Вы  и  есть  тот  самый  убийца,
которого купили за большие деньги?
   - Я согласился принять его золото  лишь  для  того,  чтобы  он  не  нанял
кого-либо еще. Однако ваш враг может очень скоро потерять терпение  и  найти
другой способ разделаться с вами. А  пока  этого  не  случилось,  вам  нужно
отсюда уехать.
   Он умолк. Джоанна была, так напугана, что испытывала  жгучую  потребность
поддерживать с ним разговор.
   - И сколько всего людей вам ведено убить?
   Легким, неуловимым движением незнакомец отделился от стены.
   - Что вы имеете в виду?
   - Мой муж недавно пал от рук разбойников. А теперь, судя по вашим словам,
я обречена стать следующей жертвой.  Неужели  ваш  хозяин  хочет  уничтожить
всех, кто носит фамилию Мальби?
   - А что, в замке есть еще кто-нибудь?
   - Нет.
   Он вздохнул.
   - Вам незачем лгать мне, мадам. Я знаю, что  с  вами  живет  юная  сестра
Ольтера Мальби.
   - Но ведь ей всего шестнадцать лет!
   - И пусть  доживает  до  старости.  Меня  это  не  заботит.  Деньги  были
предложены только за вашу жизнь, мадам.
   - И вы взяли это золото...
   В голосе незнакомца послышалось раздражение:
   - Уж не хотите ли вы упрекнуть меня в том, что я вас не убил?
   - Скажите, кто ваш хозяин? Кто дал вам деньги? - ответила она вопросом.
   Из темноты донесся слабый вздох.
   - Для женщины, которой только что подарили жизнь и в  придачу  предложили
помощь, чтобы сохранить ее в будущем, вы, пожалуй, слишком разговорчивы.
   - Вы можете назвать мне его имя?
   - Оно мне не известно. Он послал для переговоров какого-то юнца  арфиста,
который и привез золото для подкупа убийцы. Вы не догадываетесь, кто бы  это
мог быть?
   - Нет.
   Предполагаемый убийца прислонился  к  стене,  скрестив  руки  на  широкой
груди.
   - Мадам, ваши стражники напились и спят без задних ног внизу в зале, а  у
лестницы, которая ведет в вашу спальню, вот  уже  две  ночи  подряд  нет  ни
одного часового. Очевидно, они уже знают о том, что дни их госпожи сочтены.
   - Люди из гарнизона преданы мне. Они все норманны -  все  до  единого.  К
тому же получают плату из моих рук.
   - И не упустят случая заработать еще несколько монет, заснув именно в тот
момент, когда убийца будет рядом. О чем они не знают, - продолжал он, -  так
это о том, что я должен убить вас во время праздника Всех Святых  к  югу  от
замка, по дороге в аббатство.
   Джоанна вытерла вспотевшие ладони об одеяло  и  покрепче  сжала  рукоятку
кинжала.
   - И вы явились сюда раньше срока... - начала она.
   - Для того чтобы предупредить вас, а не причинить вам зло. -  Из  темноты
до нее донесся короткий смешок. - Страх затмил ваш рассудок.  Подумайте  еще
раз. Если бы я собирался убить вас, вы были бы уже мертвы.
   - Это было бы не так занятно.
   - Поверьте, здесь и впрямь нет ничего занятного.
   - И вместо этого вы решили меня помучить. Незнакомец вздохнул.
   - Я не люблю мучить беззащитных людей. Если бы я и в самом деле хотел вас
убить, вы не только не проснулись бы, но даже не почувствовали мой нож. - Он
шагнул к ней. - А теперь, Джоанна Мерко, оставьте  ваши  страхи  и  слушайте
меня внимательно. Через два дня праздник Всех Святых. Все  должно  произойти
именно в этот день, примерно в двух милях  отсюда,  по  дороге  в  аббатство
Святого Мартина, когда  вы  отправитесь  туда  с  пожертвованиями.  Вы  меня
поняли? Если я не нанесу удар до этого времени,  то  человек,  который  ищет
вашей смерти, найдет другой способ расправиться с вами. В следующий  раз  вы
можете и не получить предупреждения.
   Джоанне показалось, что при этих словах взгляд его смягчился.
   - Я вас поняла.
   Он протянул ей руку.
   - Поедемте со мной. Прямо сейчас. Я доставлю вас в любое безопасное место
по вашему желанию. Даю вам слово...
   - Не двигайтесь! - Резкость ее тона заставила его поморщиться. -  Я..,  я
вам очень признательна. Но все равно лучше не двигайтесь. И я никуда с  вами
не пойду!
