- Ш-ш...
   Она показала жестом, что будет нема, и Волк отпустил ее. Он  бесшумно
сбросил с себя меховое одеяло и вытащил нож. Затем он сделал  Онор  знак
молчания и тихо вышел во двор. Дверь заскрипела.
   - Бруно? - донеслось  со  двора.  -  Индеец!!!  -  неприличная  брань
сменилась глухим ударом. Онор  не  могла  оставаться  в  неведении.  Она
выбежала наружу. Борьба шла не на жизнь, а на смерть.
   Второй охотник был таким же крупным, как  первый.  Должно  быть,  они
были братьями. Он был гораздо крупнее Волка, который и сам был  мужчиной
не мелким. Но зато Волк был более быстрым, более проворным. Они катались
по земле, и нельзя было разобрать, чьи удары  точнее  попадают  в  цель.
Онор, сжав руки, не сводила с них глаз.
   - Я убью тебя, - яростно рычал  Френки.  -  И  повешу  твой  труп  на
дерево, на радость воронам.
   Волк вывернулся и вскочил на ноги, но мощный охотник сбил его с ног.
   Нож выпал из его руки. Онор метнулась к  оружию  и  подняла  его.  Но
воспользоваться им не решилась, мужчины двигались так  быстро,  что  она
могла и промахнуться. Без ножа Волку  было  трудно  справиться  с  более
мощным соперником. Он наносил ему страшные удары, но  охотник  не  терял
сознания.
   Он лишь мотал головой, словно медведь. Волк нанес ему столько ударов,
что  и  быка  уже  можно  было  бы  свалить,  но   тот   вдруг   ответил
сокрушительным боксерским приемом, и Волк упал на  спину.  Онор  поняла,
что  медлить  больше  нельзя.  Она  легко  бросила  нож  так,  чтоб   он
проскользил по земле. Ей удалось добросить его на  расстояние  вытянутой
руки, так что Волк смог схватить его. Индеец тут же полоснул  противника
по горлу. В следующее мгновение Волк уже был  на  ногах,  а  еще  спустя
десять секунд враг лишился курчавого скальпа. Онор даже  отвернуться  не
успела. Волк стоял, тяжело дыша.
   - Что, без этого нельзя? - рассердилась она.
   - Алгонкины идут! - воскликнул он вместо ответа на  ее  вопрос.  Онор
махнула рукой на охотника.
   - Только убери, ради Бога, эту дрянь подальше. Я не переживу, если ты
перепачкаешь меня его кровью. Ох, Господи… Ты хоть цел, Волк?
   - Да. Вот теперь пора спасаться, Лилия. На нас идет целый отряд.
   - Как мы сбежим? Мы же в ловушке!
   - Через задний ход.
   - Там нет никаких ворот!
   - И не надо.
   Он увлек ее за собой в  дом.  У  окон  комнаты,  где  она  отказалась
ночевать, росло раскидистое дерево. Волк придвинул к окну скамью и вылез
наружу.
   - Лилия, не отставай.
   Она последовала за ним. Волк ловко влез на самую  верхушку  и  оттуда
спрыгнул на плоский верх бревенчатого частокола.  Онор  старалась  точно
повторять каждый его шаг. Волк дождался ее и спрыгнул с частокола  вниз,
мягко спружинив на полусогнутых ногах. Он уже был  за  пределами  форта.
Онор посмотрела вниз.
   - Здесь не меньше трех ярдов!
   - Прыгай, Лилия! Слышишь, они сломали ворота.
   Она  скорее  упала,  чем  спрыгнула,  и  осталась  сидеть  на  земле,
схватившись за ногу. Она никак не могла встать.
   - Не говори, что ты сломала ногу, Лилия, - выдохнул он.
   - Не знаю. Я не могу встать... Черт, моя нога...
   - Держись, Лилия. Обопрись о меня. Давай же.
   Он заставил ее подняться и крепко обхватил.
   - Хотя бы до леса, Лилия, давай, сделай усилие.
