а...


x x x

     - Я в магазин ходила. Купила туфельки.
     - Да? И сколько вы за них заплатили?
     - Сколько? Три года.


x x x

     А вчера Машка задала мне странный вопрос:
     - Полюбить можешь?


27.7.59.

     Утром  сегодня во  время  гимнастики и  после  гимнастики подбирала под
яблоней  раннюю  падалицу -  крохотные,  зелененькие,  но  уже  так  хорошо,
по-августовски пахнущие яблочки. При этом кричала:
     - Как много яблуков на свете!..
     Что это? Откуда этот ямб? Не докопался.
     А вчера мама сказала, что после обеда папа даст Маше конфету.
     - Не жизнь, а сметана! - воскликнула Машка.
     Мама  мне  рассказала об  этом в  ее  присутствии.  Стали допытываться:
откуда? Кто это так говорил? Ухмылялась, молчала, а потом сказала:
     - Аллочка.
     На Аллочку (воспитанницу Минзамал) это похоже. Но Аллочка уехала от нас
месяц назад -  и,  значит, целый месяц эта глупая поговорка хранилась где-то
на дне крепнущей Машкиной памяти.


x x x

     Ездили  на  велосипеде к  тете  Ляле  и  на  обратном  пути  заезжали в
переулочек,  где папа недавно выследил двух индюшек.  Обещал показать Маше и
показал индюка-папу и индюшку-маму.


x x x

     Кстати... Вопрос о родственных отношениях всего окружающего - не только
людей,  животных,  но и неодушевленных предметов - последнее время почему-то
чрезвычайно занимает Машу.
     - А мама у них есть? А где папа? А дити есть? А тетя Ляля?
     "Тетя Ляля" (как и  "тетя Гетта") -  это,  конечно,  не имя,  а степень
родства.
     Спрашивает про соседских девочек:
     - А папа у них есть? А мама? А тетя Гетта?
     На днях гуляла с мамой и увидела трех уток.
     - Эта утка - папа, эта - мама, а эта - тетя Ляля.
     Дачная хозяйка - тетя Шура - тоже нечто нарицательное.
     Разглядывали картинки в книге про Белочку и Тамарочку.
     - А где у них тетя Шура живет?


x x x

     Спрашиваю:
     - Как зовут твоих дочек?
     - Эту зовут - Бася.
     - А эту?
     - А эту... эту - Пиня.
     Откуда это?  Сразу  два  -  и  таких колоритных,  бабелевских еврейских
имени: Бася и Пиня.
     И ведь ниоткуда, сама выдумала.


x x x

     Об отношении Маши к лакомствам.
     Даем ей только фруктовые конфеты, карамель. Или мармелад. А шоколад ей,
как и многое другое, запрещен врачами.
     Вообще-то она не сладкоежка. Но клянчила конфеты постоянно.
     - Конфетку дашь? Конфетку можно?
     Я сделал опыт. Она принесла свою кругленькую корзиночку и похвасталась:
     - Смотри, сколько у Маши конфет!
     Я прибавил еще несколько. И сказал:
     - Давай переложим эти конфеты в коробочку.  И пусть эта коробка будет у
Маши. И Маша, когда захочет, будет есть конфеты и угощать других.
     Переложил конфеты  в  коробку из-под  мармелада и  отдал  коробку Маше.
Коробка лежала на  столе  на  веранде,  и  Маша,  по  моим  наблюдениям,  не
злоупотребляла своей властью.  А  может быть,  она просто не поняла,  в  чем
дело.  Но и  в этом случае нет оснований огорчаться.  Легкость,  с какой она
рассталась со своими сокровищами, делает ей честь.


29.7.59.

     Ходила с папой на полувысохшее болото за цветами.  Ходить было трудно и
страшновато:  осока растет густая, под ногами какие-то кочки и ухабы, а папа
не ждет - уходит все дальше и дальше.
     - Па-па! Не уходи! Иди сюда! - кричала Маша.
     А папа не ждал, уходил.
     Маша его наконец догнала и говорит:
     - Фалактел!
     Папа не сразу понял - о чем она.
     - Что ты говоришь?
     - Фалактел, - говорит она и качает при этом головой.
     Это  она  мамино  "характер"  повторяет.  Дескать,  ну  и  характерец у
родителя!


30.7.59.

