ет старый клен и несколько старых  тополей.
В центре стоит беседка. Есть змея-бум, скользилки на два ската, шведская
стенка и садовые скамейки.
   За углом помойка, но на газонах густая веселая трава, и в ней от вес-
ны до осени желтеют одуванчики, которые я люблю.
   На газоне расположилось человек двадцать незнакомых мне лично жильцов
- мужчин и женщин. В ожидании лекции они пили пиво из бидонов. На кончи-
ке змеи-бума сидели Гуськовы.
   Места на скамеечке заняли два кровных врага, не могущие  существовать
друг без друга: театральный критик Требов и драматург Страдокамский.
   Требов - наш главный ортодокс, консерватор, ретроград и  вообще  бол-
ван. Служить Мельпомене начал в каком-то академическом театре  суфлером.
Голос у критика оглушительный и соответствует его ногам: случается и та-
кое в жизни. Нижние конечности у Требова вызывают подозрение, что мама в
раннем детстве посадила сына-малютку на водовозную бочку и связала ножки
годика на два веревкой, в результате чего они замкнулись на круги  своя.
И голос у него как из чего-то круглого - бочки  или  иерихонской  трубы.
Говорят, глупость, чтобы не очень бросаться в глаза, должна быть оглуша-
ющей. И это у Требова получается.
   - Фашисты! Фашисты виноваты! Раскачали петровское наше болото бомбами
в войну! Теперь воды Финского залива фильтруются к  центру  города.  Вот
достроим дамбу, и никакой подвальной самодеятельности не надо будет!  Ни
одного комара здесь не останется - орал театральный критик, тыча в  дра-
матурга Страдокамского тростью с набалдашником.
   - Это откуда вы такую ерунду высосали? -  хладнокровно  вопрошал  его
наш главный оппортунист, нигилист и вообще левак Страдокамский, задирис-
то потряхивая козлиной, меньшевистской бородкой. - Во всем  до  сих  пор
война виновата! А?! И комары у него от фашистов! Все  дело  в  сибирских
новостройках, если хотите знать. БАМ городят, пальба  там,  взрывы  -  и
вполне закономерно насекомые покинули привычные сферы обитания.
   - Вы путаете комаров с лосями! - задыхаясь от смеха, протрубил  орто-
докс. - Отсюда видно, что у вас не божий дар, а яичница...
   Напевая старинную казачью песнь "Эх,  комарики-комарики  мои!  Нельзя
девушке по садику пройти!", возник из котельной детских  яслей  Митяй  -
наш поп Гапон. Именно кочегар внушил нам мысль о том, что комары вылета-
ют из подвала, в результате чего мы ему собственноручно подвал и  вычис-
тили. Митяй - единственный, радикально решивший проблему комаров, потому
что не рвет связь с землей, деревней и каждое лето получает с родины де-
сяток здоровенных жаб. Комары боятся жаб панически и облетают  Митяя  за
добрый метр.
   И на лекцию он явился не только пьяным,  как  десять  дореволюционных
сапожников, но и с жабой в кепке. Покрутив ею над головой, Митяй посадил
жабу обратно в кепку, возлег на травку возле беседки и мгновенно заснул,
а жаба бдительно таращила глаза и изредка квакала.
   Царственно проплыла к голове бума и села на нее колоритнейшая старуха
Мубельман-Южина. Она подрабатывает на "Ленфильме" в ролях графинь, кото-
рые торчат на заднике во время балов и обмахиваются там веерами. Это тя-
желая работа, но дело в том, что, полюбив в Ташкенте  душку  военного  и
воспользовавшись сумятицей военного времени, она уменьшила себе  в  пас-
порте возраст на энное количество лет. Естественно, это привело затем  к
полной путанице в пенсионных делах. И вот в старости платит  за  безрас-
судную страсть, жарясь под прожекторами в съемочных павильонах, - сюжет,
достойный пера Бальзака! В разговорах Мубельман любит подчеркнуть, что в
детстве не знала никаких хлопот с лавровым листом. Лавры не  покупали  в
бакалейной лавке, а просто надергивали нужное для  обеда  количество  из
венков, которые получал от поклонниц ее троюродный дядя Сумбатов-Южин.
   Удобно усевшись, Мубельман-Южина сказала глубоким, бархатным голосом:
   - Федя Шаляпин спел однажды Мефистофеля не стоя, а сидя на  ступеньке
лестницы к Маргарите, и в прессе сразу написали, что он  был  так  пьян,
что пел лежа, - и указала веером на спящего Митяя. -  Нельзя  ли  убрать
эту э-э-э... лягушку? Я их боюсь.
