е
не взглянет в его сторону.
   Да, он трус  -  и  постарается  остаться  им  навсегда  ради  спокойствия
Джоанны.
   Лучи заходящего солнца падали на покрытую снегом  крышу,  и  на  ее  фоне
особенно бросалась в глаза тонкая струйка дыма, поднимавшаяся  из  отверстия
над очагом. Если бы и его  воспоминания  могли  бы  вот  так  же  исчезнуть,
улетучившись в холодное темное небо, где их некому  было  оплакивать,  кроме
круглой сиротливой луны! За одну возможность забвения он  бы  без  колебаний
отдал жизнь.
   Однако ни Бог, ни его святые, ни даже древние божества, взиравшие на него
с высоты Клыков Ведьмы, не могли подсказать ему никакого  средства  очистить
свою совесть.

Глава 23

Март 1194 года

   Новые колья для загона лежали наготове внутри небольшой хижины, служившей
им вместо сарая, а рядом со стенами их жилища был  свален  в  кучу  месячный
запас дров.
   - Ты будешь жить в доме Рольфа, пока я не вернусь, - уже  в  который  раз
повторил Паэн.
   - Я перееду туда, как только пастухи перегонят свои стада через холм.
   - Ты не останешься здесь одна.
   - Или?..
   - Или я силой приволоку тебя к Рольфу и  скажу  ему,  что  Джоанна  Мерко
выжила из ума и нуждается в присмотре, иначе она угодит прямо в  руки  своих
врагов.
   Джоанна посмотрела на маленькие квадратные грядки  возле  западной  стены
фермы, на которых уже пробивалась первая зелень.
   - Травы нуждаются в уходе.
   - Они уцелели даже несмотря на то, что ваши пастухи совсем не  заботились
о них в течение двух поколений подряд,  -  возразил  Паэн.  -  Надеюсь,  эти
проклятые травы не завянут до моего возвращения. Оденься потеплее,  Джоанна.
Мы отправляемся в Гандейл.
   Она в ответ улыбнулась и стала снимать с плеч плащ.
   - Лед на реке уже тронулся, Паэн. И погода сейчас стоит теплая.  Пожалуй,
даже слишком теплая. - Она вынула из связки две веточки чабера с листьями  и
поднесла их к носу Паэна. -  Давай  лучше  перестанем  спорить  и  спустимся
вместе к реке. Говорят, что чабер оказывает чудесное действие на кожу.
   Паэн взял у нее из рук веточки и сунул их за ухо Джоанны.
   - Я говорю вполне серьезно. До тех  пор,  пока  ты  не  переедешь  в  дом
Рольфа, я не смогу отправиться в Бретань. А если я отложу свое путешествие и
следующей зимой застряну по ту сторону пролива, то сойду с ума от желания  и
однажды ночью утону, бросившись в море, чтобы доплыть до тебя.
   Она извлекла из волос веточку чабера и начала не спеша  отрывать  от  нее
листочки.
   - Я не хочу, чтобы мы с тобой расстались в усадьбе,  на  глазах  у  целой
толпы обитателей Гандейла. Паэн выхватил веточку у нее из пальцев.
   - Позволь мне помочь, - предложил он. Джоанна пришла в ярость:
   - Неужели ты не можешь  оставить  свои  шуточки  и  выслушать  меня?  Это
прощание и без того дается мне нелегко, а ты еще больше все усложняешь. Я не
собираюсь ехать в усадьбу, чтобы  только  тебя  проводить...  -  Она  быстро
сглотнула. - Когда ты уедешь, я отправлюсь  в  усадьбу  и  останусь  там  до
твоего возвращения. В хорошую погоду я могу приезжать сюда...
   - ..с молодым Рольфом...
   - ..с молодым Рольфом, чтобы он охранял меня от Клыков Ведьмы и проследил
за тем, как пастухи справляются со своими обязанностями.
   - И каждую ночь, без всяких отговорок...
