оположном  берегу
озера местность равнинная. Энтони просто-напросто сел в "Лендровер" и  решил
вернуться домой кружным  путем.  Но  не  успел  он  отъехать  сколько-нибудь
далеко, как автомобиль заглох. Энтони бросил его и пошел пешком. Он надеялся
избежать встречи с Мин.., понимаешь?
   - Да. И  ты  хочешь  сказать,  что  он  оставил  машину  около  озера?  -
переспросила Пола, гадая про себя, является ли этот факт уликой или нет.
   - Ну, конечно, он оставил его  там.  Ведь  двигатель  не  заводился...  -
Тонкий голос Эдвины опять начал предательски дрожать.
   - Пожалуйста, не плачь, тетя, - взмолилась Пола. - Ты должна держать себя
в руках. Ну, пожалуйста.
   - Да-да. Я постараюсь. - На том  конце  провода  раздался  всхлип.  Потом
Эдвина высморкалась и продолжала:
   - Ты не знаешь, что такое Клонлуглин, Пола. Это  огромное  озеро.  Энтони
шел домой целый  час.  Ему  пришлось  подняться  на  холм,  пересечь  лес  и
несколько полей, пока он наконец добрался до дороги, ведущей через  поместье
в деревню. Он...
   - Дорога! - моментально  насторожилась  Пола.  -  Он  никого  на  ней  не
встретил?
   - Нет, никого. По крайней мере, он ни о ком не  говорил.  Как  бы  то  ни
было, Энтони вернулся домой примерно в шесть тридцать.  Он  позвонил  мне  и
рассказал о поломке автомобиля. Потом сказал, что собирается  переодеться  к
обеду, и попрощался. Я приехала в дом около семи.  Мы  выпили  по  коктейлю,
поели, но Энтони показался мне очень взволнованным, не  таким,  как  всегда.
Понимаешь, он боялся, что в любую минуту может появиться Мин и снова  начнет
закатывать сцены.
   - Но она не пришла, верно?
   - Нет,  весь  вечер  мы  провели  вдвоем.  Как  я  уже  говорила,  Энтони
чувствовал себя не в своей тарелке, и он проводил меня  назад  в  Довер-хаус
где-то в полдесятого, возможно, без четверти, а потом вернулся в Клонлуглин.
   - А кто обнаружил тело Мин?
   - Управляющий поместьем. Он сегодня проезжал мимо озера очень рано  утром
и увидел "Лендровер", а также малолитражку. А потом он нашел... - Эдвина  не
выдержала и зарыдала так, словно ее сердце вот-вот разорвется.
   Надеясь хоть как-то успокоить и подбодрить тетку, Пола сказала:
   - Прошу тебя, тетя Эдвина, мужайся. Я уверена, все образуется. - Про себя
она молилась, чтобы ее уверенность оправдалась.
   - Но я так боюсь за него, - сквозь слезы  пробормотала  Эдвина.  -  Очень
боюсь.
   - А теперь слушай меня и, пожалуйста, сделай все, как  я  тебе  скажу,  -
произнесла Пола твердым, властным голосом. - Больше никому не звони, а  если
кто-нибудь позвонит тебе, не виси на телефоне подолгу. Я хочу,  чтобы  линия
оставалась свободной. Я тебе  очень  скоро  перезвоню.  Полагаю,  ты  сейчас
говоришь из Довер-хауса?
   - Да, - ответила Эдвина и после небольшого колебания спросила:
   - Но что ты собираешься предпринять?
   - Пожалуй, я лучше попрошу маму пожить с тобой несколько  дней.  Тебе  не
следует в такое время оставаться одной.  Очевидно,  начнется  расследование.
Самое главное - не волнуйся. Паникой делу  не  поможешь.  Я  знаю,  что  это
нелегко, но ты должна хотя бы попытаться держать себя в руках.  Я  перезвоню
через час.
   - С-с-пасибо, Пола, - с усилием произнесла Эдвина.
