то соломой, а плащ порвался, зацепившись за приставную лестницу?
   - Утром, - ответила  Джоанна,  -  я  приду  в  такое  бешенство,  что  ты
пообещаешь мне все, что угодно, лишь бы меня успокоить.
   - И конечно, ты возьмешь с меня слово побриться, - ухмыльнулся Паэн.
   - Я возьму с тебя слово никогда больше меня не покидать.
   Паэн вздохнул и прижал ее к груди.
   - Обещаю, это в последний раз. Я должен отправиться  в  Нормандию,  чтобы
сдержать клятву, данную королю. А потом я вернусь, чтобы уже никогда  больше
с тобой не разлучаться.
   - Неужели тебе обязательно уезжать?
   - Только еще один раз, и больше уже никогда. - Он погладил ее по волосам.
- Ты ведь знаешь, что теперь тебе ничто не грозит. В Гандейле или в Уитби ты
будешь в полной безопасности.
   Она кивнула:
   - Да, я знаю. Значит, это был не Молеон?
   - Нет, не Молеон.
   - Я так и поняла. Я поверила ему, когда он поклялся в  присутствии  Юбера
Ольтера в том, что никогда не искал моей смерти.
   Паэн глубоко вздохнул и обнял ее за плечи.
   - Я тоже ему поверил.
   - Он всегда очень хорошо относился к Агнес.
   Она его боготворит.
   Рука Паэна на ее плечах напряглась.
   - Похоже, она действительно его любит.
   Джоанна придвинулась к нему и почувствовала рядом тепло его тела.
   - Он был ее самой заветной мечтой, и с тех пор, как я впервые появилась в
замке Рошмарен, она ни о ком больше  не  говорила.  Даже  служанки  с  кухни
остерегались смотреть в сторону Молеона, если  Агнес  находилась  рядом.  Но
теперь...
   - Продолжай.
   - Теперь, когда мы встретились в Ноттингеме,  она,  как  мне  показалось,
ревновала его даже больше, чем прежде, несмотря  на  то  что  они  были  уже
женаты. Так, словно...
   - ..словно она опасалась, что Молеон обратит свой взор на тебя  и  отдаст
тебе свою любовь. - Паэн нахмурился. - Кроме того, если бы ты  умерла,  твое
состояние перешло бы к ней, и от такого приданого не отказался  бы  никто  -
даже Адам Молеон.
   - Возможно ли, чтобы...
   Он поцеловал ее в лоб.
   - Да, это вполне возможно. Если Агнес решила, что ты стоишь между  ней  и
Молеоном, не важно, идет ли речь о приданом или о чувствах ее жениха, у  нее
могло возникнуть искушение ускорить твой конец. Джоанна выпрямилась на полу.
   - Агнес была всего лишь влюбленной девушкой. Юной, влюбленной девушкой...
   - И она была довольна, выйдя замуж за Молеона?
   - Не похоже, чтобы Агнес была довольна, несмотря на то что  она  казалась
столь же преданной ему, как и раньше. Она сказала мне  нечто  странное...  -
задумчиво произнесла Джоанна.
   Паэн принялся вынимать соломинки из ее волос.
   - И что же она тебе сказала?
   - Она говорила о верности Молеона - сначала  расхваливала  его,  а  потом
заявила, что ее не интересуют его отношения  с  другими  женщинами.  То  она
казалась холодной, то вдруг впадала в ярость, словно лишилась рассудка...
   -  По-видимому,  она  была  больна.  Лихорадка  часто  влечет  за   собой
помрачение рассудка.
   - Да, -  отозвалась  Джоанна.  -  Все  это  очень  походило  на  признаки
начинающейся лихорадки.
   Паэн решил перевести разговор в более безопасное русло:
   - Когда твои корабли направятся в Уитби, Молеон постарается передать тебе
с ними послание.
   На чердаке воцарилась  тишина.  Джоанна  провела  пальцами  по  покрытому
жесткой щетиной подбородку Паэна. Он перехватил ее пальцы и поднес к губам.
   - Скажи мне, чего ты хочешь, Джоанна. Должен ли я вернуться из  Нормандии
с бородой или без нее?
   В этот момент Джоанна услышала голоса Матье  и  Рольфа,  доносившиеся  из
зала. Скоро она покинет это убежище, а еще через две недели  Паэн  уедет  от
нее и у них уже не будет возможности провести вместе ночь...
   - Поклянись мне.,. - произнесла Джоанна.
   - В чем угодно, - прошептал Паэн.
   Она улыбнулась, глядя в его бездонные голубые глаза.
   - Поклянись, что ты никогда больше не оставишь меня вдовой.