   - Стало быть, вы предпочитаете остаться здесь и ждать следующего убийцу?
   - Я сумею за себя постоять. Последовало долгое молчание.
   - Я сейчас заберу свое оружие, - наконец сказал он. - Не для того,  чтобы
пустить его в ход, но лишь для того, чтобы удалиться. А вы, - добавил он,  -
окажите мне любезность - не всаживайте свой кинжал  мне  в  спину,  когда  я
отвернусь.
   - У меня нет...
   - Вы слишком крепко спите, мадам. Я знаю, что лежит у вас  под  подушкой.
Думаю, сейчас он у вас в руках. Под одеялом.
   От этих слов она пришла в ужас.
   - Тогда почему вы не забрали его у меня?
   - Потому что тогда вы подняли бы крик, разве не так?  -  Он  нерешительно
посмотрел на нее:
   - Пожалуй, вам следует об этом знать. Некоторое время назад, еще до  того
как вы проснулись, кто-то пытался открыть дверь вашей спальни.
   - Это.., это случалось и раньше.
   - И тем не  менее  вы  не  желаете  уезжать?  Она  отрицательно  покачала
головой.
   - Тогда держите ваш кинжал под рукой. Удачи вам, мадам. Уверен,  она  вам
понадобится.
   Издав приглушенное ругательство, он одним быстрым  движением  подобрал  с
пола свой меч и нож, подошел к узкой амбразуре - и исчез.
   До нее  донесся  чуть  слышный  шорох  -  и  воцарилась  тишина.  Джоанна
подкралась к открытому окну, держа перед собой кинжал. Прямо у нее под рукой
из амбразуры  свисала  веревка,  раскачивавшаяся  из  стороны  в  сторону  в
холодной безветренной ночи. Внизу, за высокими стенами  замка  Рошмарен,  не
было видно ничего - даже легкой тени.
   Ощутив рукой влагу, Джоанна поднесла ладонь к лицу и ощутила медный запах
горячей крови. Либо ночной гость ободрал руку, карабкаясь  по  стене,  чтобы
добраться до нее, либо он был ранен еще до того, как начал свой подъем.  Его
кровь осталась на подоконнике ее спальни.
   Позвать его обратно она не могла. Как только рассветет, не  обнаружат  ли
стражники кровавый след, который приведет их к убийце?
   Кинжал выскользнул у нее из пальцев. Джоанна опустилась  на  тростниковую
циновку и закрыла лицо руками. За все долгие месяцы, прошедшие со времени ее
прибытия в замок, за те горькие, томительные  дни,  которые  последовали  за
гибелью ее брата, даже за последние две недели, миновавшие после убийства ее
супруга, она никогда еще не  была  так  напугана.  Джоанна  была  одинока  в
стране, жители которой относились враждебно к ее  народу,  и  сейчас  где-то
там, в ночи, спал некто, желавший ее смерти. А другой человек, которому было
заплачено золотом за ее кровь, -  наемный  убийца,  по  какой-то  непонятной
прихоти решивший оставить ее в живых, - уже  успел  скрыться.  Она  даже  не
знала его имени и не спросила о  том,  куда  он  намерен  отправиться  после
Рошмарена.
   В первый раз с тех пор, как Ольтер Мальби ушел  в  мир  иной,  его  вдова
разразилась слезами.

Глава 3

   Джоанна провела бессонную ночь, обдумывая свои дальнейшие действия, и  за
час до рассвета, когда первые трели птиц достигли погруженных во  мрак  стен
замка, она приняла решение вернуться домой, в Гандейл.
   Там, в Гандейле, в графстве Йоркшир, она  будет  в  полной  безопасности.
Однако чтобы попасть туда, ей придется проделать путь  в  сотни  миль  через
дремучие леса Бретани и пересечь  холодное  море.  Если  Бог  и  его  святые
позволят ей благополучно добраться  до  дома,  она  никогда  больше  его  не
покинет.
   Джоанна поднялась с постели и открыла сундук с приданым. Теплое малиновое
платье, которое она надевала лишь однажды за все  время  своего  замужества,
лежало поверх остальной одежды. После недолгого колебания она  натянула  его
прямо на сорочку. Джоанна решила сегодня же покинуть  Рошмарен,  но  убежать
отсюда тайком, оставив сундук вместе с его содержимым и взяв с собой  только
маленький мешочек с  золотом,  который  ей  удалось  припрятать  от  Ольтера
Мальби, да еще платье, которое она наденет в дорогу.
