ись.
   - Ну... есть  такой  интернет-сайт  в  Прибалтике.  Какой-то  поганец
объявил России компьютерную войну и  вербует  желающих  поучаствовать  в
террористических акциях.
   - План похищения "Иглы" оттуда?
   - Оттуда.
   -  Значит,  это  уже  не  компьютерная  война.  Людей,  причастных  к
похищению "Иглы", продолжайте разрабатывать. Без нужды не  берите.  Надо
пресечь это нововведение в зародыше. Мы его найдем  обязательно,  только
информацию соберите. Если потребуется -  я  подключу  иностранный  отдел
главка. А сейчас - извините, не задерживаю. Там уже, наверное,  Шубин  в
приемной ждет. Вот, - Ястребов ткнул пальцем в лежащий на столе  рапорт,
- будет долбать меня, чтобы я его разведчика не увольнял!
   - Того, которого ранили? Да, я слышал... Нестерович рассказывал.
   - А как я его оставлю? Он же  не  прошел  врачебную  комиссию!  Шубин
хочет посадить его оперативным дежурным в  отдел!  Можно  подумать,  там
люди меньше волнуются, чем на заданиях! Иногда за столом сидеть тяжелее,
чем в поле. Бросил бы все, да и побежал сам все делать!  Этот...  э-э...
Арцеулов умрет там от разрыва сердца, а меня родственники засудят!
   - Это вы, пожалуй, преувеличиваете.
   - Что умрет? Или что засудят?
   - И то и другое.  Я  бы  оставил.  Хорошими  специалистами  бросаться
негоже.
   Сидоров  пожал  протянутую  крепкую  руку  первого   зама.   Ястребов
направился к  столу,  а  Игорь  Станиславович  -  к  двери,  и  у  входа
оглянулся.
   Говорят, что  характер  хозяина  можно  вычислить  по  интерьеру  его
кабинета. Генерал-лейтенант сидел под российским гербом,  под  портретом
президента. По правую руку от него темной стеной стояли наглухо закрытые
резные дубовые шкафы, по левую - в четыре огромных окна  лился  свет  от
неба, реки и города, рисуя косые ромбы на блестящем паркете.
 
III 
 
   - Менталитет! - заявил Морзик с заднего сиденья.
   Андрюха Лехельт всем телом обернулся к нему с переднего.
   - А может, ментальность?
   - Не... Менталитет!
   - Это вы о чем?  -  недоумевая  про  себя  и  оттого  раздражаясь  на
молодежь, строго спросил Зимородок, сидящий за рулем.
   - Менталитет - это  личный  состав  РОВД,  -  пояснил  Лехельт.  -  А
ментальность - способ мышления ментов.
   Они  втроем  наблюдали,  как  в  двадцати  метрах  от  них  начальник
гатчинского ОБЭП подполковник Шишкобабов,  трезвый  до  икоты,  пытается
состричь с Винтика штраф за проезд в пешеходную зону Соборной улицы.  За
пять минут до этого из цепких рук Шишкобабова с ругательствами  вырвался
Изя.  Матерился  он  так  изощренно  и   столь   неподходяще   к   своей
интеллигентной горноеврейской внешности,  что  оторопевший  подполковник
безропотно пропустил вслед Изе машину со сменным нарядом Старого и, лишь
завидев роскошный "сааб" Винтика, встрепенулся и пришел в себя.
   По классификации  разведчиков  Шишкобабов  был,  безусловно,  явление
ментальное, поскольку, хоть ныне к дорожной инспекции отношения не имел,
начинал службу рядовым инспектором ГАИ и образ мыслей имел прежний.
   - Не берет! - изумленно сказал Морзик. - Гляди,  Андрюха,  не  берет!
Снимай скорей! Перед нами уникальное явление! Честный мент!
   Лехельт схватил фотоаппарат и запечатлел, как Шишкобабов,  возмущенно
воздев руки к небу, брезгливо отталкивает от себя сторублевую купюру.
   - В "Аргументы и факты" пошлем!