   Они попрощались. Пола тут же подняла трубку и  набрала  номер  лондонской
квартиры своих родителей. Занято.  Она  в  раздражении  швырнула  трубку  на
рычаг. Тут ей пришло в голову, что надо поговорить с Эмили.
   Пола вскочила и быстрым шагом направилась через гостиную, по дороге  чуть
не свалив попавшийся под ноги столик. Она поставила его на место и,  жмурясь
от солнечного света, вышла на террасу. Эмили услышала грохот и засмеялась.
   - Экая ты нескладеха... - Тут она оборвала себя, и глаза ее  округлились.
- Что случилось? - встревоженно спросила Эмили. - Ты белая как полотно.
   Пола рухнула на стул.
   - У нас возникла проблема, Эмили, по-настоящему серьезная проблема.  Тебе
придется мне помочь. Пожалуйста, пойдем в дом. Я должна дозвониться до мамы.
Мы сэкономим время, если ты послушаешь, когда я ей стану объяснять ситуацию.
Глава 2

   - Ты ведь не допускаешь мысли, что он в самом деле мог ее убить, правда?
   Пола резко вскинула голову.
   - Ну конечно же, нет! - Она не сводила глаз с  Эмили,  сидевшей  напротив
нее  на  диване.  Взгляд  ее  стал  более  напряженным,  брови  сошлись   на
переносице. - Неужели ты считаешь...
   Не колеблясь ни минуты, Эмили воскликнула:
   - Нет. Я не думаю, что он на такое способен.  -  Наступила  пауза.  Эмили
кусала губы. Потом выпалила, решившись:
   - С другой стороны, ты сама как-то сказала, что мы никогда не знаем ни  о
ком всей правды, даже о самых близких людях. Мы вовсе не так уж хорошо знаем
Энтони и его личную жизнь.
   - Верно. Но я доверяю своей интуиции. Я уверена, что он не имеет никакого
отношения к смерти Мин. Речь может идти  только  о  несчастном  случае.  Или
самоубийстве. Ну сама посуди, Эмили. Бабушка - самый мудрый человек из всех,
кого мы знаем,  она  видит  людей  насквозь  со  всеми  их  достоинствами  и
недостатками. Так вот, она очень хорошо относится к Энтони, и...
   - Пожалуйста, не думай,  что  я  считаю,  будто  он  ее  убил.  Я  просто
рассуждаю. Однако я надеюсь, что она не покончила  с  собой.  Представляешь,
какое тяжелое бремя ляжет в таком случае на Салли и Энтони - жить с  мыслью,
что Мин ушла из жизни из-за них.
   - Да, для них такое известие  стало  бы  ужасным  ударом.  -  Глаза  Полы
потемнели от беспокойства. Она бросила  взгляд  на  часы.  -  Хоть  бы  мама
перезвонила. Надеюсь, у нее не возникнет проблем с билетами в Ирландию.
   Эмили тоже посмотрела на часы:
   - Прошло всего пятнадцать минут. Пола. Наберись терпения.  А  пока  давай
еще раз посмотрим твой список первоочередных действий и продумаем дальнейший
план.
   - Отлично, - ответила Пола, зная,  что,  только  занявшись  делом,  можно
унять гнетущее чувство беспокойства. Она взяла блокнот и начала читать:
   - "Первое. Отправить маму в Ирландию как  можно  скорее,  чтобы  она  там
держала оборону". К этому мы уже приступили, так  что...  -  Пола  поставила
галочку. - "Второе. Отец должен  сегодня  между  девятью  и  десятью  вечера
позвонить Филипу в Кунэмбл и предупредить его". Не дай бог,  бабушка  узнает
обо всем из газет. Папа понимает, что должен сделать это сразу  же,  как  он
посадит маму на самолет. - Она пометила второй пункт и продолжала читать:
   -  "Третье.  Заткнуть  глотку  газетам".  Я  позвоню  Сэму  Феллоузу   из
йоркширской "Морнинг газетт" и Питу Смайту из нашей вечерней  газеты.  Я  не
могу ручаться за национальную прессу,  но  уж  точно  прослежу,  чтобы  наши
собственные газеты не напечатали об этом деле ни одной строчки.  "Четвертое.
