Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
ной компании "Э.Х. инкорпорейтед". Указанное имущество состоит из
принадлежащей лично мне недвижимости, моих личных акций и денежных счетов.
Все указанное имущество оценивается в сумму шесть миллионов восемьсот
девяносто пять тысяч фунтов стерлингов шесть шиллингов и шесть пенсов".
Адвокат поднял голову и объявил:
- Здесь заканчивается завещание Эммы Харт Лаудер Эйнсли. Остается
только...
- Подождите! - заорал Джонатан и вскочил, трясясь от гнева. Его лицо
стало белее полотна, глаза грозили вот-вот выскочить из орбит. - Я собираюсь
оспаривать завещание! По первоначальному завещанию квартира на Пятой авеню
отходила ко мне, и я имею на нее все права! Я собираюсь...
- Будьте так добры, присядьте, Джонатан, - холодно бросил адвокат, смерив
его убийственным взглядом. - Я еще не закончил.
Кипя гневом, Джонатан подчинился, но все же не удержался, чтобы не
воскликнуть:
- Папа! Неужели тебе нечего сказать? Робин, тоже злой как черт, тем не
менее покачал головой и сделал сыну знак помолчать. Кроуфорд продолжал:
- Я как раз собирался зачитать последнее заявление, сделанное миссис Харт
в конце ее завещания. Сейчас я приступаю к чтению и вынужден просить
воздержаться от подобных бестактных выходок. Итак, последнее заявление
миссис Харт:
"Я искренне убеждена, что справедливо, честно и должным образом
распорядилась принадлежащим мне материальным имуществом. Я от всей души
надеюсь, что мои наследники понимают, почему одним из них достается большее
наследство, нежели другим.
Однако на случай, если кто-то из моих наследников сочтет, что его
обманули или обошли другие члены семьи, должна еще раз подчеркнуть
ошибочность такого мнения. Далее, если кто-нибудь из моих родных попытается
оспорить настоящее завещание, я должна самым решительным образом
предостеречь их от такого шага. Еще раз подтверждаю, что на меня никогда и
никто не оказывал никакого давления. Никто, кроме моего адвоката Джона
Кроуфорда, не знал о дополнениях и изменениях, которые я решила сделать по
собственной воле. Также должна подчеркнуть, что не являюсь слабоумной и мое
душевное состояние совершенно нормально. К настоящему документу, который
является моим окончательным и последним завещанием, прилагаются четыре
письменных заключения, подписанные четырьмя врачами. До дня подписания
завещания я не знала никого из указанных врачей, и все они лица абсолютно
незаинтересованные. Два терапевта и два психиатра осмотрели меня утром и
днем двадцать пятого апреля 1969 года, перед подписанием настоящего
завещания, которое произошло вечером того же дня. Заключения содержат
результаты осмотра, и они подтверждают, что я нахожусь в прекрасной
физической форме и отличном здоровье, что я умственно здорова и ничто не
влияет на мою дееспособность.
Итак, мне остается подтвердить, что мое завещание окончательное, не
подлежит никаким сомнениям и его совершенно бесполезно оспаривать в судебном
порядке. Распорядительницей завещания я назначаю мою любимую и преданную
дочь Дэзи Макгилл Эмори, а Генри Россистера из "Торгового банка Россистера"
и Джона Кроуфорда из фирмы "Кроуфорд, Крейтон, Фиппс и Кроуфорд" -
сораспорядителями".
Джон замолчал и откинулся на спинку стула в ожидании начала шторма.
Шторм разразился незамедлительно.
Все заговорили одновременно. Джонатан вскочил на ноги и едва ли не бегом
пустился по длинному проходу к Джону Кроуфорду с таким видом, будто хотел
наброситься на юриста с кулаками. Его отец Робин тоже встал со стула, как и
Сара. Все они, тоже с искаженными гневом лицами, напустились на Джона, не
скрывая охватившей их ярости.
Джонатан совсем потерял контроль над собой. Он орал, что О'Нилы пролезли
на его место, что Пола и Филип украли его наследство. Сара рыдала. Ее мать
Джун поспешила к ней, обняла и постаралась успокоить, тщетно пытаясь скрыть
свое собственное глубокое разочарование.