   Она шла, вцепившись в Волка, почти не ступая на ногу.  Он  почти  нес
ее. Только когда они добрались до чащи, он позволил ей сесть.
   - Покажи, что ты повредила.
   - Колено. Левое.
   - Покажи. Я посмотрю, что можно сделать.
   Она смущенно поколебалась, но колено  болело,  и  враги  были  совсем
близко. Она осторожно  приподняла  платье.  Волк  пожал  плечами  и,  не
выдержав, поднял ее юбки выше колен, принявшись ощупывать ее колено. Она
покраснела. Волк сердито проворчал:
   - Перестань краснеть, Лилия. Думаешь,  я  никогда  не  видел  женских
ног?
   - Не моих.
   - Лилия, если ты будешь так краснеть, я решу, что ты  видишь  во  мне
мужчину.
   - А кого я должна в тебе видеть, хромого зайца?
   Он смотрел на нее с насмешкой.
   - Разве не Тигровая Лилия говорила, что индейцы не люди?
   - Я говорила, что вы не  такие,  как  мы.  Не  перевирай  моих  слов,
пожалуйста. И у нас это считается неприличным.
   Волк презрительно пожал плечами.
   - Почему?
   - Не знаю. Ой! Что ты делаешь?! У меня  всего  две  ноги.  Одной  мне
будет мало.
   - Ты ничего не сломала. Но упала плохо. Не бойся. Еще  немного,  и  я
вправлю твое колено на место.
   Она вскрикнула, когда он резким движением вправил ее вывихнутую ногу.
   - Ну-ка, согни ногу. Лучше?
   - Лучше, - согласилась она. - Но не думаю, что смогу нормально идти.
   - Сможешь, - его сильные руки уверенно  растирали  ее  колено.  После
нескольких минут энергичного массажа она решила, что готова встать.
   - Довольно, - взмолилась она. Волк остановился, глядя ей в лицо.  Его
руки замерли на ее  обнаженной  голени.  По  ее  коже  пробежал  нервный
холодок.
   - Ты уверена, что уже готова идти?
   - Готова, - она протянула ему руку, предлагая помочь ей  подняться  с
земли. Неподалеку  раздался  громкий  клич  -  алгонкины  обнаружили  их
следы...
   Онор побежала за Волком. Ветви хлестали ее по лицу. Она  спотыкалась,
оглядывалась, ожидая, что их вот-вот настигнут. Они выбежали к  реке,  у
берега была привязана чья-то лодка. Волк втолкнул в нее Онор.  В  ту  же
минуту человек двадцать индейцев показались из леса. Их лица  были  ярко
раскрашены белой и синей краской. Стрелы засвистели над головой у Онор.
   Волк едва успел отвязать лодку.  Он  оглянулся  на  индейский  отряд,
затем повернулся к Онор. Лицо его осталось спокойным. На  мгновение  его
взгляд встретился со взглядом светлых кошачьих глаз Онор-Мари. Его  губы
шевельнулись, словно он хотел что-то сказать, но он не издал  не  звука.
Он изо всех сил оттолкнул лодку  от  берега.  Ее  подхватило  течение  и
понесло прочь. Сам Волк остался на берегу. Сжав в одной руке  нож,  а  в
другой томагавк, он повернулся лицом к врагу, гордо  подняв  голову.  Их
было двадцать на одного, но он  собирался  дорого  продать  свою  жизнь.
Первый из противников отлетел в воду с разбитой головой...
   Онор беспомощно вцепилась руками в деревянный борт лодки. Она еще  не
поняла, как ей воспринимать то, что случилось.  Волк  был  загадкой  для
нее.
   Но она не успела разобраться  в  нахлынувших  на  нее  противоречивых
чувствах.
   Один из индейцев плыл ей наперерез. Еще несколько взмахов мускулистых
рук, и его рука легка на борт лодки. Она ударила  его,  но  недостаточно
сильно.