Адвокат". Возможно, нам придется послать туда Джона  Кроуфорда.  В  качестве
семейного адвоката он в случае  необходимости  сможет  представлять  в  суде
Энтони. "Пятое. Связаться с Уинстоном, или Джимом, или с ними обоими,  чтобы
ввести их в курс дела". - Она оторвала глаза от бумаги. -  Может,  последний
звонок ты возьмешь на себя, Эмили? "Шестое. Позвонить Эдвине, успокоить ее и
поговорить с Энтони. Рассказать ему о наших действиях. Седьмое. Найти  Салли
Харт". Этим ты тоже можешь заняться.
   - Хорошо. Начну разыскивать Салли. Она сказала тебе в четверг, где именно
в Озерном краю собирается остановиться?
   - Нет, и я не сообразила спросить,  но  дядя  Рэндольф  должен  знать  Не
говори пока ни слова о случившемся, - предупредила Пола.
   Когда Эмили выбежала из оранжереи, Пола набрала  номер  личного  телефона
редактора йоркширской "Морнинг  газетт".  Он  поднял  трубку  после  второго
гудка, и Пола быстро прервала обмен обычными любезностями:
   - Сэм, я звоню тебе в связи с  делом,  касающимся  нашей  семьи.  С  моим
кузеном, графом Дунвейлом, произошла ужасная трагедия. Его  жена  утонула  в
озере в его ирландском поместье.
   - О, действительно ужасно, -  ответил  Феллоуз.  -  Я  немедленно  засажу
писать некролог одного из моих лучших журналистов.
   - Нет-нет, Сэм. Я именно потому и звоню, чтобы сказать тебе, что не желаю
никаких заметок на эту тему. Не  сомневаюсь,  что  уже  сегодня  или  завтра
телетайпы передадут информацию о ее смерти. В любом случае я хочу  замолчать
случившееся. И никаких некрологов тоже.
   - Но почему? - возмутился он. - Если пойдет информация с телетайпов,  вся
национальная  пресса  что-нибудь  да  напишет.  Мы  окажемся   в   идиотском
положении, если ни словом...
   - Сэм, - ровным голосом перебила его Пола. - Тебе пора бы уже знать,  что
Эмма Харт не желает читать ничего - абсолютно ничего - о своей семье в своих
же газетах.
   - Я знаю, - отрезал он. - Но сейчас совсем иная ситуация. Как  мы  станем
выглядеть, если все газеты, кроме нас, напишут о случившемся? Что  мы  тогда
за издание? Я однозначно против сокрытия информации.
   - Тогда ты, наверное, работаешь не в той  газете,  Сэм.  Потому  что,  уж
поверь мне, Эмма Харт устанавливает здесь правила игры, и тебе лучше принять
их.
   - Я намерен позвонить Джиму и Уинстону в Канаду.  Именно  они  определяют
политику газет, и мне кажется, только им следует принимать  решение  о  том,
что мы печатаем, а что - нет.
   - В их отсутствие и в отсутствие  моей  бабушки  решение  принимаю  я,  и
только я. Я сказала тебе, что делать. Никаких статей. Никаких некрологов.
   - Ну, вам виднее, - сказал он с плохо скрываемым раздражением.
   - Да, мне виднее.
   Пола, пылая гневом, повесила трубку. Потом пододвинула  поближе  записную
книжку и уже собралась набирать номер Пита Смайта, когда Эмили сбежала к ней
по ступенькам. Пола повернулась к ней навстречу на вращающемся стуле:
   - Ты говорила с моей матерью?
   - Да, или, точнее, с дядей Дэвидом.  Он  сейчас  же  отправит  твою  маму
частным самолетом. Перед тем как выйти из дому, она позвонит.