   - Пусть проспится. Это мелочи, - сказала  хорошенькая  техник-смотри-
тель Аллочка, которая в беседке отмечала прибывающих по списку, одновре-
менно нетерпеливо постукивая наманикюренным ногтем по золотым часикам. -
И где же этого лектора черт носит?
   - Холодный пепел мелочей гасит огонь души! - сказала  Мубельман-Южина
и царственно откинулась на ствол клена.
   Из безликой массы, пьющей на газоне из бидонов пиво, донеслось:
   - В народе говорят: словом комара не убьешь!
   - А тем боле лекцией!
   - Цыц! - сказала техник-смотритель. - Не в пивной сидите!
   Безликая масса примолкла.
   Тут подошел Михаил Германович и сразу крепко  треснул  меня  по  шее,
зазвенев орденами и медалями, ибо был в мундире, при всем иконостасе.
   - Вы бы полегче, - сказал я.
   - Зато я ему впиться не дал, - объяснил генерал.
   - Убить хотели? - насмешливо вопросил ортодокс Требов.  -  О,  святая
простота! Если комара голой рукой бьешь, надо обязательно ладонь  смачи-
вать водой, - пояснил он.
   - "Смачивать водой"! - саркастически передразнил Требова  генерал.  -
Лейку с собой прикажете носить?! А плюнуть по-пролетарски на  ладонь  не
годится, что ли?
   Тут мгновенно сорвался с цепи на помощь другу-врагу левак Страдокамс-
кий:
   - А когда вы свои противовоздушные истории сочиняете, тоже  в  ладонь
плюете? - вопросил он Михаила Германовича.
   И пошла-поехала коммунальная заваруха.
   Безликая масса, попивающая на газоне пиво, отстраненно комментировала
происходящее:
   - Если еще пятилетку войны не будет, все друг другу глотки  попереры-
вают...
   - Раньше с керосинками и примусами братски жили,  а  теперь  с  газом
друг другу смерти хотят...
   - Благосостояния много - вот корень где...
   - Точно. Цены низкие. Надо же: по пять кило курей сразу покупают...
   - Холодильники есть - вот и покупают...
   - А тут давеча видела, слив на лотке  шестнадцать  кило  сразу  тетка
брала...
   - Серый волк тебе в трамвае товарищ...
   - Все ноги оттоптанные...
   - Тише тут! - цыкнула техник-смотритель. - Не на митинге!
   - Вы нам рот не затыкайте! - немедленно сменил объект  атаки  Страдо-
камский. - Товарищи обсуждают вполне корректный аспект проблемы. Речь  о
необходимости увлажнения кожного покрова ладони в целях уменьшения  воз-
душной подушки перед ней. Эта подушка-прослойка отталкивает насекомое, с
какой бы скоростью вы ни действовали. А смачивать руку можете хоть духа-
ми "Коти"! Но вы их и не нюхали!
   - А вот и нюхала! - сказала Аллочка.
   - На потолке их давить бесперспективно, - вмешалась  в  разговор  Му-
бельман-Южина. - Надо сперва с потолка веником согнать. И убивать, когда
они уже ниже на стенке сядут...
   В лучших традициях эстрады тридцатых годов на сцену, то есть в  детс-
кую беседку, ворвался лектор с портфелем-дипломатом, извинился за  опоз-
дание, объяснил его тем, что в субботу с такси стало очень трудно,  дос-
тал конспект, надел очки и попросил тишины.
   Лектор был средних лет, в лакированных туфлях и производил  приятное,
интеллигентное впечатление.
   - Товарищи! Я буду брать быка за рога! - жизнерадостно  начал  он.  -
Всех волнует вопрос снабжения мясомолочными продуктами. Как уберечь скот
от вредного влияния окружающей среды? Над этим и бьется  пытливая  мысль
ученых! На данный момент разработка методов сохранения бычьего семени  в
замороженном состоянии продвинулась далеко вперед. Большой  вклад  здесь
внесли английские, американские и  японские  ученые.  Однако,  товарищи,
приоритет в этих вопросах остается за Советским Союзом!
   - С фланга, издалека заходит! - заметил Михаил Германович.
   - Господи! И что делают!-  жалостливо  шепнул  поэтичный  Гуськов.  -
Единственная радость у Буренки была, и ту...
   - Тише, товарищи! - цыкнула Аллочка.
   - Позвольте все-таки  вопрос!  -  воскликнул,  наставляя  на  лектора
меньшевистскую бородку, Страдокамский. - При чем тут какое-то семя?
