который так
испоганил операцию, обещавшую быть чистой и непорочной.
   - Заодно получим денежки, - добавил Эйнджел.
   - Это тоже, - согласился Вэлин. - Это обязательно.
   Тем временем в США человек, предавший команду Вэлина, вновь решил
позвонить в Ливенуорт.
   - Есть новости? - спросил он.
   - Самолет вернулся в Панаму пустой. Мои люди остались в Колумбии.
Завтра на рассвете пилот сделает еще один рейс, а мы его будем
сопровождать.
   - А что там сейчас происходит?
   - Остатки отряда сумели уйти из СантаАны и позднее сбили вертолет ВВС.
Между прочим, "веселого зеленого гиганта".
   - Им чертовски везет.
   - Полоса удачи закончится завтра, если не раньше.
   - Будем надеяться.
   - Можете быть уверены.
   - Нет, это тебе нужно обо всем позаботиться. И не забывай, что, если у
тебя ничего не получится, я буду очень сердиться.
   После чего трубку повесили.


   33


   Незаметно подкрался вечер, и команда Вэлина скудно пообедала остатками
сухого пайка, оставив немного еды, чтобы легко закусить перед тем, как
покинуть пещеру.
   Спенсер, сидевший рядом с Кармен, заметил, что девушка зябнет, и отдал
ей свою куртку. Она долго и упорно его рассматривала, прежде чем
заговорить.
   - Ты меня не обманул, когда давал обещание?
   - Конечно, нет.
   - Тогда, как мне кажется, у нас нет большого выбора. Мне придется
последовать за вами.
   - Ты имеешь в виду: со всеми нами или лично со мной?
   - Не понимаю.
   - Ты хочешь уехать отсюда как часть группы или в паре со мной?
   - Ты и сам знаешь.
   - Тогда все в порядке.
   Он наклонился к ней и крепко поцеловал.
   Впервые за долгие годы Спенсер обратился к Богу с молитвой. Он просил,
чтобы все обошлось и чтобы им с Кармен можно было начать новую жизнь в
Америке.
   София продолжала ухаживать за Келлером, вытирая пот, обильно
выступавший на лице слабо стонавшего раненого. В горячечном бреду он снова
оказался в Восточном Берлине в первые годы после войны. Родившийся в семье
нацистов, он был вынужден искать пропитание для себя и матери и постоянно
рылся в развалинах домов, усыпавших в то время весь город.
   Отец Франца Келлера вернулся из русского плена лишь тенью горделивого
офицера СС, некогда отправившегося на восточный фронт в твердой
уверенности, что вскоре сокрушит сталинскую армию. Он прожил недолго и
умер от туберкулеза в насквозь промерзшей квартире, которую занимала тогда
его семья. У Франца не было детства, и когда ему было всего пять лет, он
уже попрошайничал у Бранденбургских ворот, которые охраняли американцы, а
у них всегда чем-то можно было поживиться. Добытую таким путем жевательную
резинку, сигареты и нейлоновые чулки мальчишка обменивал на черном рынке
на еду и керосин для примуса, который помог фрау Келлер и ее сыну пережить
суровые зимние месяцы.
   Мать умерла, когда ему было одиннадцать, и он остался круглым сиротой.
Это была середина пятидесятых годов, когда весь свободный мир затаил
дыхание в предчувствии экономического чуда, а молодой Франц ночевал в
пустующих бункерах, где попадались обгрызанные крысами останки его
соотечественников, дрался с подобными себе за гниющие отбросы и постигал
искусство постоять за себя в борьбе с монстрами и вурдалаками, бродившими
по городу в поисках новых жертв.
   К тому моменту, когда воздвигли Берлинскую стену, Франц был уже
подростком и до того, как власти запретили всякие контакты между жителями
восточной и западных зон, перебрался в Западный Берлин и вступил в банду,
орудовавшую на черном рынке, в качестве связного. Годы недоедания не
сказались на его физическом развитии, и для своего возраста он был
необыкновенно сильным юношей. Если к этому присовокупить прирожденную
хитрость и жесткость, привитую жизнью одинокого волка, самостоятельно
добывающего себе пропитание, то можно понять, почему довольно быстро Франц
привлек внимание своих боссов и начал продвигаться вверх по криминальной
лестнице.