   - Слава богу. А дядя Рэндольф?
   - Его нет дома. Но Вивьен сообщила мне, что Салли вскоре  возвращается  в
Мидлхэм. В Озерном краю дожди, поэтому она собрала свои холсты  и  краски  и
выехала домой. Я поручила Вивьен передать ей, чтобы она позвонила сюда сразу
же по приезде.
   - Я с ужасом думаю о предстоящем разговоре с ней, - грустно  пробормотала
Пола. - Ну ладно, нельзя терять времени. За работу, Эмили.
   - Что мне теперь делать?
   - Не могла бы ты внести детей в дом? Коляску поставь здесь,  а  мне  надо
обзвонить остальных редакторов.
   Телефон зазвонил сразу же, как только Пола повесила  трубку.  Звонила  ее
мать.
   - Здравствуй, дорогая, - сказала Дэзи своим обычным спокойным и уверенным
голосом. - Я уже собралась выходить. До аэропорта я доеду  на  такси,  чтобы
папа оставался в квартире на случай, если он тебе понадобится. Он говорил  с
Эдвиной несколько минут тому назад. Она очень рада, что я еду. Папа нашел ее
менее взволнованной. Полицейские ушли. Энтони рядом с ней. Они  ждут  твоего
звонка.
   - Знаю. Я позвоню им сразу же. Спасибо, что  ты  согласилась  полететь  в
Ирландию, мама. Ты - единственный человек, который способен помочь в  данной
ситуации. Эдвина  верит  тебе,  и  ты  сумеешь  переговорить  со  всеми  там
дипломатично, чего трудно ожидать от нее.
   - Господи, Пола, не стоит благодарности.  Мы  же  одна  семья  и  обязаны
помогать друг другу.  Но  какая  неприятность!  Не  понимаю,  о  чем  думает
тамошняя полиция.., мне все кажется абсолютно ясным.
   И папе тоже. Ну ладно, разговорами делу не поможешь. Мне надо бежать.  До
свидания, дорогая.
   Эмили уже спускала коляску по двум  невысоким  ступенькам,  что  вели  из
холла в оранжерею, когда Пола оторвала взгляд от блокнота.
   - Салли может позвонить в любую минуту. Тебе придется ответить ей, Эмили,
так давай решать, что ты скажешь.
   Молодые женщины обменялись озабоченными взглядами.
   Наконец после долгой паузы Пола произнесла:
   - Мне думается, умнее всего сказать ей, что у меня возникла проблема и  я
хочу повидаться с ней, посоветоваться, и попросить ее приехать немедленно.
   Эмили кивнула и побежала к коляске, где Тесса надрывалась от крика.
   Пола вскочила и пошла следом за кузиной.
   - Наверное, они оба мокрые. Давай отнесем их наверх, перепеленаем,  и  ты
приготовишь им поесть, хорошо?
   - И дернул же Нору черт  взять  выходной  именно  сегодня,  -  простонала
Эмили.
   - Так всегда и бывает, - пробормотала Пола, укачивая на руках дочурку.

***

   - Клонлуглин, Довер-хаус, - послышалось в трубке, когда пятнадцать  минут
спустя Пола дозвонилась до Ирландии.
   Она представилась и попросила позвать графа Дунвейла.  В  ту  же  секунду
Энтони был у телефона.
   - Пола.., привет! Спасибо за все, за то, как ты взяла дело в свои руки. Я
очень тебе  благодарен.  Мама  была  в  панике,  просто  с  ума  сходила,  и
возвращение полицейских явилось для нее страшным ударом.
   - Понимаю. Не стоит меня благодарить. Я только рада помочь, чем могу. Как
ты себя чувствуешь?
   - Отлично. Превосходно, - заявил он. - Учитывая обстоятельства, я неплохо
держусь. Все происходящее, конечно, чрезвычайно неприятно, но  я  знаю,  что
все образуется.