   - ..я буду проводить в усадьбе в  обществе  двадцати  людей,  храпящих  в
зале, не говоря уже о Хадвин, которая своей болтовней не даст мне уснуть.
   Паэн улыбнулся:
   - Что-то прежде я не замечал, чтобы вы так ревностно оберегали свой  сон,
мадам. Не далее  как  три  ночи  назад  мой  сон  был  нарушен  из-за  вашей
неугомонности, так  что  у  меня  возникло  сильное  желание  заставить  вас
замолчать. Такое сильное, что... - Он  отскочил,  шутливо  уклоняясь  от  ее
удара, затем шагнул вперед и, схватив ее за запястье, поцеловал мягкую белую
кожу над ним, еще не тронутую  загаром  и  мелкими  царапинами,  оставшимися
после прополки.
   - Только возвращайся ко мне, Паэн.
   Ее глаза блестели от едва сдерживаемых слез. Паэн коснулся губами  уголка
рта в том месте, где обычно начинались ее улыбки.
   - Я вернусь, обещаю тебе.
   - И ты не будешь участвовать  в  сражениях?  Паэн  закрыл  глаза.  Король
Ричард к этому времени уже должен быть выкуплен из  австрийского  плена.  Об
этом он знал из самых достоверных источников.
   - Хотя у меня и нет своих земель, Джоанна, но я принес  присягу  верности
королю Ричарду. Если кто-то посягнет на его интересы, я  буду  сражаться  на
его стороне.
   - Король все еще жив, да? Даже в Гандейле мы бы услышали...
   - Я не сомневаюсь, что он жив и на свободе и находится сейчас на  пути  в
Англию... - Он с  улыбкой  погладил  Джоанну  по  голове.  -  Король  Ричард
непременно вернется, Джоанна, и хотя он любит эту землю немногим больше, чем
самое ничтожное из своих поместий в Нормандии, тем не  менее  окажет  Англии
хорошую услугу, если останется жив и таким образом  предотвратит  неизбежную
войну между наследниками. Тогда нас ждут долгие годы мирной жизни.
   - Если королю не понадобится твой меч, ты вернешься к середине лета?
   - Если Меркадье ввяжется в очередную войну или даже если речь будет  идти
о судьбе Рошмарена, я не буду принимать участия в драке - только ради защиты
короля. - Он поцеловал ее. - Если брат короля  снова  поднимет  мятеж  после
всех бед, которые нам пришлось пережить в прошлом году, то  он  еще  больший
глупец, чем я предполагал. - Паэн взял в ладони ее лицо и приподнял его так,
что их взгляды встретились. - Дожди еще не начались, поэтому  дороги  должны
быть в хорошем состоянии. Если мне  повезет,  то  уже  через  две  недели  я
доберусь до южных портов и сяду на корабль, отплывающий в Бретань.  Еще  две
недели понадобятся для того, чтобы исполнить  мой  долг  перед  братом.  Уже
перед Пасхой, Джоанна, я могу вернуться домой. Ты обещаешь, что будешь ждать
меня здесь?
   Она улыбнулась:
   - Нет, я буду сидеть у ног старой королевы Элеоноры и  вышивать  салфетки
своими холеными белыми ручками.
   - Джоанна, тебе нельзя ехать в Уитби...
   - Я не настолько глупа, чтобы...
   - ..даже  если  я  не  вернусь  вовремя  и  тебе  захочется  узнать,  что
происходит на юге... - он крепче сжал ее лицо,  -  ты  пошлешь  вместо  себя
молодого Рольфа и будешь ждать от него вестей в Гандейле.
   - Но молодой Рольф не сможет  вспомнить  даже  имя  собственной  невесты,
после того как побывает в пивных Уитби! - вскричала она.
   Его руки соскользнули ей на плечи, и он крепче прижал ее к себе.
   - И тем не менее ты даешь мне слово?
