событиях.
     Здоровая -  а  хоть бы и  не очень  - конкуренция,  желание быть первым
делают  работу увлекательнее. Конкуренция  эта на благо читателям - если она
не оголтелая,  конечно. Только желание утереть  друг  другу нос  двигало,  к
примеру,  фотографами из агентств "Ассоши-эйтед Пресс" и ЮПИ,  когда им было
поручено  сфотографировать далай-ламу, покидавшего  Тибет  в 1959  году. Оба
наняли по  самолету,  организовали  эстафеты  мотоциклистов, чтобы доставить
фотоснимки с  китайской  границы до ближайшего  передатчика в  Индии.  Когда
далай-лама показался в  дверях самолета, фотографы ринулись  вперед, сделали
снимки и  устремились к уже набиравшим  обороты самолетам. После сумасшедшей
гонки в воздухе и на земле победил корреспондент ЮПИ.
     Фотограф из  "Ассошиэйтед Пресс"  был  сражен.  Он  вернулся к  себе  в
гостиничный номер и сидел там, упиваясь горечью  поражения. Тут из его офиса
пришла телеграмма: "У конкурентов далай-лама длинноволосый и лохматый. У вас
- лысый. В чем причина?" Фотограф послал  ответную телеграмму: "Мой далай  -
правильный".  Обезумев  от  желания   быть  первым,  фотограф  из  ЮПИ  снял
переводчика.
     Однако   допустимая  конкуренция  тоже  имеет  свои  пределы.  До  этих
пределов, несомненно, дошел - и даже вышел за них -  бывший репортер из "New
York  Post"  Стив  Данливи.   В  молодые  годы   он  сотрудничал  в  газете,
конкурировавшей с той, где был репортером его  отец. Как-то раз оба получили
одно и то же задание. Стив так жаждал попасть  на место происшествия первым,
что проткнул шины отцовского автомобиля.
     11. Индивидуальность и неприглаженность
     Конкуренция  между  репортерами - пока  они не  перегрызают  друг другу
горло - все же лучше, чем стадный психоз, которым страдают журналисты в ряде
стран, особенно  в Японии. Им там спокойнее, когда  их  больше.  Например, в
сентябре 1992 года Япония впервые отправила свои войска за границу в составе
группы миротворческих сил ООН. 600 японских  солдат сопровождало  в Камбоджу
не менее 300 журналистов, каждый из которых  обязан был быть  членом "тинсай
куражу", то есть клуба аккредитованных журналистов.
     В каждом секторе экономики, в каждом министерстве и политической партии
в Японии есть свой "тинсай курабу".  Численность в  этих "маленьких  клубах"
ограничена,  и  они  осуществляют  контроль  за  распространением  новостей.
Иностранные  журналисты не могут  стать  членами  клуба, нос недавних пор им
разрешено  присутствовать на  пресс-конференциях клуба - без права  задавать
вопросы. Клубы обеспечивают своих  членов полностью оборудованными офисами и
делают  их жизнь достаточно легкой.  Здесь и таится опасность. В Японии есть
великолепные репортеры, но  если  журналиста  кормить с ложечки, то он скоро
утратит  аппетит к новостям. Еще опаснее  - когда информацию  распространяет
клуб, который  всегда склонен  вырабатывать  собственные правила и  условия.
Стоит  вам  отказаться  играть по  этим  правилам, раскачать  лодку -  и  вы
окажетесь за дверьми клуба, лишившись доступа к его новостям.
     Но  Япония  -  далеко  не  единственная  страна,  где  наблюдается  эта
тенденция. Власти  любят, когда журналисты  ведут себя  по стадным правилам.
Стадо - или стая -  по-своему разберется с бунтовщиками  и нонконформистами.
По мере  того,  как повсеместно  правительства  и прочие  власть имущие  все
хитроумнее прибирают новости  к рукам (и  все жестче  следят за  тем,  какую
информацию  и  кому  передавать),   неуклонно  возрастает   и   давление  на
журналистов,  дабы  сплотить  их в элиту, обладающую  доступом к  новостям в
обмен  на примерное поведение. В худших своих  формах  это не  что иное, как
заговор молчания.