Глава 29

Уитби, Англия
Август 1194 года

   Стоя на пороге конюшни, Джоанна любовалась галерами, плывущими  вверх  по
реке.
   Ей возвратили только один из ее кораблей  в  начале  этого  лета.  Молеон
отправил его на север вместе с  золотом  и  извещением  о  том,  что  другой
корабль затонул в гавани Портсмута в первые  дни  мая,  когда  на  побережье
обрушился  сильный  шторм,  из-за  чего  воинам  короля   Ричарда   пришлось
задержаться в Англии. По пути из Портсмута в Барфлер английский флот  сполна
испытал на себе ярость стихий, так что один раз даже вынужден был  вернуться
в гавань, и лишь  со  второй  попытки  армии  короля  удалось  высадиться  в
Нормандии.
   В  другом  послании,  подписанном  Амо,  командором  Ордена   тамплиеров,
сообщалось о том, что Паэн высадился вместе с королем в Барфлере, однако  не
стал там задерживаться, а отправился защищать  интересы  короля  в  каких-то
тайных делах, где требовалось умение молчать и  искусно  владеть  мечом.  Он
поручил Амо передать Джоанне, что надеется на скорое перемирие  в  Нормандии
и, как только оно будет достигнуто, вернется домой.
   Прошло уже шесть недель с тех пор,  как  слухи  о  мире  достигли  Уитби,
однако о Паэне по-прежнему не было никаких вестей. На корабле, который снова
стал ее собственностью, Джоанна отослала шерсть из Гандейла во  Фландрию  и,
когда он вернулся, отправила следующую партию груза в Динан,  в  надежде  на
то, что купец Ги сможет поделиться с ней какими-нибудь  новостями  о  Паэне.
Однако на борту корабля оказались только деньги  -  крупная  сумма  золотом,
которую Джоанна с радостью отдала бы за одно-единственное слово, лишь бы оно
означало, что Паэн жив.
   Некоторые торговцы шерстью  на  севере  сумели  добиться  процветания,  и
многие из них благодаря вновь обретенному  хрупкому  миру  получили  обратно
свои корабли, реквизированные у них  королем  Ричардом  для  военных  целей.
Теперь, когда установилась прекрасная летняя погода,  каждый  день  в  устье
Эска появлялись все новые и новые суда; одни из  них  заходили  в  гавани  и
бросали там якорь, а другие продолжали свой путь, не приставая к  берегу.  И
на каждый из этих кораблей  Джоанна  отправляла  своих  слуг,  чтобы  узнать
последние новости и расспросить гребцов о бретонце по  имени  Паэн,  который
должен был присоединиться к отряду  Меркадье,  чтобы  сражаться  на  стороне
короля Ричарда. Однако каждый раз ее посланцы возвращались ни с чем.
   В то теплое августовское утро Джоанна смотрела на реку, любуясь  галерой,
которая как раз повернула свой  изящный  резной  нос  к  пологому  берегу  и
бросила якорь недалеко от гавани, посреди сверкающего на солнце мелководья.
   - Вы совсем ничего не ели, - обратилась к ней Хадвин. Джоанна  улыбнулась
служанке.
   - Я скоро приду. Не могли бы вы...
   - Я уже отправила Эдвина к реке, чтобы он переговорил  с  командой  вновь
прибывшего судна. Ну что, теперь вы согласны пойти и перекусить?
   - Взгляните, Хадвин. У этой галеры на палубе есть навес для лошадей. Там,
на борту, могут находиться рыцари, вернувшиеся из Нормандии.
   Хадвин мягко коснулась руки Джоанны.
   - Эдвин задаст им все вопросы, которые вы  ему  перечислили.  Полагаю,  к
этому времени он уже успел их выучить наизусть.
   - Я что-то его не вижу.
   - Эдвин сейчас на пути к гавани. А теперь пойдемте со мной, и  пусть  ваш
бедняжка наконец подкрепится хлебом и сыром. -  Джоанна  пригладила  складки
платья над округлившимся животом и улыбнулась Хадвин. - Мы и  так  прекрасно
пообедали вчера вечером благодаря вашему поварскому искусству.
   - Перестаньте смотреть на реку и позавтракайте,  иначе  я  отвезу  вас  в
Гандейл и уложу в постель. - Голос Хадвин смягчился.  -  Пойдемте.  Вы  сами
знаете, что он вернется сразу же, как только представится возможность.
   - Знаю. Но этот корабль может оказаться тем самым...
   - Если вы будете стоять здесь, голодная и издерганная,  это  не  принесет
вам никакой пользы.
   Джоанна кивнула и вместе с Хадвин направилась к дому.
   - Я видела, как они выводили лошадей из-под навеса на палубе, -  заметила
она. - Очевидно, капитан корабля намеревается их продать.
   - Вам не нужна лошадь, Джоанна. Во всяком  случае,  не  сейчас.  Если  вы
останетесь здесь до святок, роды пройдут легче. Она улыбнулась Хадвин.
   - Если вы будете рядом, ребенок  не  замедлит  появиться  на  свет  и  не
доставит мне особых хлопот в любом из моих домов. Но я  все  же  останусь  в
Уитби до тех пор, пока он не родится.
   Хадвин фыркнула и проследовала за хозяйкой на кухню.
   - Вы хотите остаться в Уитби, чтобы и  дальше  терзать  своими  вопросами
каждого капитана или моряка, попавшегося вам на пути, обрушивая их  на  него
так же быстро и в таком же количестве, как те  стрелы,  которые  королевские
лучники выпустили по Ноттингему. Если вы и дальше будете продолжать в том же
духе, корабли начнут избегать нашего порта.
   Обе женщины уселись за  невысоким  столом  рядом  с  очагом,  на  котором
готовилась еда. Повернув голову, Джоанна почувствовала сквозняк, проникавший
на кухню из другого конца длинного коридора.
   - Кто-то открыл заднюю дверь, - сказала она.
   - Наверное, это Эдвин.
   - Если это Эдвин, попросите его вернуться и  передать  капитану  корабля,
что я хочу приобрести самую лучшую лошадь у него на борту.
   - Она не продается.
   Голос принадлежал не Эдвину.  Джоанна  обернулась  и  увидела  стоящую  в
дверях высокую фигуру.
   - Капитан не осмелится продать даже нитку шерсти,  не  посоветовавшись  с
новой хозяйкой корабля, - произнес Паэн из Рошмарена. - Она  весьма  упрямая
особа и всегда торгуется до последнего - если только у нее нет при себе  для
обмена расписного седла.
   Джоанна вскочила с кресла и очутилась в объятиях мужа прежде, чем  Хадвин
пришло на ум его предупредить.
   - Ты здесь! - воскликнула она. - Ты вернулся ко мне!
   - Вернулся, чтобы остаться, - ответил Паэн. - Я исполнил  до  конца  свой
долг перед королем и распрощался с Меркадье. Теперь  я  торговец  шерстью  -
если, конечно, моя жена согласна взять меня в долю.
   - Она согласна, - прошептала ему на ухо Джоанна. - И в  те  долгие  ночи,
которые ей пришлось провести одной, она пришла  к  выводу,  что  любит  тебя
настолько, что готова поселиться вместе с тобой в Рошмарене.
   Паэн улыбнулся и покачал головой.
   - Отныне законный хозяин Рошмарена - Ален, и Молеон дал слово жить с  ним
в мире. Как только клятвы были принесены, я оставил половину  своего  золота
Алену, а остальное взял с собой, чтобы купить новую галеру у  Амо.  Это  мой
тебе свадебный подарок, Джоанна.
   У Хадвин лопнуло терпение.
   - Отпустите же ее! - возмущенно  воскликнула  она.  -  Отпустите,  не  то
вашему сыну может стать дурно от вашей глупости.
   Паэн перестал кружить Джоанну по комнате и поставил на пол.
   - Неужели это правда? Ты ждешь ребенка?
   - Да, к святкам у нас появится малыш, -  шепнула  она.  Хадвин  с  трудом
подвинула скамейку:
   - Сядьте.
   - Я прекрасно себя чувствую, - ответила Джоанна. - Просто прекрасно!
   - Это я не вам, - проворчала Хадвин. - Ваш муж, похоже,  вот-вот  лишится
чувств.

