ты  спишь?  Может быть,  ты сон какой-нибудь видишь?  Может
быть,  меня во сне видишь?  Или моих кукол?  Или хулигана Андрюшу? Ай, мама,
как мне скучно, когда ты спишь!
     Стараясь не шуметь, тянется и берет со столика журнал.
     - Ты, мамочка, спи, а я почитаю. Хорошо, что я читать умею.
     Жду, что будет дальше.
     - Гм.  Что такое?  Ничего не понимаю,  что написано.  Ни одной буквы не
видно. Даже твердого знака не видно.
     Кладет журнал на место.  Некоторое время тихо. Потом вдруг лихорадочный
шепот, как-будто фонтан забил:
     - Саша, Маша, Андрюша, Митя, Павлик, Лена, Катя.
     Это из тех игрушечных книжек, которые сделал и прислал папа.
     Ничего не поделаешь,  пришлось чуть свет подниматься и  делать с Машкой
гимнастику.


18.11.60.

     Искали зимнее пальто. Выходим из универмага, мне Маша говорит:
     - Мамочка, если пальто не купили, может быть, пирожков купишь?


                                 Пишет папа

19.11.60.

     Сегодня утром  была  с  мамой  в  Зоологическом саду.  Видела маленьких
бегемотиков,  кенгуру,  зебру,  обезьянок.  Про обезьянок рассказывали мне и
Маша и Элико...
     Там в одной клетке сидели папа, мама и маленький детеныш. Служительница
принесла яйца.  Кинула одно яйцо,  его схватил отец,  очистил, раскрошил, но
есть не стал.  Кинули второе яйцо,  и  это тоже захватил эгоист отец.  Тогда
служительница железным шестом загнала самца в  угол и  протянула третье яйцо
матери.  Та взяла,  очистила яйцо и стала кормить ребенка. Машка с умилением
наблюдала эту  сцену,  а  когда отец не  дал обезьянышу поесть,  удивилась и
огорчилась:
     - Какой же это папа?
     Вечером показывал "кино".
     В  роли  диктора  (то  есть  чтеца  надписей)  выступала  мама,  только
"Снегурочку" прочел отец.  Читал он  не повышая голоса,  но,  соответственно
печальному сюжету, с чуть заметным надрывом. Машка это чувствовала. Я видел,
как   она   вертелась   на    своем   маленьком   стульчике,    восседая   в
"правительственной ложе".
     Наконец она не выдержала, оглянулась и говорит:
     - Когда ты так говоришь, я немножко грустнею.
     А когда сказка кончилась,  Снегурочка превратилась в облачко и улетела,
растворилась в голубом летнем небе, Маша сказала:
     - Мне очень грустно стало.


x x x

     Была у меня. Читали, складывали слова из квадратиков-букв и слогов.
     Делает это с увлечением.  Если взялись учить, надо делать это наилучшим
образом, чтобы учиться было "весело, приятно и победительно" (Житков).
     После  ужина  рассматривали  картинки.  Попалась  ей  на  глаза  "Казнь
императора Максимилиана". Спросила: что это? Сказал, что этих людей убивают.
     - Это что - по-настоящему?
     - Да.
     - Почему людей убивают - не понимаю! Они же не кусачие!
     Побежала к письменному столу,  где в груде писем нашла запомнившийся ей
конверт с изображением охотника, стреляющего в летящих птиц.
     Почти с гневом:
     - А это что? Почему он птиц убивает?! Почему охотники птиц убивают?
     И  так она была хороша в  этом гневе,  так вся кипела и пылала,  что не
выдержал, обнял и расцеловал ее.


x x x

     Перед  сном,  уже  облаченная  в  ночную  рубашку,  бесилась,  прыгала,
хохотала.
     Чтобы привести ее в чувство, я выключил в столовой свет и крикнул:
     - Тихо! Все молчать!
     Все замолчали.  Только бабушка,  не понявшая моего маневра,  в  темноте
громко пошутила:
     - Скоро будет слышно, как муха пролетит.
     Через  минуту я  включил электричество.  Машка  испуганно и  растерянно
смотрит на меня:
     - Пролетела муха?
     - Да. Пролетела.
     Заснула быстро.
     Сейчас 12 часов 50 минут пополуночи.


                                 Пишет мама

20.11.60.

