...
   - Я тоже его любила.
   - Ваши поступки говорят сами за себя, леди.
   - Что вы имеете в виду? - смущенно уточнила Синтия.
   - Я говорю о вашем поведении  в  последние  годы.  Своими  поступками  вы
больно ранили его, леди. Впрочем, я уверен, что вы недопустимо вели себя  не
только в последние годы, но и раньше, - заявил Кинкейд.
   - Мне кажется, вы не понимаете, что говорите! - воскликнула Синтия.
   - Может, и не понимаю. Но мне никогда не забыть лица вашего  отца,  когда
он прочел в письме, что его дочь напилась  и  голая  плескалась  в  каком-то
фонтане в Риме. В его глазах была боль, леди.
   - Ах, вот вы о чем! О статье в той итальянской газетенке! - с отвращением
произнесла Синтия. - К вашему сведению, все в этой статье было переврано  до
неузнаваемости. Я вовсе не была пьяной, а обнаженной была другая женщина.
   - Разумеется, - ядовито усмехнулся Дэйв. - Конечно, там все не правда.  -
Он повернулся, чтобы уйти, но Синтия схватила его за руку.
   - Черт бы вас побрал, Кинкейд! - закричала она. - Мне  наплевать,  верите
вы мне или нет!
   - Отлично, потому что я не верю вам, - оборвал ее Дэйв. - Привычка  лгать
- еще один из ваших пороков, мисс Син.
   Гнев Синтии перерос в ярость. Не сознавая, что делает, она замахнулась  и
дала Кинкейду пощечину.
   Дэйв побледнел, его губы сжались, превратившись в  едва  заметную  линию.
Схватив Синтию, он рванул ее к себе и яростно впился губами в ее  губы.  Его
язык властно проник ей в рот.
   Кровь застучала в ее висках. Внезапно поцелуй  стал  более  нежным.  Тело
Синтии тут же откликнулось: острое желание обожгло ее, и она ответила на его
поцелуй.
   Когда Дэйв наконец оторвался от нее, Синтия смотрела на него с надеждой и
злостью.
   Губы Кинкейда сложились в язвительную усмешку.
   - Полагаю, мы жаждали этого поцелуя с того мгновения,  как  увидели  друг
друга...
   Синтия с недоумением смотрела вслед быстро удалявшемуся Дэйву Кинкейду.

Глава 4

   Выйдя из комнаты, Синтия  задержалась  у  лестницы,  а  затем,  повинуясь
внезапному порыву, села на перила и, как часто это  проделывала  в  детстве,
съехала вниз.
   Пробыв дома две недели, она поняла, почему  ее  сестры  не  вышли  замуж.
Кроме Гиффа, который был им скорее братом, во всем Денвере не было ни одного
интересного холостяка. Все привлекательные молодые мужчины  либо  учились  в
других городах, либо сражались в Дакоте с индейцами сиу и шайеннами.
   "Как плохо, что  Дэйв  уехал  из  Денвера",  -  подумала  Синтия.  В  его
присутствии она не испытывала бы этой нестерпимой скуки! Она  была  женщиной
опытной и сразу поняла, каков он в любви.
   Бет сидела в библиотеке за отцовским столом. Услышав, что  вошла  Синтия,
она подняла голову.
   - Бет,  я  должна  хоть  чем-то  заняться!  Не  могу,  как  наша  младшая
сестренка, скакать по ранчо с Гиффом и осматривать заборы. Не хочется мне  и
перегонять вонючий скот с одного пастбища на другое. Если ты не найдешь  мне
занятия, я просто умру со скуки! - капризно проговорила Синтия.
   Рассмеявшись, Бет откинулась на спинку стула.
   - Мне бы твои проблемы! Поверь, у меня столько дел, что я не знаю, за что
схватиться.
   - Для начала ты бы могла продать  дорогу.  Тогда  у  тебя  появится  уйма
свободного времени, а я вырвусь из плена, - усмехнулась Синтия.
   - Может, хочешь вернуться в Европу, Тия?  Еще  сохранилась  принадлежащая
мне часть наследства Макгрегора. Если тебе так уж скучно, то  я  с  радостью
отдам эти деньги.