   - Лучше в "Науку и жизнь"! В рубрику "Очевидное - Невероятное"!
   - Хватит тратить казенную пленку, - остудил их пыл Клякса, сам немало
удивленный происходящим.
   - А что? Представляете, Константин Сергеевич, если бы нам наши ролики
в "Сам себе режиссер" посылать? Да мы бы все призы  забрали!  А  то  там
показывают сплошь младенцев, пьяных баб да живность всякую... То ли дело
-  взятие  братком  Стоматологом  Питерским  со   товарищи   кавказского
соловья-разбойника   Дадашева   в   заложники!    Карельский    пленник!
Полнометражная лента с выходом под занавес  звезды  питерской  "наружки"
Ролика на ушах - в буквальном смысле!
   - Взял, - сказал Клякса и успокоенно вздохнул. - Слава Богу, а то  уж
я решил, что старею...
   - Как - взял?! - прильнули к лобовому стеклу Дональд с Морзиком.
   - Десять баксов взял.
   - А заснять?!
   - Поздно уже. Трепаться меньше надо было.  Можешь  выйти,  предъявить
удостоверение фотокорреспондента и попросить второй дубль.
   - Я думаю - он согласится, если еще десять баксов дать!
   - Теперь не будете посылать фотографию в газету?
   -  Почему?  Пошлем  для  хохмы,   верно?   В   местную,   гатчинскую!
"Красносельский Вестник"!
   - Поехали... Сейчас он с нас стричь будет.
   - Ну уж дудки! - сказал Морзик и, едва  они  медленно  поравнялись  с
машущим перчаткой Шишкобабовым, приоткрыл стекло и показал подполковнику
грязноватый  кукиш.  Размер  композиции  из  трех  пальцев   был   столь
внушительный, что начальник ОБЭП предпочел махнуть еще раз, на этот  раз
разрешающе: дескать, проезжайте, недосуг мне!
   Вслед за красным, как пламя, "саабом" они повернули  на  проспект.  У
свекольно-бордового домика с надписью "Гатчинский отдел дознания"  стоял
с видом несколько обалдевшим местный  оперуполномоченный  Багетдинов  и,
покуривая, потирал лишь недавно зажившую голову.
   - Хоть покатаемся... - удовлетворенно хмыкнул Лехельт, потягиваясь  и
разминая затекшие ноги. - Осточертело с утра стоять!
   - Не говори гоп, пока не перепрыгнул, - предостерег его Зимородок.
   И как в воду глядел. Сделав круг почета по родному городу.  Винтик  с
шиком подкатил к единственному в Гатчине казино с вывеской  из  гирлянды
электрических лампочек.
   - У-у!.. - разочарованно заныл Морзик. - Это якорь! Это надолго!
   - Будем ждать, - сурово сказал Клякса, паркуясь у обочины неподалеку.
   - Может, разрешите зайти внутрь?
   - У тебя что - деньги  есть?  То-то  же.  А  без  денег  там  шляться
подозрительно. Вдруг он тебя узнает? Ведь он тебя  видел  на  Московском
вокзале.
   - Не... - махнул лапищей Вовка. - Этот -  лох,  он  не  узнает!  Есть
такие кадры, глаза - как два штопора, так и сверлят. Они хоть через  сто
дет встретят на улице случайно - и узнают. Я  таких  сразу  вычисляю.  А
этот - не...
   - Он только о себе думает, - весьма убедительно проговорил Дональд. -
Окружающими он не интересуется и ничего вокруг не замечает.
   - Все равно - не будем рисковать, - непреклонно решил Зимородок.
   Вновь потянулись нудные минуты ожидания, потихоньку складывающиеся  в
часы. Вечерело. Морзик, истомившись, перегнулся через спинку  сиденья  и
нетерпеливо зашептал Лехельту на ухо:
   - Не в ту машину мы сели! Надо было со Старым  садиться!  Он  всегда,
чуть вечер, наряд по домам отпускает, если объект  на  якоре!  Завтра  к
нему сядем!