   Он подтянулся на  руках,  намереваясь  схватить  ее.  Она  закричала,
оттолкнув  его,  сама  потеряла  равновесие.  Лодка  сильно   качнулась.
Взмахнув руками, Онор полетела в воду. Переворачиваясь, лодка ударила  и
оглушила ее. В глазах у нее потемнело,  и  Онор  потеряла  сознание.  Ее
увлекло вниз по течению.

***

   Онор  очнулась  ослабевшая,  обессиленная,  с  тяжелой  головой.  Она
представления не имела, где находится.  Она  приподнялась  на  неудобной
койке и увидела отца Мерсо, сидевшего у края ее постели. Первая ее мысль
была о Волке. Последний паз она видела его, когда он усадил ее в лодку и
оттолкнул от берега. И вот она жива и здорова,  а  где  же  вождь?  Онор
села.
   - Отец, где Красный Волк? - резко  спросила  она  у  миссионера.  Тот
вздрогнул, очнувшись от своих мыслей.
   - Вам лучше? - спросил он. - Не волнуйтесь. Вам необходимо отдохнуть.
   Вам ничего больше не грозит.
   - Что же произошло? - крикнула она отчаянно.
   - Вас выловили из воды чуть живую. Вы были оглушены.
   - А гуронский вождь? Где он? - повторила Онор.
   - Он не вернется за вами. Не волнуйтесь, он далеко.
   - Господи, как вы тупы. Нет  ничего  удивительного,  что  индейцы  не
спешат принимать христианство. Где Красный Волк, черт  возьми?  Ответьте
же  по-человечески,  -  она  сорвалась  на  крик.  Мерсо  покраснел,  но
убеждения заставляли его быть мягким.
   - Кажется, алгонкины увели его с собой. Взяли в плен. Их было слишком
много для одного. Теперь они расправятся с этим чудовищем по-свойски.
   Впрочем,   индейцы   гордятся   умереть   под   пыткой.   Они   любят
геройствовать.
   Если бы их обратить в  праведную  веру,  они  были  бы  примером  для
христианского мира, - мечтательно произнес он.
   Онор вскочила и принялась одеваться, не заботясь о том, что миссионер
покраснел до ушей.
   - Что вы? Что с вами? - ахнул он. Онор застегнула последний крючок  и
бросилась  к  лестнице.  Мерсо  поспешил  следом  за  ней.  -  Куда  вы,
остановитесь!
   - Оставьте, отец! Не думайте, что я буду спокойно  сидеть,  пока  они
будут истязать Волка, - она едва не сбила с ног молодого офицера.
   - Дайте мне пистолет, -  крикнула  она  на  бегу.  Тот  растерялся  и
протянул ей оружие. Онор выхватила его у него из рук и  молнией  слетела
по лестнице. Она мгновенно оглядела берег. Ничего не напоминало о бурном
утре. Двое солдат  разговаривали,  стоя  возле  небольшого  ялика.  Онор
прыгнула в него.
   - Перевезите меня на тот берег, -  крикнула  она  повелительно.  Отец
Мерсо застонал.
   - Не надо, умоляю. Вы же погибнете.
   - Скорее, - прикрикнула она на солдат. Те смотрели на нее молча.  Она
с мольбой повернулась к миссионеру. Тот тяжело вздохнул.
   - Может, есть на то Божья воля, - пробормотал он. - Отвезите ее, куда
она хочет.
   Солдаты нерешительно подчинились. Казалось, лодка ползла, а не плыла.
   Когда, наконец, ее дно коснулось песка, Онор,  не  дожидаясь  помощи,
выскочила из нее и бросилась в лес.
   - Странные существа женщины, - заметил один из солдат. -  Эта  боится
пропустить самое интересное из спектакля, который покажут  дикари.  А  с
виду хрупкая, но  так  же  падка  на  зрелища,  как  любая...  -  он  не
договорил.
   Если б Онор не бежала со всех ног, солдатам бы не поздоровилось.