Брайан О'Нил тоже не усидел на месте. Он подошел к Дэзи и, в качестве
единственного присутствующего в зале представителя своей семьи, заявил, что
О'Нилы не желают принимать подарки Эммы ввиду измышлений Джонатана.
Вокруг Полы бушевали страсти. Джим, сидевший перед ней, обернулся и
сказал:
- Как мило со стороны бабушки завещать мне акции новой газетной компании!
- Да, - отозвалась Пола. От ее взгляда не ускользнули ни его сияющие
глаза, ни довольная улыбка.
Филип, располагавшийся по ее левую руку, постучал ее по плечу и склонился
к ней поближе. Пола искоса посмотрела на брата. Они обменялись долгим
понимающим взглядом. Пола пыталась сохранять серьезность, но это давалось ей
с трудом. Она изо всех сил сжала губы, чтобы не расхохотаться.
- Наша бабушка, как обычно, подумала обо всем. Какой гениальный ход -
приложить к завещанию заключения врачей. Недовольные ничего не смогут
изменить - Эмма Харт крепко-накрепко связала им руки.
Филип кивнул.
- Да, но от них следует ждать неприятностей, попомни мои слова. С другой
стороны, зная бурный темперамент Джонатана, можно представить, что
неожиданный поворот событий заставит его совершать необдуманные и поспешные
поступки. И, возможно, мы сможем раскрыть его предательство раньше, чем мы
думали.
- Будем надеяться. Может, и бабушка понимала это тоже. Не сомневаюсь, что
она действительно решила оставить нам дома Макгилла именно потому, что мы -
его внуки, но не стоит забывать, как умна и изобретательна она была. - Пола
не смогла сдержать довольной ухмылки. - Ты должен согласиться, что последнее
слово осталось за Эммой Харт.
- Я бы назвал это не словом, а целой речью, - засмеялся Филип.
Дэзи отодвинула стул и быстро обошла вокруг стола. Она наклонилась к
Поле.
- Бедный Джон... Его кроют почем зря и совершенно несправедливо.
Завещание ведь написала мама, а не он. Он всего лишь семейный адвокат. Не
могла бы ты положить конец их мерзкому поведению? Лаудеры и Эйнсли совсем
потеряли контроль над собой.
- Может, папа что-нибудь скажет? - пробормотала Пола.
- Нет, - твердо отозвалась Дэзи. - Эмма Харт назначила тебя главой семьи.
Тебе и наводить порядок. Извини, но таково положение вещей.
Пола кивнула и встала со стула.
- Прошу всех минутку помолчать.
Ей, человеку по натуре сдержанному, было трудно обращаться к такому
большому собранию людей, но, когда никто из возмутителей спокойствия даже не
взглянул в ее сторону, она с размаху стукнула кулаком по столу.
- Заткнитесь! Все! И садитесь по местам! Эйнсли и Лаудеры с враждебным
видом уставились на нее, и, хотя никто из них не отошел от Джона Кроуфорда,
все же гомон стих.
- Благодарю вас, - сказала Пола более спокойным тоном, но металл в ее
голосе слышался отчетливо. Она распрямилась во весь рост, и ее природные
величавость и властность вмиг отрезвили всех собравшихся.
- Как вы смеете устраивать подобные безобразные сцены, - резко бросила
она. - Вы все просто отвратительны. По-моему, вам следовало бы проявить хоть
какое-то уважение к Эмме Харт. Прошло всего лишь несколько недель после ее
смерти, а вы уже, как шакалы, грызетесь над ее костями. - Взгляд Полы
обратился на стоящих бок о бок Джонатана и Сару. - Моя бабушка знала, что
делала, и, на мой взгляд, она еще проявила слишком большую щедрость по
отношению к некоторым членам нашей семьи. - Пола крепко сжала спинку стула и
продолжала почти что угрожающим тоном:
- Не советую никому даже и думать о том, чтобы оспорить завещание Эммы
Харт. Потому что в противном случае я буду драться до последнего - даже если
мне придется пожертвовать всем своим временем и всеми своими деньгами.
Собравшиеся не сводили с нее глаз. Большинство смотрели на Полу с
восхищением, некоторые - с осуждением, но все они не могли не ощущать
исходившую от нее силу власти.
Уинстон придвинулся поближе к Эмили и легонько прикоснулся к ее руке.