   Он объездил всю страну, контролируя доставку контрабандных грузов.
Естественно, чаще всего приходилось бывать в морских портах, и однажды
вечером Франц познакомился в "Звездном клубе" Гамбурга с парнем из
Ливерпуля, который играл на гитаре в тамошнем оркестре. Они сразу
подружились и по этому случаю гуляли ночь напролет в компании двух
проституток, которыми постоянно обменивались, а наутро проснулись с
тяжелыми головами от выпитого спиртного и наркотиков. Они позавтракали в
кафе в районе доков, поклялись в вечной дружбе и расстались, чтобы больше
никогда не встретиться. Музыканта звали Джон Леннон, и Келлер на всю жизнь
запомнил ту ночь.
   К двадцати годам Франц носил оружие и служил телохранителем у одного из
самых влиятельных гангстеров того времени. У него была уютная квартирка в
одном из фешенебельных районов города, "мерседес", красивые девки, полно
костюмов и обуви из самых модных магазинов, но что особенно важно для
круглого сироты из восточной зоны - еды и питья хоть завались.
   В конце шестидесятых годов, когда операции на черном рынке начали
постепенно сворачиваться, в Западном Берлине разразилась настоящая война
между преступными группировками за зоны влияния, поскольку контроль над
территорией обеспечивал сногсшибательные прибыли в новом деле - торговле
наркотиками.
   Однажды вечером Келлер посетил модный ресторан со своим боссом,
которого сопровождала девица из числа проституток. После ужина они должны
были вернуться в квартиру босса, известного своими необычными сексуальными
пристрастиями. Он любил привязывать девушек к кровати ремнями, издеваться
над ними и бить плетью. В таких случаях Келлер сидел в соседней комнате с
журналом в руках или смотрел телевизор, не обращая никакого внимания на
истошные вопли, доносившиеся из спальни.
   Для Келлера все это было в порядке вещей, всего лишь очередной вечер из
сотни ему подобных. Ему предстояло сесть за соседний столик и слушать, как
босс станет бахвалиться перед продажной девкой своими успехами и
рассказывать о том, как много он заработал.
   А Франц снова будет наблюдать за тем, как его босс набьет полный рот
кусками жареного гуся и картофеля, а потом начнет лапать проститутку
жирными руками, хватать ее за коленки и залезать под юбку, нисколько не
задумываясь над тем, что привлекает внимание посетителей за ближайшими
столиками. Босс Келлера был боровом, но боровом с таким обширным корытом,
что оставалось кое-что хлебнуть оттуда и его приближенным.
   Однако в тот вечер события развивались по иному сценарию. Когда они
ожидали в фойе, пока их проведут к лучшему столику, в дверь позади вошли
трое парней с автоматическими пистолетами и сразу открыли огонь. Девица
получила три раны в живот и одну в шею. Боссу досталось восемь пуль: две в
голову, пять в тело и одна в правую руку. Каким-то чудом Келлер остался
цел и невредим, но убийцы исчезли до того, как он успел вытащить из кобуры
под мышкой "кольт" калибра 0,45 дюйма, который достался ему от
американского военнослужащего.
   В ресторане началось столпотворение. Прозвучал в общей сложности
двадцать один выстрел. Был убит официант пулей в сердце, другой ранен в
ягодицу. Истекала кровью смертельно раненная женщина, лежавшая на красном
ковре, который впитал ее кровь так, что не было видно пятна. Мужчина,
ужинавший с дамой, которая не приходилась ему женой, поперхнулся куском
бифштекса и задохнулся. За одним из столиков, где сидели шесть человек,
был убит хозяин званого ужина. Он умер от раны в печени еще до того, как
успел заплатить по счету, чем крайне раздосадовал своих гостей.
   Босс Келлера умер еще до того, как упал на пол, а его спутница прожила
еще несколько минут. Келлер сбежал до появления полиции.
   Предварительно он убедился в том, что босс действительно мертв, но для
этого не понадобилось много времени. Он достаточно повидал трупов на своем
веку.
   Теперь Келлер оказался в очень трудном положении. Другие главари его
банды, естественно, заинтересуются,, почему он сам не стрелял, и вряд ли
удовлетворятся его объяснениями. Если бы его пару раз ранили, это могло бы
несколько оправдать проявленную им небрежность, но скорее всего не смогло
бы извинить его поведения. Единственным оправданием могла послужить только
его собственная смерть.