     Во всем мире  репортеры сотрудничают  между собой. Они делятся цитатами
из интервью, дают коллегам и конкурентам нужные номера телефонов. Но хороший
репортер должен быть всегда готов к тому, чтобы действовать в одиночку, если
понадобится - отправиться туда, куда больше  никто не рвется, а если дело не
выгорит  -  принять  весь огонь  на себя.  Хороший  репортер с  негодованием
отвернется от разжеванного корма с официальной ложечки: он знает, что найдет
что-нибудь повкуснее, если только сам отправится искать себе пропитание.

        "Характер"
     Если кто-то работает газетным
     репортером - значит в его характере
     есть некий изъян.
     Линдон Бэйнс Джонсон,
     Президент США в 1963-1968 гг.

     Практически  каждый  умный  человек при  желании может  стать  толковым
репортером. Но чтобы подняться  над этим уровнем,  чтобы  стать хорошим  или
превосходным  репортером,  нужно обладать подлинным талантом и склонностью к
расследованиям  и их изложению  на  бумаге. Помимо этого, вы должны обладать
нужным характером - или приобрести его. Речь вовсе не идет о психологическом
самоусовершенствовании. Не надо тут же бежать на психотерапию или заниматься
общей коррекцией  личности. Нужно  всего-навсего  сделать упорна  те стороны
своего "я",  которые требуются  для  этой работы.  Ибо  если  что и отличает
выдающихся репортеров от заурядных, так это характер.
     Большую часть того, что я знаю о чертах характера настоящего репортера,
я узнал  от одного человека. Он был младше меня  на десять лет, и знакомы мы
были всего несколько лет до того, как он умер от лейкемии до обидного рано -
в 32 года.  Но  я  не  встречал  никого,  кто  был  бы  так близок  к идеалу
журналиста,  как  он.  Звали  его Джон  Меррит,  он  был  ведущим репортером
лондонской  "The  Observer". Этот  худой, с  резкими  чертами  лица  молодой
человек обладал всеми достоинствами и массой недостатков,  обязательных  для
репортера высокого уровня.
     Что  поразило  меня  в  Джоне  даже  прежде,  чем  я  понял,  какой  он
превосходный  репортер,  -  он нравился  людям.  Он  производил  впечатление
открытого  человека, мог быть забавным, но  по-настоящему располагало к нему
то, что он интересовался людьми с цепкостью не жильца на этом свете. Нет, он
не  шагал  по  жизни  с  приклеенной  улыбкой  на  лице,  источая  фальшивое
дружелюбие  и  приветствуя  людей,  точно  ведущий  телешоу.  Но способность
заводить  дружеские отношения с  совершенно посторонними  людьми никогда  не
подводила  его. С  грубыми  и решительными (и  с собратьями-журналистами) он
пил, курил  и  бранился, а с епископами попивал  чай и рассуждал о теологии.
Как бы он ни относился к человеку, держал он себя ровно и естественно.
     Эта обходительность скрывала,  пока  ему было нужно, свойство, типичное
для  всех  классных репортеров,  - решимость.  Этим качеством  обладают  все
лучшие журналисты, и у Джона его было с избытком. Его хватало и на то, чтобы
отыскать достойный сможет, и на то, чтобы сокрушить препятствия,  переломить
отговорки  и  уклончивость, вставшие  между ним  и готовой статьей. Особенно
если  нужную  информацию  было нелегко  добыть.  В этом случае он готов  был
часами сидеть за столом, не слезая с телефона и обращаясь в самые немыслимые
места до тех пор, пока он не выяснял то, что ему требовалось.
     Очень помогало ему то, что эта решимость сочеталась с другим избыточным
качеством, также нужным для хорошего репортера, - с нахальством. Он не робел
позвонить высокому чиновнику прямо домой, у совершенно  незнакомых людей мог
попросить копию доклада или еще что. От него  никто не  слышал вечной жалобы
незадачливого репортера: "Да  что толку звонить, они со мной и разговаривать
не станут". Он обладал тактом и  знал,  когда можно  обратиться к людям,  но
сделать звонок никогда  не стеснялся. "Страшнее,  чем "отстань", они мне все
равно  ничего  не  скажут",  рассуждал он,  снимая трубку; чтобы сделать еще
один,  последний звонок - и  нередко  этот  звонок  и приносил  удачу.  Джон
никогда не боялся спрашивать.