- Посмотри-ка на нее, - прошептал он. - Вот оно, живое воплощение Эммы
Харт. По-моему, легенда продолжается.
Глава 21
Шейн и Пола пересекли терминал авиакомпании "Бритиш эйруэйз" в аэропорту
Кеннеди, поднялись на эскалаторе на второй этаж и вошли в зал ожидания для
пассажиров первого класса. Там они наконец нашли тихий уголок. Шейн помог ей
снять пелерину из меха дикой норки, затем скинул свое драповое пальто и
бросил его на ближайший стул.
- Давай выпьем чего-нибудь, - предложил он. - У тебя еще есть время до
вылета.
- С удовольствием. Спасибо, милый. Шейн улыбнулся ей и поспешил к бару в
противоположном конце зала ожидания.
Пола не отрываясь следила за ним. Как он красив! Такой уверенный в себе,
решительный, сильный. Выражение ее лица смягчилось, глаза смотрели на него с
бесконечной любовью. За год, прошедший с начала их романа, ее чувство к нему
только окрепло. Теперь он настолько вошел в ее жизнь, что без него она
чувствовала себя потерянной и живой только наполовину. Он не переставал
удивлять ее. Хотя Пола знала его всю жизнь, раньше она не осознавала,
насколько он надежен в любой критической ситуации. Он был ей предан до мозга
костей, и его преданность распространялась на все, что он считал важным.
Сила его характера порой даже пугала ее. "Он выкован из стали", - подумала
Пола.
Когда Шейн возвратился с бокалами. Пола встретила его любящим взглядом.
Он улыбнулся в ответ, вручил ей водку с тоником и уселся рядом.
Они чокнулись, и Шейн сказал:
- За наступающий месяц! За начало нового года!
- За 1971 год! - подхватила Пола.
- Это будет наш год, дорогая. С Джимом все наконец решится. Ты станешь
свободна и только подумай - в январе ты снова сюда вернешься. Совсем скоро.
Мы можем начать строить планы на будущее. Наконец-то.
- Как замечательно, - отозвалась она, но в ее блестящих глазах мелькнула
тень тревоги. Шейн заметил это и насупился.
- Что-то мне не нравится выражение твоего лица. В чем дело?
Пола с веселым смехом покачала головой.
- Ничего. Я испытаю огромное облегчение, когда наконец переговорю с
Джимом и все с ним улажу. Он приводит меня в отчаяние своим нежеланием
признать, что наши отношения зашли в тупик. Как страус, он прячет голову в
песок. Я знаю - ты, наверное, считаешь, что я не слишком хорошо ему все
объясняла. Но трудно говорить с тем, кто отказывается тебя слушать. - Она
сжала его ладонь в своих. - Извини. Я опять принялась за старое, и в сотый
раз одно и то же.
- Ничего. Я все понимаю. Но по возвращении ты с ним разберешься. - С
ухмылкой Шейн добавил:
- Тебе надо загнать его в комнату, закрыть дверь на ключ, а ключ
выбросить. Тогда ему придется тебя выслушать.
- В случае необходимости именно так я и поступлю. Честное слово. Конечно,
сейчас не самое подходящее время, ведь до Рождества осталось только две
недели. С другой стороны, наверное, не бывает подходящего времени для
разговора о разводе. Такие ситуации не бывают простыми.
- Верно. - Он с озабоченным видом наклонился к ней поближе. - Я знаю, что
тебе придется нелегко. Как мне хотелось бы оказаться в Англии, рядом, на тот
случай, если тебе понадоблюсь. Но мне необходимо лететь на острова. Однако,
- он замолчал и внимательно посмотрел на нее, - я примчусь в Лондон
немедленно, если ты не сможешь справиться одна.
- Знаю. Но я справлюсь. Правда, Шейн. - После небольшой паузы Пола
добавила:
- Спасибо за минувший месяц. Все было чудесно. Постоянное общение с тобой
сотворило просто чудо. Сейчас я чувствую себя намного лучше, чем по приезде
в Англию в ноябре... Лучше во всех отношениях.
- И я тоже. И знаешь. Пола, ведь если задуматься, весь месяц прошел для
тебя под знаком удачи. Ты возобновила контракт с Дейлом Стивенсом, нанесла
поражение Мэрриотту Ватсону по стольким спорным вопросам. Еще бы тебе не
испытывать облегчения. И, возможно, твой успех - предвестник счастливого
будущего. В прошлом тебе пришлось испытать много горьких минут.