   - Т-сс!
   - О чем вы там шепчетесь? - отвлекся от наблюдения за входной  дверью
казино Зимородок.
   - Да вот, товарищ капитан, плохо, что в нашем наряде нет  женщины.  С
оперативной точки зрения плохо. Это ухудшает возможности наблюдения!
   Зимородок подозрительно покосился на Вовку Черемисова, круглые  глаза
которого выражали только преданность делу наружного наблюдения.
   - Кто же виноват, что ты с Пушком поссорился? Я  вас  теперь  нарочно
рассаживаю, по ее же просьбе.
   - Вот дура... извините, Константин Сергеевич, это я не про  вас.  Так
уж у нас с Людмилой получилось. Не сошлись характерами.
   - По-моему, вы очень даже характерами подходите...
   - А давайте завтра Пушок с Роликом к вам сядут, а мы с  Андреем  -  к
Мише? Тогда в каждой  машине  будет  по  женщине...  очень  удобно...  с
оперативной точки зрения, - заискивающе произнес Черемисов.
   - Не получится, - помотал головой Клякса.  -  Наставник  со  стажером
должен быть. Кира с Роликом, а Старый - с Пушком.
   - Старый? - удивился Морзик. - Я думал - это я у Людмилы наставник.
   - Ты и был... а теперь какой же из тебя наставник? Вы с ней как кошка
с собакой. Кроме того, вам с Тыбинем в одной машине тесно будет. Вы  оба
ребята крупногабаритные. А тут мы с Андреем тебе  весь  задний  диванчик
предоставили. Хочешь - сиди, хочешь - лежи...
   - Ничего я уже не хочу, - разочарованно протянул Морзик,  поняв,  что
убедить Зимородка отпустить их в машину к Тыбиню не удастся. - Насиделся
уже сегодня и належался... Я побегать хочу... домой хочу...
   - А кроме того, - не обращая внимания на скулеж и ерзанье Черемисова,
продолжал капитан, хитро улыбаясь, - слухи о том, что  Старый  отпускает
наряд раньше положенного, - гнусная ложь и клевета на  товарища!  Я  сам
его не раз проверял!  Так  что  оставьте  ваши  надежды  на  сокращенный
рабочий день и продолжайте наблюдение, а я вздремну. Очередь моя пришла.
   Долго отдыхать Косте Зимородку  не  пришлось.  Наблюдающий  в  прибор
ночного видения Лехельт толкнул его локтем.
   - Константин Сергеевич! Винтик вышел! В машину садится!
   - Опаньки! - мгновенно стряхнул  с  себя  дремоту  капитан.  -  А  вы
говорили - по домам! Да все еще только начинается!
   Вослед рубиновым огням "сааба" они обогнули темный, как  глухой  лес,
гатчинский парк и подрулили к вокзалу  балтийской  линии.  Здесь  Винтик
поставил машину у самых  ступенек  лестницы,  ведущей  на  платформу,  и
вышел.
   - Через пять минут электричка из Питера, - сказал Клякса. - А ведь он
встречает кого-то... Морзик, ты хотел пройтись? Выйди, изобрази пьяного,
пошатайся около него. Только шапку одень, уши не обморозь!
   - Чтобы пьяного, надо бутылочку пива пропустить! - оживился Вовка,  -
Для запаха!
   - Разрешаю, только одну. Давай,  быстро!  Жаль,  Волана  нет!  Он  бы
сейчас пригодился!
   - Справимся, Константин Сергеевич!
   Морзик проворно подбежал к привокзальному ларьку,  прикупил  пива  и,
рискуя простудить  горло,  тут  же  ополовинил  бутылку,  припав  к  ней
истомленными жаждой губами. Остатки вылил в ладонь,  охлопал  ватник  на
манер одеколона и, болтая бутылкой  по  сторонам  и  расплескивая  пену,
нетвердой походкой побрел к лестнице.