     Не боялся он и многого другого, а уж меньше всего боялся угроз, тяжелой
работы, высокопоставленных чиновников и самих министров. Причиной тому  была
не  самонадеянность  (хотя  и  ее  порой  хватало),  но  страсть  и  чувство
справедливости, которые  он привносил в работу. Джон  не был святым (всякий,
кто в офисе не соглашался с ним, скоро убеждался, что у Джона  острый язык),
но ему были глубоко небезразличны жертвы общества  и государственной власти.
Важнее всего в своей работе он считал нужным дать им высказаться.
     Беспристрастность   для   него  не  значила   безразличие,  он  не  был
бесчувствен к несправедливостям, творимым в обществе. Он считал, что гнев  и
чувство справедливости должны  постоянно воодушевлять журналиста,  определяя
выбор темы и придавая  сил довести  расследование до конца.  Джон мог писать
"легкие"  статьи,  но был широко  известен  как  автор  материалов о жертвах
насилия в разных концах мира, о бездомных в кабале у  алчных домовладельцев,
об ужасающих условиях, в каких содержались умственно отсталые,  например,  в
Греции. Но он всегда оставался профессионалом и не забывал о том, что статья
и проповедь - это разные вещи.
     Также обладал он - порою сверх меры -  энтузиазмом. Всякого приведет  в
восторг  грандиозная тема,  но  показателем классности  репортера будет  его
желание  сделать  хороший материал  на сюжете неблагодарном.  У  Джона  этот
энтузиазм  был, он  всегда был готов  прийти пораньше и засидеться допоздна,
если  было нужно. И  не только в офисе. Репортеры, поспевающие на встречи  и
пресс-конференции в  последний момент  и  сбегающие  при первой возможности,
нередко  гордятся  - какие  они крутые. Ничего подобного. Хорошие  репортеры
обычно  добывают  материал, приходя на встречи  заранее или  оставаясь после
них, чтобы дополнительно поговорить с официальным лицом.
     И еще:  неуемное любопытство Джона. Он задавал  вопросы.  Беспрестанно.
Джона Мерритта интересовало все и вся. Он хотел знать, почему это так,  а не
эдак, и в чем тут суть. Он бы, наверное, сумел найти тему для статьи посреди
пустыни.

        "Все репортеры - крутые ребята, не так ли?"
     Всякий  знает,  что  хороший   репортер  -  крепкий  орешек.  Циничный,
расчетливый, жесткий и даже, возможно, отчасти  жестокий.  Такой  заглянет в
глаза мертвеца - и улыбнется. Словом,  что-то вроде Вена Гечта, репортера из
"Chicago Daily News".
     В конце десятых - в  двадцатые годы его кишевший гангстерами  город  не
скупился на мрачные  сюжеты из жизни низов, и Гечт  не сидел сложа руки. Его
можно  было  встретить в морге,  на полицейской облаве,  в  зале суда  или в
камере  осужденного.  Он  ежедневно  общался с убийцами  и  насильниками,  с
психопатами и извращенцами. Он перевидал все, на что были способны чикагские
подонки, не воротя нос и не свихнувшись.
     И  вот  однажды  он попал в  зал  суда,  где  слушалось  дело человека,
перерезавшего  всю  семью.  Для  Гечта  случай  был  самый  заурядный,  и  с
переполненной  галереи  для  журналистов  он  смотрел, как  убийца,  мужчина
гигантских габаритов, безучастно стоит перед судьей, ожидая приговора. Судья
спокойно объявил: смерть через повешение. И тут великан вдруг ожил. С криком
"Руки коротки!"  он вытащил длинный нож мясника и вонзил его судье в сердце.
Судья рухнул с предсмертным хрипом.
     Зал оцепенело смолк. Все, включая видавшего виды Гечта, замерли.  Все -
за  исключением  невзрачного  репортера из газеты-конкурента  "Inter-Ocean".
Гечт  видел, как  тот  что-то лихорадочно пишет,  единственный  из  тридцати
присутствующих  репортеров  сохраняя выдержку  и продолжая работать.  Он еще
немного  пописал,  сложил несколько страничек  и  завопил: "Курьер!"  Вперед
выскочил парнишка, выхватил листки и понес сенсационный материал к телефону.
Позже  Гечт вспоминал: "Ни  у кого в зале  суда не хватило присутствия  духа
написать хоть слово - так парализовало нас нападение. А тут  этот парень  со
стальными нервами, ни на миг не прервавший своего занятия. Как же не узнать,
что он там написал?" Гечт выскочил вслед за посыльным, схватил его за руку и
вцепился  в листки.  На них прыгающим  почерком  было многократно  написано:
"Судью пырнули, судью пырнули, судью пырнули..."

