-  большого  толстого  фолианта  с  пронумерованными
пластиковыми карманами для снимков - означает, что пошла фактура, по которой
аналитики очертили круг подозреваемых.
     Значит, работали не впустую, управа на Литейном что-то затевает.
     Завершение просмотра - свидетельство того, что опера не даром едят свой
хлеб и вычислили кого нужно. Теперь пойдут конкретные задания, живая работа,
наступление. Разворачивается контртеррористическая операция.
     С "бабушкиным альбомом" "кляксовцы" расстались без сожаления.
     Утомительный,   изматывающий   труд   -   часами  просматривать   сотни
фотографий,  выискивая людей,  которые  могли  "засветиться"  при контакте с
твоим объектом.  Требует  полного  сосредоточения.  И хотя разведчики немало
тренируют зрительную память, проходят специальные программы подготовки,  уже
через  полчаса  все  лица  в  альбоме,  без  исключения,  кажутся  родными и
знакомыми, а  через час  просто  перестаешь обращать на  них внимание. Спать
хочется.  Морзик  над фолиантом не  раз  издавал  громкий всхрап  испуганной
лошади, за что и получал немедленно от Кляксы.
     Смотрят альбом двадцать минут - и десять  минут перекур. Восстановление
остроты  восприятия.  Шуточки  и  приколы тоже  помогают.  Зимородок  как-то
вставил в  пустой карман в середине альбома собственный снимок и, на  потеху
ему,  никем из группы опознан не был. Это дало  ему пищу для воспитательного
процесса на целый месяц.
     -  У  нас  на ближайшие  дни два задания. - начал  утренний  инструктаж
капитан. - Поэтому разделимся. Второй объект тоже живет в  Гатчине, работает
инженером-наладчиком на авиаремонтном заводе. Пивненко Григорий Григорьевич.
Холост. Вот его фото, вот адреса его  и его  родственников. Миша, иди ближе,
будешь старшим наряда  по  нему. Назовем  его...  Винтик. Фотографии  родных
Винтика, кстати, неплохо бы получить.
     -  Сделаем,  -  зевнул  Тыбинь,  вместе со стулом пересевший поближе  к
столу.  -  Главное, градовцам  не  говорить,  что  мы  так объект  обозвали.
Обидятся. У них ведь тоже Винтик есть. Как и Шпунтик...
     -  Ничего, перетопчутся,  - отрезал  Зимородок.  -  Все  тоже  смотрите
внимательно.  Контакты Винтика с Кубиком и Ромбиком весьма  вероятны, крайне
желательно  заснять  их  вместе. Опер  просил.  Это первое.  Еще -  вот  эти
граждане...  Чагин  Алексей  Андреевич,  заместитель  начальника  сектора КБ
"Аметист". Дербенев Тимур Арнольдович, научный сотрудник ГОИ. Карпюк Евгений
Юрьевич, инженер участка ЛОМО. Дресвянкина Нина Сергеевна, научный сотрудник
ЛОМО.
     - А чего это нам два объекта? - подал голос примирения  Морзик. - Пусть
брунсовские  ребята попашут! Я Москита  и Бормана  вчера  видел. Отожрались,
морды - во!
     - Работы всем хватит. Операция серьезная.
     -  Культурная публика. - задумчиво  сказала Кира,  разглядывая в первую
очередь фотографию молодой женщины в очках.
     - Это не наши объекты. Но все они знакомы между собой. Учились вместе с
Винтиком.  Контакты между ними  сейчас очень  важны  для  опера.  Необходимо
визуальное подтверждение  таких контактов, а также всех новых связей. Особое
внимание - если иногородний.
     - Что нам стоит дом построить...  -  промурлыкал Тыбинь. - Кто со мной?
Кобра?
     -   Нет,  Кира  нужна  мне  на  ППН.  С  тобой  Морзик  и...  и  Пушок.
Исключительно для  типажа!  Будете разыгрывать  парочку влюбленных...  у вас
получится.
     Сурово морщась, Клякса заулыбался.
     Улыбалась  вся  группа,  кроме кислого  Ролика  и  вечно  невозмутимого
Старого.
     Людмила расцвела майской розой, Черемисов смутился.
     - Так ведь и женим! - шепнул ему на ухо Волан. - Пропал казак!
     - Чего ты... выдумал уже! Ничего такого!
     - Так  уж  и ничего! Не  отпирайся!  Служба  тебя выследила,  вывела на
чистую воду. Все тайное становится явным.
     Волан не зря заслужил славу "оперативной свахи".
     - Есть же такие завистливые люди, которым плохо, когда другим хорошо! -
поддержал озадаченного Черемисова Лехельт. - Люда за него и не пойдет.