     Ездили к папе в Комарово.
     Где-то  в   Песочной,   кажется,   в  вагон  вошел  совсем  молоденький
черноглазый дядя с  черными усиками.  Он сел поблизости,  ничего не говорил,
только не отрывал глаз от Маши.  А когда мы выходили из вагона, взял Машу за
руку, помог ей сойти со ступеньки и спросил ее по-грузински:
     - Шен картули ици, Машенька? ("Ты по-грузински знаешь, Машенька?")
     - Генацвалос бебия,  -  не задумываясь ответила Маша.  Эти единственные
два слова, которые она знает по-грузински, означают: "милая моя бабушка". Но
молодой человек очень обрадовался, услышав родную речь...


26.11.60.

     Маша вела себя сегодня очень плохо, грубила бабушке, замахнулась на нее
рукой,   не  хотела  после  прогулки  раздеваться,  а  когда  бабушка  стала
отчитывать ее, назвала бабушку "бабой-ягой".
     Все это происходило, когда меня дома не было.
     Это уже второй случай, когда Маша так ведет себя с бабушкой.
     Когда я  вернулась домой,  бабушка громким голосом объявила мне,  что у
нее больше нет внучки... И все рассказала мне.
     К счастью, бабушка рассердилась на этот раз, кажется, по-настоящему.
     И я тоже очень просила ее выдержать характер, "не сдаваться".
     Не знаю, что будет дальше, а пока наша бабуся характер выдерживает.
     Машка даже удивлена. Приходит ко мне на кухню и говорит:
     - Бабушка что-то долго меня не прощает.
     - Если хочешь, чтобы она тебя простила, надо заслужить.
     - А как заслужить?
     - А так,  что надо вести себя хорошо.  Ты думаешь,  набезобразничала, а
потом придешь,  попросишь прощения -  и все? И простят тебя? Нет, могут и не
простить, могут и разлюбить.
     - И ты можешь разлюбить?
     Из педагогических соображений покривила душой. Говорю:
     - И я могу, и папа...
     - Я, мама, не знала, что ты можешь разлюбить.
     - Не знала, так теперь знай.
     - А я, мама, тебя всегда буду любить.
     - А я - не всегда. Мне не нужна такая дочка, которая обижает бабушку.
     - Хорошо, мамочка, я не буду больше.
     - Хорошо, Маша. Посмотрим.
     Весь вечер была предупредительна и  вежлива.  А  на  бабушку смотрела с
некоторым удивлением.
     Теперь мне нужно следить за бабушкой, чтобы она не сдала позиций.


27.11.60.

     Маша у нас хворает.  И, несмотря на это, бабушка держится с ней строго.
Это ей не свойственно и, я чувствую, мучает ее.
     Маше скучно.  Папа, который так много времени уделяет ей, уехал. А там,
в Комарове, хворает. А хуже нет, когда папа и Маша хворают в разных местах.


                                 Пишет папа

4 ГОДА 5 МЕСЯЦЕВ

16.1.61. Ленинград.

     22-го  мы с  мамой должны ехать в  Малеевку.  Мама разбирается в  своих
вещах и говорит бабушке:
     - Прямо не знаю, что взять в Малеевку! Это платье слишком кричащее...
     Машка (перебивает).  Мамочка,  возьми вот  это,  черненькое.  Оно и  не
кричит, и не плачет.
     И это -  совершенно серьезно,  без какой-либо попытки шутить,  острить,
"хохмить".


x x x

     Показываю ей глобус. Началось с того, что я сказал, что Земля круглая -
вот такая,  как этот глобус.  Показал, где на глобусе Ленинград, где Москва,
где Тбилиси. Даже Зеленогорск показал.
     - А Комарово где?
     - Комарово - вот туточки, чуть-чуть пониже.
     Потом она спрашивает:
     - А почему называется зимной шар? Он что - только зимой бывает?


x x x

     Нарядилась,  надела на  голову картонный зеленый кокошник,  из  золотой
елочной мишуры сделала себе длинную косу, стоит перед зеркалом и любуется.
     Я заглянул в комнату:
     - Ой, кто это?
     Медленно, медленно, поступью павы подходит ко мне. Я говорю:
     - Кто это такой?
     Как это ни удивительно, она верит, что я не узнал ее. Тихо, совсем тихо
говорит:
     - Я - принцесса.
     Потом опять - к зеркалу.
     Появляется мама. Повторяется та же игра:
     - Кто это?
     - А вы сами угадайте!
     - Фея?
     - Нет.
     - Принцесса?
     - Нет.
     Я говорю:
     - Снегурочка?!!
     Радостно прыгает и хохочет. Но когда я вышел, она призналась матери:
     - Во-перьвых, и папа не угадал. Я - русалка.


17.1.61.