   - Да, - подтвердила Пола, отметив про себя, что его голос звучал вовсе не
так оптимистично. Энтони казался усталым и опустошенным. Надеясь, что  в  ее
словах будет больше оптимизма, чем было в ее душе, Пола добавила:
   - Эта история закончится уже через двадцать четыре часа, вот  увидишь.  А
пока постарайся не волноваться. Я хочу знать, что там у  вас  произошло,  но
сначала должна сообщить: несколько минут назад Эмили говорила с  Салли.  Она
едет к нам. Она думает, со мной приключилась какая-то беда. Мы  решили,  что
лучше не рассказывать ей ничего по телефону.
   - Очень рад, что вы связались с ней. Пола. Я очень беспокоился за  Салли.
Я не знал, как найти ее в Озерном краю. Когда мы говорили с ней  в  пятницу,
Салли обещала  позвонить  мне  в  понедельник  или  во  вторник.  Может,  ты
попросишь ее перезвонить мне, когда вы расскажете ей об этом кошмаре?
   - Конечно. А какие у тебя  последние  новости?  Мама  сообщила  мне,  что
полицейские ушли... Очевидно, они не обвинили тебя...
   - Еще бы! - возмущенно прервал ее Энтони. - Я ничего не  сделал  плохого,
Пола, и не имею никакого отношения к смерти Мин. -  Голос  его  сорвался,  и
какое-то время он молчал, пытаясь взять себя  в  руки.  Затем  он  заговорил
более спокойно:
   - Извини, нервы сдали. Я испытал такое  потрясение.  У  нас  с  Мин  были
серьезные конфликты, и она вела себя невыносимо, но я никогда  не  желал  ей
такого исхода. - Он снова замолчал, вздохнул и добавил устало:
   - Местный  врач  произвел  осмотр.  Он  считает,  что  она  умерла  между
половиной одиннадцатого и полночью.
   У Полы моментально пересохло во рту. Со слов Эдвины, Энтони  отвез  ее  в
Довер-хаус около девяти сорока пяти и вернулся домой. И лег спать?  В  таком
случае крайне маловероятно, чтобы у него имелось алиби на время смерти  Мин.
Но она промолчала, не желая еще больше тревожить его.
   - Твоя мать что-то говорила о вскрытии?
   - Надеюсь, оно состоится завтра. Расследование и суд  коронера  назначены
на среду или четверг. Все здесь происходит так медленно. - В трубке раздался
еще один тяжелый вздох. Затем, понизив голос, Энтони признался:
   - А все из-за этого чертова "Лендровера". Я не  уверен,  что  полицейские
мне поверили, будто он сломался вчера.
   - Но ты уверен, что никто не  видел  там  машину  под  вечер,  когда  она
действительно сломалась? Может,  хоть  кто-нибудь  из  местных  жителей?  Их
показания убедили бы полицию в твоей искренности.
   - Пока не нашлось ни одного свидетеля, и  в  той  части  поместья  всегда
безлюдно - оттуда  до  нашего  дома  несколько  миль.  Я  сомневаюсь,  чтобы
кто-нибудь мог там оказаться. Однако не все так  плохо.  Хоть  одна  хорошая
новость. Полиция получила показания в мою  пользу.  За  последние  несколько
часов они опросили всех в доме, и Бриджит, моя экономка,  сообщила  им,  что
видела меня здесь между одиннадцатью вечера и полуночью.
   - Ну почему ты сразу не сказал?! Значит, у тебя все-таки есть алиби! -  с
невыразимым облегчением воскликнула Пола. - О, Энтони,  впервые  сегодня  я"
слышу хоть что-то обнадеживающее!
   - Согласен. Но она по-прежнему остается единственным  человеком,  который
видел меня в критические часы. Две наши служанки тогда уже вернулись домой в
деревню. Так что.., никто не может подтвердить ее рассказ, а  в  округе  все
знают, как она привязана ко мне и как предана всей нашей семье.  Полицейские
могут - обрати внимание, я сказал только "могут" - усомниться в ее словах  и
заподозрить, что мы с ней сфабриковали фальшивое алиби.