   Джоанна подошла к окну и, высунувшись наружу, попыталась найти  на  стене
хотя бы следы обуви человека в черном, но, кроме пятен крови на подоконнике,
ничто не свидетельствовало о его недавнем  присутствии.  Она  не  смогла  бы
объяснить даже самой себе, почему ее охватило странное, необъяснимое желание
позвать его обратно.
   Конечно, с ее стороны было бы  чистым  безумием  просить  ночного  гостя,
чтобы тот вернулся, или допытываться о его имени. Он  пробыл  в  ее  спальне
всего несколько минут, пытаясь довести до ее заторможенного,  онемевшего  от
страха рассудка угрозу, нависшую над ее  жизнью,  и  мысль  о  необходимости
побега. Однако и этого  времени  Джоанне  хватило,  чтобы  у  нее  появилось
нелепое ощущение, что она может ему доверять.
   Напуганная до смерти, близкая к безумию, она ни на миг  не  усомнилась  в
правдивости его слов. Всех  сокровищ,  спрятанных  за  высокими  крепостными
стенами Йорка,  не  хватило  бы,  чтобы  заставить  ее  покинуть  спальню  и
последовать за ним, однако она ему верила и  не  собиралась  пропускать  его
предостережение мимо ушей.
   Джоанна  глубоко  вдохнула,  всматриваясь  в  холодное  осеннее  утро,  и
принялась заплетать косу.
   Раздался быстрый, легкий стук в дверь, и сердце в ее груди подскочило  от
страха. Усилием воли она заставила себя оторвать взгляд от стены за окном  и
затворила  деревянные  ставни,  под  которыми   на   подоконнике   отчетливо
проступало кроваво-красное пятно.
   - Ты еще спишь? - донесся до нее  голос  Агнес  Мальби.  Джоанна  подняла
засов и открыла дверь, впустив в спальню свою золовку. Лицо юной Агнес  было
омрачено тревогой, а пар из глиняного кувшина с горячей водой,  который  она
несла  перед  собой,  не  способен  был  скрыть  следы  недавних   слез   на
покрасневших глазах. Она передала кувшин Джоанне.
   - У тебя такой удрученный вид, - произнесла Агнес. - Ты опять  вспоминала
Ольтера этой ночью? -  Она  прошла  мимо  Джоанны  и  уселась  на  сундук  с
приданым. - Почему ты заперла дверь на засов? Или ты боишься спать одна?
   - Ольтер всегда ее запирал. Я  просто  следую  его  примеру,  -  ответила
Джоанна.
   - И ставни плотно закрыты... Ты уверена в том, что не заболела?
   Джоанна подошла к столу, стоящему рядом с окном, и  раскинула  свой  плащ
поверх  подоконника,  чтобы  спрятать  пятно,  после  чего  приоткрыла  одну
створку. В комнату ворвался поток свежего прохладного воздуха раннего утра.
   - Благодарю тебя за воду, Агнес. Тебе не стоило так... Пухлые губки Агнес
изогнулись в застенчивой улыбке.
   - Тебе пришлось бы долго ждать, пока ее  принесут.  Служанки  этим  утром
совсем забыли о своих обязанностях.
   - Почему?
   Улыбка на лице Агнес сделалась шире.
   - Они не подали вовремя воду для умывания  даже  мне,  и  когда  я  пошла
узнать, в чем дело, оказалось, что они прямо-таки одержимы всей этой чепухой
насчет Самхейна .  -  Девушка  прислонилась  к
стене и пожала плечами. - Мой отец попытался  положить  конец  этим  нелепым
суевериям, когда только вступил во владение  замком,  но  бретонцы  -  народ
упрямый, и аббат посоветовал ему оставить их в покое.  По  его  словам,  это
отвратит их от кровопролития и других тяжких грехов - ведь они  боятся,  что
духи тех людей,  которым  они  причинили  при  жизни  зло,  явятся  в  канун
Самхейна, чтобы им отомстить... - Агнес вздохнула. -  Мне  пришлось  умыться
возле очага на кухне, а остальную воду я принесла тебе.
   - Спасибо, Агнес.
   - Я хотела переговорить с тобой наедине.
   Джоанна, вздрогнув, отвернулась и устремила взор на густой лес за стенами
Рошмарена.
   - Что-нибудь случилось?
   Не дождавшись ответа, она посмотрела на  Агнес,  которая  вытирала  глаза
широким узорчатым рукавом. Улыбка исчезла с ее лица так  же  быстро,  как  и
появилась.
   - Что тебя беспокоит, Агнес?
   Агнес вскинула голову и попыталась улыбнуться.