   Оглянувшись, она крикнула им со злостью:
   - Безмозглые чурбаны! - и скрылась в лесу.
   Онор едва углубилась в кустарники, как уловила шум.  Индейские  воины
радовались, захватив в плен одного из  вождей.  Мерные  удары  барабанов
навевали тревогу. Их бой был  нетороплив  и  торжественен.  Онор  бежала
прямо на их звук, который становился все громче, все настойчивее по мере
того, как она приближалась.  Наконец  она  выбежала  прямо  на  середину
поляны, где собрались индейцы. Никакие часовые не могли  остановить  ее.
Загадочная женщина с развевающимися светлыми волосами показалась  им  не
простой смертной, но посланницей свыше, знаком древних богов. Но вот она
остановилась, и они увидели обыкновенную земную женщину с  белым  цветом
кожи, таким, как у их врагов.
   Ярким пламенем горел костер. Красный Волк был привязан к дереву.
   Веревка охватывала его под мышками и была завязана позади  ствола,  у
него за спиной. Он  даже  мог  бы  сам  развязать  ее,  если  б  его  не
сторожили. Но он не пытался освободиться, это было ниже его достоинства.
На какое-то мгновение Онор оцепенела. Она глядела на Волка, не  в  силах
шевельнуться, вымолвить хоть  слово.  По  его  обнаженному  плечу  текла
кровь. Один из индейцев-алгонкинов накалял  в  пламени  костра  железный
прут, которым прижигал тело пленного. Индеец стоял с равнодушным  лицом,
всем своим видом говоря, что его задерживают по пустякам, в то время как
его ждут более важные дела. Непередаваемое презрение  застыло  в  темных
глазах. Между тем, боль уже была такова, что даже Волк с его пресловутой
стальной индейской  стойкостью  едва  сдерживал  стоны  и  сопротивлялся
упорно наворачивавшимся  на  глаза  слезам.  Однако  никто  не  смог  бы
заметить этого, как бы ни старался.
   Он слегка повернул голову  и  увидел  Онор.  Его  взгляд  не  выразил
удивления.
   - Я знал, что ты  придешь,  -  вымолвил  он  негромко.  Встретив  его
взгляд, Онор вновь обрела силы. Раскаленный прут соприкоснулся с  бедром
вождя. Он даже не вздрогнул, но Онор ощутила чисто физическую боль.  Она
подняла руку с пистолетом и резко вскрикнула:
   - Прекратите! Сейчас же!
   Один из истязателей,  невысокий  индеец  с  ярким  пером  в  волосах,
удивленно посмотрел на нее. Он не понимал, чего эта белая женщина  хочет
от него.
   - Не смейте прикасаться к нему, иначе я начну стрелять, - она видела,
что не произвела на них впечатления. - За мной идут бледнолицые.  У  них
ружья. Они отомстят.
   Пожилой индеец на ломаном французском языке проговорил:
   - Не говори нам про франков. Нет! Франки не защищают  гуронов.  Разве
только дочь бледнолицых будет биться с моими  воинами?  Ее  тонкие  руки
защитят гурона от справедливого гнева?
   - Да! Я вижу, что вас много, и что вы вооружены. Мне  все  равно.  Но
кто из вас хочет  умереть?  Сделайте  шаг  -  и  я  выстрелю.  О,  я  не
промахнусь, будьте уверены. Эй, ты, отойди на два шага, -  крикнула  она
на индейца, приблизившегося  к  гурону.  Тот  глянул  на  нее  оружие  и
отступил. Сзади Онор была защищена толстым деревом,  так  что  могла  не
бояться выстрела в спину.