     Если вы увидите, как сотни тысяч нормальных
     людей пытаются выбраться откуда-то, а кучка
     психов лезет им навстречу, знайте: это репортеры.
     Г. Р. Никербокер

     ГЛАВА 5

     Искусство задавать вопросы

     Газетчики задают дурацкие вопросы. Они смотрят
     на солнце и спрашивают светит ли оно.
     Сонни Листон

     Расспрашивать людей, держа в голове мысль о  статье - особое искусство.
Порой  это может  напоминать беседу,  но это  не беседа; расспросы  людей  в
интересах газеты имеют единственную цель: сбор информации.
     Интервью - я называю так для простоты технику  сбора  информации,  а не
жанр публикуемого текста, - интервью (или его куски) очень редко публикуются
в газете  в виде "интервью" - так  вот, интервью - будь  они в  форме личной
беседы либо  по телефону -  не  проходят  по разработанному сценарию,  и  вы
должны быть готовы к неожиданным ответам, а также к тому, чтобы, ухватившись
за  новую  мысль, задать  уточняющие  вопросы.  Интервью  - всегда  долгое и
кропотливое занятие, при котором  вы не  отступаетесь от вопроса, на который
хотите получить ответ, или от темы, которую хотите понять до конца. Интервью
-  это  не тот  случай, когда вы  можете  высказать  свое  мнение,  блеснуть
эрудицией либо развернуть жаркую полемику.
     Большинство интервью проходит гладко. Но есть две ситуации, сопряженные
с трудностями:  расспрашивать людей,  которые чувствуют себя  скованно и  не
рвутся  разговаривать,  а  также  тех, кто явно  уклоняется  от ответов  или
настроен враждебно. Эти ситуации мы  рассмотрим  позже,  а  сперва некоторые
правила, подходящие для расспросов любых источников:
        "1. Еще до интервью уясните, чего вы ждете от него."
     Нужно  иметь  четкое представление о  ключевой  информации,  которую вы
хотите получить от собеседника, прежде чем начать расспрашивать его. До того
как задавать вопросы, прикиньте, как будет выглядеть законченный материал и,
следовательно, какая  информация  вам  нужна.  Не забывайте о своей  будущей
статье  и  во  время  интервью,  следя  за тем,  как меняет  ее  поступающая
информация. На словах это звучит сложно, нона деле скоро входит  в привычку.
И  тогда  вы  привыкнете задавать более конкретные вопросы и вам не придется
снова обращаться к собеседникам, выясняя упущенное при беседе.
        "2. Соберите как можно больше информации до интервью."
     Не  бойтесь показать  свое  невежество,  однако  и  не  кичитесь  своим
незнанием. Прежде  чем  беседовать с человеком,  узнайте как можно больше  о
теме беседы  и обо всем,  что может ей  сопутствовать. Помимо всего прочего,
тогда вы не дадите себя заморочить иди даже обмануть.
        "3. Простые вопросы - самые лучшие."
     Журналистика не  знает случая, когда бы так называемые мудреные  или "с
подковыркой"  вопросы  приносили плоды. Такие  вопросы, как  правило, выдают
человека неопытного либо озабоченного производимым впечатлением, а не мыслью
о хорошей статье. Простые вопросы суть следующие:
     Кто? Что? Где?
     Когда? Как? Почему?
     Если вы  получите удовлетворительные ответы  на эти  вопросы,  ключевая
информация  будет  практически у вас  в кармане. Если ваша статья  посвящена
каким-то  событиям,  главная  ваша  задача -  установить  последовательность
происходившего.  Если ваш собеседник досконально знает, как все происходило,
заставьте его  вернуться к  началу событий,  а  то  и  раньше,  и  попросите
пересказать  все  шаг за  шагом. Не бойтесь то и  дело спрашивать: "А  потом
что?" Уясните себе до конца последовательность событий.
        "4. Уточняйте имена и должности."
     Ясное  дело, это скучно,  но без этого  никак  не  обойтись.  Попросите
собеседника  отчетливо сказать свое имя,  звание/должность, возраст и адрес,
если  он нужен. Столкнувшись  с трудным либо иностранным  именем,  попросите
написать его в вашей записной  книжке. Может, это и  перестраховка, но будет
хуже,  если,  вернувшись в  редакцию, вы  уже за  столом обнаружите, что  не
знаете, как пишется имя собеседника.