     Вчера вечером "пела".  Ни голоса,  ни слуха у нее, насколько я понимаю,
нет, а все-таки поет.
     Между прочим,  когда мы пели с ней гамму - до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до, -
она  по   ассоциации  вспомнила  стихи  Шарля  Кро  в   переводе  Иннокентия
Анненского. Стихов не помнит, но смело импровизирует:

                Папаша моется у мами
                Шипят рога у рамной брами...

     (В подлиннике:

                Папаша бреется. У мамы
                Шипит рагу. От вечной гаммы etc)

     Я спрашиваю:
     - Как это рога шипят?
     - Это блюдо такое - "рога". Его едят.


x x x

     До сих пор искажает,  не может научиться (и не хочет учиться) правильно
произносить некоторые слова.
     - Папа, давай собирать марточки. Можно, я отклею марточку?
     Это она почтовые марки так называет.  И  упорно держится за этот гибрид
(помесь марки и карточки).


x x x

     Вчера вечером писала письмо дяде  Ване Халтурину.  Он  на  днях прислал
Машке в подарок составленный им сборник толстовских рассказов.
     Еще недавно Машка не понимала и не могла понять, что такое буква, слог,
слово. Теперь на каждом шагу:
     - Ш-т-ан-ы! Перва буква "ша"? Да? Потом "та", потом "ны"?


x x x

     Упорно говорит вместо "темно" -  "димно". И не может, при всех усилиях,
произнести "темно".


x x x

     Рассказывала маме сказку:
     "Девочка Пуся или Муся идет по лесу.
     Встретила бабушку:
     - Ты куда, девочка?
     - Я в Союз писателей иду, на елку.
     - Зачем тебе в Союз писателей? В лесу тоже много елок.
     - А тут елки не нарядные.
     ...Ходила Мусенька целых  три  часа.  Уже  димно  стало.  Тут  бабочка,
которая летела, ущипнула вечер:
     - Хватит тебе димно делать!.."


x x x

     После очередного конфликта с  родителями испытывает счастье примирения,
отпущения грехов.
     Открыла шкаф  ("Папочка,  можно  книги  почитать?  Папочка,  можно шкаф
открыть? Папочка, можно книгу достать?"). Достает книги, суетится, поминутно
бегает ко мне:
     - Папочка, тут что написано? Папочка, прочти, пожалуйста!..
     Нет,  это не  подлизыванье.  Это -  любовь,  которая прошла через такое
испытание.


x x x

     Третьего дня сказала маме:
     - Как  мне  нравятся  "Спящая  красавица" и  "Золушка"!  Ах,  как  этот
французский писатель Шар Перо хорошо пишет!..


x x x

     Пересказывала мне толстовский рассказ "Филипок":
     - Один раз мама уехала в  город,  папа ушел в  лес,  а бабушка спала на
плите.
     Я даже на стуле подскочил:
     - На че-о-о-ом?!!
     - На плите.
     И  только  тут  я  понял,  что  городскому человеку ее  поколения очень
нетрудно спутать печь с плитой.


x x x

     Сейчас спросила у меня:
     - Это кто книжку написал?
     - Барто.
     - Это тот же самый? Барто?
     - Барто - это тетя.
     - Тетя?
     Очень удивлена.  Не  так-то  часто встречаются тети-писатели.  Чтобы не
усложнять дела, я не сказал, что есть и дядя Барто.


21.1.61.

     Морозец 10o.  Солнышко. Маша с бабушкой гуляют. Мама с папой собираются
в дорогу - завтра уезжаем в Малеевку.


x x x

     Показывает на своего закутанного в платок львенка Леву:
     - У меня дети больные.
     - А что у него?
     - Это - девочка. У нее корень. Она вся в прыщах.
     Корь!!!


x x x

     Маша знает,  что детям не дают острого:  ножей,  ножниц,  вилок и  тому
подобного.
     Собирается с мамой на прогулку. Пытается сама повязаться косынкой.
     Мама говорит:
     - Маша, ты все сама надевай, а косынки дети сами не надевают.
     - Гм... А что это - острая штука?


x x x

     Разглядывает (в который раз) "Венеру" Джорджоне.
     - Красивая? - спрашиваю.
     Вздыхает:
     - Да. Немножко похожа на тетю Шуру Любарскую.
     Знала бы наша милая тетя Шура,  как высоко ставят ее в этом доме. А она
еще "бабушкой Шурой" себя называет!..


x x x

     Ох, до чего горько уезжать из Ленинграда на целый месяц!
     Четыре года назад это было куда проще.


4 ГОДА 6 МЕСЯЦЕВ

28.2.61. Ленинград.