   Лехельт, наблюдая, переживал. Андрею казалось, что Клякса не доверяет
ему и оттого послал Морзика. Он чувствовал себя  отодвинутым  на  задний
план - но это было сейчас не главное.
   У ступенек лестницы Морзик  остановился  и,  ухватившись  за  перила,
принялся разговаривать сам с  собой,  покрикивая  и  ругаясь.  Винтик  с
платформы оглянулся раз, другой, а потом подошел к Владимиру.
   - Слышь, эй! Мужик! Постереги тачку! На опохмел дам! Знаю, знаю,  сам
такой бывал! Ты пять минут постереги - мне  приятеля  надо  встретить  с
электрички!
   - Без... базара!.. - с натугой  ответил  Морзик,  глядя  под  ноги  и
сохраняя шаткое равновесие.
   Бутылка со звоном выпала у него  из  рук.  Он  наклонился,  продолжая
цепляться за перила, и принялся отыскивать ее в темноте.
   - Э, да ты готовый!.. - разочарованно протянул Винтик, он же Григорий
Пивненко.
   Тут, постукивая на стыках,  неожиданно  тихо  к  платформе  подкатила
темная питерская электричка. Людей в ней было  мало.  Пивненко  поспешно
отошел.
   - Молодец, Морзик, - сказал по связи Клякса, - Пока все путем...
   - Могем...  когда  захотим,  -  хрипло,  в  пьяной  интонации  типажа
отозвался по ССН Черемисов.
   - Идут! - предупредил Дональд,  немного  приоткрыв  дверцу  машины  и
наблюдая в тепловизор, -  Винтик,  а  с  ним...  трудно  узнать...  лицо
искажается - кажется это тот инженер из ГОИ!
   - Дай-ка! Точно! Дербенев Тимур  Арнольдович!  Морзик,  к  тебе  идут
Винтик и второй объект... Постарайся услышать разговор.  Андрей,  можешь
их заснять?!
   - Снимаю уже!
   - Камеры не перепутал? Для ночной съемки взял?!
   - Обижаете совсем!
   - Это важно, что второй здесь! Я еще не знаю, почему, - но это важно.
   Винтик с низеньким человеком в тужурке и суконной шапке  со  смешными
ушками медленно спускались по лестнице.
   - Это твоя машина? - завистливо спросил  человек,  завидев  "сааб"  и
поглубже натягивая шапчонку за ушки на голову. - Богато живешь!
   - Только не прибедняйся! Я никого из вас не обидел! Все получили, как
договаривались!
   - Тише ты! С ума сошел!
   - А что такое? Мало ли про что мы говорим... Да тут и нет никого.
   - А это кто там?
   - Синяк один... машину мне сторожит.
   - Прогони его!
   - Ты совсем спятил! Он алкаш, я его здесь сто раз видел!  Везде  тебе
ФСБ чудится... умрешь со страху скоро.
   - Можно подумать, ты не боишься.
   - А чего мне бояться?  Все  было  -  и  прошло!  Поехали  в  кабачок,
поужинаем. Разговор есть.
   - У меня нет денег на кабаки, - с горечью проговорил приезжий.
   - Ну ты и жлоб! Ведь посадят - даже потратить не успеешь! - и  Винтик
жизнерадостно захохотал.
   - Сплюнь, дурак! Мне все время кажется, что за мной следят...
   - Ладно, садись в машину! Не на холоде же нам разговаривать.
   - У тебя там "жучков" нет?
   - Ты параноик, Тимур!
   Хлопнули дверцы "сааба". Морзик, скорчившись, присел на  ступеньку  в
двух метрах от машины  и  по  связи  кратко  передал  Кляксе  содержание
разговора.
   - Эх, надо было мне "ухо" взять! С такого расстояния я бы услышал,  о
чем они сейчас говорят!
   - Не услышал бы. Они двигатель  запустили.  Движок  все  заглушит,  я
проверял.
   - Греются, г-гады!.. - стуча зубами, сказал Морзик, ежась на  ледяном
бетоне лестницы.
   - Посиди,  сколько  сможешь,  потом  Дональд  тебя  подменит.  Пойдет
бутылки собирать.