   Синтия плюхнулась в кресло и ловко перебросила ноги через подлокотник.
   - Да я ни за что не возьму твои деньги, Бет! К тому  же  у  меня  нет  ни
малейшего желания возвращаться в Европу.
   Франция и Пруссия вечно ссорятся, да и Испания со своими соседями - тоже.
   - А как же твои граф Челлини? Может, у тебя с ним еще не псе кончено, как
ты считаешь?
   - Нет, Бет, это решено, граф Челлини - в прошлом. - Она покачала головой.
- Подумать только, когда-то я настолько любила Роберто, что отдала ему  свою
девственность.
   - Не будь так сурова к себе, сестра. Ты не  первая  женщина,  совершившая
ошибку.
   Заметив, как поспешно Бет опустила глаза, Синтия с интересом спросила:
   - Ты говоришь об этом, судя по собственному опыту а Бет?
   Заерзав на стуле. Бет принялась  с  озабоченным  видом  листать  какие-то
бумаги.
   - Мне надо работать, - сухо ответила она.
   - Так я права, да?! - воскликнула Синтия, приподнимаясь в  кресле.  -  Ты
что-то скрываешь! Кто он. Бет?
   - Клянусь, Тия, я занята. Ты что,  не  слышишь?  Через  час  отправляется
состав с грузом. - Посмотрев на  кучу  документов,  лежащих  на  столе,  она
добавила:
   - Дэйв ждет эти диаграммы и кое-какие расчеты. Мне нужно все  сделать  до
отправления состава.
   - Передай информацию через меня, - предложила Синтия. - Я сама  доставляю
ему документы. Бет усмехнулась:
   - Да уж, видно, ты и вправду умираешь от  скуки,  если  готова  ехать  на
товарном поезде целых две сотни миль.
   - Думаю, мне это понравится, - заявила девушка.
   - Ты что, серьезно? - оторопела Элизабет.
   - Конечно! Признаться, чем  больше  я  об  этом  думаю,  тем  больше  мне
нравится собственная затея. Скажи мне, что ты хочешь передать ему, а  уж  об
остальном я позабочусь. И не удивляйся, если я задержусь  там  на  некоторое
время.
   - Синтия  Маккензи,  а  не  влюбилась  ли  ты  в  Дэйва  Кинкейда,  а?  -
подозрительно спросила Бет. - А мне-то казалось, что он тебе не нравится!
   - Не знаю, какие чувства испытываю к нему, - призналась Синтия. - Поэтому
и хочу повидать его.
   - Ты зря тратишь время, Тия. Дэйв - отличный парень, но тебе не подходит.
Он очень серьезен и много работает. Тебе будет скучно с таким человеком.
   - Может, он и покажется мне скучным после  того,  как  я  проведу  с  ним
некоторое время, а пока Дэйв Кинкейд кажется мне  каким  угодно,  только  не
скучным, - заявила Синтия.
   - Ты прямо из огня да в полымя, да? - усмехнулась Элизабет. -  Но  ты  не
найдешь в тех местах шикарных отелей и дворцов, Тия, имей в виду.  Там  шум,
пыль, никаких удобств, все живут в палатках.
   - Ну-у... - протянула Синтия. - Я-то  в  палатке  жить  не  собираюсь.  Я
возьму личный папин вагон. - Она восторженно всплеснула руками. - Итак,  что
я должна передать этому великолепному самцу?
   Подбежав к сестре, Бет воскликнула:
   - Поезд отправится совсем скоро! Если ты  говорила  серьезно,  тебе  надо
поторопиться. Я все объясню тебе, пока ты будешь собирать вещи.
   Как только состав въехал в городок,  Дэйв  сразу  же  забрался  в  кабину
машиниста.
   - Как я рад, что вы  приехали,  ребята!  -  обратился  он  к  инженеру  и
кочегару. - У нас почти кончились рельсы. Как дорога?
   - Ох, он несся как молния, Дэйви, сынок, - заявил  Патрик  O'Xapa.  -  Ты
построил хорошую дорогу, приятель.
   - С какой скоростью вы ехали, Пэдди?