     Третьего дня мама и папа вернулись домой. После Малеевки неделю провели
в Москве, очень устали.
     Машка ждала нашего приезда с  нетерпением.  Из  Москвы мы несколько раз
звонили сюда и дважды говорили с Машей.
     Прощаясь, я ей сказал:
     - Ну, будь здорова, доченька. Теперь уж мы скоро приедем.
     Слышу,  как она,  оторвавшись от трубки, взволнованным голосом сообщает
бабушке:
     - Говорит, скоро приедут!
     Конечно,    была   уверена,    что   "скоро"   -    это   минут   через
пятнадцать-двадцать.
     Весь  месяц была  здорова,  гуляла,  не  кашляла,  а  перед самым нашим
приездом простудилась и  встретила нас бледная,  с  насморком,  с кашлем,  с
повышенной температурой.


x x x

     Читал  ей  вчера  маршаковскую "Почту".  Начало  читали вместе,  в  два
голоса,  а  дальше она стала забывать.  Но когда я  с грехом пополам дочитал
поэму до конца, Машка говорит:
     - Ты сам пропустил, что в дороге оно не пьет и не ест.
     Выходит - помнит.


x x x

     После чтения показывал кино...
     "Снегурочку" Маша смотрит с  жгучим трепетом.  Еще ничего не  случилось
ужасного, а она уже громко вздыхает и охает:
     - Ох, горе, горе!..


1.3.61.

     Бедная Машка  сидит  по-прежнему дома.  Температура невысокая,  но  она
кашляет, носик у нее плачет, а на улице тоже - лужи и слякоть.
     Вечером вчера мы с  мамой должны были пойти к Рахмановым,  и мама имела
неосторожность сообщить об  этом Машке слишком заблаговременно -  за обедом,
так что вся вторая половина дня была для Машки отравлена.
     Перед уходом,  когда мама уже одевалась, Маша сделала попытку несколько
изменить ход событий:
     - Вы лучше завтра к Рахмановым идите.
     - Как же можно завтра, если у дяди Лени сегодня день рождения?
     - А пусть у него завтра будет день рождения.


x x x

     В  день  отъезда нашего в  Малеевку я  рассказывал Маше,  какие там,  в
Малеевке,  хорошие, воспитанные дети. Идешь лесом, а навстречу тебе бегут по
тропиночке,  торопятся в школу деревенские мальчики и девочки. И все один за
другим:
     - Здрасти. Здрасти. Здрасти.
     Машка:
     - Знакомые, что ли?
     - Нет,  не знакомые. Такой там обычай хороший. Только одна девочка один
раз не поздоровалась.
     - Ее мама не воспитала? Да? У нее мама нехорошая?
     - Нет, наверно, девочка нехорошая. А мамы у нее, может быть, и нету.


x x x

     Да,  в Малеевке нас умилял этот славный обычай старины. Пожалуй, только
в деревне он у нас и сохранился - да и то не повсюду.
     Вспомнил сейчас такой случай. В Москве на обратном пути мы остановились
с  Аленой в одной из останкинских гостиниц.  Завтракали как-то в буфете.  За
соседним столиком пили кефир два парня,  очень на вид славные.  По разговору
их я  понял,  что они приезжие,  с Волги.  Оба сидели за столом в кепках.  И
Элико им сказала:
     - Молодые люди,  почему же  вы не сняли шапок,  когда садились за стол?
Ведь дома вы у себя, наверно, не сели бы так?
     Пареньки  смутились,  покраснели.  Стянули  кепки.  И  один,  постарше,
сказал:
     - Дома - да. Дома - конечно. А тут, в городе, все в шапках едят.
     Вот она - сила примера. И положительного примера. И отрицательного.


x x x

     Мне часто, почти ежедневно, приходится бывать на почте. И вот что я там
вижу.
     Среди  нашей  молодежи  стало  почему-то  модным  получать  письма  "до
востребования".   Чем  это  объяснить  -   не  знаю.   Может  быть,  влияние
коммунальной квартиры с ее не очень хорошими нравами?  А может быть, причины
и  поглубже.  Впрочем,  сейчас не  об этом.  Вот что из раза в  раз я  вижу.
Подходит  очередь,   молодой  человек  протягивает  в   окошко  паспорт  или
студенческий билет, девушка за барьером тщательно просматривает пачку писем,
счастливым подает письма, неудачливым говорит "нет".
     А дальше?  А дальше - счастливый берет письмо и паспорт, несчастливый -
только паспорт,  и оба молча один за другим поворачиваются и уходят. Ни разу
(за последние несколько лет) я не слышал, чтобы кто-нибудь сказал "спасибо".
     "Пожалуйста" еще скажут иногда.  Этому научило,  быть может, "Волшебное
слово" Осеевой. А спасибу - тому никто не учит, даже детская литература.
     И самое странное:  девушке за барьером такое отношение к ней не кажется
ни удивительным, ни обидным. Она привыкла. Таковы нравы.
     А со мной на почту очень часто ходит Машка.