   - Я не поеду в Уитби, даже если услышу, что Молеон там  и  разбирает  наш
дом по камешку, и Паэн лукаво улыбнулся:
   - До полудня еще далеко, Джоанна. У нас с  тобой  хватит  времени,  чтобы
прогуляться к реке...
   - Чтобы поплавать?..
   Он припал губами  к  мягкой  коже  в  том  месте,  где  ее  стройная  шея
переходила в изящную линию плеча, и проворчал:
   - Ты хочешь лишить меня  мужественности,  Джоанна,  заставляя  плавать  в
ледяной воде? Как, по-твоему, я смогу усидеть в седле, если отморожу себе...
   - Так же легко, как и я, Паэн, после того как полежу с  тобой  на  берегу
реки.
   Он расшнуровал ее платье и уже  начал  потихоньку  спускать  его  с  плеч
Джоанны, как вдруг до них донесся чей-то крик. Подняв  головы,  они  увидели
всадника, который звал их издалека,  с  вершины  холма,  со  стороны  Клыков
Ведьмы.
   Паэн поспешно поправил платье Джоанны  и  отодвинул  се  себе  за  спину,
положив руку на рукоять меча.
   - Это молодой Рольф, - произнесла Джоанна. - И он наверняка расскажет  во
всех подробностях о том, что увидел, как только вернется в усадьбу. А  потом
мне придется выслушивать от них колкие замечания все время,  что  ты  будешь
отсутствовать. - Она завязала шнуровку на платье и встала  рядом  с  ним.  -
Попроси его спуститься вниз, Паэн. На таком расстоянии мы ничего не услышим.
   Даже с далекой вершины холма лицо Рольфа под шапкой рыжих волос  казалось
багровым. Он быстро спустился вниз по склону и осадил  лошадь  на  некотором
расстоянии от Паэна и Джоанны.
   - В Уитби появился какой-то незнакомец! - крикнул Рольф. - Он  ищет  вас,
Паэн, и ваше имя ему тоже знакомо, Джоанна Мерко!
   - Молеон, - буркнул Паэн и махнул рукой Рольфу, предлагая  ему  подъехать
ближе. Однако юноша не сдвинулся с места.
   - Я лучше останусь здесь! - крикнул он. - Что вы  прикажете  нам  делать?
Этот человек поселился в доме корабельщика Джона и говорит, что не  вернется
на юг до тех пор, пока не переговорит с Паэном.
   Джоанна приоткрыла рот от изумления.
   - Молеон знает тебя по имени, Паэн? - Она быстро направилась к  Рольфу  и
схватила за уздечку его  лошадь.  -  Кто-нибудь  видел  этого  человека?  Он
высокий, с белокурыми волосами?
   - Джон  сам  говорил  мне,  что  он  среднего  роста,  уже  Немолодой,  с
огненно-рыжей бородой. По-видимому, этот человек - горький пьяница,  или  по
крайней мере так показалось Джону, потому что в первую же ночь после  своего
прибытия в Уитби он бродил  по  улицам  города,  громко  окликая  Паэна  или
кого-нибудь, кто видел Паэна, и еще звал какого-то Мэтью. Он шумел  так  две
ночи подряд во всех городских пивных, а вчера успел изрядно надоесть  аббату
своими расспросами. Много раз он  пытался  выведать  у  Джона,  куда  уехали
Мерко, но тот ничего ему не сказал, как мы его и предупреждали.
   - Мэтью? Этот человек звал Мэтью?
   - Должно быть, это Матье, -  задумчиво  произнес  Паэн.  -  Наверное,  он
окликал меня по имени и называл свое собственное. - Он повернулся к Рольфу:
   - Через час я буду в Гандейле, чтобы забрать свою лошадь. И потом поеду в
Уитби, чтобы увидеть этого пьяного буяна собственными  глазами.  Я  не  могу
уехать на юг, не убедившись в том, что этот рыжий тип  не  представляет  для
нас угрозы. - Он посмотрел на Джоанну. - А вам, мадам, самая пора  переехать
в Гандейл, и я не желаю больше слышать никаких разговоров ни о толпах, ни  о
храпе.