- Ты помог мне преодолеть их, Шейн. Правда. Ты оказал мне такую
поддержку. Сейчас я сильна, как никогда, благодаря тебе, твоей любви и
пониманию. А говоря о "Сайтекс"... - Ее голос дрогнул. - Я знаю, ты не
станешь смеяться над моими словами, ведь в глубине души ты такой же
суеверный кельт... - Она снова замолчала, не отрывая глаз от его лица.
- Я никогда над тобой не смеюсь. Ну, давай, рассказывай.
- Ты и сам знаешь... За последние четырнадцать месяцев на нас свалилось
столько проблем... Смерть Мин и все те неприятности в Ирландии; нарастающие
подозрения бабушки относительно Джонатана; злобное поведение Сары по
отношению ко мне и ее интриги с целью заполучить модные салоны. Нарастающие
трудности и внутренние склоки в "Сайтекс", не говоря уж об аварии самолета
Джима и его нервном срыве. Неожиданная смерть Блэки, последующий уход
бабушки и отвратительные скандалы в нашей семье вокруг ее завещания. - Она
поджала губы. - Порой мне кажется, что кто-то напустил порчу на меня или,
точнее, на всю семью Эммы.
Шейн взял ее за руку.
- В общем-то тебе досталось более чем достаточно. Но давай сохранять
объективность. Во-первых, Блэки умер в восемьдесят четыре года, а Эмма - в
восемьдесят один, так что их смерть не явилась очень уж неожиданной. И они
умерли без мучений, прожив долгую и плодотворную жизнь. Во-вторых, что
касается завещания, ты успешно заткнула рот крикунам. Ты разрешила многие из
возникших в "Сайтекс" проблем, а Эмма подавила в зародыше интриги Сары
против тебя. Джим поправился. Энтони и Салли поженились, они счастливы, и у
них родился чудесный мальчик. Что же касается твоего брака, то, согласись,
он был обречен.
Он обнял ее, поцеловал в щеку, затем сделал шаг назад и заглянул в такое
родное лицо Полы.
- Так как насчет того, чтобы суммировать все положительные события? Блэки
и Эмма имели возможность отпраздновать ее восьмидесятую годовщину и провели
замечательные восемь месяцев, путешествуя вокруг света. Изумрудная Стрела
выиграла Большие национальные скачки, к огромной радости деда. Эдвина
помирилась с Эммой, которая успела увидеть свадьбу Эмили и Уинстона и
Александра и Мэгги. Так что помимо плохого произошло и много хороших
событий.
- О, Шейн, ты абсолютно прав. Какую ерунду я наговорила.
- Вовсе нет, и, как ты верно заметила, я очень суеверен. И все же я
стараюсь видеть положительные стороны жизни. Их всегда можно найти, если
захотеть. - Выражение его лица слегка изменилось, и он устремил на нее
насмешливый взгляд своих темных глаз. - Когда, позвонив мне тем октябрьским
вечером после чтения завещания Эммы, ты сказала, что она назначила меня
одним из своих наследников, поскольку любила как родного и из-за своей
многолетней дружбы с дедом. И я знаю, что ты постоянно повторяешь это, но...
- Он замолчал, достал сигареты из кармана, закурил. Пару секунд он пускал
дым, глядя в пространство.
Сгорая от любопытства. Пола внимательно посмотрела на него и спросила:
- К чему ты клонишь, Шейн?
- Меня мучает один вопрос: не было ли у Эммы и других соображений,
точнее, еще одного соображения?
- Какого?
- Возможно, Эмма знала о нас с тобой.
- О, Шейн, я так не думаю! - вскричала Пола, бросив на него ошарашенный
взгляд. - Я уверена, что тогда она как-нибудь намекнула бы мне. Ты же знаешь
о том, как дружны мы были с бабушкой. И уж Блэки-то она бы точно сказала.
Тут у меня нет никаких сомнений, а он, в свою очередь, завел бы разговор с
тобой. Ни за что на свете он бы не удержался.
Шейн стряхнул пепел в пепельницу.
- А у меня вовсе нет такой уверенности. Эмма была умнейшая женщина.