     - А ты за меня  не решай! - окрысился обиженный Пушок. - Может и пойду!
Правда, Вова?
     Морзик  промямлил  нечто невразумительное и  поспешил  ретироваться  на
склад за специнвентарем.
     Пушок хлюпнула  носом  и  тайком утерла  кулаком  слезу. Кира  смотрела
сочувственно, с нежностью.
     Лехельт, воспользовавшись паузой, подсел поближе к Зимородку:
     - Константин Сергеевич, у меня сессия на носу!
     - Ну, и что?
     - Мне зачеты бы посдавать... Два курсовика зависли...
     - После операции.  - капитан покачал  головой.  - А  ты  почему сегодня
опоздал на инструктаж, друг милый? И Морзик тоже... Разлагаетесь на пару?
     - Решали служебный вопрос исключительной важности.
     - Что  за вопрос? Почему  не  знаю?  Ты  мне  лапшу не  вешай, мне твои
таланты известны...
     -  Да  что  вы,  Константин  Сергеевич!  Как  можно!  Мы  с разведчиком
Черемисовым спасали легенду базы.
     - Ну и как? - хмыкнул Тыбинь. - Спасли?
     - Рискуя здоровьем и жизнью, между прочим.
     - Интересно, интересно... Выкладывай, мил дружочек!

        "* * *"

     С  утра  образцовый  и  дисциплинированный  разведчик  Андрюха Лехельт,
натянув на уши  шапчонку,  сунув руки в карманы, поспешал по свежему покрову
на базу - точно к назначенному сроку.
     Было темно - и он не заметил, что у метро его ждут.
     Настырный очкастый Рома обозначился за спиной лишь  когда  Дональд  уже
миновал дом-прикрытие с проходным этажом, который использовал в прошлый раз.
Впереди видны были ворота базы,  у  которых, поджидая  Андрюху, подпрыгивала
боксерским степом на морозце знакомая широкоплечая фигура Вовки Черемисова.
     Дональд перешел на противоположную сторону улицы - и  Морзик  усек, что
дело нечисто. Он прекратил прыгать и присмотрелся внимательнее.
     Лехельт  на  ходу приложил два пальца  левой  руки в перчатке  к щеке -
знакомый им обоим знак уголовников "двое сбоку<Означает предупреждение  -
"За мной слежка!".>".
     Потом остановился  у продовольственного  ларька, купил  пачку  финского
печенья к чаю.
     Морзик  озабоченно показал  на  часы  -  они  могли опоздать  к  началу
инструктажа.
     Дональд  пожал плечами  и поспешил  обратно, к офисам, в которых  якобы
работал.  Он  надеялся, что  привязчивый  клиент отстанет  от него,  как и в
прошлый раз.
     Морзик, однако, расценил  отступление Андрея как предоставление свободы
действий. Недолго  думая,  он  скатал снежок и запустил точнехонько  в  лицо
неосторожно выглянувшему из-за угла Роме.
     - Вот тебе, рожа очкастая!
     Очки грохнулись на асфальт, золотая оправа треснула, стеклышко выпало.
     Роман взвыл, тряся головой, выковыривая снег из-за ворота:
     - Идиот пьяный! Они знаешь, сколько они стоят!
     Он  был на полголовы  выше неизвестного хулигана, и, хоть в принципе не
приветствовал  физические   методы   решения   спорных  вопросов,   посчитал
необходимым побороться против разгула преступности на улицах.
     Через пять секунд  этой борьбы Рома уже лежал носом в сугроб, а Морзик,
усевшись сверху, с остервенением макал его головой  в снег поглубже, ухватив
за красиво уложенные волосы. Он ни разу не ударил гражданина по лицу, только
один раз толкнул в корпус - да и то по необходимости.
     Дав  Андрею  время  отойти  подальше,  Морзик схватил  роскошную Ромину
шапку, зашвырнул  ее подальше вдоль  улицы,  чтобы Роман  не  скучал,  когда
поднимется,  загреб  широкой ладонью  горсть чистого  крупчатого снежка  и с
размаху залепил им глаза, нос и рот неудачливого Пинкертона. Пока тот чихал,
фыркал  и  прочищал глаза после  полезного холодного обтирания, незамеченный
Морзик скрылся за его спиной в проходной базы.
     На улице  остались лишь  распластанный  Рома, удаляющаяся сутулая спина
сменившего   типаж   Дональда,   подозрительно   сотрясаемая   истерическими
приступами сдавленного  смеха, да прапорщик Рубцов, меланхолично подпирающий
притолоку проходной и созерцающий происходящее сверху вниз.