   - Я ему свою... оставлю-у!..
   Ждать, на счастье Вовки Черемисова, пришлось недолго. Щелкнул замок и
раздался возмущенный голос приехавшего на электричке мужчины:
   - ...раз и  навсегда,  понял!  Эти  авантюры  не  для  меня!  Я  даже
списывать никогда не умел, всегда попадался!
   - Извини, но я уже дал твой адрес и телефон. К тебе подъедут. Да чего
ты затрясся? Они культурные люди!  Скажешь  "нет"  -  и  все!  А  может,
передумаешь? Обещают хорошие деньги. Поделиться не забудь!
   Мужчина замахал руками в волнении, даже ногой притопнул.
   - Уезжай немедленно! Проваливай! Не надо меня провожать,  сам  дорогу
знаю! Мы не должны с тобой встречаться! Это  компрометирует  нас  обоих!
Забудь обо мне, понял?!
   - Да пожалуйста! Тебе же помочь хотел! Шизофреник!
   И  Винтик,  врубив  передачу,  уехал.  Незнакомец,  оставшись   один,
принялся  пристально  и  подозрительно  разглядывать  скрюченную  фигуру
вконец замерзшего Вовки Черемисова. Это длилось несколько минут. Наконец
Морзику стало невмоготу.
   - У-у-у... - потихонечку угрожающе завыл он, прибавляя  в  голосе.  -
У-у-у! Зачем я ее зарезал? Зачем?!
   Он поднял голову, оглядываясь будто в недоумении. Приезжий  попятился
и, чертыхаясь, побежал прочь, по кустам, в обход платформы к  подземному
туннелю, а Вовка, постанывая, бросился в те же привокзальные кусты, но в
другую сторону - справлять нестерпимую малую  нужду,  превозмогшую  даже
муки холода.
   В такие минуты понимаешь, где у человека находится душа!
 
IV 
 
   В городе было много теплее. Старый вел машину легко и  непринужденно.
Сухая трасса стелилась под колеса. "Девятка" Изи маячила  в  ста  метрах
впереди.
   Изя был доволен своей "Ладой", а  главное  -  ее  ценой:  новехонькая
машина досталась ему всего за 5000  у.  е.  вместо  6000,  хотя  и  была
куплена в самом дорогом салоне.
   А история ее такова. Эту машину купили два  горца,  знакомые  дальних
родственников Изи, для  совершения  террористического  акта.  Приехав  в
Питер, они  сняли  квартирку  в  одной  из  новостроек  и  стали  искать
взрывчатку. Неделю  искали,  другую...  Вели  себя  тихо,  старались  не
привлекать внимания. Но соседи по лестничной  площадке  глаз  с  них  не
спускали, присматриваясь какое-то время к молчаливым,  смуглым  и  худым
жителям Кавказа, и уже на исходе первой недели не выдержало сердце одной
старушки:  как-то  под  вечер  она  принесла  им  горку  свежеиспеченных
оладьев, заботливо прикрытых сверху мисочкой, чтобы не остыли.
   - Поешьте горяченького-то! Хватит вам эту лапшу несъедобную жевать, -
сказала она, глядя на террористов добрыми, когда-то голубыми,  а  сейчас
выцветшими глазами.
   Изумление гордых жителей гор было столь велико, что, когда они пришли
в себя, оладьи давно остыли.
   Ну, а дальше пошло... Мужчины охотно делились  сигаретами.  Никто  не
шипел  в  след:  "У-у,  гады  черномазые".  Встречные  горожане   охотно
показывали  дорогу,  если  суровым  кавказцам  случалось  заблудиться  в
огромном городе, и подробно объясняли, как пройти  к  нужному  месту.  А
женщины, сказочно красивые русские  женщины,  не  шарахались  от  них  в
сторону, проходя мимо, и даже иногда улыбались.
   Промучившись так пару  недель,  друзья  отбыли  в  свой  родной  аул,
оставив мысль о теракте, а машину подарили Изе.