   Джоанна через силу улыбнулась:
   - Наверное, это Матье. Паэн кивнул.
   - Молю Бога, чтобы так оно и было. - Он бросил взгляд вниз, где на берегу
реки, у подножия  холма,  виднелась  рощица  оголенных  деревьев.  -  Летом,
Джоанна, я вернусь к тебе...
   - ..и тогда деревья будут покрыты листвой, а берега  зарастут  травой  по
пояс. - Она положила руку ему на сердце:
   - Я буду ждать тебя здесь.
   Даже если бы  женская  половина  общего  зала  в  Гандейле  не  была  так
переполнена и если бы Хадвин не проговорила добрую половину ночи о  недавней
поездке своей дочери в Уитби и  о  тех  чудесах,  которые  она  там  видела,
Джоанне все равно не удалось бы заснуть. Она  лежала  с  открытыми  глазами,
прислушиваясь к долгому, навевающему дремоту  рассказу  Хадвин,  после  чего
принялась подсчитывать  количество  низких  гнусавых  голосов,  храпевших  в
дальнем конце зала, стараясь не думать о том, что именно  Паэн  обнаружит  в
Уитби. Если это действительно был Матье, разыскивающий Паэна,  он  наверняка
принес новости о какой-нибудь новой  войне,  для  которой  Меркадье  собирал
своих самых лучших воинов, либо какие-нибудь дурные вести о  замке  Рошмарен
или о его брате-послушнике.
   К рассвету Джоанну совершенно измучила бессонница, и у нее  едва  хватило
сил открыть покрасневшие заплаканные глаза навстречу  утреннему  свету.  Она
оставалась в постели и после того, как Хадвин  уже  поднялась,  и  вынуждена
была терпеть игривые  намеки  насчет  тех  женщин,  которые  имели  привычку
подолгу залеживаться по утрам в первые дни беременности. Эти слова вызвали у
нее новый  приступ  тихих  слез,  которые  ей  с  трудом  удалось  подавить,
уткнувшись носом в соломенный тюфяк.
   Наконец Джоанна встала с постели и резко прервала намеки Хадвин,  заявив,
что ее глаза слезились потому, что в них попала пыль из тюфяка.  Возмущенный
голос Хадвин преследовал ее даже во дворе, а потом возле тазов для умывания,
установленных рядом с очагом, где стряпуха пекла хлеб.
   Выйдя во двор, Джоанна направилась к одному  из  амбаров,  где  хранилась
шерсть,  и,  чтобы  хоть  чем-то  занять  себя,  принялась  выметать  оттуда
прошлогоднюю пыль, после чего присоединилась  к  Хадвин,  пересчитывавшей  и
латавшей огромные мешки, которые в июне будут подвешены к стропилам, набитые
шерстью нового настрига. Она первой заметила из дверей амбара Паэна и Матье,
которые направлялись вниз по покрытому мокрым снегом склону холма в обществе
третьего человека верхом на лошади,  закутанного  в  несколько  плащей.  Она
выбежала им навстречу из ворот и, поравнявшись с ними на полпути к  усадьбе,
узнала, что Паэн и Матье привезли с собой в Гандейл священника.

***

   - Итак, я отправился на поиски Паэна, чтобы убедиться в том,  что  он  не
застрянет надолго на севере, и привезти его  к  Меркадье,  который  собирает
армию для усмирения бунтовщиков. - Матье улыбнулся Джоанне. - Любой человек,
который надеется в ближайшие годы добиться милости  короля  Ричарда,  должен
быть готов дать ему ответ, где он находился,  когда  армии  короля  осаждали
Ноттингем, чтобы подавить мятеж своего брата Иоанна.