     - Не видели - куда побежал?!  - задыхаясь,  спросил у него Рома, приняв
вертикальное положение, сжимая в одной руке  обретенную шапку, а  в другой -
загубленные очки.
     -   Туда.   -   показал   прапорщик  громадной   рукой   в  рукавице  в
противоположный темный конец улицы. - Догнать хотите? Не советую. У нас  тут
район беспокойный... на прошлой неделе зарезали одного.  Прямо на улице. Как
вопил, сердешный,  как вопил!  С полчаса,  наверное.  Пока  резали... И куда
только смотрит милиция?..
     Охлажденный   сердцем    и    физиономией,   Рома    промямлил    нечто
невразумительное, проводил  глазами неузнанную  им далекую фигуру  Лехельта,
скрывшегося  опять  в  фойе  дома-прикрытия,  и  пошел  к  метро,  близоруко
оступаясь и поправляя всклокоченную прическу.

        "* * *"

     Группа захохотала.
     -  Печенье-то   где?   -  воскликнул   Волан,  когда  Андрей   закончил
повествование. - Дай бедному бомжику  заместо сухого пайка!  Знаешь,  как на
холоде жрать хочется!
     - Мне самому сегодня на улице Шопена пиликать! Ты хоть в помойке можешь
что-нибудь найти, а куда деться бедному артисту?!
     - Купишь пирожок на заработанное!
     - Я на пирожок не наберу.
     - Правильно! Потому  что ты безбожно  фальшивишь. У наших граждан  слух
верный. Я бы  с  тебя  за такое издевательство  над музыкой с тебя еще  пени
брал.
     - Между прочим, я с отличием окончил музыкальную школу!
     - По классу игры на шаманском бубне, наверное!
     - А у вас, гражданин, какое будет образование?
     -  Эх  ты,  сухарь! Чтобы понимать прекрасное, нужно не  образование, а
душа!
     - Пополам? - сдался Лехельт, потрясенный "шаманским бубном".
     - Валяй!
     И они разделили пачку на двоих.
     - Кстати, Дима, - Зимородок обратился к Арцеулову,  - пора бы скинуться
в кассу. Хозяин квартиры скоро приезжает. Надо докупить все, что сожрали. Да
и бутылочку старичку не  грех в холодильник  поставить.  Согласитесь, он нас
выручил. Без него мерзли бы в машинах, как цуцыки.
     -  Нет  проблем!  - вскричал веселый Волан,  бывший в группе хранителем
общей кассы. - Подходите, граждане, по червончику... Нет,  по  червончику на
бутылочку не набрать. По полтинничку, проворненько! С вас и начнем,  товарищ
командир...
     - Теперь с тобой, Андрей. - продолжил Зимородок, со вздохом расставшись
с полусотней. - Твой знакомый уже второй раз мешает нам работать.
     - Третий. - сказал Лехельт. - Он уже раз следил за мной.
     - Давай-ка  я запишу его имя  и фамилию... Где он учится?  В  ближайшее
время мы что-нибудь придумаем для  удовлетворения его неуемного любопытства.
Например,  намекнем  военкому  города,  что  в  Романе   пропадает  отличный
солдат-стройбатовец. Или моряк. Да, пожалуй, моряк... Так, все, собирайтесь,
поехали. Время  "Ч". Шпионы и  террористы уже повылезли  из нор вершить свои
грязные дела. Пора и нам, богатырям, размяться. Разведка, по коням!
     Хорошее  начало этого обычного для большинства россиян декабрьского дня
никак не предвещало дурного конца.

        "ГЛАВА 7"
        "ЕСЛИ МАЛЬЧИК ЛЮБИТ МЫЛО И ЗУБНОЙ ПОРОШОК,"
        "ТО У ЭТОГО ДЕБИЛА БУДЕТ ЗАВОРОТ КИШОК..."

     - Люд, а Люд! Ну брось дуться! Ну чего ты хотела, а? Что я должен был -
предложение тебе делать? Ребята нас просто разыгрывали, а ты...
     Людмила резко развернулась направо - но опытный Морзик был начеку.
     Он  хорошо  помнил,  как симпатичный Пушок отправила в нокаут Урюка,  и
размашистая пощечина  пролетела у  него  над головой. Промахнувшись, девушка
бессильно ткнула его кулаком в чугунное плечо и опять отвернулась в сторону.
     - Очень жизненно изображаете влюбленных! - загудел шмелем в ССН у обоих
голос  Старого.  - Только  лишнего внимания не надо привлекать... И смотреть
надо не  по  углам, а все же за объектом. Нам повезло, что он полный лох, но
вы не расслабляйтесь.