x x x

     И сколько раз - в саду или на улице - на глазах у Машки:
     - Дяденька, скажите, пожалуйста, который час?
     Отвечаю:
     - Пожалуйста! Без двадцати двух минут восемь.
     И  редко-редко услышу в  ответ "спасибо".  Чаще  и  тут  ограничиваются
"волшебным словом".  И  в  самом деле  -  волшебство свершилось,  чего  ради
разводить дальше эти цирлих-манирлих?!
     В  таких  случаях я  не  ленюсь -  окликаю парня или  девочку,  провожу
небольшую разъяснительную беседу. Делаю это и для них и для Машки. Говорю:
     - Если  тебе  человек оказал  даже  самую  маленькую услугу,  надо  его
поблагодарить. Понял?
     Испуг, удивление. И - чаще всего с улыбкой:
     - Понял. Спасибо!..


3.3.61.

     Показывала мне,  как  она  здорово  научилась  одеваться.  Даже  лифчик
застегивает. Правда, застегивает не как все, а собственным способом: сначала
на руках застегнет, а потом уже лезет головой в этот маленький хомут.


x x x

     Напялила на  голову зеленый бумажный кокошник,  держит в  руках палку с
надетым на нее зеленым целлулоидным шариком.
     - Я волшебница!
     - Да? А сквозь стену можешь пройти?
     - Как это?
     Я объясняю.
     - Нет, это я не могу еще.


4 ГОДА 7 МЕСЯЦЕВ

4.3.61.

     Зима небывало гнусная, грязная, мозглая, сырая, бесснежная.
     Машка стояла у скамейки,  разговаривала со мной и вдруг -  плюх прямо в
лужу!  К счастью, вода не успела просочиться сквозь рейтузы и прочие обутки.
Но пришлось все-таки идти домой. Под штанишки я запихал скомканную газету, и
Маша стала криволапой.
     Дома на всякий случай растер ей ноги одеколоном.


x x x

     Перед тем как плюхнуться в  лужу,  видели,  как проходили в  планетарий
парами школьники и детдомовцы. Я рассказал, как в детстве тоже жил в детском
доме. Слушала с интересом. Потом говорит:
     - Ты лучше расскажи, как ты к нам попал!..


5.3.61.

     Мама дала нам по яблоку. Машка свое кое-как обкусала и спрашивает:
     - Куда бросить огрызок?
     - А зачем же его бросать? Тут можно еще есть и есть.
     Откусила еще разок и опять:
     - Куда бросить?
     Я  вспомнил и  рассказал ей,  как мальчиком в  Харькове нашел на  улице
огрызок абрикоса, вымыл его у фонтана и съел.
     Сказал,  что другая девочка или другой мальчик съели бы  такое яблоко с
косточками. Сказал, что в школе над ней смеяться будут:
     - Смотрите, какая барыня эта Маша Пантелеева! Яблока не может доесть.
     Пронял дочку.
     Посмотрела на огрызок:
     - А как его есть?
     - Кусай - и все.
     Все съела. До последней косточки.
     И очень радовалась.


6.3.61.

     Весь день я был занят. Вернулся поздно.
     Вечером  заводили проигрыватель,  слушали  Грига,  Чайковского,  "Рондо
каприччиозо"  Сен-Санса,   "Лунную  сонату".   Танцевали  (импровизации  под
Сен-Санса и "Лебединое озеро").


8.3.61.

     Провожали бабушку!
     Ах,  этот детский,  инстинктивный, стихийный эгоизм! Казалось бы, Машка
должна была  весь день тянуться к  бабушке,  искать общения с  ней.  А  она,
наоборот, словно бы избегая тяжелых переживаний, все бегала ко мне, заводила
со мной всякие игры.
     Со стороны могло показаться:  вот бабушка уже не нужна. Уже вычеркнута.
Уже отрезанный ломоть.
     Нет, конечно, - очень даже нужна. И очень даже не отрезанный ломоть. Но
быть вчера с бабушкой -  это значило прощаться,  огорчаться,  признаваться в
любви  и  все  время  бередить  рану,   все  время,  ежеминутно,  помнить  о
предстоящей разл