     В  седьмом часу вечера Маша купалась.  Вода,  говорят,  была теплая.  И
неудивительно. Вторую неделю стоит невыносимая жарища.
     Видели сегодня нечто страшное и  даже зловещее.  Набежали тучи,  с моря
подул  шквалистый  ветер  -  и  вдруг  с  живых,  летних,  зеленых  деревьев
посыпались листья. Это называется "засуха". Некоторые листья - желтые, но не
осенние, золотые, а лимонно-желтые. Глядишь на них, и во рту кисло делается.
     Маша ходила с  папой в лес по малину.  Малинник кто-то уже обобрал,  но
все-таки  минут  за  30-40  набрали  ее  по  здешним  масштабам немало.  Оба
увлеклись и  не обращали внимания на комаров,  которые увивались -  особенно
вокруг Машкиных сладких ножек.
     Сейчас  сидит  за   своим  столиком,   чистит  малину  (там  ее  больше
полстакана). Мама обещала сварить из малины варенье.


31.7.59.

     Напрасно позволили Маше купаться. Нельзя ей. Захворала.
     Сидит у мамы на тахте, разглядывает книжки и толстую тетрадку отрывного
календаря, где всякие занятные малюсенькие рисуночки.
     Несколько раз заходил к ней и - уходил скрепя сердце. Вдогонку неслось:
     - Папа, не уходи! Папсинька, посиди!..


x x x

     Любит,  когда ей  читают настоящие книги.  Но не меньше любит,  когда я
устраиваю пантомиму и  читаю "понарошку":  будто бы беру воображаемую книгу,
будто бы  листаю,  будто бы  разглядываю картинки,  про себя читаю,  бормочу
что-то, смеюсь, потом закрываю книгу и ставлю на полку.
     Очень  испугалась,  когда за  окном вдруг появилась вчерашняя докторша.
Мама сидела на крылечке,  чистила ягоды,  и  доктор,  проходя,  остановилась
спросить, как Машкино здоровье.
     А у Машки уже слезы на глазах. Смотрит на меня с мольбой и надеждой:
     - Плидет? Доктор плидет? Будет меня смотреть? Не будет? Не надо!..
     И сердечко бьется, как будто волк за окном, а не добрая пожилая женщина
в сереньком платье.


1.8.59.

     Третьего  дня  ездил  в   Сестрорецк,   купил  Машке  к   дню  рождения
трехколесный велосипед.  Долго  раздумывали  и  колебались  -  и  вот  купил
все-таки. В минуту, когда Машке было особенно дурно, я сказал, что, кажется,
ей четвертого августа подарят велосипед и что, кажется, его купили уже. Но в
этом  возрасте слова  забываются быстро.  "Мало ли  что  говорят!"  Говорят,
например, что волки в лесу, что существуют пряничные домики, что в цветочной
чашечке живет Дюймовочка! Во все это ребенок и верит и не верит.
     Но вчера,  когда Маша "гуляла" (у мамы на руках) в саду и мама поднесла
ее  к  моему  окошку,  я  показал  ей  на  одну  секунду  велосипедный руль.
(Велосипед  у  меня  разобран  и  тщательно  замаскирован,  прикрыт  старыми
газетами.) Ох, что было! Новенький руль блеснул, и глаза у Машки блеснули...
И опять не знает: верить или не верить...


x x x

     По  утрам приношу Маше яблоки-падалицу.  У  нее уже целая сумка набрана
этих восхитительно пахнущих яблочек. Сегодня принес полуживую, вялую, сонную
гусеницу.  Машка  не  испугалась,  но  и  особой нежности к  этой  особе  не
проявила.
     Бедная - сидит, скучает. Уходил от нее - кричала на весь дом:
     - Папа! Не уходи, останься!..
     Не остался.  Ушел.  И не только потому,  что спешил к поезду, а потому,
что знаю:  детей,  которые часто хворают и  которых поэтому особенно жалеют,
легче всего избаловать. Нужно всегда, постоянно помнить об этом.


x x x

     Папа  и  мама  видели  сегодня  сны,  которые рассказывали за  утренним
кофеем.
     Мама видела, что она - Золушка, видела себя девушкой и видела какого-то
красавца Мирза-пашу...
     А папа видел,  что он продает букинисту книги.  И очень ему горько было
продавать. Потом он видел фальшивые бриллианты.
     Машка сидела и слушала.
     Мама посмотрела на нее, засмеялась и сказала:
     - Так у человека появляется "жизненный опыт".


x x x

     Вечером перед сном пришел прощаться. Сидит в ночной рубашечке у мамы на
коленях,  болтает.  Великолепно изображала,  как  убаюкивают своих детенышей
разные звери.
     Лев: Бау-бау. Бау-бау.
     Лисичка: Бяу-бяу. Бяу-бяу.
     Киска: Мяв-мяв-мяв-мяв-мяв-мяв.
     Попугай: Кинув-кинув... Кинув-кинув...
     И так далее.  Всех диких и домашних животных перебрала.  И все это - на
мотив колыбельной.