     Старый был доволен.
     Прикатив  в  Гатчину,  он зашел  по адресу,  не мудрствуя,  позвонил  в
квартиру и спросил Гришу.
     Заодно и Гришиных домашних отснял.
     Жили  они  недалеко  от станции, рядом  с рыночком,  носившим  странное
название "Аэродром".  Это было все,  что осталось от знаменитого гатчинского
летного поля, колыбели  русской авиации, с которого взмывали  в высь  первые
русские асы, в том числе и автор "мертвой петли" Нестеров.
     В рабочий день Винтик-Пивненко, естественно, был на заводе.
     "Наружники"  встали  колесами  за   углом  заводской  бетонной  ограды,
просматривая небольшую площадку  перед  проходной, которую украшал  памятник
летчику Ефимову - в шлеме,  летчицких очках  и перчатках, созерцающего белое
зимнее небо.
     Вскоре  объект  вышел  из  стеклянных дверей проходной  и  почти  бегом
поспешил на станцию, до которой ходьбы было три минуты.
     - Молодежь, вперед! - скомандовал  Тыбинь.  - Я за  вами! Электричка на
Питер через пять минут. Жду  вас на площади Балтийского вокзала. Если сойдет
раньше  - тяните сами, только на базу доложитесь. Они мне подскажут, где вас
подхватить...
     Пушок молча выбралась  с  заднего сидения,  хлопнула дверью  и гордо  и
независимо зашагала к станции в одиночестве. Морзик побежал следом.
     Старый скептически покачал головой.
     Людмила  поперлась  было в тот же вагон,  что  и  Винтик,  но  Владимир
удержал ее за рукав.
     - Стой,  не светись! Соображать же надо...  Видишь -  людей почти  нет.
Постоим в тамбуре, подождем, а когда народ подсядет - незаметно войдем.
     - Сама знаю! - уязвленно ответила Пушок,  страдая, вырвала  руку. -  Не
учи!
     - Детский сад какой-то! Мы, между прочим, не на прогулке, а на задании.
Хочешь мороженого?
     - Отстань!..
     Так они, не разговаривая, доехали до Питера.
     На площади  Винтик, рослый стройный парень приятной наружности, щелкнул
пальцами самому шикарному частнику и на серебристо-сером "мерсе-190" покатил
по Питеру.  Тотчас из  задних  рядов  извозчиков  вывернула  постовая машина
Тыбиня.
     - Быстрее вы! Ползете, как сонные мухи, а я его сейчас потеряю!
     Воссоединенный экипаж протянул "мерса" до казино "Вавилон" на Ленинском
проспекте.
     - Ого! - мурлыкнул Тыбинь. - А ведь с виду и не скажешь!
     Здесь объект, широким жестом  отпустив таксиста, принялся прохаживаться
у входа, а Морзик с Пушком стояли неподалеку и "изображали влюбленных".
     - Подойдите к машине. Оба! - раздалась в ушах команда Тыбиня.
     Они приблизились  порознь, глядя в разные  стороны. Черемисов уже  тоже
злился.
     - Вы только что зевнули контакт.  -  сурово сказал Старый.  - Я  за вас
работать буду, что ли?
     - Какой контакт? - хмуро спросил Морзик.
     - Половой, мать твою перетак! Прямо у тебя перед носом!
     Когда флегматичный Тыбинь заводился, лучше было его не дразнить.
     - Значит  так. - сказал  Старый Морзику. -  Садись в  машину. Будешь на
связи с базой. Первый, кто выйдет из этих трех - твой.
     -  Ой, это те самые! - впервые  за  последний  час подала  голос Пушок,
глянув на фотографии, грубо сунутые Старым в нос Морзику.
     - Те самые, только вы их пропустили! Они уже давно в казино -  и махали
Винтику из фойе. Это он к ним пошел... При серьезной работе вас так вычислят
за минуту - и убрать могут. У них  встреча. Надо идти внутрь, поснимать, раз
опер  просил. В таком настрое от вашей сладкой парочки толку мало... Поэтому
пойду  я  с Пушком. Еще раз  говорю,  Морзик: первый,  кто  выйдет  -  твой,
остальные  -  наши. Если связь  будет тянуть  -  мы тебе шумнем  готовность,
понял? Лопухнешься - уши оборву и в одно место засуну!
     В  отличие  от   Кляксы,   Старый  придерживался   милицейских  методов
руководства.
     - Я  никогда  в жизни  не была  в  казино! Я  боюсь, я  не справлюсь! -
пискнула Пушок.
     - Не бойся. - хмыкнул Тыбинь. - Я тебе помогу. Теперь я буду изображать
влюбленного. Садись на связь, Казанова!