***

   Они лежали на великолепной  постели  в  спальне  Джоанны,  любуясь  через
открытые ставни ночной рекой. Там, под домом Мерко,  лунный  свет  падал  на
легкую рябь,  покрывавшую  ее  поверхность,  и  речную  птицу,  плывущую  по
серебристому потоку.
   - Это все, чего я хочу, - уже в третий раз повторил Паэн. - Жить здесь  с
тобой и помогать тебе в торговых делах.
   - И держать свой меч наготове на тот случай, если в  дом  вдруг  нагрянут
грабители, чтобы унести все  то  золото,  которое  принесет  нам  наш  новый
корабль.
   Паэн улыбнулся в слабом сиянии луны:
   - Вот именно.
   Джоанна прильнула к мужу.
   - Я хотела построить второй корабль и отправиться на нем в Бретань, чтобы
убедиться в том,  что  теперь,  когда  в  Рошмарен  вернулись  его  законные
хозяева, там царят покой и благоденствие. Но у меня есть для этих целей твой
свадебный подарок.
   - И это после того, как я приложил столько усилий, чтобы  доставить  тебя
на север? - Паэн пощекотал щеку Джоанны кончиком шелковистой  пряди.  -  Мне
потребуется много времени, чтобы прийти в себя.
   - До святок, - ответила она и улыбнулась, когда он накрыл ладонью изящную
округлость ее живота.
   - Не раньше будущего лета, - возразил Паэн, - когда море успокоится.
   Джоанна коснулась рукой щеки мужа и подняла голову навстречу его поцелую.
   - У нас с тобой теперь достаточно времени, чтобы это обсудить.
   Он поцелуем заглушил ее слова и улыбнулся ей при свете луны.
   - У нас с тобой впереди целая жизнь, любимая.