   Он обязан был заплатить своей жизнью, спасая босса. Однако на его теле
не было ни царапины, и Келлер знал, что этого ему не простят.
   Наверняка вскоре его коллеги начнут задаваться вопросами, в том числе
весьма неудобными типа: сколько ему заплатили за то, что он остался в
стороне, когда стреляли в его босса?
   Скорее всего ему не дадут прожить достаточно долго, чтобы он сумел
объяснить и оправдать свое поведение. Как только станет известно о
выстрелах в ресторане, коллеги Келлера сами откроют пальбу, а вопросы
оставят на потом.
   Оставалось одно - бежать, и как можно скорее.
   Лимузин, доставивший босса Келлера и его спутников в ресторан, исчез к
тому моменту, когда Франц выбежал на улицу. Впрочем, он бы и не
воспользовался столь престижной машиной. Он взял такси, поехал домой,
упаковал вещи и через двадцать минут оказался в аэропорту. Там у него
хранилось немного денег и фальшивый паспорт. Все это было заготовлено
несколько месяцев назад на случай, если придется бежать второпях.
   В шестидесятых годах жизнь человека в Западном Берлине стоила недорого,
а Келлер всегда исповедовал принцип быть в постоянной готовности к любым
неожиданным поворотам судьбы. Он взял билет в одну сторону на первый же
рейс в Мадрид, и, насколько мог судить, никто его не преследовал. Он
избавился от пистолета, когда пассажиров пригласили на посадку, так как не
испытывал ни малейшего желания вступать в объяснения с обслуживающим
персоналом либо таможенными чиновниками по поводу наличия у него
огнестрельного оружия. Кроме того, он был уверен, что обзаведется новым
пистолетом в Испании в течение нескольких дней. Единственной проблемой
оставались деньги, поскольку Франц не решился снять деньги со своего счета
в банке. Все основные банковские служащие находились под контролем банды,
и Келлер знал, что, как только он попросит перевести ему деньги, за ним
устроят погоню.
   В испанскую столицу он прибыл не отягченный багажом и всего лишь с
несколькими тысячами марок в кармане. Келлер угнал автомобиль, выехал на
побережье и там постарался затеряться среди отдыхающих, вкушавших от
прелестей побережья, которое тогда еще только начинали осваивать
иностранцы. Потом он занялся вооруженным грабежом и кражами со взломом, и
со временем у него появилась возможность снова снимать номера в самых
дорогих гостиницах и арендовать "мерседес".
   Однако ему снова не повезло. Немцы тоже отдыхали в Испании, и однажды
вечером, когда Келлер наслаждался бокалом бренди после ужина, его опознал
один из его бывших коллег.
   Франц тоже его узнал и покинул город, даже не заплатив по счету в
гостинице. Он проехал вдоль побережья, бросил машину и договорился с
контрабандистами, которые перевозили сигареты, золото, медикаменты и
оружие, что они перебросят его в Африку. На следующий день он оказался в
Марокко практически без цента в кармане. Келлер отправился в дальнее
путешествие на юг континента, в пути обзавелся машиной и деньгами, пустив
в ход те же методы, что и в Испании, и оставляя позади убитых и умирающих.
   В конечном итоге он попал в Бурунди, ныне независимое государство, до
1962 года входившее в состав Бельгийского Конго, где угодил в плен к шайке
туземцев, грабивших окрестные селения. Освободиться ему удалось лишь после
того, как бандиты потерпели поражение в бою с группой белых наемников,
которых пригласил в страну ее президент.
   Келлера поставили перед выбором: либо присоединиться к этой группе,
либо пойти под расстрел. Естественно, он избрал первое и в течение
последовавших пяти лет сражался в Африке под руководством бывшего майора в
полку шотландской гвардии. Командир отряда присвоил немцу почетное звание
сержанта и обучил его обращению со всеми видами оружия, существующими в
мире.
   Майор погиб от шальной пули на границе с Южно-Африканской Республикой в
1974 году, и тогда Келлер сел на пароход, который шел в Соединенные Штаты,
вновь использовав фальшивые документы. В Новом Орлеане иммиграционные
чиновники не стали придираться к визе, проставленной в его паспорте, и он
в одиночку погнал криминальную волну с Восточного на Западное побережье,
пока не очутился в Калифорнии. В Голливуде он устроился на работу на
киностудию в качестве консультанта по оружию и каскадера.