3 ГОДА

4.8.59.

     Спала Маша, спасаясь от жары, на веранде.
     Утром у нее много радости. Подарки!
     Мама  подарила  ей  немецкую куклу  Катарину и  мебель:  платяной шкаф,
кровать, стол и прочее.
     От папы Машка получила трехколесный велосипед.  К сожалению,  велосипед
немножко велик. Но она уже пробовала кататься - на веранде.
     А  ей  еще предстоят новые радости.  По  слухам,  тетя Ляля приобрела в
подарок любимой племяннице какой-то огромный деревянный разборный дом...


5.8.59.

     Трехлетняя Маша  принимала вчера гостей.  Было их  не  так  много и,  к
сожалению, не было никого, кто бы мог сесть с Машей за ее столик, то есть не
было сверстников. Одни взрослые.
     Первой  приехала  тетя  Неля.   Она  привезла  Маше  несколько  книжек,
кукольный гамак и маленькую кукольную мебель.
     Потом появилась тетя Нина Колышкина.  От нее Маша получила металлофон с
молоточком и кукольные салазки.
     Затем Маша встречала тетю Лелю и дядю Петю Морозов. От них она получила
мебель для столовой. Это был уже третий гарнитур, полученный ею в этот день.
     Тетю Лялю мы не считаем. Она не гость, а свой человек. Но подарки ее мы
заприходуем.  От  нее Маша получила громадный и  тяжеленный бревенчатый дом,
при  одном  взгляде на  который Машины  родители закачались.  Утешились они,
когда подумали,  что могло быть хуже,  что мысль подарить Маше этот кондовый
сруб могла прийти в голову не одной тете Ляле.
     Попозже  приехала  тетя  Клава  Бурсова.  Перевязанная шпагатом коробка
вызвала у всех присутствующих единодушный вопль:
     - Мебель! Мебель! Еще мебель привезли.
     Но  в  коробке оказалась не  мебель,  а  чайный сервиз на шесть персон.
Кукольный.
     И  наконец,  под занавес появился дядя Прокофий.  Под мышкой он  держал
перевязанную  бечевкой  картонку.   В  коробке  оказалась  мебель:  кровать,
платяной шкаф и тому подобное.
     Таким образом, мебелью Маша обеспечена до совершеннолетия.


6.8.59.

     Решили ехать к шалашу Ленина.  Думали - автобусом, но долго было ждать,
пошли  к  пароходной пристани.  Там  тоже  пришлось минут  сорок  дожидаться
катера...
     Машка впервые на воде. Не боялась, не волновалась. Сидели мы в носовой,
открытой части.  Несколько раз  я  ставил Машку на  лавку,  чтобы она  могла
смотреть  и   на  водичку  и  на  берега,   мимо  которых  бежал  наш  катер
(представляющий из себя не что иное, как трактор ХТЗ, вставленный в большую,
человек на 80-100,  шлюпку. Даже высокое сиденье рулевого - от трактора). Но
всякий  раз,  как  я  ставил Машку,  она  тотчас же  садилась.  По-видимому,
интереснее было смотреть не на водичку, а на людей, которые сидели напротив.
А кроме того -  и подражание.  Все сидят - и она хочет сидеть. Тем более что
сидит не  на коленях у  родителей,  а,  как большая,  собственным задиком на
лавке. А это ведь еще не так часто случается.
     ...У  шалаша было шумно и  многолюдно.  Показали Машке шалаш (настоящий
шалаш,  а не каменный, не памятник), объяснили, что в этом домике дядя Ленин
жил. Ничего не поняла:
     - Где? Кто? Папа, где? Покажи! Где Ленин?
     Ведь и  шалаш-то  для  нее  -  новое,  необычное,  странное.  Похоже на
будочку, где собачки живут, и вдруг - дядя Ленин!
     Домой ехали автобусом.


x x x

     Неподалеку от  нашей дачи,  у  автоматического шлагбаума,  есть  домик,
постоянно привлекающий Машкино внимание.  В этом домике, кроме людей, живут:
два котенка, две маленькие козочки и два довольно больших розовых поросенка.
Но почти всегда,  когда мы проходим мимо,  ни козочек,  ни поросят в саду не
видно.  Чаще всего в поле нашего зрения попадают котята, но это хоть и милый
народ, а все-таки не такой уже редкостный.
     А вчера Маша едет на моем велосипеде и вдруг:
     - Мама, мама, вон поросятки! Папа, гляди, поросятки!
     - Да... поросятки.
     Но там,  за забором,  не поросятки,  а  всего один поросенок.  Маша это
замечает и спрашивает:
     - А где другой поросяток?
     (Это как "десятки" - "десяток".)
     Поправили,   сказали:   "Не  поросяток,  а  поросенок",  и  этого  было
достаточно...