        "5. Добывайте как можно больше телефонных номеров."
     Это так же важно, как правильно назвать вашего собеседника. Если еще не
знаете,  запишите  номер  рабочего телефона, домашний номер,  если  дадут, и
номер телефона в машине,  если таковой имеется. Может понадобиться  и  номер
факса. В некоторых странах узнать номер телефона  собеседника  несложно - он
записан на самом аппарате. Если его нет - спросите.
        "6. Лучше перебрать информации, чем недобрать."
     В большинстве случаев вам  представится только одна хорошая возможность
взять интервью  у необходимого источника. Воспользуйтесь этой возможностью в
полной мере, засыпьте его вопросами. Помните: сколь бы опытны вы ни были, вы
не  знаете, какой получится  статья, пока  не  сядете  за  стол. Тут-то вы и
похвалите себя за лишний вопрос.
        "7. Не бойтесь выглядеть дураком."
     Мы все побывали в этой ситуации: нам что-то рассказывают, а мы киваем и
соглашаемся, не  имея при этом ни  малейшего представления, о чем идет речь.
Мы боимся  попросить объяснений  и выставить себя дураками.  А после  беседы
садимся писать статью и видим, что нам еще разбираться и разбираться с  тем,
чему мы несколько часов внимали с понимающим видом.
     Никогда  не бойтесь  показаться глупыми, задавая элементарные  вопросы.
Во-первых, даже на пресс-конференции  вряд  ли вас оскорбят, посмеявшись над
вашим незнанием. А если и посмеются - что  с того?  Что глупее:  делать вид,
что  знаешь,  или, не  зная,  признать  это?  Если  не  знаете  чего-то,  не
притворяйтесь, что  знаете,  лучше спросите.  Почти каждый, источник готов к
тому,  чтобы  разъяснить "журналистам  специальные  вопросы,  и  большинство
сделает это с радостью, видя, что их темой интересуются.
     8.  Задавайте  вопросы,  чтобы получить  информацию, а  не  мнения  или
впечатления.
     Вы  беседуете  с людьми, чтобы раздобыть  факты, и каждый вопрос должен
быть  построен  с  учетом  этого. Очень легко скатиться к  расспросам  об их
суждениях  по  тому  или  иному  поводу.  Но эти  суждения  редко отличаются
оригинальностью, и после  такого интервью  кажется, что  вы не узнали ничего
полезного для статьи. Вряд  ли вы узнаете много нового, услышав, что политик
правой  ориентации не  одобряет либеральные реформы. Единственное исключение
из этого правила - когда статья посвящена мнениям.
        "9. Старайтесь не задавать вопросы-штампы."
     Спросить кого-то, кто только что пережил трагедию: "Что вы чувствуете?"
- значит напроситься в  ответ на  избитую фразу,  а то и  на  категорический
отказ отвечать на какие-либо  вопросы.  Если  люди  только  что  потеряли  в
авиакатастрофе  своего единственного сына,  каких чувств вы от них ожидаете?
Радостного волнения?  И тем  не менее, каждый день в колонках новостей самые
легко предсказуемые эмоции ("Я  пришел в восторг, выиграв эти деньги",  "Нас
страшно расстроило увольнение без компенсации") преподносятся с таким видом,
будто это плоды внезапного озарения.
        "10. Не позволяйте вешать вам лапшу на уши."
     Само  собой разумеется, необходимо просить разъяснить любые жаргонизмы.
Однако большинство фраз, похожих  по  звучанию  на технические  термины,  на
самом  деле   -  эвфемизмы.   Любая   индустрия,   любая   компания,   любая
бюрократическая  структура  вырабатывают  фразы, призванные  закамуфлировать
реальность.
     Имеющие  дело  с  опасными  материалами,  например  военная  и  ядерная
промышленность, лучше  других преуспели в  искусстве  вешать  лапшу на  уши.
Незадолго до  окончания  вьетнамской  войны  спикер военного  ведомства  США
полковник Дэвид Опфер  заявил на пресс-конферендии после одной  из бомбежек:
"Вы  постоянно  пишете про  бомбежки.  Это  не  бомбежки.  Это  поддержка  с
воздуха".
     В  Америке,