     - Казанова  в  переводе с испанского  -  новый дом.  -  хмуро отшутился
Морзик. - А Стивен Кинг - Степа Королев.
     Эти сомнительные сведения он почерпнул из бесед с Димой Арцеуловым.
     Пушок удивленно открыла было  рот, но вовремя вспомнила, что она  вся в
гневе, и отвернулась.
     Тыбинь подхватил ее пониже талии.
     - Ой,  Михаил Тарасович! - Людмила  аж подпрыгнула от неожиданности.  -
Что вы делаете?
     - Просто Миша. Запомни: просто Миша... Я работаю - и люблю делать это с
удовольствием. Пошли.  Только  улыбайся,  Люда. С таким  видом, как  у  тебя
сейчас, люди обычно выходят из казино.
     - Мы и одеты совсем неподходяще!
     - Н-н-да...  Ты действительно никогда не была  в казино.  Там всяк одет
кто во что горазд. Это же не Лас-Вегас, Людочка. И  даже не Монте-Карло... К
тому же еще не вечер.
     Они весело побежали по  ступенькам к  высоким  дверям,  оставив Морзика
терзаться смутными сомнениями и зарождающейся ревностью.

        "* * *"

     Миша Тыбинь, конечно, лукавил, но делал это безупречно.
     Он действительно умел  превращать  задание  в удовольствие,  только для
этого требовались подходящие условия.
     Объект должен быть невооружен. Он должен быть при деньгах и  находиться
в увеселительном заведении или вблизи него. Наконец, в напарниках желательно
иметь симпатичную молодую женщину.
     Они с Пушком в обнимку побродили по залам и вскоре нашли всю  троицу за
"американкой".  Ребята-инженеры   смеялись,  катали  разноцветные  шары   по
бильярдному столу. У них, видимо, был удачный день.
     Старый,  превратившись  на  глазах  Пушка  в спокойного  состоятельного
прибалта с отчетливым тягучим акцентом, угостил ее  коктейлем,  выпил сам  и
принялся за соседним столом обучать ее премудростям бильярда.
     Людмила поплыла.
     Процесс  обучения больше напоминал легкий  петтинг. Она уже не обращала
внимания  на свой  спортивный наряд,  кровь  приливала  к голове  и порой ей
казалось, что Михаил напрочь забыл, зачем пришел сюда. Лишь когда он вынимал
портсигар и  звонко  щелкал крышкой, она понимала,  что Тыбинь фотографирует
соседей, но происходило  это  настолько  естественно, что  самой  Людмиле  с
трудом верилось, что Старый не за ней ухлестывает, а делает свою работу.
     Он  давал ей советы, как держать кий, столь двусмысленные и остроумные,
что к ним поневоле прислушивалась молодежь за соседним столом.
     Пушок  ничего  не смыслила  в  бильярде, багровела от шуточек и  улыбок
проклятых объектов, с тоской вспоминала Морзика, одиноко томящегося в машине
у  входа. Изощренные  замечания об  игре,  свойствах  шара и  лузы все  чаще
задевали соседей и, наконец, Винтик, самый заводной среди них, не выдержал и
предложил Тыбиню сыграть на коктейль.
     Людочка  радостно  вырвалась из  цепких  лап Михаила,  села  в кресло в
полутьме  зала и  с  некоторым злорадством  созерцала, как  Тыбинь  проиграл
партию.
     -  Уви! - невозмутимо  пожал он плечами.  - Это есть  некорошее  сукно.
Качестфо не моей мануфактуры, как  любят гофорить у фас. Я принесу коктэйл -
и ми продолжим.
     Вторую партию он  предложил сыграть на  деньги -  и вскоре все четверо,
сбросив  пиджаки  и  свитера,  развязав  галстуки,  красные  и  возбужденные
азартом, ходили вокруг  стола, прищуривались,  целились, не выпуская залитые
наполовину свинцом, тяжелые кии из рук.
     Про Людмилу забыли и она не знала, радоваться этому, или огорчаться.
     Было слегка обидно.
     Незаметно пролетел  час, затем другой. Народу  в зале прибавилось, один
за другим  мужчины останавливались у их стола, некоторые даже со спутницами,
понимающими толк в игре.
     Все чаще и чаще Старый  склонялся к сукну, все реже и  реже доставалось
сыграть его соперникам - и вдруг он, удачно  положив последний шар в дальний
угол, выпрямился и раскланялся. Столпившиеся зрители зааплодировали.
     Тыбинь выгреб  из лузы  ставку -  комок стодолларовых купюр. Лица у его
противников изрядно вытя