x x x

     Как уже сообщалось, отец подарил Маше трехколесный велосипед. Велосипед
этот был великоват Маше -  ноги не  дотягивали до  педалей.  Но все-таки она
кое-как ездила на нем. И была надежда, что ножки у нее подрастут и она будет
ездить как следует.
     Но...
     Представьте себе, да, и в Машкиной жизни уже возникают эти "но".
     Вчера  папа  решил дать  Машке урок  настоящей велосипедной езды.  Взял
велосипед под мышку,  а  Машу -  за  руку и  потащил их на Вторую Поперечную
улицу,  где,  по его представлениям, кататься на велосипеде гораздо удобнее,
потому что там не песок, а асфальт.
     Удобно или неудобно - не знаю, выяснить не удалось.
     Села  Маша  на  велосипед,  пробует работать педалями,  пыхтит,  охает,
кое-как  передвигается.   И  вдруг  навстречу  нам  едет  довольно  большой,
четырехлетний,  а  может  быть  и  пятилетний,  мальчик на  очень  маленьком
трехколесном велосипедике.  Сидеть ему  на  этом  велосипеде очень  неловко,
сидит раскорякой,  но все-таки едет быстро, ножки на педалях так и мелькают.
А рядом идут родители этого счастливца - папа-грузин и блондинка-мама.
     Машин папа посмотрел на мальчика и говорит:
     - Маловата машина.
     - Да, - говорят, - а вашей великовата.
     И пошли дальше. А папа им вслед:
     - Давайте меняться?
     Люди не поверили. Остановились:
     - Вы что - серьезно?
     - Почему же не серьезно? Серьезно!..
     Таким  образом в  самом  центре  поселка Разлив,  среди  бела  дня,  на
оживленной  Второй  Поперечной улице,  на  виду  у  многочисленных прохожих,
произошел этот добровольный обмен-грабеж.
     Не  веря своему счастью,  мальчик вскочил на новенькую голубую машину и
заработал педалями.  Родители  его,  поминутно оглядываясь,  тоже  прибавили
шагу.  А  мы  с  Машей остались стоять и  с  волнением смотрели на облезлую,
грязную,  обшарпанную и  перевязанную в  нескольких  местах  электропроводом
машину, счастливыми обладателями которой мы так неожиданно оказались.
     Машка пробовала плакать, я прикрикнул на нее:
     - Глупая! Это же вон какая удобная, маленькая машина!
     - Не хочу маленькую! Хочу другую!
     Шли  домой  в  предчувствии  грозы.  Как  и  следовало  ожидать,  гроза
разразилась.  Маше не очень досталось, она еще маленькая, зато папу корили и
пилили на  все  корки.  И  он  чувствовал себя  Иванушкой-дурачком,  который
променял корову на  дудочку.  Самое обидное,  что Маша и  на  этом,  удобном
велосипеде не может ездить.


x x x

     Уже вторую неделю Машка не расстается с  корзиночкой,  где у нее всегда
имеется  изрядный  запасец  всяких  "Тузиков",   "Петродворцов"  и  "Золотых
ключиков".  С  этой корзинкой она тащится и на рынок,  и на вокзал провожать
кого-нибудь,  и  на  пляж.  И  не  было случая,  чтобы она съела конфету без
разрешения и в неурочное время.
     Это мы хорошо,  неплохо придумали. Это лучше, чем конфеты под замком. И
еще: доверие делает чудеса.


x x x

     Недавно она поменяла всех нас ролями. Я стал Алешей, она - мамой...
     Третьего дня, обнимая меня и целуя, сказала:
     - Алешенька... любименький!
     И сказала это как-то особенно нежно.  Когда я выступаю в роли отца, она
меня так не ласкает.  А тут -  честное слово - мне самому начинает казаться,
что я - маленький!


x x x

     Разбирали и собирали тети Лялин складной дом. Машка сама не умеет, но с
удовольствием суетится и помогает.
     Вообще  помогать очень  любит.  Любит  делать что-нибудь основательное,
систематическое,  если,  конечно,  это по силам ей.  Например, чистит ягоды,
наматывает на клубок нитки.
     Впрочем, это, кажется, все дети любят.


x x x

     Последнее  время  пристрастилась к  "математике",  оперирует цифрами  и
числами.
     На вопрос: "Сколько времени?" - отвечает неизменно:
     - Четверть восьмого.
     Спросишь: "Сколько стоит?" - говорит:
     - Три.
     Или:
     - Восемь.
     А последние два дня чаще говорит почему-то:
     - Одиннадцать.