   Джоанна тяжело вздохнула:
   - Вам лучше уехать от нас, Матье. Паэну вовсе незачем... Паэн  накрыл  ее
руку своей.
   - Джоанна, я должен ехать. Речь идет о моем короле, который сражается  за
свою корону...
   - А достоин ли он этой короны? Его  правление  не  принесло  нам  ничего,
кроме новых налогов, и он говорил  торговым  партнерам  моего  дяди,  что  с
удовольствием продаст Лондон хоть самому дьяволу,  лишь  бы  цена  оказалась
достаточно высокой, чтобы он  мог  набрать  себе  крупную  армию  для  новых
крестовых походов. Неужели тебе так необходимо вставать под  знамена  такого
короля, Паэн?
   Паэн нахмурился:
   - Независимо от того, захочет ли король видеть  меня  в  своих  рядах,  я
поеду на юг, чтобы сражаться на его стороне. Когда мы собирались  отплыть  в
Палестину, я принес ему клятву верности и теперь обязан защищать его до  тех
пор, пока он не  будет  восстановлен  на  троне  Англии.  Даже  Меркадье  не
отвернулся бы от него в такую минуту. - Его голос смягчился:
   - Ведь я поклялся тебе, Джоанна,  что  подниму  свой  меч  только  в  том
случае, если он понадобится моему королю. Сейчас это время пришло.
   - И ты привез к нам в дом священника, чтобы он отслужил побольше месс  за
спасение твоей души, пока ты сражаешься на юге?
   Паэн улыбнулся:
   - Неужели ты еще не догадалась?
   Джоанна перевела взгляд с Паэна, не спускавшего с нее глаз,  на  дрожащую
фигуру, съежившуюся возле ямы с горящим углем.
   - Мы ведь с тобой решили, что не можем пожениться, иначе твое имя, как  и
то, что я жива, станет известно всей округе, а нам сейчас нельзя рисковать.
   Матье рассмеялся.
   - Этот священник прибыл на север на том же корабле, что и  я,  -  пояснил
он. - Он сейчас направляется к шотландской границе, и вряд ли ему по  дороге
представится случай рассказать о венчании в Уитби. - Матье понизил голос  до
шепота. - Вряд ли ему вообще представится случай рассказать о чем бы  то  ни
было, если он попадет в руки скоттов.
   Джоанна вздохнула:
   - Если этот священник - иностранец, ему следует за две недели до  свадьбы
огласить наши имена в ближайшей церкви, чтобы убедиться в том, что  у  тебя,
Паэн, нет шестерых жен, которые еще живы, а я не содержу публичный дом и  не
замечена в сношениях с нечистой силой.
   Паэн откинулся назад и улыбнулся с видом ленивого удовлетворения.
   - Джоанна, святой отец нуждался в деньгах, а у Матье в  кошельке  нашлось
достаточно золота, чтобы его подкупить. Так что вопрос с оглашением  мы  уже
уладили. Ну а теперь не угодно ли тебе обвенчаться со  мной,  прежде  чем  я
отправлюсь к королю?
   Джоанна перевела взгляд с Паэна на Матье. Тот встал со стула.
   - Пожалуй, я займусь своей лошадью. Паэн откашлялся.
   - Несмотря на то что он сейчас находится далеко от своего  прихода,  этот
человек действительно священник, и притом самый настоящий! Матье  знает  его
уже не первый год. У него есть  при  себе  пергамент,  и  он  передаст  тебе
брачное свидетельство, которое ты спрячешь  здесь  или  на  нашей  ферме  за
холмом. Когда все трудности останутся позади,  мы  отвезем  его  в  город  и
отдадим на хранение аббату.
   Джоанна бросила взгляд на группу женщин,  сгрудившихся  вокруг  чана  для
варки зля и оттуда наблюдавших за ними.
   - Было бы нелепо венчаться здесь, когда эти люди с самого начала  считали
нас мужем и женой и никогда не спрашивали...