   - На ровных местах я гнал со скоростью тридцать пять миль,  а  на  ухабах
шел медленнее. - Он подмигнул Дэйву. - Но знаешь, я  уверен,  что  он  может
мчаться и быстрее.
   - Да уж, черт возьми, куда быстрее, - поддакнул Дэн  Харрингтон.  На  его
перемазанном сажей лице сверкали белые зубы. O'Xapa ласково погладил  стенку
поезда.
   - Я вижу, что к составу прицеплен личный вагон Маккензи, - заметил  Дэйв.
- Мисс Маккензи приехала с вами?
   - Ну да, приятель.
   - Пойду узнаю, зачем она здесь.
   - Ну-у, глядя на нее, нетрудно догадаться, - заявил  O'Xapa,  подталкивая
Харрингтона в бок. - Но если тебе не хочется разговаривать с ней, то  Патрик
Майкл О'Хара готов взять это дельце на себя. - Он ухмыльнулся.
   - Давай прекратим этот разговор, Пэдди, - резко оборвал его Дэйв.  -  Она
леди и к тому  же  хозяйка.  -  Он  выпрыгнул  из  поезда.  -  Пусть  вагоны
разгружают и не забудьте повидаться со мной перед отъездом.
   Высунув голову в окно, O'Xapa помахал мужчине, проходившему мимо.
   - Привет, Шон Рафферти! Сегодня ты ставишь выпивку.  Я  доехал  за  шесть
часов, вот так-то!
   - Это правда, Харрингтон? - обратился Рафферти к кочегару.
   - Старый черт ничего не смог бы сделать без меня, - заявил Харрингтон.
   - Кончай болтать, Дэнни, лучше отцепи вагон.
   - Ла-адно, - буркнул парень.
   Разделенный главной веткой, круг из рельсов временно служил  местом,  где
разгружались товарные  составы.  Там  уже  стояло  несколько  нерасцепленных
вагонов. Дэйв перевел стрелку, и состав,  свистя,  медленно  пополз  вперед.
Миновав полукружие рельсов, он повернул и оказался на главной ветке  головой
в сторону Денвера.
   Дэйв подождал, пока мимо него проедут с полдюжины платформ и тендер.
   - Стой! - крикнул он, увидев, как приближается  вагон  Маккензи.  Перейдя
рельсы, Кинкейд перевел стрелку, и опытный инженер быстро  пустил  вагон  на
запасной путь, а Дэйв в одно мгновение отцепил его. - Все в порядке, Пэдди!
   Паровоз свистел и пыхтел, выпуская клубы  черного  дыма,  а  Дэйв  вернул
стрелку в прежнее положение.
   Дэйву не терпелось узнать, что же заставило Элизабет отправиться в  столь
дальний путь. Но когда  дверь  вагона  открылась,  молодой  человек  испытал
настоящий шок, увидев Синтию Маккензи, одетую в роскошный белый халат.
   - Какого черта вы тут делаете?! - вырвалось у него.
   - Я тоже рада вас видеть, Кинкейд, - проговорила Синтия. - Заходите.
   Войдя в вагон и  уловив  слабый  аромат  духов,  Дэйв  почувствовал,  что
нервничает.
   Кинкейд никогда не переставал восхищаться этим вагоном - настоящим  чудом
техники. Мэтью Маккензи не пожалел денег на строительство вагона. Здесь были
и  уютная  спальня,  и  ванная  комната  с  мраморной  ванной,  и  полностью
оборудованная кухня с огромным холодильным отделением.
   На окнах висели красные бархатные шторы, а на полу пестрели  брюссельские
ковры. С потолка свисали  четыре  хрустальные  люстры,  а  ореховые  стенные
панели  были  украшены  ручной  резьбой.  На   стенах   висели   хрустальные
подсвечники, блестели дорогие зеркала в золоченых рамах...
   - Устраивайтесь поудобнее, Кинкейд, - пригласила Синтия.
   Сдвинув шляпу на затылок, Дэйв  опустился  на  изящный  стул  с  плюшевой
обивкой цвета слоновой кости. Правую ногу он положил на левое колено.
   - Да, здесь ни в чем не испытываешь недостатка, не так  ли?  -  заговорил
он.
   - Ни в чем, - подтвердила Синтия. - Кроме, пожалуй