Сомневаюсь, чтобы, учитывая сложившиеся обстоятельства, она бы что-нибудь
сказала. Во-первых, ей не хотелось совать нос в твои и мои дела, а деду она
ничего не открыла бы из опасения, что он начнет беспокоиться. Давай
посмотрим правде в глаза - она завещала мне обручальное кольцо. Возможно, в
надежде, что настанет день, когда я вручу его тебе.
- А может, она просто считала, что оно твое по праву, учитывая его
происхождение. Оно ведь очень ценное. Кроме того, она оставила тебе еще и
картину - другой подарок твоего деда.
- Да. Но, Пола, фонд в миллион фунтов... Слишком уж щедрый подарок, с
какой стороны ни посмотри.
- Согласна. - Пола улыбнулась ему, и ее ярко-синие глаза с фиолетовыми
искорками озарились нежностью и теплом. - Моя бабушка очень любила тебя. Она
видела в тебе еще одного из своих внуков. А как же насчет Мерри? Бабушка
проявила к ней тоже удивительную щедрость.
- Да. - Шейн легонько вздохнул. - Я очень хотел бы узнать истину. Но,
сомневаюсь, что мне это когда-либо удастся. - Внезапно он рассмеялся, и его
глаза полыхнули озорным огнем. - Но должен признаться, мне хочется думать,
что Эмма все-таки знала о нас и одобряла наш союз.
- Ну, в одном я уверена. Она бы благословила нас. К тому же... - Слова
Полы прервал голос из динамиков. - Все, дорогой, объявили посадку на мой
рейс. - Она сделала попытку встать.
Шейн остановил ее. Он взял в руки ее ладони и прошептал, уткнувшись лицом
в ее волосы:
- Я так люблю тебя. Пола. Не забывай то, что я тебе сейчас сказал, на
протяжении двух следующих недель.
- Как я могу забыть? В твоей любви моя сила. И я тоже люблю тебя, Шейн, и
буду любить всю жизнь.
***
Зазвонил телефон. Эмили быстро сняла трубку, ни на миг не сомневаясь, что
сейчас услышит голос мужа.
- Да, Уинстон? Он засмеялся.
- Откуда ты знала, что это я?
- Потому что только что говорила с Джимом. Он искал Полу и рассказал, что
летит с тобой в Торонто. Ты в восторге? - саркастически спросила она.
- Черта с два, - ответил Уинстон. - Ему там совершенно нечего делать, но
не мог же я прямо сказать, чтобы он проваливал. Он владелец десяти процентов
акций новой компании и интересуется новыми приобретениями, хочет поближе
познакомиться с новой газетой. Ты же знаешь, каким он стал странным в
последнее время. Вечно суетится и, честно говоря, начинает всех раздражать.
- Не повезло тебе, - вздохнула Эмили. - Надеюсь, он не станет лезть в
дела "Торонто сентинел". В содержание газеты, я имею в виду. Иначе он может
тебя задержать. Ты уж постарайся вернуться к Рождеству, Уинстон.
- Обязательно, киска, не волнуйся. Что же касается Джима - если он
начинает совать нос не в свое дело, я его быстро окорочу.
- Он пригласил нас сегодня вечером на обед. На прощальную вечеринку, как
он выразился. Я бы предпочла побыть с тобой наедине, но, думаю, нам придется
ехать, - нехотя произнесла Эмили.
- Выбора нет. Вообще-то я тебе звонил только затем, чтобы рассказать, что
Джим летит в Канаду со мной. А сейчас я должен бежать на встречу.
Эмили попрощалась с мужем, достала из гардероба жакет от костюма,
накинула его и поспешила в кабинет на первом этаже квартиры на
Белгрейв-сквер, в которой они с Уинстоном остановились на уикэнд.
Был понедельник. За окном стояло хмурое утро, и холодный декабрьский свет
заливал выдержанную в лимонных и белых тонах комнату, отчего она играла
желтой и бледно-розовой красками.
Эмили уселась за стол, позвонила своей секретарше в лондонскую контору
"Дженрет" и предупредила, что сегодня не придет. Едва она повесила трубку,
как до нее донесся из прихожей голос Паркера, здоровавшегося с Полой. Эмили
вскочила и побежала навстречу кузине.
- Какой приятный сюрприз - увидеть твое улыбающееся личико, - ласково
зав