   - Думаю, они уже обо всем догадались. - Улыбка на лице Паэна померкла.  -
Джоанна, если у нас будет ребенок...
   - Нет, не будет. К этому времени  я  уже  должна  была  бы  почувствовать
признаки...
   - ..или если я погибну, может настать день, когда звание моей жены окажет
тебе добрую услугу... Нет, не перебивай меня. Сейчас не  время  делать  вид,
будто смерть существует для кого угодно, только не для меня, - продолжал он.
- Король Ричард  наверняка  помнит,  что  я  принимал  участие  в  деле  его
освобождения прошлой осенью, прежде чем снова оказался в Бретани. Наш  новый
архиепископ, Юбер Ольтер, тоже об этом осведомлен. Если я не вернусь и  если
тебе когда-нибудь понадобится обратиться с  ходатайством  к  королю,  покажи
наше брачное свидетельство Юберу Ольтеру, и он не откажет тебе в помощи.
   - Я не ради этого выхожу за тебя замуж! Паэн тяжело вздохнул:
   - Но это единственное, что я в состоянии тебе дать, Джоанна.  Неужели  ты
не примешь от меня даже такой малости?
   Ничто в его лице не выдавало того внутреннего напряжения, которое она так
явственно слышала в его словах. Ничто, кроме боли,  омрачившей  его  голубые
глаза.
   - Хорошо, - ответила она. - Но я хочу, чтобы свадьба состоялась у нас  на
ферме, с одним Матье в качестве свидетеля. Паэн окинул взглядом зал.
   - А Хадвин? Нам понадобится  еще  один  свидетель,  из  Гандейла,  а  эту
женщину, похоже, прямо-таки распирает от любопытства. Будь  снисходительной,
Джоанна, и позволь своей Хадвин поехать вместе с нами.

***

   Маленький свадебный кортеж по пути к дому Джоанны должен был проследовать
мимо Клыков Ведьмы, и Хадвин настояла  на  том,  чтобы  они  остановились  и
вылили эль на самый крупный из камней.
   Паэн наблюдал за тем, как Хадвин повернулась лицом  к  высокому  камню  и
начала тихо бормотать молитвы древним божествам.
   Слушая Хадвин, он думал о том, что, женившись на Джоанне,  взял  на  душу
еще один грех, вынудив ее стать женой человека, убившего ее мужа.

***

   Они произнесли слова брачного обета, стоя перед южной стеной их  дома  на
недавно оттаявшей под лучами солнца почве.  Священник,  который  начал  было
брюзжать по поводу того, что он приехал в Гандейл, ожидая найти там часовню,
в которой мог бы обвенчать грозного, одетого в  черное  наемника  с  хрупкой
зеленоглазой женщиной, заметив устрашающий блеск в глазах этого  головореза,
вынужден был согласиться с  тем,  что  за  отсутствием  освященной  по  всем
канонам церкви один склон холма ничем не  хуже  другого  и  церемония  имеет
такую же силу здесь, возле скромного пастушеского домика, как  и  в  усадьбе
Гандейла.
   Старый Рольф щедро снабдил новобрачных на дорогу элем, хлебом и  мясом  и
предложил  им  вернуться  на  следующее  утро  для  небольшого  праздничного
пиршества, прежде чем Паэн и Матье отправятся в свое путешествие на юг.
   Вот так получилось, что они обвенчались на склоне холма, спускавшегося  к
реке, где деревья на берегу еще не пустили почки  в  преддверии  наступающей
весны. Хадвин стояла возле Джоанны, поднеся к  лицу  краешек  платка,  чтобы
скрыть веселье или слезы, а может быть, и то и  другое.  Матье  занял  место
возле священника, держа наготове руку, чтобы поддержать святого отца на  тот
случай, если из-за избытка выпитого зля тот потеряет равновесие и  покатится
вниз по склону.
   Стоя за спиной  священника,  Матье