   И она застала индейцев врасплох. Они считали,  что  она  безумна,  но
безумие  для  них  было  проявлением  высшей  силы,  перед  которой  они
преклонялись. Тем не менее она ничего не могла  сделать.  Каждая  минута
могла принести ей смерть. Кто-то ловко метнет томагавк - и все.  Она  не
сможет вечно стоять с пистолетом в вытянутой руке. Волк был  не  слишком
крепко связан.  Он  рванулся  и  освободился  от  веревки.  Онор  навела
пистолет  на  индейцев,  окруживших  вождя  гуронов,  они   нерешительно
отступили, чувствуя, что ее рука не дрогнет. Воспользовавшись  тем,  что
она отвлеклась, один из молодых воинов, стоявших в стороне, схватился за
лук. Онор выстрелила, не успев  подумать.  Индеец  покатился  по  земле,
впрочем, раненный, а не убитый. Волк одним прыжком оказался подле нее.
   Старый вождь бесстрашно шагнул вперед.
   - Кто ты, скво?
   - Я Тигровая Лилия, вождь.
   - И чего хочет Тигровая лилия, дочь бледнолицых? Алгонкины не воюют с
твоим народом, - нетерпеливо спросил  старый  индеец,  которому  неуютно
было под дулом пистолета Онор. Но он был стар, сед и мудр.  Не  суеверия
беспокоили его, его беспокоила возможная  война  с  хорошо  вооруженными
французами. Кто знает, кем для них является эта смелая  женщина?  Может,
ее смерть будет для  них  отличным  поводом  покончить  с  малочисленным
народом, который испокон веков жил на этих землях.
   Онор не могла ему ответить, она и сама не знала. Она  пришла,  потому
что Волк никогда не предавал ее. Он единственный никогда не предавал ее.
   Она вопросительно глянула на него,  предлагая  ему  вести  переговоры
самому.
   Волк молча оценил расстояние между ним и вождем, прошли доли секунды,
потом он схватил Онор за руку и стал отходить назад, к лесу.
   - Нужно бежать, Лилия, и как можно быстрее.
   Он рванулся с места, и потащил Онор за  собой,  отшвырнув  нескольких
воинов,  которые  хотели  помешать  ему.  Онор  никогда  не   увлекалась
физическими упражнениями, она окрепла за последние месяцы, но так бегать
ей еще ни разу не  приходилось.  Через  несколько  минут  она  уже  едва
дышала.
   Волк тащил ее через лес, ни на  секунду  не  выпуская  ее  руки.  Она
спотыкалась о корни и пни, но не  успевала  упасть  -  Волк  увлекал  ее
вперед.
   Она слышала за спиной вопли, свист стрел и шум  погони.  Наконец  они
вылетели к лесной  развилке.  Волк  попытался  увлечь  ее  по  тропинке,
которой она и прибежала сюда.
   - Нет, - взмолилась она. - Волк они нас догонят.  Я  не  могу  больше
бежать.
   - Там тупик, обрыв,  -  коротко  бросил  индеец.  Онор  схватила  его
свободной рукой за локоть.
   - Зато они оторвутся от нас.
   Волк метнул на нее быстрый  взгляд,  оглянулся  и  быстрым  движением
лесного зверя кинулся в непроходимый кустарник. Онор зацепилась за ветку
и, пролетев с  метр,  упала  на  колени.  Волк  зажал  ей  рот,  помешав
вскрикнуть. В тоже мгновение Онор увидела десяток индейцев, промчавшихся
мимо них. Увлеченные погоней, они решительно бросились по дороге к реке.
   Когда они скрылись, Волк заставил ее встать. Онор стояла, покачиваясь
от усталости и пережитого волнения.
   - Идем, - повелительно сказал Волк и направился вперед. Она пошла  за
ним. Ее длинные волосы спутались и лезли ей в рот и глаза.  Она  сорвала
несколько длинных травинок и связала их как могла. Волк  шел  быстро,  и
Онор вынуждена была почти бежать за ним. Они петляли по заросшей  тропе,
и вскоре  добрались  до  обрыва.  Внизу  голубела  река,  но  берег  был
чрезвычайно высокий и отвесный. Вождь хмуро посмотрел вниз.
   - Скоро они поймут, что их провели. Ленапы будут здесь  с  минуты  на
минуту.