9.8.59.

     Вчера под вечер ходили вдвоем с Машей к сараю Ленина и дальше...
     Видели белых уток,  которые спали,  уложив на своих белоснежных спинках
головы - клювиками к хвосту.
     Обратно шли по Первой Поперечной -  через дюны.  Навстречу дул ветер, в
лицо нам мело песком,  шли мы  согнувшись в  три погибели (у отца под мышкой
Машин велосипед). И Машка вдруг сказала:
     - Идем, как котята.
     Это из "Кошкина дома" - племяннички-котята под дождем так идут.


x x x

     Дома Маша каталась немножко на  велосипеде.  Он  у  нас  стал не  такой
паршивенький,  стал более или менее красивенький: мама вымыла его, вычистила
- не узнать.


x x x

     Играли с Машей в такси. Я - шофер.
     - Куда ехать? - спрашиваю. - Какая улица?
     - Какая улица? Правая.


x x x

     Я по-прежнему Алешенька.  Оказывается,  у меня есть сестричка Машенька.
Это - бывшая мама.
     Сегодня утром Машка спрашивает у мамы:
     - Машенька, ты не знаешь, где мой сын Алеша?


x x x

     И  вот уже полное перевоплощение.  Утром же сегодня,  увидев,  что мать
подкрашивает губы:
     - Маша, ты - маленькая и губы, пожалуйста, не мажь!


x x x

     Дома у нас новость.  Не совсем уже свежая. Забыл записать. Еще третьего
дня тетя Ляля принесла Маше крохотную живую рыбку.  Что это за рыбка, какого
она рода-племени, папа, к сожалению, не знает.
     Минут пять рыбка Машу забавляла,  а потом всякий интерес начисто иссяк.
Да и что там смотреть -  плавает и плавает, вертится и вертится, как спица в
колесе.  Но у папы прибавилось забот. Он дважды в день меняет в банке воду и
- будучи человеком необразованным,  не имея понятия, что такое рыба и какими
запросами она живет,  - тем не менее кормит эту рыбку, полагаясь на интуицию
и  собственный вкус:  дает  своей воспитаннице белый хлеб,  сахар,  минную и
гречневую крупу.  Кажется, ест, вы знаете! А двух мух, которых папа подкинул
рыбешке, она пальцем не тронула. И мухи были извлечены из воды.
     Между прочим,  услышав из разговора взрослых, что рыбы питаются мухами,
Машка во время прогулки стала приставать ко мне:
     - Папа, пойдем в магазин. Купим для рыбки мук!


x x x

     Вечером вчера каталась (и уже неплохо) на велосипеде, играла, подметала
в папиной комнате пол.
     А утром сегодня поссорились.
     Когда я вышел из своей комнаты, Машка уже сидела за столом, завтракала.
Рядом стояли мама и тетя Минзамал. Папа сказал всем:
     - Здравствуйте!
     Взрослые ответили, а Маша - как это довольно часто с ней бывает - стала
глупо и растерянно улыбаться, качать ногой, крутить глазами.
     Я сел и стал завтракать.  Я знал,  что настроение испорчено не только у
меня, но и у Машки.
     Позже слышал, как она ходила в сенях у дверей моей комнаты. Слышал, как
громко вздыхала. Наконец решилась:
     - Можна?
     - Кто там?
     - Папа, прости!
     - Что?!
     - Папа, прости!
     - Ах,   вот  как?   Думаешь,   это  каждый  день  так  будет?   Сначала
набезобразничаешь, а потом "прости"?!
     И вдруг нагнулся, подставил губы:
     - Ну, здравствуй!
     Она (шепотом). Здравствуй.
     И помчалась к матери. Слышу радостный, почти ликующий вопль:
     - Я  сказала!..   Я  сказала  папе  "пьести".   Мама,  я  сказала  папе
"пьести"!..
     Это я слышал. Но не слышал, как она сказала матери на ухо:
     - Папочка меня полуцевал (то есть поцеловал).


x x x

     - Машенька, поспи еще! Нельзя так. Ты же спала всего пять минут.
     - Нет. Я три года спала.


x x x

     Утром папа обнаружил,  что рыбка, которая три дня жила у нас на веранде
в  полулитровой консервной банке,  уснула.  Вчера вечером я забыл переменить
воду.
     Потихоньку от  Маши  выбросил  рыбку,  убрал  банку.  Но  Маша,  как  и
следовало ожидать, о рыбке не вспомнила.