   - Не мешайте слушать! - прошипел Требов.
   - Как при чем? - удивился лектор. -  Появилась  возможность  получать
потомство от лучших племенных оплодотворителей  и  после  их  смерти!  -
Здесь лектор трахнул себя по лбу: комары не дремали, наступало их  люби-
мое вечернее время.
   Техник-смотритель Аллочка встала, сорвала лопух с газона и дала  лек-
тору.
   Из безликой массы донеслось:
   - Эт, однако, как понимать?! Ежели, к примеру, мужик сегодня  помрет,
жена еще десять годков от его может детей нести?
   - Да. Нынче этот вопрос технически решен, - сказал лектор,  обмахива-
ясь лопухом. - Но остается моральная сторона. Здесь,  правда,  еще  есть
сложности.
   - Надо спасать только лучших людей, - вклинился нигилист  Страдокамс-
кий, - сейчас в США, как известно, создан банк  спермы  лауреатов  Нобе-
левской премии. А у нас как с этим вопросом?
   - Попрошу вопросы подавать в ручном виде, - сказала Аллочка. - Иначе,
товарищи, мы здесь и до утра не закончим! - И постучала ногтем по  часи-
кам. (Девица явно опаздывала на свидание.)
   Лектор понес дальше:
   - Во многих странах созданы хранилища замороженного семени, но  здесь
мы немного отстаем...
   - Замолчите! Я - вегетарианка! - царственно заломив  руки,  вскричала
Мубельман-Южина. - Умоляю! Замолчите! Где лекция "Комар - человек -  об-
щество"?! Вы перепутали аудиторию или тему!
   - Скорее всего, я перепутал и то и другое, -  пробормотал  лектор.  -
Значит, вам о комарах? Так бы сразу и сказали!
   Дальше он проявил удивительную гибкость и  ассоциативность  мышления,
ибо перешел на комаров, но и мяса не бросил.
   - Между комаром и говядиной существует прямая зависимость,  товарищи!
Во время массового лета комаров снижается  не  только  работоспособность
людей, но и у домашних животных резко падают надои молока и привесы  мя-
са! - Продолжая говорить, он судорожно искал в портфеле новый  конспект.
- Итак, среди многочисленных насекомых ученые выделяют группу двукрылых.
Их, в свою очередь, делят на длинноусых и короткоусых...  Товарищи,  мо-
жет, прервемся, покурим? - вдруг предложил взмокший лектор:  он  не  мог
найти конспект.
   Закурившая лекционная группа на пленере двора по композиции напомина-
ла некоторую смесь из "Завтрака на траве" Мане и бессмертных  "Охотников
на привале" Перова, хотя чесались все уже как самые вшивые павианы.
   Мимо проходили к мусорным бакам жильцы соседних дворов  с  мусором  в
пакетах. (Ныне модно выносить мусор не в ведрах, а в пакетах  из  рваной
газеты.) Проходящие поглядывали с издевочкой, ибо квартал отлично знал о
нашей подвальной самодеятельности и нынешней расплате за нее.
   Штук пять бесхозных кошек, проживающих в котельной,  бродили  вокруг,
рассчитывая на то, что кто-нибудь погладит лишаи  на  их  спинах.  Коыки
настырно лезли к ногам и начинали мурлыкать еще  за  метр,  демонстрируя
извечное у бездомных сушеств соединение наглости с подхалимством.
   Митяй на травке безмятежно посапывал. Жаба вылезла из кепки и  сидела
у него на груди.
   От всего вокруг веяло стабильностью и миром, если б только комары  не
вызванивали свои леденящие кровь симфонии.
   Лектор наконец нашел конспект и просто, по-домашнему,  повел  рассказ
дальше. Было интересно узнать, что биомасса насекомых на планете  значи-
тельно превосходит биомассу человечества и продолжает стремительно  рас-
ти; что в Африке самые ядовитые комары выводятся  в  ямках  от  слоновых
следов...
   - Слушай, ты, морда! - вылетело из безликой массы. - Ты нам про Афри-
ку не заливай! Чего делать с ними будете, морды?!
   Лектор легко и привычно перевел вопрос на культурный язык:
   - Вот тут спрашивают: "Что конкретно можно сделать с  комарами?"  Уже
многое делается, товарищи! Не так давно в  южные  районы  нашей  великой
страны завезли из Америки рыбку гамбузию, которая питается личинками ко-
маров. Рыбок запускают на рисовые чеки - количество комаров уменьшается,
гамбузии же отлично развиваются и, несмотря на незначительную  величину,
могут служить украшением любого стола! Но, товарищи, гамбузия может жить
только в теплых водоемах, а мы с вами пока живем в Ленинграде...