   Его мрачность сбила Онор с толку.
   - А что, разве ты не умеешь плавать, Волк?
   - Разве я птица? Разве я смогу перенести Лилию на тот  берег?  -  она
невольно улыбнулась.
   - Значит, Волк, ты  останешься  здесь,  со  мной?  Ведь  тебе  грозит
большая опасность, чем мне.
   Индеец пожал плечами, выражая глубокое презрение. Онор отошла немного
назад и вдруг, разогнавшись, решительно прыгнула в воду,  подняв  фонтан
брызг. Вынырнув недалеко от берега,  она,  не  торопясь,  поплыла.  Волк
всплыл подле нее, бесшумно, как рыба.
   - Я умею плавать, - гордо сказала Онор, довольная, что хоть на что-то
способна без посторонней помощи.  Ее  сильно  снесло  течением,  но  она
удачно выбралась на берег.
   - Ну, теперь мы в безопасности? - спросила она.
   - У ленапов пироги; они тоже переплывут реку.
   - Отвернись, я выжму  платье,  -  Волк  послушно  отвернулся.  -  Мой
корабль, надеюсь, уже ждет меня. На нем-то, я думаю,  можно  чувствовать
себя спокойно.
   И они снова двинулись в путь.

***

   К вечеру они выбрались на берег моря. Волк исчез  и  через  несколько
минут появился с легкой пирогой, той самой, в которой он  не  так  давно
вывез Онор-Мари с тонущего судна. Отремонтированный корабль  покачивался
на волнах, белоснежные паруса легко колебались на ветру. Вскоре они  уже
поднимались на борт "Белой чайки". Онор  привела  Волка  в  свою  каюту,
убранную изящно, словно одна из комнат в ее замке. Это была одновременно
и спальня, и будуар.  Индейский  вождь  обладал  достаточной  выдержкой,
чтобы не проявить неуместного любопытства по отношению к  этому  жилищу.
Его взгляд рассеяно скользнул по красному дереву и шелковым  покрывалам.
Онор заметила, что он сильно побледнел.  Морская  вода  была  не  лучшим
лекарством для его ран.
   - Тебе больно?  -  спросила  Онор,  забыв  с  кем  имеет  дело.  Волк
посмотрел на нее в недоумении.
   - Только трусливые собаки-алгонкины думают, что могут испугать  воина
нашего племени. В нашем роду нет трусов.
   Онор смутилась, испугавшись, что индеец обиделся.
   - Что ты, Волк! Я уверена, что ты самый храбрый воин в мире. Но  ведь
ты ранен... Я тебя перевяжу, можно?
   Волк не стал спорить, и Онор осторожно перевязала его раненое плечо и
глубокий ожог на бедре. К  счастью,  эти  повреждения  были  не  столько
опасны для жизни, сколько болезненны.  Индейцы  умели  продлевать  жизнь
пленных почти так долго, как хотели.
   - Когда отплывает твой корабль, Лилия? - вдруг спросил Волк.
   - Завтра утром... Когда я прикажу...  Да  я  еще  и  с  капитаном  не
поговорила, - она ощутила странную растерянность, словно  ее  уличили  в
каком-то проступке.
   - Что ж, хорошо. Я ухожу. Ты в безопасности.
   - Волк! А ты? Тебя поймают! Они убьют тебя!
   - Нет. Я доберусь до своего племени, Лилия.
   Он невозмутимо встал и направился к двери.  Онор  растерянно  глядела
ему вслед, не находя  слов.  У  самого  выхода  из  ее  каюты  он  вдруг
оглянулся и спокойно сказал:
   - Я люблю тебя, Тигровая Лилия.
   Онор задохнулась от неожиданности. Нет, подумать только, он  даже  не
остановился! Уходит, как ни в чем не бывало. Онор  поддалась  внезапному
порыву.
   - Волк! - она побежала за ним. - Подожди, Волк!
   Она догнала его и заставила вернуться в  каюту.  Она  мягко