   Но жизнь на Западном побережье показалась немцу однообразной и скучной,
и через несколько лет Келлер вновь отправился в путь, пересек Средний
Запад, временами устраиваясь на случайную работу, и в конечном итоге
добрался до Нью-Йорка, а там ему попала вожжа под хвост, и он сел на
пароход, следовавший в Европу. Однажды холодным зимним вечером сержант
повстречался в Лондоне с Вэлином и О'Рурком. С тех пор они были неразлучны.
   Сейчас Келлер лежал на заднем сиденье джипа, затерянного в Колумбии,
страдал от тяжелых ран, темноты и прохладной атмосферы пещеры, и ему
представлялось, что он встретил своих друзей лишь вчера, а не несколько
лет назад.
   - Полковник! Вам еще стаканчик бренди? - закричал Келлер, заставив
задремавшую было Софию вздрогнуть и открыть глаза. - А для вас, лейтенант,
еще пинту пива? - громко предложил он, как если бы обращался к друзьям с
противоположной стороны бара.
   - Тихо! - мягко сказала девушка и вытерла раненому пот со лба. -
Успокойтесь. Все будет в порядке.
   Резник, которого сменил у входа в пещеру Эйнджел, молча наблюдал за
тем, как София нежно ухаживает за раненым. Он не спускал глаз также со
Спенсера и Кармен. Резник тоже ощущал одиночество: последние годы в его
жизни не было постоянной спутницы. "Если мы оба выберемся отсюда живыми, -
думал он, глядя на девушку, - может быть, удастся сыграть двойную свадьбу".
   Недолгие сумерки сменила чернильная темнота, и с наступлением ночи
Эйнджел разыскал Вэлина.
   - С той стороны, где мы побывали, сейчас много шума и света, - доложил
он. - Если не ошибаюсь, там несколько вертолетов с прожекторами.
   - Естественно, - ответил Вэлин. - Они никак не могли пройти мимо того
факта, что мы уничтожили две полицейские машины, а потом еще напали на
военный пост. Если они подойдут ближе, тотчас доложи мне.
   Эйнджел козырнул и вернулся на свой пост.
   Грохот вертолетных винтов удалялся, а затем снова приближался, но
американец знал, что они не представляют опасности, пока свет прожекторов
остается вдали от пещеры.
   Хезус и Вэлин сидели рядом на выступе скалы, и колумбиец говорил, что
до аэродрома не больше часа езды, а поэтому нужно выезжать не раньше
половины пятого утра.
   - Как у нас с горючим? - поинтересовался Вэлин.
   - Горючего хватит, - заверил Хезус. - У грузовика и джипа есть
дополнительные баки.
   - Значит, если по пути домой мы никого не встретим, через три-четыре
дня мы вернемся в Соединенные Штаты, - заключил Вэлин. - В Панаме нас ждут
три машины и еще три - в столице Мексики, и в обоих случаях там есть все
документы.
   - А что будет с нами? - спросил Хезус. - Я имею в виду себя, моих
дочерей и Гарсию.
   Как мы проникнем на американскую территорию?
   - Думаю, мы провезем вас нелегально, но пускай эта проблема вас не
волнует. Мы знаем обходные пути. Ведь на границе США в свое время нам бы
никто не позволил провезти многое из оружия и снаряжения, которое мы сюда
доставили. Так что кое-какой опыт незаконного пересечения границы у нас
имеется.
   - Что будет, то будет, - философски заметил Хезус.
   - А потом мы займемся делом. Прежде всего нужно будет получить деньги.
Я думаю, мои коллеги согласятся, что вы тоже должны получить свою долю. Вы
и ваши дочери.
   - Неужели вы думаете, что деньги могут возместить нашу потерю?
   - Конечно, нет, но они помогут вам начать новую жизнь. Кроме того,
насколько я понимаю, одна из ваших дочерей уже готова к этому.
   Хезус посмотрел в сторону Спенсера и Кармен, печально покачал головой и
сказал:
   - Безумие какое-то! Но когда речь идет о женщинах, лучше не пытаться
понять их поведение.