   У Полы упало  сердце,  испытанное  ею  лишь  мгновение  назад  облегчение
полностью испарилось.
   - О господи, не говори таких вещей.
   -  Я  обязан  исходить  из  худшего  и  оценивать  сложившуюся   ситуацию
объективно, - заметил Энтони. - С  другой  стороны,  не  представляю,  каким
образом полицейские могут пропустить ее показания мимо ушей и обвинить ее во
лжи, не будучи абсолютно уверенными, что она действительно все придумала.  А
уж я-то Бриджит знаю, ее с места не сдвинешь.
   Вся напрягшись в своем кресле. Пола медленно произнесла:
   - Да, ты прав.  Однако,  когда  я  немного  попозже  переговорю  с  Генри
Россистером относительно юридической помощи, я  намерена  предложить  нанять
адвоката по уголовному праву.
   - Подожди минутку! - воскликнул Энтони. - Не  перегнем  ли  мы  палку?  -
Похоже, идея Полы пришлась ему не по сердцу. - Я же говорил тебе, Пола,  что
я не сделал ничего плохого. Адвокат по уголовному праву. Боже,  в  глазах  у
всех я тем самым признаю себя виновным.
   - Вовсе нет, - отрезала Пола, твердо намереваясь стоять  на  своем.  -  И
вообще давай подождем, что скажет Генри.  Бабушка  многие  годы  безгранично
доверяла ему, а это кое-что значит. Он не  направит  нас  по  ложному  пути.
Пожалуйста, Энтони, не принимай сгоряча необдуманных решений.
   - Хорошо, посоветуйся с Генри, - нехотя согласился он.
   Повесив трубку, Пола присоединилась к Эмили, которая  готовила  младенцам
бутылочки со смесью.
   После того как обе кузины удобно устроились, каждая с ребенком на  руках,
Пола пересказала свой разговор с Энтони.
   Не прерывая кормления, Эмили внимательно выслушала, несколько раз  бросая
на Полу внимательные взгляды и кивая головой.
   - Вкратце дело обстоит вот так... Бриджит подтвердила алиби Энтони.
   Молодые женщины сконцентрировали все свое внимание на малышах. Воцарилась
тишина. Молчание нарушила Пола. Очень тихим и спокойным голосом, в  котором,
однако, звенела сталь, она сказала:
   - Никто из  внуков  Эммы  Харт  никогда  не  предстанет  перед  судом  по
обвинению в убийстве. Это я тебе обещаю.

Глава 3

   - Салли, надеюсь, ты понимаешь, почему нам пришлось солгать тебе, - мягко
произнесла Пола.
   - Да. И правильно сделали. - Салли Харт  нервно  откашлялась  и  добавила
дрожащим голосом:
   - Не знаю, как бы я доехала сюда, скажи Эмили правду по телефону.
   Пола кивнула, продолжая встревоженно и внимательно наблюдать за кузиной.
   На протяжении последних пятнадцати минут,  пока  она  рассказывала  ей  о
случившемся в Ирландии, Салли удавалось держать себя в руках. Пола не  могла
не отдать должное ее мужеству. "Мне следовало знать, какая  она  храбрая,  -
подумала Пола.  -  Уже  в  детстве  она  отличалась  стоицизмом.  "Твердость
Хартов", как говаривала бабушка". Но  Пола  знала:  невзирая  на  редкостное
самообладание, Салли потрясена и убита этим известием. В васильковых  глазах
сквозило отчаяние, хорошенькое личико сразу осунулось.
   Пола взяла кузину за руку и испугалась ледяного холода ее ладоней.
   - Салли, ты же замерзла! Позволь мне принести тебе стаканчик  бренди  или
чашку горячего чая. Тебе надо согреться.
   - Нет, не надо. Но все  равно  спасибо.  -  Салли  безуспешно  попыталась
улыбнуться. Ее глаза, встретившись