   Через внутреннее зеркало заднего вида Михаил поглядывал, улыбаясь, на
раскрасневшееся милое лицо Киры. Ему  было  плохо  видно,  он  подправил
зеркало.
   Ролик заметил это, смущенно ухмыльнулся и отвел глаза.
   Девчонки на заднем сиденье пели. Точнее, пела  одна  Кира  Алексеевна
чистым и сильным голосом, а Пушок только открывала  рот  и  подхватывала
невпопад. Слов она не знала.
   - С вами хоть гитару на задание  бери!  -  с  высокомерием  подростка
заметил им стажер.
   - Бери! - предложил Тыбинь. - Будем по-домашнему...
   - Клякса не даст!
   - Я ему скажу, что это элемент оперативной маскировки.
   И Старый подмигнул стажеру.
   Тыбиню было хорошо в  этой  теплой  компании.  Отчего-то  вспомнились
молодость, семья, поездки за город... Он уже давно не был в лесу - не по
работе, а просто так, для себя.
   Он действительно пропустил в "Шанхае" рюмочку-другую,  но  догадалась
об этом только Кира. Михаил стал чуть разговорчивее -  только  и  всего.
Последние годы он все больше уходил в себя, замыкался  и  даже  общаться
предпочитал жестами.  Сейчас  он  расстегнул  грубую  кожаную  шоферскую
куртку на молнии, освободил ворот, вздохнул свободнее. Ему было хорошо.
   Он обогнал Изю, чинно ползущего в правом ряду, проскочил  перекресток
на желтый свет и остановился у обочины. Объект остановился  по  красному
сигналу светофора, и в это время  Старый  успел  добежать  до  киоска  и
одарить всю компанию тремя большими пиццами.
   - Ух, ты!.. Что празднуем?!
   - Ничего. Просто жизнь.
   - А себе чего не взял?!
   - Ешьте. Я не хочу... на вас погляжу.
   - Смотрите!  Смотрите!  -  закричал  глазастый  Ролик.  -  Изя  пошел
направо!
   - Скорей, Мишенька, скорей! Грохнем!
   - Не грохнем!..
   Машина тронулась с места  так,  что  пассажиров  вдавило  в  сиденья.
Тыбинь заложил вираж  перед  надвигающимся  встречным  потоком  и  успел
проскочить налево. Выписывая пируэты, ныряя из ряда в ряд,  он  помчался
широким Ленинским проспектом. Полакомиться пиццей разведчики смогли лишь
после того, как ситуация выправилась.
   Над  заснеженной  Невой   перемахнули   на   Петроградскую   сторону.
Проскочили Малую и Большую Невку, куцый мостик через  невзрачную  Черную
речку.  В  темнеющем  небе  ярко  сияли  гирлянды  огней,  реклама.   На
перекрестках тут и там стояли большие искусственные елки. Грядущий Новый
год, как всегда, сулил каждому исполнение желаний...
   Пошли по Светлановскому до Тихорецкого проспекта. Там Изя притерся  к
поребрику, встал. Старый  проехал  чуть  дальше,  спрятав  машину  между
маршрутными такси на остановке.
   - Молодежь! Народу на улице много,  идите  прогуляйтесь.  Встаньте  в
очередь на "тэшку" или так пообнимайтесь где-нибудь. Поближе к объекту.
   - Мне с ним стыдно обниматься, он слишком мелкий, -  капризно  надула
губки Пушок.
   - Да тебя троим не обнять, если хочешь знать!
   - Ах, ты!.. Уши оборву! Стоматолог не успел, так я оборву!
   - Тихо! Помни: у Ролика голова,  а  не  ядро!  Не  покалечь  молодого
кадра! Эй, ССН возьмите! Ну - совсем отъехали...
   - Детвора... - задумчиво проговорила Кира, глядя вслед стажерам.
   Отчего-то Тыбиню не понравилось, как она это  сказала,  и  настроение
его начало ощутимо портиться.
   - Люда стрижку  зачем-то