   34


   Для одиннадцати человек, засевших в пещере, время тянулось томительно
медленно.
   Луна, светившая с небосвода, едва двигалась с места, а температура
воздуха быстро падала.
   Спенсер и Кармен укрылись вместе под его тонкой хлопчатобумажной
курткой. Вскоре он мерно задышал, а она никак не могла уснуть, по-прежнему
остро переживая потерю родных.
   Эйнджела сменили на часах, и он втягивал понюшку кокаина, спрятавшись
за выступом скалы. Вход в пещеру сторожил Вэлин. Резник возился с часовым
механизмом взрывного устройства при свете крохотного карманного фонарика,
устроившись недалеко от джипа, где София не отходила от Келлера,
забывшегося в тревожном полузабытье. О'Рурк дремал в кузове грузовика
напротив спящего Гарсии. Доктор сидел особняком, не снимая пальто и
поставив свой саквояж между ног, а за всей этой картиной наблюдал Хезус. В
одной руке он держал автомат "хеклер-энд-коч", а в другой дымилась
сигарета.
   Кармен взглядывала в сторону отца каждый раз, когда он затягивался и
его лицо освещал огонек сигареты. Казалось, его черты вырезали из темной
слоновой кости. "Бедняга, - думала она. - Какие жуткие испытания выпали
сегодня на его долю! Чего только всем нам не пришлось пережить!" По ее
щекам заструились слезы, когда она вспомнила, как хоронили мать, сестру и
брата, и подумала, что, наверное, никогда не посетит их могилы. Она
вспомнила также Мессельера и Ньюмэна, похороненных рядом с ее родными, и
еще четверых солдат, трупы которых остались лежать в районе СантаАны.
   Она вспомнила изуродованные тяжкой работой руки матери, нежно
заботившейся о своих детях, и сильные руки брата, благодаря усилиям
которого семье удавалось собрать небольшой урожай и выжить. Кармен
вспомнила, что Карлотта была для нее не только старшей сестрой, но и
близким другом, и еще сильнее заплакала, а потом теснее прижалась к
Спенсеру в поисках тепла и поддержки в этом суровом и холодном мире.
   У входа в пещеру Вэлин смотрел в сторону деревни, из которой был
похищен доктор, потом переводил взгляд на горы, где не так давно им
довелось дать бой полицейским. Оттуда попрежнему доносился гул вертолетов
и вовсю светили прожекторы, но полковник считал, что колумбийцы не
догадываются, где укрылись "солдаты удачи".
   "Пока нам везет, - думал он, - но и в дальнейшем нам нужна удача".
   Ночь прошла, как проходят все ночи, и за несколько минут до четырех
часов утра Хезус и Вэлин стали будить своих товарищей.
   - Передай врачу, что теперь он может идти, - попросил Хезуса Вэлин. -
Скажи ему, что, к сожалению, добираться ему придется пешком. Передай мои
глубочайшие извинения и скажи, что я ничего не могу поделать. Мне совсем
не хочется, чтобы он поведал властям о том, где мы провели ночь, и пусть
это случится, когда мы уже будем в пути.
   Хезус повиновался, и врач разразился ругательствами, но вскоре осознал,
что иного выбора у него нет, забрал свой саквояж и двинулся к выходу. На
прощание О'Рурк подарил ему карманный фонарик.
   - Не хочу, чтобы старик упал в пути и сломал ногу, - пояснил он свой
поступок.
   Перед уходом доктор снова осмотрел Келлера, который пришел в сознание и
испытывал страшную боль. Диагноз был малоутешительным.
   - Он никогда не сможет ходить самостоятельно, - сказал Вэлину врач. -
Кроме того, существует опасность гангрены. Я бы даже сказал, это более чем
вероятно.
   Доктор сделал еще один укол и оставил таблетки, пояснив, что их нужно
дать раненому при новом приступе боли.
   Как только врач их покинул, полковник приказал всем занять свои места.
В джип сели Хезус и София, ухаживавшая за Келлером, а за рулем устроился
О'Рурк. Остальные разместились в кузове грузовика, а в кабине, как и
прежде, - Эйнджел и Вэлин. В двадцать минут пятого включили двигатели и
тронулись в путь.
   Как и предсказывал Хезус, д