   - Вези гамбузию! Я ей валенки с галошами куплю, - вылетело из  безли-
кой массы, - и - под пиво!
   Последнее слово произвело на Митяя  чудодейственное  воздействие.  Он
проснулся, вскочил и обвел вокруг выпученными, как у своей жабы,  глаза-
ми.
   - Не дам бить комариков! - заорал Митяй. - Мы не азиаты, чтобы  живых
тварей под корень из природы! Пущай азиаты мух душат, мать их, а мы  на-
шего комара жалеть должны!
   С этими словами он схватил жабу, раскрутил ее над головой и  запустил
в небеса.
   И пока жаба не шлепнулась где-то на крышу, мы все,  обомлев,  хранили
мертвую тишину, которой первым воспользовался Требов.
   - Некоторые нетипичные азиаты - товарищ прав - действительно  переду-
шили всех мух, - протрубил его иерихонский бас. - И что из этого  вышло?
Культурная революция у них вышла! И нам пора перестать  делать  из  мухи
слона! Да, у нас развелись комары! Да, они нас кусают! Но в США наводне-
ние крыс! Крыса - это вам не комар! Она загрызет ребенка!  В  Чикаго  за
труп крысы власти выплачивают доллар! Один негр там заработал на  крысах
семьсот двадцать долларов за сутки! И Чикаго вынуждено было обратиться с
просьбой о федеральной помощи к президенту! А нам стыдно распускать  ню-
ни, товарищи!
   - Кстати говоря! - с новой энергией,  но  жалостливым  голосом  понес
лектор. - Вы когда-нибудь думали о том, что у комара, как  и  у  каждого
массового вида в природе, очень много врагов?  Беззащитных  личиночек  и
куколочек комариков хватают прожорливые водяные жуки и клопы! А едва ко-
марик вылетит? И в воздухе его подстерегают смертельные опасности:  днем
- птицы, ночью - летучие мыши...
   - Эх, комарики-комарики мои! - истошно зарыдал Митяй  и  бухнулся  на
колени, стуча в жилистую грудь кочегарскими кулаками.
   Допившая уже давным-давно пиво безликая масса тоже  закручинилась  по
комарам, из нее донеслось:
   - Много комаров - быть хорошему овсу!
   - Попы поют над мертвяками, комары - над живыми!
   - Все ясно!
   - Давай закругляйся!
   Лектор удовлетворенно начал  собирать  бумажки,  защелкнул  дипломат,
поклонился и задушевно произнес:
   - А что до самих комаров, то тут секрет простой:  надо  научиться  не
обращать на них внимание, и тогда их словно не будет. Еще вопросы?  Нет?
Благодарю за внимание...
   - Каких наук вы доктор? - кокетливо спросила Мубельман-Южина.
   - А кто вам сказал, что я доктор наук? - спросил лектор.
   - Я! - торопливо покидая беседку, крикнула техник-смотритель. - А  вы
академик, что ли?
   - Товарищи, это недоразумение, - объяснил лектор. - Я просто  доктор,
врач. Обыкновенный психиатр. Без степени. Моя профессия - снимать у  на-
селения стрессы...
   - Подожди еще минутку, благодетель! - странно прорычал Михаил  Герма-
нович. - Я тебя поблагодарить хочу!
   И тушу генерала как-то боком понесло к беседке.  Поднявшись  по  сту-
пенькам, он стал прямо против лектора и, бездарно теряя  фактор  внезап-
ности, сказал:
   - Сними очки! Я тебя бить буду!
   Толпа загоготала.
   Толпа всегда готова принять намерение  шутить  за  саму  шутку.  Даже
больше. Толпа часто не оценивает шутку, если эта шутка не предварена яв-
ным намерением оратора вскоре пошутить. И вот этого именно намерения-на-
мека массе вполне достаточно для гогота. Тут даже  так  получается,  что
саму шутку толпа чаще всего и не замечает, и над ней  не  смеется,  ибо,
чтобы оценить шутку, надо хоть чуточку, но подумать, а  времени  на  это
нет.
   Психиатр послушно снял очки, спрятал их в  дипломат,  потом  зачем-то
снял лакированные туфли и покорно подставил физиономию генералу.
   Михаил Германович сокрушительно замахнулся.