   - Могила, - пояснила она. - Вся эта суета насчет Самхейна напомнила мне о
могиле Ольтера. Мне бы хотелось, чтобы на ней как  можно  скорее  установили
каменное надгробие с его изображением.
   Если на то будет воля Божья, Джоанне уже никогда не придется увидеть  это
надгробие. Она успокаивающим жестом положила руку на плечо Агнес.
   - Раз уж ты так хочешь, найди каменщика для работы в  часовне.  Возможно,
Молеон поможет тебе в этом... Агнес улыбнулась:
   - Да, я непременно его спрошу. Он приедет к нам сегодня? Если нет, завтра
я сама к нему отправлюсь.
   Завтра... Завтра в лесу ее должен подстерегать убийца. Если Агнес  поедет
вперед...
   Джоанна сжала ее плечо.
   - Лучше жди его здесь. Не надо ехать одной к Молеону.
   - Почему?
   "Деньги были предложены только за вашу жизнь" - так, кажется, говорил  ей
человек в черном.
   Джоанна уже подумывала о том, не  сообщить  ли  Агнес  о  предостережении
незнакомца, но затем отвергла эту мысль. Если  вследствие  праздных  сплетен
или злого умысла по замку распространится слух, что вдова  Мальби  знает  об
угрожающей ей опасности, ее враги могут прибегнуть к  иным  способам,  чтобы
добиться своей цели. Ночной гость рисковал жизнью, чтобы ее предупредить,  и
она не собиралась сводить его усилия на нет из-за  собственной  болтливости.
Тем не менее она предпочла бы, чтобы завтра Агнес оказалась как можно дальше
от Рошмарена.
   - Агнес, почему бы нам с тобой не отправиться завтра утром в Динан, чтобы
найти там каменщика? Ты ни разу не покидала замок с тех пор, как  я  впервые
появилась здесь. Разве тебе не хочется снова побывать в Динане?
   - Адам Молеон приносит мне все новости из Динана. Мне незачем ехать  туда
самой. Давай попросим Адама привезти нам заодно и  каменщика.  Ты  дашь  мне
золото?
   Джоанна, посмотрев  на  Агнес,  нахмурилась.  Похоже,  девушка  настолько
влюблена в Адама Молеона, что не сделает ни шага без его совета.  Не  Молеон
ли был тем человеком, который предложил золото наемному убийце? Его помолвка
с Агнес превращала его в хозяина замка Рошмарен. И в качестве  супруга  юной
наследницы Молеон мог присоединить Рошмарен  к  собственным  владениям,  как
только обнаружится, что Джоанна  не  носит  под  сердцем  ребенка  покойного
сеньора.
   Но если бы Адам Молеон хотел ее гибели, зачем же тогда ему было  намекать
Джоанне, что он не прочь на  ней  жениться?  Он  не  производил  впечатления
человека, способного убить женщину, однако кто еще мог извлечь выгоду из  ее
смерти? И не будет ли лучшим выходом для Агнес, если  Джоанна  просто  уедет
отсюда, предоставив в распоряжение Молеона свои земли и наследницу?
   Она вздохнула.
   - Я напишу своему дяде, Агнес, и попрошу его  о  помощи.  Те  сбережения,
которые у нас сейчас есть, пойдут на твое приданое, сестренка.
   - Адам уже говорил с тобой об этом? - взволнованно спросила Агнес.
   - Он говорил с Ольтером, - ответила Джоанна. - Разве он  тебе  ничего  не
сказал?
   - Но после того как Ольтера не стало, у нас не было возможности...
   - Сейчас еще слишком рано заводить речь о свадьбе, - сказала  Джоанна.  -
Вряд ли Молеон захочет оскорблять тебя излишней поспешностью.
   - Когда земли остаются без хозяина, поспешность бывает необходима. Ты  не
знаешь.., ну, словом.., как это водится среди знати.
   Джоанна пропустила обидное замечание мимо ушей.
   - Тогда он очень скоро поговорит с тобой сам. Не пройдет и месяца, как...
   - Ты ждешь ребенка?
   - Ты уже не раз задавала мне этот вопрос, Агнес. Я полагаю, что нет.
   - Тогда так прямо ему и скажи. Он спрашивает меня  об  этом  всякий  раз,
когда приезжает сюда. Может быть, поэтому он и тянет со свадьбой.
   Джоанна глубоко вздохнула. Видя нетерпение Агнес и ее юное,  безрассудное
увлечение, она не знала, как ей убедить девушку в необходимости  отправиться
в Динан, где она могла бы оставаться за надежными стенами города под  опекой
Адама Молеона.  Для  самой  же  Джоанны  единственная  возможность  спасения
заключалась в бегстве. Тайном бегстве.
   Агнес поднялась с места и одарила Джоанну обворожительной улыбкой.
   - Ты спустишься вниз вместе со мной?
   - Нет, Агнес. Я приду позже.
   Джоанна заперла дверь на засов, вернулась к окну, из которого  любовалась
рассветом, и ее, как и каждое утро, охватила мучительная тоска по  дому,  по
просторным полям и крутым склонам Йоркшира.  После  гибели  ее  супруга  эта
тоска превратилась почти в одержимость. Стоя на  коленях  на  каменном  полу
часовни и  слушая  погребальную  мессу  по  Ольтеру  Мальби,  Джоанна  Мерко
испытывала невольный стыд оттого, что горе ее от разлуки с домом было  таким
острым, а скорбь по мужу столь незначительной.
   Будучи  замужем  в   течение   всего   одного   короткого,   стремительно
пролетевшего года за нормандским рыцарем с неукротимыми  желаниями  зеленого
юнца,  чья  умственная  зрелость  значительно  уступала  телесной,   Джоанна
испытала почти облегчение, когда Ольтер Мальби  объявил  о  своем  намерении
отправиться в Нант. За минувшую зиму и начало весны Мальби успел  растратить
почти все деньги Мерко, доставшиеся ей в приданое, якобы  на  восстановление
разрушенных  строений  Рошмарена,  однако  большая   их   часть   пошла   на
приобретение предметов роскоши, без которых, как он полагал, род  Мальби  не
мог вновь обрести былую славу.
   Когда от приданого ничего не осталось, Ольтер Мальби начал поговаривать о
том, что не следовало ему брать в жены  дочь  простого  торговца  шерстью  -
женщину, которая не смогла зачать от  него  ребенка  и,  похоже,  вообще  не
способна подарить ему наследника.
   Слыша от мужа подобные упреки, Джоанна начала  подумывать  о  возвращении
домой. Она надеялась, что вскоре Мальби сам оставит ее и возьмет себе другую
женщину. А когда это случится, она получит наконец право  покинуть  мрачные,
кишащие нечистой силой леса Бретани и вернуться в родной Йоркшир.
   Потом, всего за день до того, как  мертвое  тело  Ольтера  Мальби  внесли
через ворота Рошмарена, до нее докатились невероятные слухи -  будто  бы  он
пал жертвой негодяев, которые забрали все золото, которое при нем оказалось.
Джоанне пришлось на время отложить свой отъезд и вместо  этого  взвалить  на
себя множество разных печальных обязанностей, какие обычно выпадают на  долю
недавно овдовевшей женщины.
   И вот теперь из слов незнакомца Джоанна поняла, что ее  желание  покинуть
Бретань  превратилось  в  необходимость.  За  ближайшие  сутки  она   должна
составить план побега и осуществить его на деле, пока не  наступил  праздник
Всех Святых - день, на который было намечено покушение.
   Джоанна коснулась резной крышки сундука с одеждой  и  снова  вспомнила  о
своей старой спальне в Уитби, окна которой выходили на берег реки.  Два  дня
назад, когда приступ тоски по дому оказался особенно острым, она уже  готова
была отправиться в Динан, где можно было найти корабль, следовавший вниз  по
реке к морю и оттуда  к  берегам  Англии.  И  только  Агнес  Мальби,  совсем
молоденькая и на  редкость  простодушная  для  своих  лет,  удерживала  пока
Джоанну в Рошмарене. Юную Агнес,  которая  с  обескураживающей  искренностью
меняла свои увлечения, нельзя было оставлять без присмотра ни на один день.
   В Адаме Молеоне, самой давней и  глубокой  привязанности  Агнес,  Джоанна
видела выход из того затруднительного положения, в которое  попала.  Еще  до
гибели Ольтера Адам попросил руки Агнес, и  помолвка  между  ними  считалась
делом уже почти решенным, но именно тогда  Ольтер  отправился  в  Нант.  Его
смерть положила конец длительным переговорам относительно  приданого,  платы
за невесту и вдовьей доли; более того,  во  время  своих  частых  визитов  в
Рошмарен  Молеон  осторожно  намекал,  что  теперь,  когда   Джоанна   стала
свободной,  он  охотнее  отдаст  предпочтение  вдове  Мальби.  Агнес,  слава
Пресвятой Деве, как будто не догадывалась о внезапной перемене в  настроении
Адама и по истечении первых дней траура  только  и  говорила,  что  о  своем
желании выйти за него замуж.
   Джоанна вздохнула. Если ей  удастся  убедить  Молеона  объявить  о  своей
помолвке с Агнес официально,