   Лектор подпрыгнул, перевернулся в воздухе и  врезал  генералу  пяткой
левой ноги в лоб. (Таких номеров нашему Октавиану и не снилось!) Это бы-
ла великолепная демонстрация смеси самбо с джиу-джитсу. Оказалось,  пси-
хиатр был из тех международных мастеров этой штуки, которым категоричес-
ки запрещено использовать в деле кулаки, голову и правую ногу.  А  левой
ногой - в целях допустимой самообороны - можно пользоваться, но без  бо-
тинка, то есть голой, мягкой пяткой.
   В результате Михаил Германович добрался на седьмой этаж (лифт не  ра-
ботал) самостоятельно, с самой незначительной моей помощью. После каждо-
го марша, правда, он садился на ступеньку и щупал лоб.
   Конечно, я не мог оставитъ все это безобразие без соответствующей ре-
акции. Всю ночь писал статью в газету "Советская экология". Назвал  "Ко-
маринская". Статья получилась страстной, гневной,  честной  -  в  лучших
традициях отечественной публицистики. По жанру  где-то  между  "Не  могу
молчать!" Толстого и "Что делать?" Чернышевского.
   И вот здесь, в Певеке, получил свою гневную статью обратно с сопрово-
диловкой: "Наш журнал комарами не занимается. Рекомендуем адресовать Ва-
ше произведение в "Вопросы философии"".

   СЦЕНАРИСТЫ И РЕЖИССЕРЫ В МОРЕ
   Началом киноэпопеи можно считать момент, когда режиссер Георгий Дане-
лия, знаменитый ныне фильмами "Я шагаю по Москве", "Не горюй! ",  "Трид-
цать три", "Совсем пропащий", и режиссер Игорь Таланкин, знаменитый ныне
фильмами "Чайковский" и "Дневные звезды", отправились вместе со  мной  в
путь к причалу арктической бухты Тикси.
   Вернее, в далекий путь отправились тогда только Таланкин и я.  Неваж-
но, по каким обстоятельствам, но Гия обострил отношения с  бортпроводни-
цей и за минуту до старта покинул самолет полярной авиации  в  аэропорту
Внуково. Конечно, мы могли бы договориться со  стюардессой,  но  гордыня
забушевала в режиссерской душе с силой двенадцатибалльного шторма, и  он
выпал из самолета с высоко поднятой  головой,  оставив  в  моем  кармане
деньги и документы, в багажном отделении вещи и  в  хвостовом  гардеробе
теплую полярную одежду из реквизита "Мосфильма".
   Было 03.09. 1960 года.
   В Москве было жарко.
   Мы взлетели. И я увидел внизу на огромной пустыне столичного аэродро-
ма маленькую фигурку в ковбойке. Фигурка не махала нам вслед рукой.
   Мы с Таланкиным мрачно молчали, ибо чувствовали себя предателями. Ве-
роятно, нам следовало покинуть борт самолета вместе с Гией.
   Мы с Таланкиным как раз работали над сценарием фильма о мужской друж-
бе. О том, как товарищ спешит к товарищу по первому зову  на  противопо-
ложную сторону планеты. А в нашем собственном  поведении  явно  сквозило
некоторое двуличие.
   С Внуковом удалось связаться только через сутки  с  Диксона.  Радисты
сообщили, что на трассе Великого Северного пути обнаружен странный  гру-
зин. Он собирал хлебные огрызки на столах летной столовой то ли в Амдер-
ме, то ли в Воркуте. Но не это потрясло  полярников.  Их  потрясло,  что
грузин пробирался через Арктику в рубашке.
   Обратите внимание: Георгий Николаевич не вернулся домой, чтобы  прих-
ватить деньжат и пальтишко. Он продолжал демонстрировать вселенной неук-
ротимую гордыню. Возможно, правда, что короткое возвращение домой и  не-
избежная встреча с мамой по разным причинам не устраивали  молодого,  но
уже знаменитого режиссера. Отступать он не любит. Он  одиноким  голодным
волком догонял нас.
   Уже тогда я понял, что работать над сценарием с Данелией будет  труд-
но, что он будет держаться за свои точки зрения с цепкостью лемура,  ко-
торый вцепился в кочку.
   Мы воссоединились в Тикси.
   Аэродром там был далеко от поселка, машину из капитана морского порта
было не выбить, к самому прилету Гии мы опоздали, в аэропортовском бара-
ке его не было, и мы уже собрались уезжать, когда выяснилось, что вокруг
давно пустого самолета кто-то бегает. Бегал Гия  -  согревался:  снежные
заряды налетали с Ледовитого океана.
   Он сразу, но сдержанно высказал в наш  адрес  несколько  со